Аннотация: Ракитская Эвелина
*** 09.09.2007 00:13Сердце этой страны –не Стена и не Храм, -А мой город, похожийНа жуткий вигвам,Сердце этой страны –Где шумит и сквозит -Тель-Авив – тахана мерказит.
Тахана Мерказит - 5
Таки продолжаю обзор рассказов авторов про Тахану Мерказит, пожалуй этот автор наиболее подробнее всех описал эту станцию:
Простите, а где здесь выход? — 3/2/1/0
Краткий путеводитель по Центральному Автовокзалу Тель-Авива — часть 4, заключительная
Автор: Альберт Сергеев 30.09.2013
Третий этаж. Магазины, туалеты и Чарли Чаплин
Третий этаж – последний из ныне обитаемых и официально доступных этажей автовокзала. Он как граница между прошлым и настоящим – миром, по перекошенным лестницам которого жизнь льется нескончаемым потоком, и миром, из которого жизнь ушла, оставив в качестве экспонатов все, что не имело ценности для будущего. Фойе музея, который никогда не будет открыт. При этом мир настоящего представлен поэтажным планом-таблицей, из которого видно, что на этаже располагаются магазины и туалеты. Это недалеко от истины. Магазины и туалеты в этом здании находятся повсюду.
Цивилизованная часть третьего этажа представлена супермаркетом, аптекой и магазином посуды и бытовой мелочевки. Не в пример всему, что располагается выше, это вполне нормальные магазины. Можно быть уверенным в качестве лекарств в аптеке, а в супермаркете покупателю не предложат приобрести поддельные золотые часы. Здесь же находится миниатюрная обувная мастерская. Вокруг немноголюдно, вдалеке ненавязчиво играет восточный мотивчик. А вот и двухметровый черноволосый трансвестит — монотонно цокая десятисантиметровой шпилькой, он несет в мастерскую женские лаковые туфли. Мастер принимает обувь и выдает квитанцию. Трансвестит, оправив облегающее платье, направляется к выходу. Туфли на нем размера на четыре меньше, чем нога. Остается только позавидовать его силе воли. Или ее силе воли…
Чуть ближе к середине зала установлен оверлок, с помощью которого пенсионного возраста мужчина может вышить на вашей футболке любой узор или надпись. В основном он специализируется на Звездах Давида, «смайликах» и приветственных надписях. Собрав все компоненты воедино, я придумал новый символ израильского миролюбия: Смайл со Звездой Давида вместо окружности. Приглашаю к сотрудничеству ритейлеров.
Но это моя идея. В ожидании своей, вы можете посидеть в кафе прямо у оверлока. Не стоит обольщаться близостью цивилизации, меню здесь такое же, как и везде на вокзале – сандвичи и пицца. Зато есть телевизор, по которому крутят рекламный ролик. Двое загорелых бородатых арабских мужчин и полная арабская женщина крупными руками мнут котлеты. На сковороде, тем временем, закипает жир. Крупные руки погружают в него котлеты, и все улыбаются. Приятного аппетита.
Свернув за угол и некоторое время поплутав по аллеям закрытых офисов, в точности таких же, как на пятом, обязательно попадаешь на рынок. Он слишком велик, чтобы его пропустить, и занимает практически половину третьего этажа — той его части, которая выходит за рамки указанных на табличке «Магазинов-Туалетов». Здесь продают все то же самое, что и на верхних этажах, но еще дешевле. Думаю, это оптовая база, на которой держится туристический бизнес четвертого, пятого и шестого этажей. Сюда продавцы спускаются за золотыми часами и шлепанцами, а потом перепродают их наверху втридорога. Не хватает только предупреждения «For professionals only».
Ради чего сюда стоит спускаться простому покупателю, так это ради средств самообороны, которые продаются в павильоне посередине рыночной площади. Здесь можно приобрести разнокалиберные резиновые дубинки, сомнительного качества ножи, газовые баллончики и пневматические пистолеты. Есть даже противогазы. Многие здешние товары уже побывали в употреблении, но сохранили вполне сносное состояние. Готов поставить на то, что человек в использованным противогазе выстоит против человека с использованным газовым баллончиком.
Если вы запаслись всем, чем хотели, то можно начинать путешествие по менее обитаемой части вокзала, той, с которой начинается переход «в прошлое». Для этого есть несколько путей, в зависимости от того, какие доступны в данный момент. Пандусы на первый этаж доступны всегда. Их несколько, и они располагаются вдоль той части вокзала, в которой расположены закрытые офисы. Эта сторона соответствует улице Левински. Некоторые из них (примерно через один) надежно защищены от проникновения входящих картонками, скотчем и надписями «Проход запрещен», соседние же полностью свободны. Свободные ведут на первый этаж, закрытые — на второй. Лифты также позволяют спуститься на нижележащие этажи без ограничений, но только в те их области, которые отведены под парковки.
