Шкловский Лев: другие произведения.

Договор с дьяволом - 3(наброски)

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Шкловский Лев (lschkl@gmail.com)
  • Обновлено: 30/04/2018. 366k. Статистика.
  • Рассказ: Германия
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Если бы книгу Гитлера «Майн Кампф», которая в 1933 году была продана в количестве 5 450 000 экземпляров, прочитали хоть в малой степени осмысленно и восприняли всерьез, то история, на которую, по мнению Гитлера, влияет в решающей степени только устное слово, без сомнения, пошла бы по-другому, так как почти все, что, начиная с 1933 года, инициировали и осуществляли не только сам Гитлер, но и функционеры НСДАП и представители национал-социалистического государственного аппарата, является вариацией на тему учения, изложенного в «Майн Кампф».
    •   Если бы книгу Гитлера «Майн Кампф», которая в 1933 году была продана в количестве 5 450 000 экземпляров, прочитали хоть в малой степени осмысленно и восприняли всерьез, то история, на которую, по мнению Гитлера, влияет в решающей степени только устное слово, без сомнения, пошла бы по-другому, так как почти все, что, начиная с 1933 года, инициировали и осуществляли не только сам Гитлер, но и функционеры НСДАП и представители национал-социалистического государственного аппарата, является вариацией на тему учения, изложенного в «Майн Кампф».
      
      
      
      
      3. Kapitel
      Allgemeine politische Betrachtungen
      aus meiner Wiener Zeit
      ГЛАВА III
      ОБЩЕПОЛИТИЧЕСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ, СВЯЗАННЫЕ С МОИМ
      ВЕНСКИМ ПЕРИОДОМ
      
      
      Ich bin heute der Überzeugung, daß der Mann sich im
      allgemeinen, Fälle ganz besonderer Begabung aus-
      genommen, nicht vor seinem dreißigsten Jahre in der Poli-
      tik öffentlich betätigen soll. Er soll dies nicht, da ja bis
      in diese Zeit hinein zumeist erst die Bildung einer allge-
      meinen Plattform stattfindet, von der aus er nun die ver-
      schiedenen politischen Probleme prüft und seine eigene
      Stellung zu ihnen endgültig festlegt.
      Ныне я убежден, что, как правило, - я не говорю о случаях исключительной
      одаренности, - человек должен начать принимать участие в политической
      жизни не раньше 30-летнего возраста. Не следует делать этого раньше. В
      громадном большинстве случаев только к этому именно времени человек
      вырабатывает себе, так сказать, общую платформу, с точки зрения которой
      он может определять свое отношение к той или другой политической
      проблеме. Только после того как человек выработал себе основы такого
      миросозерцания и приобрел твердую почву под ногами, он может более или
      менее прочно занимать позицию в злободневных вопросах.
      
      
      
      Erst nach dem Ge-
      winnen einer solchen grundlegenden Weltanschauung und
      der dadurch erreichten Stetigkeit der eigenen Betrachtungs-
      weise gegenüber den einzelnen Fragen des Tages soll oder
      darf der nun wenigstens innerlich ausgereifte Mann sich
      an der politischen Führung des Gemeinwesens beteiligen.
      
      Лишь тогда этот
      более или менее созревший человек имеет право принимать участие в
      политическом руководстве обществом.
      
      Ist dies anders, so läuft er Gefahr, eines Tages seine
      bisherige Stellung in wesentlichen Fragen entweder ändern
      zu müssen oder wider sein besseres Wissen und Erkennen
      bei einer Anschauung stehenzubleiben, die Verstand und
      Überzeugung bereits längst ablehnen.
      
      В ином случае существует опасность, что человеку придется либо менять
      свою точку зрения в очень существенных вопросах, либо остаться при
      старых взглядах тогда, когда разум и убеждение давно уже говорят против
      них. В первом случае это очень неприятно для данного лица, ибо,
      обнаруживая сам колебания, он не может ожидать, чтобы его сторонники
      верили в него с прежней твердостью.
      
      
       Im ersteren Falle
      ist dies sehr peinlich für ihn persönlich, da er nun, als
      selber schwankend, mit Recht nicht mehr erwarten darf, daß
      der Glaube seiner Anhänger ihm in gleicher unerschütter-
      licher Festigkeit gehöre wie vordem; für die von ihm Ge-
      führten jedoch bedeutet ein solcher Umfall des Führers
      Ratlosigkeit sowie nicht selten das Gefühl einer gewissen
      Beschämung den bisher von ihnen Bekämpften gegenüber.
      
      
      Такой поворот руководителя ставит в
      беспомощное положение тех, кто следовал за ним, и нередко заставляет их
      испытывать чувство стыда перед противником.
      
      Im zweiten Falle aber tritt ein, was wir besonders heute
      so oft sehen: in eben dem Maße, in dem der Führer nicht
      mehr an das von ihm Gesagt glaubt, wird seine Ver-
      Во втором же случае
      наступает то, что приходится особенно часто наблюдать теперь: чем
      больше руководитель сам потерял веру в то, что он говорил, тем более
      пустой и плоской
      
      
       72 Der Politiker Политик
      
      teidigung hohl und flach, dafür aber gemein in der Wahl
      der Mittel.
      
      становится его аргументация и тем более неразборчив он
      в выборе средств.
      Während er selber nicht mehr daran denkt,
      für seine politischen Offenbarungen ernstlich einzutreten
      (man stirbt nicht für etwas, an das man selber nicht
      glaubt), werden die Anforderungen an seine Anhänger
      jedoch in eben diesem Verhältnis immer größer und un-
      verschämter, bis er endlich den letzten Rest des Führers
      opfert, um beim „Politiker“ zu landen; das heißt bei jener
      Sorte von Menschen, deren einzige wirkliche Gesinnung die
      Gesinnungslosigkeit ist, gepaart mit frecher Aufdringlich-
      keit und einer oft schamlos entwickelten Kunst der Lüge.
      
      Чем менее сам он теперь намерен серьезно защищать
      свои откровения (человек не склонен умереть за то, во что он сам перестал
      верить), тем более настойчивые и в конце бесстыдные требования
      начинает он предъявлять своим сторонникам. Наконец дело доходит до
      того, что он теряет последнее качество вождя и становится просто
      "политиканом", т.е. примыкает к тому сорту людей, единственным
      принципом которых является беспринципность, сочетаемая с грубой
      навязчивостью и зачастую развитым до бесстыдства искусством лжи.
      
      Kommt so ein Bursche dann zum Unglück der anständigen
      Menschheit auch noch in ein Parlament, so soll man schon
      von Anfang an wissen, daß das Wesen der Politik für ihn
      nur noch im heroischen Kampf um den dauernden Besitz
      dieser Milchflasche seines Lebens und seiner Familie be-
      steht. Je mehr dann Weib und Kind an ihr hängen, um
      so zäher wird er für sein Mandat streiten. Jeder sonstige
      Mensch mit politischen Instinkten ist damit allein schon
      sein persönlicher Feind; in jeder neuen Bewegung wittert
      er den möglichen Beginn seines Endes und in jedem
      größeren Manne die wahrscheinlich von diesem noch ein-
      mal drohende Gefahr.
      
      Ну, а
      если такой все еще продолжает оставаться руководителем целого
      общества то вы можете быть наперед уверены, что для него политика
      превратилась только в "героическую" борьбу за возможно более
      продолжительное обладание местечком. На парламент он смотрит, как на
      дойную корову для себя и своей семьи. Чем больше эта "должность"
      нравится жене и родственникам, тем более цепко будет он держаться за
      свой мандат. Уже по одному этому каждый человек обладающий здоровым
      политическим инстинктом, будет казаться ему личным врагом. В каждом
      новом свежем движении он видит возможное начало своего собственного
      конца. В каждом более крупном человеке - угрозу своему личному
      существованию
      
      Ich werde auf diese Sorte von Parlamentswanzen noch
      gründlich zu sprechen kommen.
      Auch der Dreißigjährige wird im Laufe seines Lebens
      noch vieles zu lernen haben, allein es wird dies nur eine
      Ergänzung und Ausfüllung des Rahmens sein, den die
      grundsätzlich angenommene Weltanschauung ihm vorlegt.
      Sein Lernen wird kein prinzipielles Umlernen mehr sein,
      sondern ein Hinzulernen, und seine Anhänger werden nicht
      das beklommene Gefühl hinunterwürgen müssen, von ihm
      bisher falsch unterrichtet worden zu sein, sondern im
      Gegenteil: das ersichtliche organische Wachsen des Führers
      wird ihnen Befriedigung gewähren, da sein Lernen ja nur
      die Vertiefung ihrer eigenen Lehre bedeutet. Dies aber ist
      in ihren Augen ein Beweis für die Richtigkeit ihrer bis-
      herigen Anschauungen.
      
      Ниже мне придется еще более подробно говорить об этом виде
      парламентских клопов.
      Конечно и 30-летнему в течение его дальнейшей жизни придется еще
      многому учиться, но для него это будет только пополнением знаний в
      рамках того миросозерцания, которое он уже себе составил. Ему уже не
      придется теперь переучиваться в основном и принципиальном, ему
      придется лишь пополнять свое образование, и сторонникам его не придется
      испытывать тягостного чувства от сознания того, что руководитель до сих
      пор вел их по неправильному пути. Напротив, для всех очевидный
      органический
      рост
      руководителя
      принесет
      удовлетворение
      его
      сторонникам, ибо углубление образования руководителя будет означать
      углубление их собственного образования. В их глазах это может быть
      только доказательством правильности усвоенных взглядов.
      
      
       73стр Das politische Denken Политическое мышление
      
      Ein Führer, der die Plattform seiner allgemeinen Welt-
      anschauung an sich, weil als falsch erkannt, verlassen muß,
      handelt nur dann mit Anstand, wenn er in der Erkenntnis
      seiner bisherigen fehlerhaften Einsicht die letzte Folgerung
      zu ziehen bereit ist. Er muß in einem solchen Falle min-
      destens der öffentlichen Ausübung einer weiteren poli-
      tischen Betätigung entsagen.
      
      Тот руководитель, который вынужден отказаться от своей платформы, так
      как убедился в ее неправильности, поступит достойно лишь в том случае,
      если он сумеет сделать из этого надлежащие выводы да конца. В этом
      случае он должен отказаться по крайней мере от открытой политической
      деятельности. Если ему случилось один раз впасть в ошибки в основных
      вопросах, то это может и повториться. Он уже ни в коем случае не имеет
      права рассчитывать на дальнейшее доверие со стороны своих сограждан, а
      тем более не имеет права требовать такого доверия.
      
      Denn da er schon einmal in
      grundlegenden Erkenntnissen einem Irrtum verfiel, ist die
      Möglichkeit auch ein zweites Mal gegeben. Auf keinen Fall
      aber hat er noch das Recht, weiterhin das Vertrauen der
      Mitbürger in Anspruch zu nehmen oder gar ein solches zu
      fordern.
      Wie wenig nun allerdings heute einem solchen Anstand
      entsprochen wird, bezeugt nur die allgemeine Verworfen-
      heit des Packs, das sich zur Zeit berufen fühlt, in Politik
      zu „machen“.
      Как мало теперь думают о таких требованиях простого приличия, можно
      судить хотя бы уже потому, как низок уровень тех дрянных субъектов,
      которые в наше время чувствуют себя призванными "делать политику".
      Auserwählt dazu ist von ihnen kaum einer.
      Ich hatte mich einst gehütet, irgendwie öffentlich auf-
      zutreten, obwohl ich glaube, mich mehr mit Politik beschäf-
      tigt zu haben als so viele andere.
      
      Много званных, да мало избранных.
      В годы моей молодости я решительно воздерживался принимать участие в
      открытой политической деятельности, хотя я думаю, что политикой я
      занимался и в те времена больше, чем многие другие.
      Nur im kleinsten Kreise
      sprach ich von dem, was mich innerlich bewegte oder anzog.
      
      Лишь в небольших
      кружках я решался тогда выступать по поводу всего того, что меня
      интересовало и привлекало
      
      Dieses Sprechen im engsten Rahmen hatte viel Gutes für
      sich: ich lernte so wohl weniger „reden“, dafür aber die
      Menschen in ihren oft unendlich primitiven Anschauungen
      und Einwänden kennen. Dabei schulte ich mich, ohne Zeit
      und Möglichkeit zu verlieren, zur eigenen Weiterbildung.
      Die Gelegenheit dazu war sicher nirgends in Deutschland so
      günstig wie damals in Wien.
      
      Эти выступления в узком кругу имели в себе
      много хорошего. Тут приходилось не столько учиться "говорить", сколько
      изучать рядового собеседника с его иногда бесконечно примитивными
      воззрениями и возражениями. При этом я продолжал заниматься своим
      собственным самообразованием, не теряя времени и не упуская ни одной
      возможности. Нигде в Германии эти возможности в те времена не были так
      благоприятны, как в Вене.
      
      Das allgemeine politische Denken in der alten Donau-
      monarchie war zunächst seinem Umfange nach größer und
      umspannender als im alten Deutschland der gleichen
      Zeit – Teile von Preußen, Hamburg und die Küste der
      Nordsee ausgenommen. Ich verstehe nun allerdings unter
      der Bezeichnung „Österreich“ in diesem Falle jenes Gebiet
      des großen Habsburgerreiches, das infolge seiner deutschen
      Besiedelung in jeglicher Hinsicht nicht nur die historische
      
      Общеполитическая мысль в те времена билась в придунайской монархии
      интенсивнее, нежели в старой Германии, если не считать отдельных частей
      Пруссии, Гамбурга и побережья Северного моря. Говоря об "Австрии", я в
      данном случае имею в виду ту часть великого государства Габсбургов,
      которая в силу заселения ее немцами дала возможность этому государству
      вообще сложиться, я говорю о той части населения,
      
      
      74стр Wiens letzter Aufschwung
      
      
      Veranlassung der Bildung dieses Staates überhaupt war,
      sondern das in seiner Bevölkerung auch ausschließlich jene
      Kraft aufwies, die diesem politisch so künstlichen Gebilde
      das innere kulturelle Leben auf viele Jahrhunderte zu
      schenken vermochte.
      Je mehr die Zeit Fortschritt, um so
      mehr war Bestand und Zukunft dieses Staates gerade von
      der Erhaltung dieser Keimzelle des Reiches abhängig.
      
      которая одна только и
      была в состоянии на многие столетия наполнить внутренним содержанием
      политическую и культурную жизнь этого столь искусственного
      государственного образования. Чем дальше, тем больше будущность
      государства и самое его существование зависели именно от этого
      немецкого ядра
      
      Waren die alten Erblande das Herz des Reiches, das
      immer wieder frisches Blut in den Kreislauf des staat-
      lichen und kulturellen Lebens trieb, dann aber war Wien
      Gehirn und Wille zugleich.
      Schon in ihrer äußeren Aufmachung durfte man dieser
      Stadt die Kraft zusprechen, in einem solchen Völkerkonglo-
      merat als einigende Königin zu thronen, um so durch die
      Pracht der eigenen Schönheit die bösen Alterserscheinungen
      des Gesamten vergessen zu lassen.
      
      Если старые наследственные провинции Австрии составляли сердце
      государства, т.е. обеспечивали правильный приток свежей крови в жилы
      культурной и государственной жизни страны, то Вена была одновременно и
      мозгом и волей государства.
      Уже одна прекрасная внешность Вены давала ей известное право
      царствовать над этим конгломератом народов. Чудесная красота Вены хоть
      немного заставляла забывать о ветхости государства в целом.
      
      Mochte das Reich in seinem Inneren noch so heftig zucken
      unter den blutigen Kämpfen der einzelnen Nationalitäten,
      das Ausland, und besonders Deutschland, sah nur das
      liebenswürdige Bild dieser Stadt. Die Täuschung war um
      so größer, als Wien in dieser Zeit vielleicht den letzten
      und größten sichtbaren Aufschwung zu nehmen schien. Unter
      der Herrschaft eines wahrhaft genialen Bürgermeisters
      erwachte die ehrwürdige Residenz der Kaiser des alten
      Reiches noch einmal zu einem wundersamen jungen Leben.
      
      За границей и в особенности в Германии знали только прелестную Вену. За
      ней забывалась и кровавая борьба между отдельными национальностями
      внутри габсбургской монархии и судороги всего государства. В эту иллюзию
      можно было впасть тем легче, что Вена в ту пору переживала последнюю
      полосу своего расцвета.
      Под руководством тогдашнего поистине
      гениального бургомистра Вена вновь проснулась к чудесной юной жизни и
      превращалась в достойную резиденцию старого царства.
      
      Der letzte große Deutsche, den das Kolonistenvolk der
      Ostmark aus seinen Reihen gebar, zählte offiziell nicht zu
      den sogenannten „Staatsmännern“; aber indem dieser
      Dr. Lueger als Bürgermeister der „Reichshaupt- und Resi-
      denzstadt“ Wien eine unerhörte Leistung nach der anderen
      auf, man darf sagen, allen Gebieten kommunaler Wirt-
      schafts- und Kulturpolitik hervorzauberte, stärkte er das
      Herz des gesamten Reiches und wurde über diesen Umweg
      zum größeren Staatsmann, als die sogenannten „Diplo-
      maten“ es alle zusammen damals waren.
      
      Последний
      великий выходец из рядов немцев, колонизировавших Восток, не считался
      так называемым общепризнанным "государственным деятелем", но именно
      доктор Люэгер в качестве бургомистра "столицы и резиденции" - Вены
      добился огромных успехов во всех областях коммунальной, хозяйственной
      и культурной политики. Этим он в небывалой степени укрепил сердце всей
      империи и благодаря этому стал на деле гораздо более великим
      государственным деятелем, чем все тогдашние "дипломаты" вместе
      взятые.
      
      Wenn das Völkergebilde, „Österreich“ genannt, endlich
      dennoch zugrunde ging, dann spricht dies nicht im gering-
      sten gegen die politische Fähigkeit des Deutschtums in der
      Если конгломерат народностей, называемый Австрией, в конце концов все
      таки погиб, то это не говорит против политических качеств немецкой части
      этого государства.
      
      75стр Das Deutschtum in Österreich Германство в Австрии
      
      alten Ostmark, sondern war das zwangsläufige Ergebnis
      der Unmöglichkeit, mit zehn Millionen Menschen einen
      Fünfzig-Millionen-Staat von verschiedenen Nationen auf
      die Dauer halten zu können, wenn eben nicht ganz be-
      stimmte Voraussetzungen rechtzeitig gegeben wurden.
      
      Это только неизбежный результат того, что 10
      миллионов не могут в течение слишком долгого времени управлять 50-
      миллионным государством, состоящим из различных наций, если
      своевременно не созданы совершенно определенные предпосылки для
      этого.
      
      Der Deutschösterreicher dachte mehr als groß.
      Er war immer gewohnt, im Rahmen eines großen
      Reiches zu leben und hatte das Gefühl für die damit ver-
      bundenen Aufgaben nie verloren. Er war der einzige in
      diesem Staate, der über die Grenzen des engeren Kron-
      laubes hinaus noch die Reichsgrenze sah; ja, als das Schick-
      sal ihn schließlich vom gemeinsamen Vaterlande trennen
      sollte, da versuchte er immer noch der ungeheuren Aufgabe
      Herr zu werden und dem Deutschtum zu erhalten, was
      die Väter in unendlichen Kämpfen dem Osten einst ab-
      gerungen hatten. Wobei noch zu bedenken ist, daß dies
      nur noch mit geteilter Kraft geschehen konnte; denn Herz
      und Erinnerung der Besten hörten niemals auf, für das
      gemeinsame Mutterland zu empfinden, und nur ein Rest
      blieb der Heimat.
      
      Австрийский немец мыслил в масштабах более чем крупных. Он всегда
      привык жить в рамках большого государства и никогда не терял сознания
      тех задач, которые отсюда вытекают. Он был единственным в этом
      государстве, кто мыслил не только в рамках своей национальной
      провинции, но и в рамках всего государства. Даже в тот момент, когда ему
      уже угрожала судьба быть оторванным от общего отечества, он все еще
      продолжал думать и бороться за то, чтобы удержать для немецкого народа
      те позиции, которые в тяжелой борьбе завоевали на Востоке его предки.
      При этом надо еще не забывать и того, что силы его были расколоты:
      лучшая часть австрийских немцев в сердце и в помышлении никогда не
      теряла связи с общей родиной, и только часть австрийских немцев целиком
      отдавала себя австрийской родине.
      
      Schon der allgemeine Gesichtskreis des Deutschöster-
      reichers war ein verhältnismäßig weiter. Seine wirtschaft-
      lichen Beziehungen umfaßten häufig nahezu das ganze
      vielgestaltige Reich. Fast alle wirklich großen Unterneh-
      mungen befanden sich in seinen Händen, das leitende Per-
      sonal an Technikern und Beamten ward zum größten Teil
      von ihm gestellt.
      Общий кругозор австрийских немцев всегда был относительно велик. Их
      экономические отношения часто обнимали почти всю многонациональную
      империю. Почти все действительно крупные предприятия находились в
      руках немцев. Весь руководящий персонал техников, чиновников большею
      частью составляли немцы.
      
      Er war aber auch der Träger des Außen-
      handels, soweit nicht das Judentum auf diese ureigenste
      Domäne seine Hand gelegt hatte. Politisch hielt er allein
      noch den Staat zusammen. Schon die Dienstzeit beim Heere
      war ihn über die engen Grenzen der Heimat weit hinaus.
      
      В их же руках находилась и внешняя торговля,
      поскольку на нее не успели наложить руку евреи, для которых торговля -
      родная стихия. В политическом отношении только немцы и объединяли всю
      империю.Уже в годы военной службы немецкая молодежь рассылалась по
      всем частям страны.
      
      Der deutschösterreichische Rekrut rückte wohl vielleicht bei
      einem deutschen Regimente ein, allein das Regiment selber
      konnte ebensogut in der Herzegowina liegen wie in Wien
      oder Galizien. Das Offizierskorps war immer noch deutsch,
      das höhere Beamtentum vorherrschend. Deutsch aber waren
      endlich Kunst und Wissenschaft. Abgesehen vom Kitsch der
      neueren Kunstentwicklung, dessen Produktion allerdings
      Австро-немецкие рекруты попадали правда в
      немецкий полк, но самый этот полк отлично мог попасть и в Герцеговину, и
      в Галицию, не только в Вену. Офицерский корпус все еще состоял почти
      исключительно из немцев, а высшее чиновничество - в преобладающей
      части из них.Искусство и наука также представлены были главным образом
      немцами. Если не считать халтуры в области новейшего "искусства",
      
      
      76 Das Deutschtum in Österreich
      
      
      auch einem Negervolke ohne weiteres möglich sein dürfte,
      war der Besitzer und auch Verbreiter wahrer Kunstgesin-
      nung nur der Deutsche allein.
       на
      которую способен был даже такой народ как негры,то можно смело сказать,
      что носителями действительного искусства в это время в Австрии были
      только немцы.
      In Musik, Baukunst, Bild-
      hauerei und Malerei war Wien der Brunnen, der in un-
      erschöpflicher Fülle die ganze Doppelmonarchie versorgte,
      ohne jemals selber sichtlich zu versiegen.
      Das Deutschtum war endlich noch der Träger der ge-
      samten Außenpolitik, wenn man von den der Zahl nach
      wenigen Ungarn absieht.
      Dennoch war jeder Versuch, dieses Reich zu erhalten,
      vergeblich, da die wesentlichste Voraussetzung fehlte.
      Вена представляла собою живой и неиссякаемый источник
      для всей Австро-Венгрии как в области музыки, так и в области скульптуры,
      как в области художества, так и в области строительного искусства.
      Наконец немцы были также носителями всей внешней политики монархии,
      если не говорить об очень небольшой группе венгров.
      И тем не менее всякая попытка сохранить это государство была тщетной.
      Не хватало самой существенной предпосылки.
      
      Für den österreichischen Völkerstaat gab es nur eine
      Möglichkeit, die zentrifugalen Kräfte bei den einzelnen
      Nationen zu überwinden. Der Staat wurde entweder zen-
      tral regiert und damit aber auch ebenso innerlich organi-
      siert, oder er war überhaupt nicht denkbar.
      
      Австрийское национальное
      государство располагало только одной возможностью преодоления
      центробежных сил отдельных наций. Государство должно было
      образоваться и управляться либо самым централизованным образом, либо
      оно не могло существовать вовсе.
      
      In verschiedenen lichten Augenblicken kam diese Einsicht
      auch der „Allerhöchsten“ Stelle, um aber zumeist schon
      nach kurzer Zeit vergessen oder als schwer durchführbar
      wieder beiseitegetan zu werden. Jeder Gedanke einer mehr
      föderativen Ausgestaltung des Reiches mußte zwangs-
      läufig infolge des Fehlens einer starken staatlichen Keim-
      zelle von überragender Macht fehlschlagen. Dazu kamen
      noch die wesentlich anderen inneren Voraussetzungen des
      österreichischen Staates gegenüber dem Deutschen Reiche
      Bismarckscher Fassung.
      
      В отдельные светлые минуты понимание этого обстоятельства становилось
      достоянием также "самых высоких" сфер. Но уже через короткое время
      забывали это или откладывали практическое проведение в жизнь ввиду
      сопряженных с ним трудностей. Всякая мысль о построении государства на
      более или менее федеративных началах неизбежно должна была
      потерпеть крушение по причине отсутствия такого государственного ядра,
      72которое имело бы заведомо преобладающее значение. К этому надо
      прибавить, что внутренние предпосылки австрийского государства вообще
      были совершенно иными, нежели в германской империи времен Бисмарка.
      
      
       In Deutschland handelte es sich nur
      darum, politische Traditionen zu überwinden, da kulturell
      eine gemeinsame Grundlage immer vorlag. Vor allem
      besaß das Reich, von kleinen fremden Splittern abgesehen,
      nur Angehörige eines Volkes.
      
      В Германии дело шло только о преодолении известных политических
      традиций, ибо в культурном отношении общая почва существовала всегда.
      Прежде всего было важно то обстоятельство, что германское государство,
      если не считать небольших чуженациональных осколков, объединяло
      людей только одной нации.
      
      In Österreich lagen die Verhältnisse umgekehrt.
      Hier fiel die politische Erinnerung eigener Größe bei den
      einzelnen Ländern, von Ungarn abgesehen, entweder ganz
      fort, oder sie war vom Schwamm der Zeit gelöscht, minde-
      stens aber verwischt und undeutlich. Dafür entwickelten sich
      nun im Zeitalter des Nationalitätenprinzips in den ver-
      schiedenen Ländern völkische Kräfte, deren Überwindung in
      eben dem Maße schwer werden mußte, als sich am Rande
      В Австрии обстоятельства были прямо противоположные. Политические
      воспоминания о собственном прежнем величии здесь совершенно
      отсутствовали у отдельных наций, если не считать венгров. Во всяком
      случае эти воспоминания принадлежали лишь очень отдаленному периоду
      и были стерты временем почти окончательно.
      
      
      
       77стр Zentrifugale Kräfte der Völker Österreichs
       Центробежные силы народов Австрии
      
      der Monarchie Nationalstaaten zu bilden begannen, deren
      Staatsvölker, rassisch mit den einzelnen österreichischen
      Volkssplittern verwandt oder gleich, nunmehr ihrerseits
      mehr Anziehungskraft auszuüben vermochten, als dies um-
      gekehrt dem Deutschösterreicher noch möglich war.
      С другой стороны, в эпоху,
      когда национальный принцип начал играть крупную роль, в отдельных
      частях
      австро-венгерской
      монархии
      начали
      формироваться
      националистические силы, преодолеть которые было тем трудней, что в
      пределах Австро-Венгрии на деле начали образовываться национальные
      государства.
      