Отделенная, ныне закрытая, часть этажа находится за белой стеной с закрытой на замок дверью, которой завершается коридор с офисами. Попасть туда можно либо договорившись с кем-то из служащих, либо по большой удаче, благодаря их же нерадивости. Сразу за дверью начинается другой длинный коридор, по правую и левую стороны которого тянутся витрины, в прошлом принадлежавшие развлекательным салонам, в некоторых стоят древние – с деревянными остовами — игровые автоматы, провисают под слоем пыли световые гирлянды, а полуразобранная мебель прошлого века свалена в углах кают покинутого лайнера развлечений.
Раньше здесь находился центральный из входов в развлекательный центр, располагавшийся этажом ниже и включавший несколько кафе и многозальный кинотеатр. На пути в парк развлечений посетители проходили через эту галерею, забрасывая монетки в светящиеся автоматы и развлекаясь шипучими напитками через трубочку. Сейчас здесь нет ни души, только в дальнем конце галереи видны эскалаторы с полупрозрачнымы парапетами из стеклянных плит, сумрачно отливающих зеленым цветом.
Дойдя до туда, вы обнаружите то, чего так не хватает автовокзалу – статую Чарли Чаплина, печально улыбающегося пыльной дымке. Он возвышается над пропастью с замершими эскалаторами, а над его котелком нависают сплетения проводки, кругом разбросанные, как после бомбежки, стекла и потолочные плиты.
По замыслу планировщиков, через этот вход вошедший попадал в зал с эскалаторами, где его встречал Чарли, и спускался вниз, в кинотеатр, либо шел в автовокзал по галерее развлечений, сквозь которую мы попали сюда. Но сейчас в эту часть автовокзала нет входа, и Чарли стоит в глухой пустоте, глядя сквозь мутное стекло на еле видимые силуэты, проплывающие снаружи. Герой немого кино смотрит самое длинное немое кино в мире.
Второй этаж и все, что под ним.
Когда вокзал проектировался, по замыслу архитекторов местные автобусы должны были приходить на нижние этажи, а междугородние уходить с верхних. В этом случае приехавшие горожане по пути на пересадку проходили бы торговые ряды с третьего этажа по шестой, делая покупки и развлекаясь, или шли бы на второй, где находился центр развлечений с многозальным кинотеатром, несколькими кафе, барами и залами игровых автоматов. Но за 30 лет, которые строился автовокзал, в условиях постоянной террористической угрозы и год за годом растущего пассажиропотока, требования к транспортной инфраструктуре значительно изменились. На момент открытия в рейтинге «Самый современный транспортный узел в мире» первый этаж Таханы уже занимал место невдалеке от депо конного трамвая.
В условиях ужесточившихся требований к безопасности и логистике, пассажиропоток был перенаправлен на верхние этажи. Владельцы магазинов, успевшие купить офисы на нижних ярусах, засыпали владельцев Таханы судебными исками, а кинотеатр и развлекательные залы закрылись сами собой. Не последнюю роль в этом сыграла высокая криминальная активность, существовавшая на автовокзале с момента его открытия и до недавнего времени.
Оказавшись на первом этаже, чувствуешь себя брошенным в гигантскую цистерну, из которой откачали всю воду. Единственным источником света, кроме тускло моргающих лампочек, здесь служит световой коридор в потолке, парящий на пятиметровой высоте. Через него свет спускается с третьего этажа на первый, минуя второй. Все дно цистерны — это мегаполис закрытых киосков, офисов и павильонов. Их стекла заклеены газетами настолько плотно, что внутрь не заглянуть при всем желании.
Некоторые павильоны используются для хранения товаров, предназначенных для магазинов сверху, в некоторых проживают нелегальные эмигранты. Поэтому блик света, пробивающийся между газет изнутри отдаленного офиса, при приближении мгновенно гаснет, а его обитатели погружаются в тишину.
По противоположной от спуска стене первого этажа тянутся тоннели к заброшенным посадочным площадкам. Они больше напоминают вентиляционные шахты, чем проходы, построенные для людей, а угол подъема и сияние света в конце навевают ассоциации с переходом в лучший мир.