      -
      
      При
      том
      внутри
      этих
      национальных
      государств
      преобладающая нация в силу своего родства с отдельными
      национальными осколками в Австрии имела теперь большую
      притягательную силу для этих последних нежели австрийские немцы.
      
      
      Selbst Wien konnte auf die Dauer diesen Kampf nicht
      mehr bestehen.
      Mit der Entwicklung von Budapest zur Großstadt hatte
      es zum ersten Male eine Rivalin erhalten, deren Aufgabe
      nicht mehr die Zusammenfassung der Gesamtmonarchie war,
      sondern vielmehr die Stärkung eines Teiles derselben.
      Даже Вена теперь не могла на продолжительное время состязаться в этом
      отношении со столицами провинций.
      С тех пор как Будапешт сам стал крупным центром, у Вены впервые
      появился соперник, задачей которого было не усиление монархии в целом,
      а лишь укрепление одной из ее частей.
      
      In
      kurzer Zeit schon sollte Prag dem Beispiel folgen, dann
      Lemberg, Laibach usw. Mit dem Aufstieg dieser einstmali-
      gen Provinzstädte zu nationalen Hauptstädten einzelner
      Länder bildeten sich nun auch Mittelpunkte für ein mehr
      und mehr selbständiges Kulturleben derselben. Erst da-
      durch aber erhielten die völkisch-politischen Instinkte ihre
      geistige Grundlage und Vertiefung. Es mußte so einmal der
      Zeitpunkt herannahen, da diese Triebkräfte der einzelnen
      Völker mächtiger wurden als die Kraft der gemeinsamen
      Interessen, und dann war es um Österreich geschehen.
      
      В скором времени этому примеру
      последовали также Прага, затем Лемберг, Лайбах и т.д. Когда эти прежние
      провинциальные города поднялись и превратились в национальные центры
      отдельных провинций, тем самым созданы были сосредоточия все более и
      более самостоятельного культурного развития. Национально-политические
      устремления теперь получили глубокую духовную базу. Приближался
      момент, когда движущая сила отдельных наций стала сильнее, чем сила
      общих интересов монархии. Тем самым решалась судьба Австрии.
      
      Diese Entwicklung ließ sich seit dem Tode Josephs II. in
      ihrem Laufe sehr deutlich feststellen. Ihre Schnelligkeit war
      von einer Reihe von Faktoren abhängig, die zum Teil in
      der Monarchie selber lagen, zum anderen Teil aber das
      Ergebnis der jeweiligen außenpolitischen Stellung des
      Reiches bildeten.
      Со времени смерти Иосифа II этот ход развития прослеживается очень
      явственно. Быстрота этого развития зависела от целого ряда факторов,
      одни из которых заложены были в самой монархии, другие же были
      результатом той внешней политики, которую в разные периоды вела
      Австрия.
      
      Wollte man den Kampf für die Erhaltung dieses Staates
      ernstlich aufnehmen und durchfechten, dann konnte nur eine
      ebenso rücksichtslose wie beharrliche Zentralisierung allein
      zum Ziele führen. Dann mußte aber vor allem durch die
      prinzipielle Festlegung einer einheitlichen Staatssprache die
      rein formelle Zusammengehörigkeit betont, der Verwaltung
      aber das technische Hilfsmittel in die Hand gedrückt wer-
      den, ohne das ein einheitlicher Staat nun einmal nicht zu
      bestehen vermag.
      
      Чтобы серьезно начать и завершить борьбу за единство этого государства,
      оставалось только вести упорную и беспощадную политику централизации.
      Для этого нужно было прежде всего принципиально провести единый
      государственный язык. Этим подчеркнут был бы хотя бы принцип
      формальной принадлежности к единому государству, а административным
      органам было бы дано в руки техническое средство, без которого единое
      государство вообще существовать не может.
      
      Ebenso konnte nur dann auf die Dauer
      durch Schule und Unterricht eine einheitliche Staatsgesin-
      nung herangezüchtet werden.
      
      Только таким путем могла
      быть создана возможность через школу воспитать в течение длительного
      времени традиции государственного единства.
      
      
      Dies war nicht in zehn oder
      
      
      
      
       78стр Folgen blutsmäßiger Verschiedenheit
       Последствия разнообразия кровесмешения
      
      zwanzig Jahren zu erreichen, sondern hier mußte man mit
      Jahrhunderten rechnen, wie denn überhaupt in allen kolo-
      nisatorischen Fragen der Beharrlichkeit eine größere Be-
      deutung zukommt als der Energie des Augenblicks.
      
      Конечно этого нельзя было
      достигнуть в течение 10 или 20 лет. Тут нужны столетия. В вопросах
      колонизации вообще решают не быстрота и натиск, а настойчивость и
      долгий период.
      
      Daß dann die Verwaltung sowohl als auch die politische
      Leitung in strengster Einheitlichkeit zu führen sind, ver-
      steht sich von selbst.
      Es war nun für mich unendlich lehrreich, festzustellen,
      warum dies nicht geschah, oder besser, warum man dies
      nicht getan. Nur der Schuldige an dieser Unterlassung war
      der Schuldige am Zusammenbruche des Reiches.
      
      Само собою разумеется, что при этом не только администрирование, но и
      все политическое руководство должно было бы вестись в строгом единстве.
      И вот для меня тогда было бесконечно поучительно констатировать: почему
      всего этого не произошло или, лучше сказать, почему все это не было
      сделано. Виновниками краха австро-венгерской империи являются только
      те, кто виновен в этом упущении.
      
      Das alte Österreich war mehr als ein anderer Staat ge-
      bunden an die Größe seiner Leitung. Hier fehlte ja das
      Fundament des Nationalstaates, der in der völkischen
      Grundlage immer noch eine Kraft der Erhaltung besitzt,
      wenn die Führung als solche auch noch so sehr versagt. Der
      einheitliche Volksstaat kann vermöge der natürlichen Träg-
      heit seiner Bewohner und der damit verbundenen Wider-
      standskraft manchmal erstaunlich lange Perioden schlechte-
      ster Verwaltung oder Leitung ertragen, ohne daran inner-
      lich zugrunde zu gehen.
      Более чем какое бы то ни было другое государство старая Австрия
      зависела от кругозора своих правителей. Здесь отсутствовал фундамент
      национального государства, которое само по себе обладает большой силой
      самосохранения даже тогда, когда руководители государства оказываются
      совершенно не на высоте. Государство единой национальности иногда в
      течение удивительно долгих периодов может переносить режим плохого
      управления, не погибая при этом.
      
      Es ist dann oft so, als befinde sich
      in einem solchen Körper keinerlei Leben mehr, als wäre er
      tot und abgestorben, bis plötzlich der Totgewähnte sich wie-
      der erhebt und nun staunenswerte Zeichen seiner unver-
      wüstlichen Lebenskraft der übrigen Menschheit gibt
      Часто может показаться, что в организме
      не осталось уже совершенно никакой жизни, что он уже умер или отмирает,
      и вдруг оказывается, что приговоренный к смерти опять поднялся и стал
      подавать признаки изумительной несокрушимой жизненности.
      
      Anders aber ist dies bei einem Reiche, das, aus nicht glei-
      chen Völkern zusammengesetzt, nicht durch das gemeinsame
      Blut, als vielmehr durch eine gemeinsame Faust gehalten
      wird. Hier wird jede Schwäche der Leitung nicht zu einem
      Winterschlaf des Staates führen, sondern zu einem Er-
      wachen all der individuellen Instinkte Anlaß geben, die
      blutsmäßig vorhanden sind, ohne sich in Zeiten eines über-
      ragenden Willens entfalten zu können
      Nur durch jahr-
      hundertelange gemeinsame Erziehung, durch gemeinsame
      Tradition, gemeinsame Interessen usw.
      
      Совсем другое дело такое государство, которое состоит из различных
      народностей, в жилах которых не течет одна и та же кровь, а еще важней -
      над которыми не занесен один общий кулак. Тут слабость руководства
      приведет не просто к зимней спячке государства, тут она пробудит все
      индивидуальные инстинкты наций в зависимости от их крови и лишит их
      возможности развиваться под эгидой одной могущественной воли. Эта
      опасность может быть смягчена только в течение столетий общего
      воспитания, общих традиций, общих интересов и т.д.
      .
       kann diese Gefahr
      gemildert werden. Daher werden solche Staatsgebilde, je
      jünger sie sind, um so mehr von der Größe der Führung
      abhängen, ja als Werk überragender Gewaltmenschen und
      Вот почему такие
      государственные образования, чем моложе, тем больше зависят от качеств
      своих руководителей. Более того, зачастую они бывают прямым творением
      из ряда выходящих могущественных руководителей и героев духа и
      
      
       79стр Joseph II.
      
      
      
      Geistesheroen oft schon nach dem Tode des einsamen großen
      Begründers wieder zerfallen.
      
      нередко после смерти их творца они просто распадаются.
      
      Aber noch nach Jahrhunder-
      ten können diese Gefahren nicht als überwunden gelten, sie
      schlummern nur, um oft ganz plötzlich zu erwachen, sobald die
      Schwäche der gemeinsamen Leitung und die Kraft der Er-
      ziehung, die Erhabenheit aller Tradition, nicht mehr den
      Schwung des eigenen Lebensdranges der verschiedenen
      Stämme zu überwinden vermag.
      
      
      Пройдут
      столетия, и все же эти опасности еще не преодолены, они находятся только
      в дремлющем состоянии. И как только слабость руководства скажется
      очень сильно, эта опасность часто внезапно просыпается, и тогда уже не
      поможет ни сила воспитания, ни самые высокие традиции; над всем этим
      возьмут верх центробежные силы различных племен.
      
      Dies nicht begriffen zu haben, ist die vielleicht tragische
      Schuld des Hauses Habsburg.
      Einem einzigen unter ihnen hielt das Schicksal noch ein-
      mal die Fackel über die Zukunft seines Landes empor, dann
      verlosch sie für immer.
      Joseph II., römischer Kaiser der deutschen Nation, sah in
      fliegender Angst, wie sein Haus, auf die äußerste Kante des
      Reiches gedrängt, dereinst im Strudel eines Völkerbaby-
      lons verschwinden müßte, wenn nicht in letzter Stunde das
      Versäumte der Väter wieder gutgemacht würde.
      
      Самой большой и, быть может, трагической виной дома Габсбургов
      является то, что они не поняли этого.
      Одному единственному счастливцу среди них судьба осветила факелом
      будущее его страны, но затем этот факел погас и навсегда.
      Иосиф II, этот римский император германской нации, с тревогой увидел, что
      его дом, выдвинутый на самый крайний пункт государства, неизбежно
      погибнет в потоке этого Вавилона народов, если не удастся исправить то,
      что запустили предки.
      
      Mit über-
      menschlicher Kraft stemmte sich der „Freund der Menschen“
      gegen die Fahrlässigkeit der Vorfahren und suchte in einem
      Jahrzehnt einzuholen, was Jahrhunderte vordem versäum-
      ten.Wären ihm nur vierzig Jahre vergönnt gewesen zu
      seiner Arbeit und hätten nach ihm auch nur zwei Genera-
      tionen in gleicher Weise das begonnene Werk fortgeführt,
      so würde das Wunder wahrscheinlich gelungen sein.Als er
      aber nach kaum zehn Jahren Regierung, zermürbt an Leib
      und Seele, starb, sank mit ihm auch sein Werk in das Grab,
      um, nicht mehr wiedererweckt, in der Kapuzinergruft auf
      ewig zu entschlafen.
      
      
      С нечеловеческой энергией этот "друг людей" начал
      борьбу против слабостей прошлого и попытался в течение десятилетия
      исправить то, что было запущено в течение столетий. Если бы ему дано
      было на это хотя бы только 40 лет и если бы после него по крайней мере
      два поколения продолжали то же дело, чудо это вероятно удалось бы. Но
      на деле ему было дано только 10 лет. И когда он, надорвавшись душой и
      телом, сошел в могилу, вместе с ним в могилу сошло и его дело.
      
      Seine Nachfolger waren der Aufgabe weder geistig noch
      willensmäßig gewachsen.
      Als nun durch Europa die ersten revolutionären Wetter-
      zeichen einer neuen Zeit flammten, da begann auch Öster-
      reich langsam nach und nach Feuer zu fangen. Allein als
      der Brand endlich ausbrach, da wurde die Glut schon weni-
      ger durch soziale, gesellschaftliche oder auch allgemeine
      politische Ursachen angefacht als vielmehr durch Trieb-
      kräfte völkischen Ursprungs.
      Ни в духовном отношении, ни по силе воли его преемники не оказались на
      высоте задачи.
      Когда пришло время и в Европе показались первые признаки
      революционной грозы, огонь стал медленно распространяться и в старой
      Австрии. Но когда в Австрии вспыхнул пожар, то оказалось, что пламя это
      вызвано не столько социальными, общественными и вообще
      общеполитическими причинами, сколько факторами национального
      происхождения.
      
      80стр Die Auflösung der Donaumonarchie
       Распад Дунайской монархии
      
      Die Revolution des Jahres 1848 konnte überall Klassen-
      kampf sein, in Österreich jedoch war sie schon der Beginn
      eines neuen Rassenstreites. Indem damals der Deutsche,
      diesen Ursprung vergessend oder nicht erkennend, sich in
      den Dienst der revolutionären Erhebung stellte, besiegelte
      er damit sein eigenes Los. Er half mit, den Geist der west-
      lichen Demokratie zu erwecken, der in kurzer Zeit ihm die
      Grundlagen der eigenen Existenz entzog.
      Во всех других странах революция 1848 г. была борьбой классов, в Австрии
      же она была уже началом борьбы рас. Австрийские немцы сразу забыли
      тогда или не поняли вовсе происхождения этого пожара. Они отдали свои
      силы на службу революционным восстаниям и этим сами подписали себе
      приговор. Своими руками немцы помогли пробудить дух западной
      демократии, который через короткое время лишил их основ их собственного существования.
      
      Mit der Bildung eines parlamentarischen Vertretungs-
      körpers ohne die vorhergehende Niederlegung und Festi-
      gung einer gemeinsamen Staatssprache war der Grund-
      stein zum Ende der Vorherrschaft des Deutschtums in der
      Monarchie gelegt worden. Von diesem Augenblick an war
      damit aber auch der Staat selber verloren. Alles, was
      nun noch folgte, war nur die historische Abwicklung eines
      Reiches.
      Парламентская представительная система была создана, и этому не
      предшествовало создание государственного - обязательного языка. Тем
      самым предопределена была гибель господствующего положения немцев в
      австрийской монархии. С этого момента погибло и само государство. Все,
      что последовало за этим, было только историческим распадом этого
      государства.
      
      Diese Auflösung zu verfolgen, war ebenso erschütternd
      wie lehrreich. In tausend und aber tausend Formen vollzog
      sich im einzelnen diese Vollstreckung eines geschichtlichen
      Urteils. Daß ein großer Teil der Menschen blind durch die
      Erscheinungen des Zerfalls wandelte, bewies nur den Wil-
      len der Götter zu Österreichs Vernichtung.
      
      Наблюдать этот распад было зрелищем не только поучительным, но и
      потрясающим. В тысячах и тысячах форм свершалась историческая судьба
      этого государства. Что большая часть человечества была слепа к этому
      процессу и не замечала, что распад начался, в этом сказалась только воля богов к уничтожению Австрии.
      
      Ich will hier nicht in Einzelheiten mich verlieren, da
      dies nicht die Aufgabe dieses Buches ist. Ich will nur jene
      Vorgänge in den Kreis einer gründlicheren Betrachtung
      ziehen, die als immer gleichbleibende Ursachen des Ver-
      falles von Völkern und Staaten auch für unsere heutige
      Zeit Bedeutung besitzen, und die endlich mithalfen, meiner
      politischen Denkweise die Grundlagen zu sichern.
      
      Не стану тут распространяться о деталях. Это не является задачей моей
      книги. Я остановлюсь подробно только на круге тех событий, которые
      общезначимы для всех народов и государств и которые имеют таким
      образом большое значение и для современности. Именно эти
      кардинальные события помогли мне заложить основы моего политического
      мышления.
      
      Unter den Einrichtungen, die am deutlichsten die Zerfres-
      sung der österreichischen Monarchie auch dem sonst nicht mit
      scharfen Augen gesegneten Spießbürger aufzeigen konnten,
      befand sich an der Spitze diejenige, die am meisten Stärke
      ihr eigen nennen sollte – das Parlament oder, wie es in
      Österreich hieß, der Reichsrat.
      
      Среди тех учреждений, которые обнаружили процесс распада австрийской
      монархии особенно наглядно - настолько наглядно, что даже не слишком
      дальновидный мещанин не мог этого не заметить, - следует назвать прежде
      всего австрийский парламент или, как он назывался в Австрии, рейхсрат.
      
       81стр Der Parlamentarismus Парламентаризм
      
      Ersichtlich war das Muster dieser Körperschaft in Eng-
      land, dem Lande der klassischen „Demokratie“, gelegen.
      Von dort übernahm man die ganze beglückende Anordnung
      und setzte sie so unverändert als möglich nach Wien.
      
      Это учреждение было построено заведомо по методу заимствования из
      Англии - страны классической "демократии". Всю эту спасительную систему
      позаимствовали из Лондона, а в Вене старались только скопировать ее с
      очень большой точностью.
      
      Im Abgeordneten- und Herrenhaus feierte das englische
      Zweikammersystem seine Wiederauferstehung. Nur die
      „Häuser“ selber waren etwas verschieden. Als Barry einst
      seinen Parlamentspalast aus den Fluten der Themse her-
      auswachsen ließ, da griff er in die Geschichte des britischen
      Weltreichs hinein und holte sich aus ihr den Schmuck für
      die 1200 Nischen, Konsolen und Säulen seines Prachtbaues
      heraus. In Bildwerk und Malerkunst wurde so das Haus
      der Lords und des Volkes zum Ruhmestempel der Nation.
      
      Английская двухпалатная система была скопирована в форме палаты
      депутатов и палаты господ. Однако здания самих палат выглядели в Вене и
      в Лондоне по-разному. Когда Барри, строитель здания английской палаты
      на берегах Темзы, закончил свою постройку, он взял сюжеты для
      украшения - 1200 ниш, колонн и консолей своего чудесного здания - из
      истории британской империи, обнимавшей тогда полмира. С точки зрения
      архитектурного и художественного искусства здание палаты лордов и
      палаты депутатов стало таким образом храмом славы для всей нации.
      
      Hier kam die erste Schwierigkeit für Wien. Denn als der
      Däne Hansen die letzten Giebel am Marmorhaus der neuen
      Volksvertretung vollendet hatte, da blieb ihm auch zur
      Zierde nichts anderes übrig, als Entlehnungen bei der An-
      tike zu versuchen. Römische und griechische Staatsmänner
      und Philosophen verschönern nun dieses Theatergebäude
      der „westlichen Demokratie“, und in symbolischer Ironie
      ziehen über den zwei Häusern die Quadrigen nach den vier
      Himmelsrichtungen auseinander, auf solche Art dem da-
      maligen Treiben im Innern auch nach außen den besten
      Ausdruck verleihend.
      
      В Вене в этом отношении пришлось натолкнуться на первую трудность.
      Когда датчанин Ганзен закончил последний фронтон в мраморном здании
      народного представительства, ему ничего не оставалось сделать, как
      позаимствовать сюжеты для украшения здания из истории древнего мира.
      Это театральное здание "западной демократии" расписано портретами
      римских и греческих государственных деятелей и философов. Над обоими
      зданиями высятся четыре гигантских фигуры, указывающие в четырех
      противоположных направлениях. В этом была своеобразная символическая
      ирония. Этот символ как бы олицетворял ту внутреннюю борьбу
      центробежных сил, которая уже тогда заполняла Австрию.
      
      Die „Nationalitäten“ hatten es sich als Beleidigung und
      Provokation verbeten, daß in diesem Werke österreichische
      Geschichte verherrlicht würde, so wie man im Reiche selbst
      ja auch erst unter dem Donner der Weltkriegsschlachten
      wagte, den Wallotschen Bau des Reichstags durch Inschrift
      dem deutschen Volke zu weihen.
      Als ich, noch nicht zwanzig Jahre alt, zum erstem Male
      in den Prachtbau am Franzensring ging, um als Zuschauer
      und Hörer einer Sitzung des Abgeordnetenhauses beizu-
      wohnen, ward ich von den widerstrebendsten Gefühlen er-
      faßt.
      
      "Национальности" воспринимали как оскорбление и провокацию, когда им
      говорили, что это здание олицетворяет австрийскую историю.
      Когда я, едва имея 20 лет от роду, впервые посетил роскошное здание на
      Франценсринге, чтобы побывать в качестве зрителя на заседании палаты
      депутатов, я был во власти самых противоречивых настроений.
      Уже издавна я ненавидел парламент, но конечно не как учреждение само по
      себе.
      
      
      Ich hatte schon von jeher das Parlament gehaßt, jedoch
      durchaus nicht als Institution an sich.
      
      
      
       Im Gegenteil, als
      freiheitlich empfindender Mensch konnte ich mir eine andere
      
      Напротив, в качестве свободолюбивого человека я не мог
      представить себе никакой другой
      
      
      82
       Der Parlamentarismus
      
      
      Möglichkeit der Regierung gar nicht vorstellen, denn der
      Gedanke irgendeiner Diktatur wäre mir bei meiner Hal-
      tung zum Hause Habsburg als Verbrechen wider die Frei-
      heit und gegen jede Vernunft vorgekommen.
       формы правления. Идея какой бы то ни
      было диктатуры при моем отношении к дому Габсбургов показалась бы мне
      тогда преступлением против дела свободы и разума.
      
      Nicht wenig trug dazu bei, daß mir als jungem Men-
      schen infolge meines vielen Zeitungslesens, ohne daß ich
      dies wohl selber ahnte, eine gewisse Bewunderung für das
      englische Parlament eingeimpft worden war, die ich nicht
      so ohne weiteres zu verlieren vermochte. Die Würde, mit
      der dort auch das Unterhaus seinen Aufgaben oblag (wie
      dies unsere Presse so schön zu schildern verstand), impo-
      nierte mir mächtig. Konnte es denn überhaupt eine erhabe-
      nere Form der Selbstregierung eines Volkstums geben?
      
      Немало содействовало этому и то, что во мне, молодом человеке, много
      читавшем газеты, жило бессознательное поклонение английскому
      парламенту. От этого чувства я не мог так легко освободиться. Английская
      нижняя палата вела дела с большим достоинством (по крайней мере наша
      пресса изображала это так прекрасно), и это импонировало мне в высшей
      степени. Можно ли было даже только представить себе более
      возвышенную форму самоуправления народа?
      
      Gerade deshalb aber war ich ein Feind des österreichi-
      schen Parlaments. Ich hielt die Form des ganzen Auf-
      tretens für unwürdig des großen Vorbildes. Nun trat aber
      noch folgendes hinzu:
      
      Но именно поэтому я был врагом австрийского парламента. Внешние
      формы работы австрийского рейхсрата казались мне совершенно
      недостойными великого образца. К этому прибавлялось еще следующее.
      
      Das Schicksal des Deutschtums im österreichischen Staate
      war abhängig von seiner Stellung im Reichsrat. Bis zur
      Einführung des allgemeinen und geheimen Wahlrechts war
      noch eine, wenn auch unbedeutende deutsche Majorität im
      Parlament vorhanden.
      
      Судьбы австрийских немцев в австрийском государстве зависели от их
      позиции в рейхсрате. До введения всеобщего и тайного избирательного
      права парламент имел хотя и небольшое немецкое большинство.
      Schon dieser Zustand war bedenk-
      lich, da bei der national unzuverlässigen Haltung der So-
      zialdemokratie diese in kritischen, das Deutschtum betref-
      fenden Fragen – um sich nicht die Anhänger in den ein-
      zelnen Fremdvölkern abspenstig zu machen – immer gegen
      die deutschen Belange auftrat.
      Это
      положение вещей было достаточно сомнительным:
      это немецкое
      большинство уже и тогда зависело от социал-демократии, которая во всех
      коренных вопросах была ненадежна и всегда готова была предать
      немецкое дело, лишь бы не потерять популярности среди других
      национальностей.
      
      Die Sozialdemokratie konnte
      schon damals nicht als deutsche Partei betrachtet werden.
      Mit der Einführung des allgemeinen Wahlrechts aber
      hörte die deutsche Überlegenheit auch rein ziffernmäßig
      auf. Nun war der weiteren Entdeutschung des Staates kein
      Hindernis mehr im Wege.
      Социал-демократию уже тогда нельзя было считать
      немецкой партией. Но с момента введения всеобщего избирательного
      права в парламенте уже не могло быть и цифрового немецкого
      большинства. Теперь ничто уже не мешало дальнейшему разнемечиванию
      государства.
      
      Der nationale Selbsterhaltungstrieb ließ mich schon da-
      mals aus diesem Grunde eine Volksv e r t r e t u n g wenig
      lieben, in der das Deutschtum immer s t a t t v e r t r e t e n
      v e r r a t e n wurde. Allein dies waren Mängel, die, wie so
      vieles andere eben auch, nicht der Sache an sich, sondern
      dem österreichischen Staate zuzuschreiben waren.
      Чувство национального самосохранения ввиду этого уже тогда внушало
      мне лишь очень небольшую симпатию к такому национальному
      представительству, в котором интересы немцев были не столько
      представлены, сколько задавлены. Однако все это еще были такие грехи,
      которые как и многое другое можно было приписать не самой системе, а
      только формам ее применения в австрийском государстве.
      
      
       83стр Der Parlamentarismus Парламентаризм
      
      
      
      
      Ich glaubte früher noch, daß mit einer Wiederherstellung der
      deutschen Mehrheit in den Vertretungskörpern zu einer
      prinzipiellen Stellungnahme dagegen kein Anlaß mehr vor-
      handen wäre, solange der alte Staat eben überhaupt noch
      bestünde.
      Я тогда еще
      верил в то, что если восстановить опять немецкое большинство в
      представительных органах, то принципиально возражать против самой
      представительной системы, пока существует старое государство вообще
      нет оснований.
      
      So also innerlich eingestellt, betrat ich zum ersten Male
      die ebenso geheiligten wie umstrittenen Räume. Allerdings
      waren sie mir nur geheiligt durch die erhabene Schönheit
      des herrlichen Baues. Ein hellenisches Wunderwerk auf
      deutschem Boden.
      In wie kurzer Zeit aber war ich empört, als ich das
      jämmerliche Schauspiel sah, das sich nun unter meinen
      Augen abrollte!
      
      В таких настроениях попал я впервые в это священное здание, где кипели
      страсти. Правда священным дом этот казался мне главным образом
      благодаря необычайной красоте его чудесной архитектуры. Превосходное
      произведение греческого искусства на немецкой почве. Как скоро однако
      это чувство сменилось чувством возмущения, вызванным той жалкой
      комедией, которая разыгрывалась на моих глазах.
      
      Es waren einige Hundert dieser Volksvertreter an-
      wesend, die eben zu einer Frage von wichtiger wirtschaft-
      licher Bedeutung Stellung zu nehmen hatten.
      