Тоннель заканчивается застекленной комнатушкой размером с автобусную остановку, которая должна была служить отправной точкой пассажиров перед посадкой на автобус. В ней может разместиться от силы пять человек из того сорта людей, для которых слово “клаустрофобия” – не больше, чем сложное существительное, что-то среднее между насекомым и древним прибором навигации по звездам. Хорошо, что большинство из них никогда не использовались, и сразу после постройки, вместе с автобусами, образовали из себя политехнический музей в миниатюре.
Сейчас на старых площадках первого-второго этажей скопилось несколько десятков автобусов. Есть почти новые, а есть введенные в эксплуатацию задолго до открытия автовокзала. У таких, как правило, выбиты стекла и спущены шины. Больше всего это напоминает обычное кладбище старой автомобильной техники – обычное всем, кроме того, что оно находится в необитаемом полуподвале огромного здания, половина из которого уже на момент окончания постройки не имела шансов быть хоть как-то использованной.
Кстати, о подвалах. Единственное место, никак не обозначенное на указателях – это этаж номер ноль. Этот подсобный этаж первоначально планировалось использовать как бомбоубежище. Гигантские вентиляционные шахты здесь призваны снабжать воздухом скрывающихся под пластами бетона людей, пока генераторы вырабатывают электричество для ламп и насосов, а полуметровые стальные двери защищают ото всех остальных невзгод.
К счастью, ничто из этого ни разу не использовалось, и сейчас нулевой этаж — это место разгрузки грузовиков, доставляющих товары для магазинов. Попасть сюда на пассажирском лифте или по лестницам невозможно – кнопки в лифтах заканчиваются цифрой 1. Ниже можно спуститься либо через парковку на первом этаже, по пандусу с надписью «Проход запрещен», либо на грузовом лифте. Лучше воспользоваться последним. Найти грузовой лифт просто — на этажах 4, 5, 6 напротив площадки с пассажирскими лифтами есть площадка с грузовыми. А на грузовом лифте есть кнопка 0.
Нажав ее, через какое-то время вы увидите узкий, плохо освещенный коридор бомбоубежища. Побродив здесь, можно встретить либо жмущуюся в темном тупике парочку, либо охранника, который попросит вас покинуть этаж. Если вы попытаетесь обвести его вокруг пальца и пойдете в другую сторону, чтобы свернуть в ближайший закоулок в надежде больше никогда с ним не увидеться, будьте готовы случайно встретить его через несколько поворотов. Коридоры то неожиданно сворачивают, то объединяются, то переходят один в другой, и их схема, похоже, известна только местным сотрудникам. Зато, подняв глаза, можно увидеть одинокую колонию летучих мышей, скрывающихся под бетонными сводами бункера, который, если и не спас жизнь тысячам, то по крайней мере дал дом сотням.
Послесловие
Если вы не собираетесь оставаться здесь надолго, то лучшим способом будет найти пандус на первый этаж, выйти прямо к машине и, взвизгнув шинами, унестись отсюда подальше. Но, если вы вновь поднимитесь на седьмой этаж, может быть, он откроется вам с другой стороны.
С пандуса на седьмом этаже открывается панорамный вид на весь Тель-Авив.
Отсюда он плоский, как геологический пласт в разрезе. У основания трущобы – вытертое лоскутное полотно кофейно-песочного цвета, выше Яффо — то же одеяло, только с лоскутами поярче, еще выше сияющие небоскребы – всемогущий бизнес-класс. За его кулисами просматривается море. Если ненадолго задержаться взглядом, начинает казаться, что Тахана, как уродливый бетонный ковчег, вот сейчас, двинет свое несуразно изогнутое тело к морю, выскребая с лица земли и признаки роскоши, и признаки нищеты. Он унесет в своем чреве каждой твари по паре, а филиппинцев как минимум сотню. А я, как капитан в рубке, буду следить за его движением.
Невдалеке на пандусе стоит человек в белой рубашке водителя автобуса. Он только что привез сколько-то десятков людей из другого конца страны, и через каких-то полчаса повезет еще сколько-то в обратном направлении. Он не знает, сколько перевез американцев, сколько арабов, сколько японцев, и сколько филиппинцы сегодня продали своего барахла. Он смотрит в ту же сторону, что и я, расслабленно улыбается и ссыт вниз с платформы. Ссыт и раскачивается на пятках. Его главный калибр посылает привет и всей рассыпанной внизу нищете, и всей роскоши на ее сутулом фоне. Его струя серебрится и пляшет. Может быть, кому-то внизу достанется капля этой благодати на пиджак. Вот кто здесь Капитан.
Автор: Альберт Сергеев 30.09.2013