      Налицо было несколько
      сот господ народных представителей, которые как раз заняты были
      обсуждением одного из вопросов крупнейшего экономического значения
      
      Mir genügte schon dieser erste Tag, um mich zum Denken
      auf Wochen hindurch anzuregen.
      Der geistige Gehalt des Vorgebrachten lag auf einer
      wahrhaft niederdrückenden „Höhe“, soweit man das Ge-
      rede überhaupt verstehen konnte; denn einige der Herren
      sprachen nicht deutsch, sondern in ihren slawischen Mutter-
      sprachen oder besser Dialekten. Was ich bis dahin nur aus
      dem Lesen der Zeitungen wußte, hatte ich nun Gelegen-
      heit, mit meinen eigenen Ohren zu hören. Eine gestikulie-
      rende, in allen Tonarten durcheinander schreiende, wild-
      bewegte Masse, darüber einen harmlosen alten Onkel, der
      sich im Schweiße seines Angesichts bemühte, durch heftiges
      Schwingen einer Glocke und bald begütigende, bald ermah-
      nende ernste Zurufe die Würde des Hauses wieder in Fluß
      zu bringen.
      Одного этого дня было для меня достаточно, чтобы дать мне материал для
      размышления на целые недели.
      Идейное содержание речей, насколько их вообще можно было понять,
      стояло поистине на ужасной "высоте". Некоторые из господ законодателей
      не говорили вовсе по-немецки, а изъяснялись на славянских языках или
      вернее диалектах. То, что я знал до сих пор из газет, я имел теперь случай
      услышать своими собственными ушами. Жестикулирующая, кричащая на
      разные голоса полудикая толпа. Над нею в качестве председателя
      старенький добродушный дядюшка в поте лица изо всех сил работает
      колокольчиком и, обращаясь к господам депутатам, то в добродушной, то в
      увещевательной форме умоляет их сохранить достоинство высокого
      собрания.
      
      Ich mußte lachen.
      Einige Wochen später war ich neuerdings in dem Hause.
      Das Bild war verändert, nicht zum Wiedererkennen. Der
      Saal ganz leer. Man schlief da unten. Einige Abgeordnete
      waren auf ihrem Plätzen und gähnten sich gegenseitig an,
      einer „redete“. Ein Vizepräsident des Hauses war an-
      wesend und sah ersichtlich gelangweilt in den Saal.
      Все это заставляло только смеяться.
      Несколько недель спустя я опять попал в рейхсрат. Картина была другая,
      совершенно неузнаваемая. Зал был совершенно пуст. Внизу спали.
      Небольшое количество депутатов сидели на своих местах и зевали друг
      другу в лицо. Один из них "выступал" на трибуне. На председательском
      месте сидел один из вице-президентов рейхсрата и явно скучал.
      
      84стр Der Parlamentarismus Парламентаризм
      
      
      Die ersten Bedenken stiegen mir auf. Nun lief ich, wenn
      mir die Zeit nur irgendwie die Möglichkeit bot, immer wie-
      der hin und betrachtete mir still und aufmerksam das
      jeweilige Bild, hörte die Reden an, soweit sie zu verstehen
      waren, studierte die mehr oder minder intelligenten Ge-
      sichter dieser Auserkorenen der Nationen dieses traurigen
      Staates – und machte mir dann allmählich meine eigenen
      Gedanken.
      Меня посетили первые сомнения. Когда у меня было время, я все чаще
      стал отправляться на заседания рейхсрата и в тиши наблюдал все
      происходящее там. Я вслушивался в речи, поскольку их вообще можно
      было понять, изучал более или менее интеллигентные физиономии
      "избранных" представителей народов, составлявших это печальное
      государство, и постепенно составлял себе свое собственное заключение.
      
      Ein Jahr dieser ruhigen Beobachtung genügte, um meine
      frühere Ansicht über das Wesen dieser Institution aber auch
      restlos zu ändern oder zu beseitigen. Mein Inneres nahm
      nicht mehr Stellung gegen die mißgestaltete Form, die die-
      ser Gedanke in Österreich angenommen hatte; nein, nun
      konnte ich das Parlament als solches nicht mehr anerken-
      nen. Bis dahin sah ich das Unglück des österreichischen Par-
      laments im Fehlen einer deutschen Majorität, nun aber
      sah ich das Verhängnis in der ganzen Art und dem Wesen
      dieser Einrichtung überhaupt.
      Одного года спокойных наблюдений оказалось достаточно, чтобы в корне
      изменить мои прежние взгляды на это учреждение. Мое внутреннее
      существо протестовало теперь уже не только против извращенной формы,
      которую эта идея приняла в Австрии. Нет, теперь я не мог уже признавать и
      самого парламента как такового. До сих пор я видел несчастье австрийского
      парламента только в том, что в нем отсутствует немецкое большинство.
      Теперь я убедился, что само существо этого учреждения обречено.
      
      Eine ganze Reihe von Fragen stieg mir damals auf.
      Ich begann mich mit dem demokratischen Prinzip der
      Mehrheitsbestimmung, als der Grundlage dieser ganzen
      Einrichtung, vertraut zu machen, schenkte aber auch nicht
      weniger Aufmerksamkeit den geistigen und moralischen
      Werten der Herren, die als Auserwählte der Nationen
      diesem Zwecke dienen sollten.
      So lernte ich Institutionen und Träger derselben zugleich
      kennen.
      Предо мной встал тогда целый ряд вопросов. Я начал глубже размышлять
      относительно демократического принципа решения по большинству голосов
      как основы всего парламентского строя. Вместе с тем я немало внимания
      посвятил и изучению умственных и моральных достоинств этих
      избранников народа.
      Так изучил я и систему и ее носителей.
      
      Im Verlauf einiger Jahre bildete sich mir dann in
      Erkenntnis und Einsicht der Typ der würdevollsten Er-
      scheinung der neueren Zeit in plastischer Deutlichkeit aus:
      der Parlamentarier. Er begann sich mir einzuprägen in
      einer Form, die niemals mehr einer wesentlichen Ände-
      rung unterworfen wurde.
      Auch dieses Mal hatte mich der Anschauungsunterricht
      der praktischen Wirklichkeit davor bewahrt, in einer Theorie
      zu ersticken, die auf den ersten Blick so vielen verfüh-
      rerisch erscheint, die aber nichtsdestoweniger zu den Ver-
      fallserscheinungen der Menschheit zu rechnen ist.
      
      В течение ближайших нескольких лет я с совершенной точностью уяснил
      себе, что представляет собою "высокоуважаемый" тип новейшего времени -
      парламентарий. Я составил себе о нем то представление, которое
      впоследствии уже не нуждалось в серьезных видоизменениях.
      И в данном случае метод наглядного обучения, знакомство с практической
      действительностью избавили меня от опасности утонуть в теории, которая
      на первый взгляд кажется столь соблазнительной, но которая тем не менее
      принадлежит к несомненным продуктам распада.
      
       85стр Der Parlamentarismus
      
      Die Demokratie des heutigen Westens ist der Vorläufer
      des Marxismus, der ohne sie gar nicht denkbar wäre. Sie
      gibt erst dieser Weltpest den Nährboden, auf dem sich dann
      die Seuche auszubreiten vermag. In ihrer äußeren Aus-
      drucksform, dem Parlamentarismus, schuf sie sich noch
      eine „Spottgeburt aus Dreck und Feuer“, bei der mir
      nur leider das „Feuer“ im Augenblick ausgebrannt zu
      sein scheint.
      Демократия современного Запада является спутницей марксизма, который
      вообще немыслим без нее. Именно она составляет ту почву, на которой
      произрастает эта чума. Ее самое грязное внешнее проявление -
      парламентаризм.
      Ich muß dem Schicksal mehr als dankbar sein, daß es
      mir auch diese Frage noch in Wien zur Prüfung vorlegte,
      denn ich fürchte, daß ich mir in Deutschland damals die
      Antwort zu leicht gemacht haben würde.
      
      Я должен быть благодарен судьбе за то, что и этот вопрос она поставила
      передо мной в Вене, ибо я боюсь, что в тогдашней Германии мне было бы
      слишком легко ответить себе на эту проблему.
      
      Hätte ich die Lä-
      cherlichkeit dieser Institution, „Parlament“ genannt, zuerst
      in Berlin kennengelernt, so würde ich vielleicht in das
      Gegenteil verfallen sein und mich, nicht ohne scheinbar guten
      Grund, auf die Seite derjenigen gestellt haben, die des
      Volkes und Reiches Heil in der ausschließlichen Förderung
      der Macht des Kaisergedankens allein erblickten und so der
      Zeit und den Menschen dennoch fremd und blind zugleich
      gegenüberstanden.
      
      Если бы ничтожество этого
      учреждения, называемого "парламентом", мне впервые пришлось увидеть в
      Берлине, я, быть может, впал бы в обратную крайность.
      В этом случае у
      меня могли найтись некоторые как бы хорошие побудительные мотивы
      стать на сторону тех, кто видел благо государства исключительно в
      усилении центральной власти в Германии. Если бы это со мной случилось,
      это ведь тоже означало бы до некоторой степени ослепнуть, стать чуждым
      эпохе и людям.
      
      In Österreich war dies unmöglich.
      Hier konnte man nicht so leicht von einem Fehler in den
      anderen verfallen. Wenn das Parlament nichts taugte,
      dann taugten die Habsburger noch viel weniger – auf gar
      keinen Fall mehr. Mit der Ablehnung des „Parlamentaris-
      mus“ war es hier allein nicht getan; denn dann blieb im-
      mer noch die Frage offen: Was nun? Die Ablehnung und
      Beseitigung des Reichsrates würde als einzige Regierungs-
      gewalt ja nur das Haus Habsburg übriggelassen haben,
      ein besonders für mich ganz unerträglicher Gedanke.
      
      В Австрии эта опасность мне не угрожала.
      Здесь не так легко было впасть из одной крайности в другую. Если никуда
      не годился парламент, то тем паче никуда не годились Габсбурги - это уж во
      всяком случае. Осудив "парламентаризм", мы еще нисколько не разрешили
      проблему. Возникал вопрос: а что же делать? Если уничтожить рейхсрат, то
      ведь единственной правительственной властью осталась бы династия
      Габсбургов, а эта мысль для меня была особенно невыносимой.
      
      Die Schwierigkeit dieses besonderen Falles führte mich
      zu einer gründlicheren Betrachtung des Problems an sich,
      als dies sonst wohl in so jungen Jahren eingetreten wäre.
      
      Этот очень трудный случай побудил меня к основательному изучению
      проблемы в целом. При других обстоятельствах я бы в столь раннем
      возрасте едва ли призадумался над такими вопросами.
      
      Was mir zuallererst und am allermeisten zu denken gab,
      war das ersichtliche Fehlen jeder Verantwortlichkeit einer
      einzelnen Person.
      Что мне прежде всего бросалось в глаза, так это полное отсутствие личной
      ответственности.
      
      Das Parlament faßt irgendeinen Beschluß, dessen Folgen
      noch so verheerend sein mögen – niemand trägt dafür eine
      Парламент принимает какое-либо решение, последствия которого могут
      оказаться роковыми.
      
      
      86стр Der Mangel an Verantwortung Отсутствие ответственности
      
      
      Verantwortung, niemand kann je zur Rechenschaft gezogen
      werden.
      Denn heißt dies etwa Verantwortung überneh-
      men, wenn nach einem Zusammenbruch sondergleichen die
      schuldige Regierung zurücktritt? Oder die Koalition sich
      ändert, ja das Parlament sich auflöst?
      
       И что же? Никто за это не отвечает, никого нельзя
      привлечь к ответственности. Разве в самом деле можно считать
      ответственностью то, что после какого-нибудь отчаянного краха виновное в
      этом правительство вынуждено уйти? Или что соответственная коалиция
      партий распадается и создается новая коалиция? Или далее, что
      распускается палата?
      
      Kann den überhaupt eine schwankende Mehrheit von
      Menschen jemals verantwortlich gemacht werden?
      Ist denn nicht der Gedanke jeder Verantwortlichkeit an
      die Person gebunden?
      Kann man aber praktisch die leitende Person einer Re-
      gierung haftbar machen für Handlungen, deren Werden
      und Durchführung ausschließlich auf das Konto des Wol-
      lens und der Geneigtheit einer Vielheit von Menschen zu
      setzen sind?
      Да разве вообще колеблющееся большинство людей может всерьез нести
      какую-либо ответственность? Разве не ясно, что сама идея ответственности
      связана с лицом! Ну, а можно ли сделать ответственным практического
      руководителя правительства за те действия, которые возникли и были
      проведены исключительно вследствие желания или склонности целого
      множества людей?
      
      Oder: Wird nicht die Aufgabe des leitenden Staats-
      mannes, statt in der Geburt des schöpferischen Gedankens
      oder Planes an sich, vielmehr nur in der Kunst gesehen,
      die Genialität seiner Entwürfe einer Hammelherde von
      Hohlköpfen verständlich zu machen, um dann deren gütige
      Zustimmung zu erbetteln?
      
      Ведь все мы знаем, что задачу руководящего государственного деятеля в
      наши времена видят не столько в том, чтобы он обладал творческой
      мыслью и творческим планом, сколько в том, чтобы он умел
      популяризовать свои идеи перед стадом баранов и дураков и затем
      выклянчить у них их милостивое согласие на проведение его планов.
      Ist dies das Kriterium des Staatsmannes, daß er die
      Kunst der Überredung in ebenso hohem Maße besitze wie
      die der staatsmännischen Klugheit im Fassen großer Richt-
      linien oder Entscheidungen?
      
      Разве вообще можно подходить к государственному деятелю с тем
      критерием, что он обязательно должен в такой же мере обладать
      искусством переубедить массу, как и способностью принимать
      государственно мудрые решения и планы?
      
      Ist die Unfähigkeit eines Führers dadurch bewiesen, daß
      es ihm nicht gelingt, die Mehrheit eines durch mehr oder
      minder saubere Zufälle zusammengebeulten Haufens für
      eine bestimmte Idee zu gewinnen?
      Ja, hat denn dieser Haufe überhaupt schon einmal eine
      Idee begriffen, ehe der Erfolg zum Verkünder ihrer Größe
      wurde?
      Ist nicht jede geniale Tat auf dieser Welt der sichtbare
      Protest des Genies gegen die Trägheit der Masse?
      
      Да разве вообще когда-нибудь видно было, чтобы эта толпа людей поняла
      крупную идею раньше, чем практический успех этой идеи стал говорить сам за себя?
      Да разве вообще любое гениальное действие в нашем мире не является
      наглядным протестом гения против косности массы?
      
      Was aber soll der Staatsmann tun, dem es nicht gelingt,
      die Gunst dieses Haufens für seine Pläne zu erschmeicheln?
      Soll er sie erkaufen?
      
      Ну, а что делать государственному деятелю, которому не удалось даже
      какой угодно лестью завоевать благоволение этой толпы?
      Что же ему остается - купить это благоволение?
      
      Oder soll er angesichts der Dummheit seiner Mitbürger
      auf die Durchführung der als Lebensnotwendigkeiten er-
      Или ввиду глупости своих сограждан он должен отказаться от проведения
      того, что он считает жизненно необходимым?
      
      
       87стр Die Zerstörung des Führergedankens
      
       Разрушение замыслов вождя
      
      kannten Aufgaben verzichten, sich zurückziehen, oder soll
      er dennoch bleiben?
      Или он должен уйти? Или тем
      не менее остаться?
      
      
      Kommt nicht in einem solchen Falle der wirkliche Cha-
      rakter in einen unlösbaren Konflikt zwischen Erkenntnis
      und Anstand oder, besser gesagt, ehrlicher Gesinnung?
      
      Человек с характером в таком случае попадает в неразрешимый конфликт
      между тем, что он считает необходимым, и простым приличием или, лучше
      сказать, простой честностью.
      
      Wo liegt hier die Grenze, die die Pflicht der Allgemein-
      heit gegenüber scheidet von der Verpflichtung der persön-
      lichen Ehre?
      Muß nicht jeder wahrhaftige Führer es sich verbitten,
      auf solche Weise zum politischen Schieber degradiert zu
      werden?
      Und muß nicht umgekehrt jeder Schieber sich nun be-
      rufen fühlen, in Politik zu „machen“, da die letzte Ver-
      antwortung niemals er, sondern irgendein unfaßbarer Haufe
      zu tragen hat?
      
      Где здесь найти границу между той обязанностью, которую возлагает на
      тебя общество, и той обязанностью, которую возлагает на тебя личная
      честь?
      Ведь каждому действительному вождю приходится решительно бороться
      против всех попыток унизить его до роли простого политикана.
      И наоборот, разве не ясно, что именно политикан при таких условиях будет
      чувствовать себя призванным "делать" политику как раз потому, что в
      последнем счете ответственность несет не он, а какая-то неуловимая кучка людей?
      
      Muß nicht unser parlamentarisches Mehrheitsprinzip zur
      Demolierung des Führergedankens überhaupt führen?
      Glaubt man aber, daß der Fortschritt dieser Welt etwa
      aus dem Gehirn von Mehrheiten stammt und nicht aus
      den Köpfen einzelner?
      Oder vermeint man, vielleicht für die Zukunft dieser
      Voraussetzung menschlicher Kultur entbehren zu können?
      Scheint sie nicht im Gegenteil heute nötiger zu sein
      als je?
      
      Разве не ясно, что наш парламентарный принцип большинства неизбежно
      подкапывается под самую идею вождя?
      Или неужели в самом деле найдутся такие, кто поверит, что в этом мире
      прогресс обязан не интеллекту отдельных индивидуумов, а мозгу
      большинства?
      Или может быть кто-нибудь надеется на то, что в будущем мы сможем
      обойтись без этой основной предпосылки человеческой культуры?
      Разве не ясно наоборот, что именно сейчас эта предпосылка нужней, чем
      когда бы то ни было.
      
      Indem das parlamentarische Prinzip der Majoritäts-
      bestimmung die Autorität der Person ablehnt und an deren
      Stelle die Zahl des jeweiligen Haufens setzt, sündigt es
      wider den aristokratischen Grundgedanken der Natur, wo-
      bei allerdings deren Anschauung vom Adel in keinerlei
      Weise etwa in der heutigen Dekadenz unserer oberen Zehn-
      tausend verkörpert zu sein braucht.
      
      Парламентарный принцип решения по большинству голосов уничтожает
      авторитет личности и ставит на ее место количество, заключенное в той
      или другой толпе. Этим самым парламентаризм грешит против основной
      идеи аристократизма в природе, причем конечно аристократизм вовсе не
      обязательно должен олицетворяться современной вырождающейся
      общественной верхушкой.
      
      
      Welche Verwüstungen diese Einrichtung moderner demo-
      kratischer Parlamentsherrschaft anrichtet, kann sich freilich
      der Leser jüdischer Zeitungen schwer vorstellen, sofern er
      nicht selbständig denken und prüfen gelernt hat. Sie ist in
      erster Linie der Anlaß für die unglaubliche Überschwem-
      mung des gesamten politischen Lebens mit den minder-
      wertigsten Erscheinungen unserer Tage.
      
      Современный наблюдатель, вынужденный читать почти исключительно
      газеты, не может себе представить, какие опустошительные последствия
      имеет это господство парламентаризма. Разве что только самостоятельное
      мышление и наблюдения помогут ему понять суть происходящего. Прежде
      всего парламентаризм является причиной того невероятного наплыва
      самых ничтожных фигур, которыми отличается современная политическая
      жизнь.
      
      So sehr sich der
      
      88
      Die Ausschaltung von Köpfen
      Устранение руководителей
      
      wahrhaftige Führer von einer politischen Betätigung zu-
      rückziehen wird, die zu ihrem größten Teile nicht in schöp-
      ferischer Leistung und Arbeit bestehen kann, als vielmehr
      im Feilschen und Handeln um die Gunst einer Mehrheit,
      so sehr wird gerade diese Tätigkeit dem kleinen Geist ent-
      sprechen und diesen mithin auch anziehen.
      
      Подлинный политический руководитель постарается отойти
      подальше от такой политической деятельности, которая в главной своей
      части состоит вовсе не из творческой работы, а из интриг и фальши,
      имеющих целью завоевать большинство. А нищих духом людей как раз
      именно это обстоятельство и будет привлекать.
      
      Je zwergenhafter ein solcher Lederhändler heute an Geist
      und Können ist, je klarer ihm die eigene Einsicht die
      Jämmerlichkeit seiner tatsächlichen Erscheinung zum Be-
      wußtsein bringt, um so mehr wird er ein System preisen,
      das von ihm gar nicht die Kraft und Genialität eines
      Riesen verlangt, sondern vielmehr mit der Pfiffigkeit eines
      Dorfschulzen vorliebnimmt, ja, eine solche Art von Weis-
      heit lieber sieht als die eines Perikles.
      Чем мельче этакий духовный карлик и политический торгаш, чем ясней ему
      самому его собственное убожество, тем больше он будет ценить ту
      систему, которая отнюдь не требует от него ни гениальности, ни силы
      великана, которая вообще ценит хитрость сельского старосты выше, чем
      мудрость Перикла.
      
      Dabei braucht solch
      ein Tropf sich nie mit der Verantwortung seines Wirkens
      abzuquälen. Er ist dieser Sorge schon deshalb gründlich
      enthoben, da er ja genau weiß, daß, ganz gleich, wie
      immer auch das Ergebnis seiner „staatsmännischen“ Murk-
      serei sein wird, sein Ende ja doch schon längst in den
      Sternen verzeichnet steht: er wird eines Tages einem an-
      deren, ebenso großen Geist den Platz zu räumen haben.
      
      При этом такому типу ни капельки не приходится
      мучиться над вопросом об ответственности. Это тем меньше доставляет
      ему забот, что он заранее точно знает, что независимо от тех или других результатов его "государственной" пачкотни конец его карьеры будет один и тот же: в один прекрасный день он все равно должен будет уступить свое место такому же могущественному уму, как и он сам.
      
      
      Denn dies ist mit ein Kennzeichen eines solchen Verfalls,
      daß die Menge großer Staatsmänner in eben dem Maße
      zunimmt, in dem der Maßstab des einzelnen zusammen-
      schrumpft. Er wird aber mit zunehmender Abhängigkeit
      von parlamentarischen Mehrheiten immer kleiner werden
      müssen, da sowohl die großen Geister es ablehnen werden,
      die Büttel blöder Nichtskönner und Schwätzer zu sein, wie
      umgekehrt die Repräsentanten der Majorität, das ist also
      der Dummheit, nicht inständiger hassen als den über-
      legenen Kopf.
      
      Для сборища таких "народных представителей" всегда является большим
      утешением видеть во главе человека, умственные качества которого стоят
      на том же уровне, что их собственные. Только в этом случае каждый из этих
      господ может доставить себе дешевую радость время от времени показать,
      что и он не лыком шит. А главное, тогда каждый из них имеет право думать:
      если возглавлять нас может любой икс, то почему же не любой игрек, чем
      "Ганс" хуже "Фридриха"?
      
      Es ist immer ein tröstliches Gefühl für solch eine Rats-
      versammlung Schildaer Stadtverordneter, einen Führer an
      der Spitze zu wissen, dessen Weisheit dem Niveau der An-
      wesenden entspricht: hat doch so jeder die Freude, von Zeit
      zu Zeit auch seinen Geist dazwischen blitzen lassen zu kön-
      nen – und vor allem aber, wenn Hinze Meister sein kann,
      warum dann nicht auch einmal Peter?
      
       89 Die Ausschaltung von Köpfen Устранение руководителей
      
      Am innigsten entspricht diese Erfindung der Demokratie
      aber einer Eigenschaft, die in letzter Zeit zu einer wahren
      Schande ausgewachsen ist, nämlich der Feigheit eines gro-
      ßen Teils unseres sogenannten „Führertums“. Welch ein
      Glück, sich in allen wirklichen Entscheidungen von einiger
      Bedeutung hinter den Rockschößen einer sogenannten Majo-
      rität verstecken zu können!
      
      
      Эта демократическая традиция в наибольшей степени соответствует
      позорящему явлению наших дней, а именно: отчаянной трусости большого
      числа наших так называемых "руководителей". В самом деле, какое счастье
      для таких людей во всех случаях серьезных решений иметь возможность
      спрятаться за спину так называемого большинства.
      
      Man sehe sich nur solch einen politischen Strauchdieb ein-
      mal an, wie er besorgt zu jeder Verrichtung sich die Zu-
      stimmung der Mehrheit erbettelt, um sich so die notwen-
      digen Spießgesellen zu sichern und damit jederzeit die Ver-
      antwortung abladen zu können. Dies aber ist mit der
      Hauptgrund, warum eine solche Art von politischer Be-
      tätigung einem innerlich anständigen und damit aber auch
      mutigen Mann widerlich und verhaßt ist, während es alle
      elenden Charaktere – und wer nicht für seine Handlung
      persönlich auch die Verantwortung übernehmen will, son-
      dern nach Deckung sucht, ist ein feiger Lump – anzieht.
      В самом деле, посмотрите на такого политического воришку, как он в поте
      лица "работает", чтобы в каждом отдельном случае кое-как наскрести
      большинство и получить возможность в любой момент спастись от какой-
      либо ответственности. Именно это обстоятельство конечно отталкивает
      всякого сколько-нибудь уважающего себя политика и вообще
      мужественного человека от такой деятельности. Любое же ничтожество
      радо поступить именно так. С нашей точки зрения дело ясно: кто не хочет
      нести личной ответственности за свои действия, кто ищет для себя
      прикрытия, тот трусливый негодяй.
      
      Sowie aber erst einmal die Leiter einer Nation aus solchen
      Jämmerlingen bestehen, dann wird sich dies schon in kurzer
      Zeit böse rächen. Man wird dann zu keiner entschlossenen
      Handlung mehr den Mut aufbringen, wird jede, auch noch
      so schmähliche Entehrung lieber hinnehmen, als sich zu
      einem Entschlusse aufzuraffen; ist doch niemand mehr da,
      der von sich aus bereit ist, seine Person und seinen Kopf
      für die Durchführung einer rücksichtslosen Entscheidung
      einzusetzen.
      
      Ну, а когда руководители нации
      вербуются из таких несчастных трусов, то рано или поздно за это придется
      дорого расплачиваться. Дело доходит до того, что у нас не оказывается
      мужества предпринять какое бы то ни было решительное действие, и мы
      предпочитаем скорее примириться с любым позором и бесчестием, чем
      найти в себе силы для нужного решения. Ведь нет уже никого, кто готов был
      бы свою личность, свою голову отдать за проведение решительного шага.
      
      Denn eines soll und darf man nie vergessen: Die Majo-
      rität kann auch hier den Mann niemals ersetzen. Sie ist
      nicht nur immer eine Vertreterin der Dummheit, sondern
      auch der Feigheit. Und so wenig hundert Hohlköpfe einen
      Weisen ergeben, so wenig kommt aus hundert Feiglingen
      ein heldenhafter Entschluß.
      
      Ибо одно надо помнить и не забывать: большинство и здесь никогда не
      может заменить собою одного. Большинство не только всегда является
      представителем глупости, но и представителем трусости. Соберите вместе
      сто дураков и вы никак не получите одного умного. Соберите вместе сто
      трусов и вы никак не получите в результате героического решения.
      
      
      Je leichter aber die Verantwortung des einzelnen Füh-
      rers ist, um so mehr wird die Zahl derjenigen wachsen, die
      selbst bei jämmerlichsten Ausmaßen sich berufen fühlen
      werden, ebenfalls der Nation ihre unsterblichen Kräfte zur
      Verfügung zu stellen.
      
      Но чем меньше становится ответственность отдельного руководителя, тем
      больше будет расти число таких типов, которые, не обладая даже
      минимальнейшими данными, тем не менее чувствуют себя призванными
      отдать в распоряжение народа свои бессмертные таланты.
      
      
      Ja, sie werden es gar nicht mehr er-
      
      
      90 Die Ausschaltung von Köpfen
      
      
      warten können, endlich einmal auch an die Reihe zu kom-
      men; sie stehen an in einer langen Kolonne und zählen
      mit schmerzlichem Bedauern die Zahl der vor ihnen War-
      tenden und rechnen die Stunde fast aus, die menschlichem
      Ermessen nach sie zum Zuge bringen wird. Daher ersehnen
      sie jeden Wechsel in dem ihnen vorschwebenden Amte und
      sind dankbar für jeden Skandal, der die Reihe vor ihnen
      lichtet.
      Многим из них
      просто невтерпеж, когда же наконец очередь дойдет до них. Они становятся
      в очередь в длинном хвосте и со смертельной тоской глядят, как медленно
      приближается их судьба. Они рады поэтому каждой смене лиц в том
      ведомстве, в которое они метят попасть. Они благодарны каждому
      скандалу, который может вытолкнуть из стоящих в хвосте впереди них хоть нескольких конкурентов.
      
       Will jedoch einmal einer nicht von der eingenom-
      menen Stelle wieder weichen, so empfinden sie dies fast
      als Bruch eines heiligen Abkommens gemeinsamer Soli-
      darität. Dann werden sie bösartig und ruhen nicht eher,
      als bis der Unverschämte, endlich gestürzt, seinen warmen
      Platz der Allgemeinheit wieder zur Verfügung stellt.
      
      Когда тот или другой из счастливцев, ранее
      попавших на теплое местечко, не хочет так скоро расстаться с этим местом,
      остальные смотрят на это, как на нарушение священных традиций и общей
      солидарности. Тогда они начинают сердиться и будут уже, не покладая рук,
      вести борьбу хотя бы самыми бесстыдными средствами вплоть до того
      момента, когда им удастся прогнать конкурента с теплого местечка, которое
      должно теперь перейти в руки других.
      Er
      wird dafür nicht so schnell wieder an diese Stelle gelangen.
      Denn sowie eine dieser Kreaturen ihren Posten aufzugeben
      gezwungen ist, wird sie sich sofort wieder in die allgemeine
      Reihe der Wartenden einzuschieben versuchen, sofern nicht
      das dann anhebende Geschrei und Geschimpfe der anderen
      sie davon abhält.
      
      Низвергнутый божок уже не так скоро
      попадает на то же самое место. Когда эта фигура снята с поста, ей
      придется опять стать в очередь в длинном хвосте, если только там не
      подымется такой крик и брань, которые помешают вновь занять очередь.
      
      Die Folge von dem allen ist der erschreckend schnelle
      Wechsel in den wichtigsten Stellen und Ämtern eines solchen
      Staatswesens, ein Ergebnis, das in jedem Falle ungünstig,
      manchmal aber geradezu katastrophal wirkt. Denn nun
      wird ja nicht nur der Dummkopf und Unfähige dieser
      Sitte zum Opfer fallen, sondern noch mehr der wirkliche
      Führer, wenn das Schicksal einen solchen an diese Stelle zu
      setzen überhaupt noch fertigbringt.
      Результатом всего этого является ужасающе быстрая смена лиц на
      важнейших государственных должностях. Результаты этого всегда
      неблагоприятны, а иногда прямо таки катастрофичны. Чаще всего
      оказывается, что не только дурак и неспособный падает жертвой таких
      обычаев, но как раз способный человек, поскольку только судьба вообще
      дает возможность способному человеку попасть на руководящий пост.
      Против способного руководителя сейчас же образуется общий фронт. Как
      же, ведь он вышел не из "наших" рядов.
      
      Sowie man nur einmal
      dieses erkannt hat, wird sich sofort eine geschlossene Front
      zur Abwehr bilden, besonders, wenn ein solcher Kopf, ohne
      aus den eigenen Reihen zu stammen, dennoch sich unter-
      steht, in diese erhabene Gesellschaft einzudringen. Man will
      da grundsätzlich nur unter sich sein und haßt als gemein-
      samen Feind jeden Schädel, der unter den Nullen etwa
      einen Einser ergeben könnte. Und in dieser Richtung ist
      der Instinkt um so schärfer, je mehr er auch in allem ande-
      ren fehlen mag.
      
      Мелкие людишки принципиально
      хотят быть только в своей собственной компании. Они рассматривают как
      общего врага всякого человека с головой, всякого, кто способен среди
      нулей играть роль единицы. В этой области инстинкт самосохранения у них
      особенно обострен. Результатом всего этого неизбежно является все
      прогрессирующее умственное обеднение руководящих слоев. Какой
      результат при этом получается для нации и государства, это легко
      понимает всякий, если только он сам не принадлежит к этому же сорту
      "вождей".
      
      
      So wird die Folge eine immer mehr um sich greifende
      geistige Verarmung der führenden Schichten sein. Was da-
      
      
      Die Ausschaltung von Köpfen
      91
      
      
      bei für die Nation und den Staat herauskommt, kann jeder
      selbst ermessen, soweit er nicht persönlich zu dieser Sorte
      von „Führern“ gehört.
      
      
      Какой
       результат при этом получается для нации и государства, это легко
       понимает всякий, если только он сам не принадлежит к этому же сорту
       "вождей".
      
      
       So wird die Folge eine immer mehr um sich greifende
       geistige Verarmung der führenden Schichten sein. Was da-
      
      
       Die Ausschaltung von Köpfen Устранение руководителей
       91
      
      
       bei für die Nation und den Staat herauskommt, kann jeder
       selbst ermessen, soweit er nicht persönlich zu dieser Sorte
       von „Führern“ gehört.
      
       Какой
       результат при этом получается для нации и государства, это легко
       понимает всякий, если только он сам не принадлежит к этому же сорту "вождей".
      Das alte Österreich besaß das parlamentarische Regiment
      bereits in Reinkultur.
      Wohl wurden die jeweiligen Ministerpräsidenten vom
      Kaiser und König ernannt, allein schon diese Ernennung
      war nichts anderes als die Vollstreckung parlamentarischen
      Wollens.Das Feilschen und Handeln aber um die ein-
      zelnen Ministerposten war schon westliche Demokratie von
      reinstem Wasser.Die Ergebnisse entsprachen auch den an-
      gewandten Grundsätzen.
      
      
      Старая Австрия имела сомнительное счастье пользоваться благами
      парламентского режима в его чистейшем виде.
      Правда министр-президент назначался еще императором, но и эти
      назначения на деле были не чем иным, как простым выполнением воли
      парламентского большинства.
      Besonders der Wechsel der ein-
      zelnen Persönlichkeiten trat schon in immer kürzeren Fri-
      sten ein, um endlich zu einem wahrhaftigen Jagen zu werden.
      In demselben Maße sank die Größe der jeweiligen „Staats-
      männer“ immer mehr zusammen, bis endlich überhaupt nur
      jener kleine Typ von parlamentarischen Schiebern übrig-
      blieb, deren staatsmännischer Wert nur mehr nach ihrer
      Fähigkeit gemessen und anerkannt wurde, mit der es ihnen
      gelang, die jeweiligen Koalitionen zusammenzukleistern,
      also jene kleinsten politischen Handelsgeschäfte durchzufüh-
      ren, die ja allein die Eignung dieser Volksvertreter für
      praktische Arbeit zu begründen vermögen.
      
      Что касается торгов и переторжек вокруг
      назначения руководителей отдельных министерств, то здесь мы имели уже
      обычай западной демократии чистейшей воды. В соответствии с этим были
      и результаты. Смена отдельных лиц происходила все быстрей и быстрей. В
      конце концов это выродилось в чистейший спорт.
      
      В той же мере все больше снижался масштаб этих быстро сменяющихся
      "государственных деятелей"; в конце концов на поверхности остался только
      тип парламентского интригана, вся государственная мудрость которого
      теперь измерялась только его способностью склеить ту или другую
      коалицию, т.е. способностью к мелкому политическому торгашеству,
      которая теперь одна могла стать базой для практической работы этих, с
      позволения сказать, народных представителей.
      
      So konnte einem die Wiener Schule auf diesem Gebiete
      die besten Eindrücke vermitteln.
      Was mich nicht weniger anzog, war der Vergleich zwi-
      schen dem vorhandenen Können und Wissen dieser Volks-
      vertreter und den Aufgaben, die ihrer harrten. Freilich
      mußte man sich dann aber, man mochte wollen oder nicht,
      mit dem geistigen Horizont dieser Auserwählten der Völ-
      ker selber näher beschäftigen, wobei es sich dann gar
      nicht mehr umgehen ließ, auch den Vorgängen, die zur
      Entdeckung dieser Prachterscheinungen unseres öffentlichen
      Lebens führen, die nötige Beachtung zu schenken.
      
      Таким образом именно венская школа давала в этой области самые лучшие
      наглядные уроки.
      Что меня интересовало не в меньшей степени, так это сопоставление
      способностей и знаний этих народных представителей с теми задачами,
      которые стояли перед ними. Уже по одному этому я вынужден был начать
      знакомиться с умственным горизонтом этих избранников народа. Попутно
      пришлось знакомиться и с теми происшествиями, которые вообще этим
      великолепным фигурам позволили вынырнуть на политической арене.
      Небезынтересно было познакомиться также и с техникой их работы. Это
      позволяло видеть во всех деталях то служение отечеству, на которое
      только и способны были изучаемые фигуры.
      
      Auch die Art und Weise, in der das wirkliche Können
      dieser Herren in den Dienst des Vaterlandes gestellt und
      angewendet wurde, also der technische Vorgang ihrer Be-
      Чем больше я вникал во внутренние отношения в парламенте, с чем
      большей объективностью я изучал людей и их образ действий, тем
      отвратительнее становилась в моих глазах общая картина парламентской
      жизни.
      
      
      
      92 Die „öffentliche Meinung“ «Общественное мнение»
      
      
      tätigung, war wert, gründlich untersucht und geprüft zu
      werden.
      
      Das gesamte Bild des parlamentarischen Lebens ward
      dann um so jämmerlicher, je mehr man sich entschloß, in
      diese inneren Verhältnisse einzudringen, Personen und
      fachliche Grundlagen mit rücksichtslos scharfer Objektivität
      zu studieren. Ja, dies ist sehr angezeigt einer Institution
      gegenüber, die sich veranlaßt sieht, durch ihre Träger in
      jedem zweiten Satz auf „Objektivität“ als die einzige ge-
      rechte Grundlage zu jeglicher Prüfung und Stellungnahme
      überhaupt hinzuweisen. Man prüfe diese Herren selber
      und die Gesetze ihres bitteren Daseins, und man wird über
      das Ergebnis nur staunen.
      
      Пристальное изучение было необходимо для меня, если я хотел по-
      настоящему ознакомиться с этим учреждением, где каждый из
      законодателей через каждые три слова ссылается на свою "объективность".
      Когда хорошенько изучишь этих господ и ознакомишься с законами их
      собственного гнусного существования, то двух мнений уже быть не может.
      
      
      Es gibt gar kein Prinzip, das, objektiv betrachtet, so
      unrichtig ist wie das parlamentarische.
      Man darf dabei noch ganz absehen von der Art, in der
      die Wahl der Herren Volksvertreter stattfindet, wie sie
      überhaupt zu ihrem Amte und zu ihrer neuen Würde ge-
      langen. Daß es sich herbei nur zu einem wahrhaft win-
      zigen Bruchteil um die Erfüllung eines allgemeinen Wun-
      sches oder gar eines Bedürfnisses handelt, wird jedem so-
      fort einleuchten, der sich klarmacht, daß das politische Ver-
      ständnis der breiten Masse gar nicht so entwickelt ist, um
      von sich aus zu bestimmten allgemein politischen Anschau-
      ungen zu gelangen und die dafür in Frage kommenden
      Personen auszusuchen.
      На свете вообще трудно найти какой-либо другой принцип, который, говоря
      объективно, был бы столь же неправилен, как принцип парламентаризма.
      Мы не говорим уже о том, в каких условиях происходят самые выборы
      господ народных представителей, какими средствами они достигают своего
      высокого звания. Только в совершенно ничтожном числе случаев выборы
      являются результатом действительно общего желания. Это ясно уже из
      одного того, что политическое понимание широкой массы вовсе не
      настолько уже развито, чтобы она сама могла выразить свое
      общеполитическое желание и подобрать для этого соответствующих
      людей.
      
      Was wir immer mit dem Worte „öffentliche Meinung“
      bezeichnen, beruht nur zu einem kleinen Teile auf selbst-
      gewonnenen Erfahrungen oder gar Erkenntnissen der ein-
      zelnen, zum größten Teil dagegen auf der Vorstellung, die
      durch eine oft ganz unendlich eindringliche und beharrliche
      Art von sogenannter „Aufklärung“ hervorgerufen wird.
      So wie die konfessionelle Einstellung das Ergebnis der
      Erziehung ist und nur das religiöse Bedürfnis an sich im
      Innern des Menschen schlummert, so stellt auch die poli-
      tische Meinung der Masse nur das Endresultat einer manch-
      mal ganz unglaublich zähen und gründlichen Bearbeitung
      von Seele und Verstand dar.
      
      То, что мы постоянно обозначаем словами "общественное мнение", только
      в очень небольшой части покоится на результатах собственного опыта или
      знания. По большей же части так называемое "общественное мнение"
      является результатом так называемой "просветительной" работы.
      Религиозная потребность сама по себе глубоко заложена в душе человека,
      но выбор определенной религии есть результат воспитания. Политическое
      же мнение массы является только результатом обработки ее души и ее
      разума - обработки, которая зачастую ведется с совершенно невероятной
      настойчивостью.
      
      
       93стр. Die „öffentliche Meinung“ «Общественное мнение»
      
      Der weitaus gewaltigste Anteil an der politischen „Er-
      ziehung“, die man in diesem Falle mit dem Wort Propa-
      ganda sehr treffend bezeichnet, fällt auf das Konto der
      Presse. Sie besorgt in erster Linie diese „Aufklärungs-
      arbeit“ und stellt damit eine Art von Schule für die Er-
      wachsenen dar. Nur liegt dieser Unterricht nicht in der
      Hand des Staates, sondern in den Klauen von zum Teil
      höchst minderwertigen Kräften.
      Наибольшая часть политического воспитания, которое в этом случае очень
      хорошо обозначается словом пропаганда, падает на прессу. В первую
      очередь именно она ведет эту "просветительную" работу. Она в этом
      смысле представляет собою как бы школу для взрослых. Беда лишь в том,
      что "преподавание в данном случае находится не в руках государства, а в
      руках зачастую очень низменных сил.
      
      Ich hatte gerade in Wien
      schon als junger Mensch die allerbeste Gelegenheit, In-
      haber und geistige Fabrikanten dieser Massenerziehungs-
      maschine richtig kennenzulernen. Ich mußte im Anfang stau-
      nen, in wie kurzer Zeit es dieser schlimmen Großmacht im
      Staate möglich wurde, eine bestimmte Meinung zu er-
      zeugen, auch wenn es sich dabei um die vollständige Um-
      fälschung sicher vorhandener innerer Wünsche und An-
      schauungen der Allgemeinheit handeln mochte. In wenigen
      Tagen war da aus einer lächerlichen Sache eine bedeu-
      tungsvolle Staatsaktion gemacht, während umgekehrt zu
      gleicher Zeit lebenswichtige Probleme dem allgemeinen
      Vergessen anheimfielen, besser aber einfach aus dem Ge-
      dächtnis und der Erinnerung der Masse gestohlen wurden.
      Именно в Вене еще в своей ранней
      молодости я имел наилучшую возможность хорошо познакомиться с
      монополистами этих орудий воспитания масс и их фабрикатами. Вначале
      мне не раз приходилось изумляться тому, как в течение кратчайшего
      времени эта наихудшая из великих держав умела создать определенное
      мнение, притом даже в таких случаях, когда дело шло о заведомой
      фальсификации подлинных взглядов и желаний массы. В течение всего
      каких-нибудь нескольких дней печать ухитрялась из какого-нибудь
      смешного пустяка сделать величайшее государственное дело; и наоборот,
      в такой же короткий срок она умела заставить забыть, прямо как бы
      выкрасть из памяти массы такие проблемы, которые для массы, казалось
      бы, имеют важнейшее жизненное значение.
      
      So gelang es, im Verlaufe weniger Wochen Namen
      aus dem Nichts hervorzuzaubern, unglaubliche Hoffnungen
      der breiten Öffentlichkeit an sie zu knüpfen, ja ihnen Popu-
      larität zu verschaffen, die dem wirklich bedeutenden Manne
      oft in seinem ganzen Leben nicht zuteil zu werden vermag;
      Namen, die dabei noch vor einem Monat überhaupt kein
      Mensch aber auch nur dem Hören nach kannte, während
      in der gleichen Zeit alte, bewährte Erscheinungen des
      staatlichen oder sonstigen öffentlichen Lebens bei bester
      Gesundheit einfach für die Mitwelt abstarben oder mit
      solch elenden Schmähungen überhäuft wurde, daß ihr
      Name in kurzem drohte, zum Symbol einer ganz bestimm-
      ten Niedertracht oder Schurkerei zu werden.
      
      Прессе удавалось в течение каких-нибудь нескольких недель вытащить на
      свет божий никому неизвестные детали, имена, каким-то волшебством
      заставить широкие массы связать с этими именами невероятные надежды,
      словом, создать этим именам такую популярность, которая никогда и не
      снилась людям действительно крупным. Имена, которые всего какой-нибудь
      месяц назад еще никто и не знал или знал только понаслышке, получали
      громадную известность. В то же время старые испытанные деятели разных
      областей государственной и общественной жизни как бы совершенно
      умирали для общественного мнения или их засыпали таким количеством
      гнуснейших клевет, что имена их в кратчайший срок становились символом
      неслыханной низости и мошенничества.
      
      Man muß
      diese infame jüdische Art, ehrlichen Menschen mit einem
      Male und wie auf Zauberspruch zugleich von hundert und
      aller hundert Stellen aus die Schmutzkübel niedrigster Ver-
      leumdungen und Ehrabschneidungen über das saubere Kleid
      Надо видеть эту низкую еврейскую
      манеру: сразу же, как по мановению волшебной палочки начинают поливать
      честного человека грязью из сотен и тысяч ведер; нет той самой низкой
      клеветы, которая не обрушилась бы на голову такой ни в чем неповинной
      жертвы; надо ближе ознакомиться с таким методом покушения на
      политическую честь противника, чтобы убедиться в том, насколько опасны
      эти негодяи прессы.
      
      
       94стр Die „öffentliche Meinung“ «Общественное мнение»
      
      
      zu gießen, studieren, um die ganze Gefahr dieser Presse-
      lumpen richtig würdigen zu können.
      
      Es gibt dann nichts, das solch einem geistigen Raub-
      ritter nicht passend wäre, um zu seinen sauberen Zielen zu
      kommen.
      Er wird dann bis in die geheimsten Familienangelegen-
      heiten hineinschnüffeln und nicht eher ruhen, als bis sein
      Trüffelsuchinstinkt irgendeinen armseligen Vorfall auf-
      stöbert, der dann bestimmt ist, dem unglücklichen Opfer den
      Garaus zu machen.
      Для этих разбойников печати нет ничего такого, что не годилось бы как
      средство к его грязной цели.
      Он постарается проникнуть в самые интимные семейные обстоятельства и
      не успокоится до тех пор, пока в своих гнусных поисках не найдет какой-
      нибудь мелочи, которую он раздует в тысячу крат и использует для того,
      чтобы нанести удар своей несчастной жертве.
      
      
      Findet sich aber weder im öffentlichen
      noch im privaten Leben selbst bei gründlichstem Abriechen
      rein gar nichts, dann greift so ein Bursche einfach zur
      Verleumdung in der festen Überzeugung, daß nicht nur an
      und für sich auch bei tausendfältigem Widerrufe doch immer
      etwas hängen bleibt, sondern daß infolge der hundertfachen
      Wiederholung, die die Ehrabschneidung durch alle seine
      sonstigen Spießgesellen sofort findet, ein Kampf des Opfers
      dagegen in den meisten Fällen gar nicht möglich ist; wobei
      aber dieses Lumpenpack niemals etwa aus Motiven, wie
      sie vielleicht bei der anderen Menschheit glaubhaft oder
      wenigstens verständlich wären, etwas unternimmt.
      
       А если несмотря на все
      изыскания он не найдет ни в общественной ни в частной жизни своего
      противника ничего такого, что можно было бы использовать, тогда этот
      негодяй прибегнет к простой выдумке.
      И он при этом твердо убежден, что
      если даже последует тысяча опровержений, все равно кое-что останется.
      От простого повторения что-нибудь да прилипнет к жертве. При этом такой
      мерзавец никогда не действует так, чтобы его мотивы было легко понять и
      разоблачить.
      Gott
      bewahre! Indem so ein Strolch die liebe Mitwelt in der
      schurkenhaftesten Weise angreift, hüllt sich dieser Tinten-
      fisch in eine wahre Wolke von Biederkeit und salbungs-
      vollen Phrasen, schwatzt von „journalistischer Pflicht“ und
      ähnlichem verlogenen Zeug, ja versteigt sich sogar noch
      dazu, bei Tagungen und Kongressen, also Anlässen, die
      diese Plage in größerer Zahl beisammensehen, von einer
      ganz besonderen, nämlich der journalistischen „Ehre“ zu
      salbadern, die sich das versammelte Gesindel dann gravi-
      tätisch gegenseitig bestätigt.
      Боже упаси! Он всегда напустит на себя серьезность и
      "объективность". Он будет болтать об обязанностях журналиста и т.п.
      Более того, он будет говорить о журналистской "чести" - в особенности,
      если получит возможность выступать на заседаниях съездов и конгрессов,
      т.е. будет иметь возможность воспользоваться теми поводами, вокруг
      которых эти насекомые собираются в особенно большом числе.
      
      Dieses Pack aber fabriziert zu mehr als zwei Dritteln die
      sogenannte „öffentliche Meinung“, deren Schaum dann die
      parlamentarische Aphrodite entsteigt.
      Um dieses Verfahren richtig zu schildern und in seiner
      ganzen verlogenen Unwahrhaftigkeit darzustellen, müßte
      man Bände schreiben. Allein, auch wenn man von dem
      ganz absieht und nur das gegebene Produkt samt seiner
      
      Именно эти негодяи более чем на две трети фабрикуют так называемое
      "общественное мнение". Из этой именно грязной пены потом выходит
      парламентская Афродита.
      Чтобы подробно обрисовать это действо во всей его невероятной лживости,
      нужно было бы написать целые томы. Мне кажется однако, что достаточно
      хотя бы только поверхностно познакомиться с этой прессой и с этим
      парламентаризмом, чтобы понять, насколько бессмыслен весь этот
      институт.
      
      
       95стр Das Mehrheitsprinzip Принцип большинства
      
      
      
      Tätigkeit betrachtet, so scheint mir dies genügend, um den
      objektiven Irrsinn dieser Einrichtung auch für das streng-
      gläubige Gemüt aufdämmern zu lassen.
      
      Man wird diese ebenso unsinnige wie gefährliche mensch-
      liche Verwirrung am ehesten und auch am leichtesten ver-
      stehen, sobald man den demokratischen Parlamentarismus
      in Vergleich bringt mit einer wahrhaften germanischen
      Demokratie.
      
      Чтобы понять бессмысленность и опасность этого человеческого
      заблуждения, лучше
      всего сопоставить
      вышеочерченный мною
      демократический парламентаризм с демократией истинно германского
      образца.
      
      Das Bemerkenswerte des ersteren liegt darin, daß eine
      Zahl von sagen wir fünfhundert Männern, oder in letzter
      Zeit auch Frauen, gewählt wird, denen nun in allem und
      jedem auch die endgültige Entscheidung zu treffen obliegt. Sie
      sind so praktisch allein die Regierung; denn wenn auch von
      ihnen ein Kabinett gewählt wird, das nach außen hin die
      Leitung der Staatsgeschäfte vornimmt, so ist dies trotzdem
      nur zum Scheine da.
      
      Самым характерным в демократическом парламентаризме является то, что
      определенной группе людей - скажем, 500 депутатам, а в последнее время
      и депутаткам - предоставляется окончательное разрешение всех
      возможных проблем, какие только возникают. На деле именно они и
      составляют правительство. Если из их числа и выбирается кабинет, на
      который возлагается руководство государственными делами, то ведь это
      только одна внешность.
      
      In Wirklichkeit kann diese sogenannte
      Regierung nicht einen Schritt tun, ohne sich nicht vorher
      erst die Genehmigung von der allgemeinen Versammlung
      geholt zu haben. Sie ist aber damit auch für gar nichts
      verantwortlich zu machen, da die letzte Entscheidung ja nie-
      mals bei ihr liegt, sondern bei der Majorität des Parla-
      ments. Sie ist in jedem Falle nur die Vollstreckerin des
      jeweiligen Mehrheitswillens.
      
      На деле это так называемое правительство не
      86может ведь сделать ни одного шага, не заручившись предварительным
      согласием общего собрания. Но тем самым правительство это
      освобождается от всякой реальной ответственности, так как в последнем
      счете решение зависит не от него, а от большинства парламента. В каждом
      отдельном случае правительство это является только исполнителем воли
      данного большинства.
      
      Man könnte ihre politische
      Fähigkeit eigentlich nur beurteilen nach der Kunst, mit der
      sie es versteht, sich entweder dem Willen der Mehrheit an-
      zupassen oder die Mehrheit zu sich herüberzuziehen. Sie
      sinkt damit aber von der Höhe einer tatsächlichen Regie-
      rung herunter zu einer Bettlerin gegenüber der jeweiligen
      Majorität. Ja, ihre vordringlichste Aufgabe hat nun über-
      haupt nur mehr darin zu bestehen, von Fall zu Fall sich
      entweder die Gunst der bestehenden Mehrheit zu sichern
      oder die Bildung einer besser geneigten neuen zu über-
      nehmen. Gelingt dies, dann darf sie wieder eine kleine
      Zeit weiter „regieren“, gelingt es nicht, dann kann sie
      gehen. Die Richtigkeit ihrer Absichten an und für sich spielt
      dabei gar keine Rolle.
      
      О политических способностях правительства судят в
      сущности только по тому, насколько искусно оно умеет приспособляться к
      воле большинства или перетягивать на свою сторону большинство. Но тем
      самым с высоты подлинного правительства оно опускается до роли нищего,
      выпрашивающего милостыню у большинства. Всякому ясно, что важнейшая
      из задач правительства состоит только в том, чтобы от случая к случаю
      выпрашивать себе милость большинства данного парламента или
      заботиться о том, чтобы создать себе иное более благосклонное
      большинство. Если это удается правительству, оно может в течение
      короткого времени "править" дальше; если это не удается ему, оно должно
      уйти. Правильность или неправильность его намерений не играет при этом
      никакой роли.
      
      Damit aber wird jede Verantwortlichkeit praktisch aus-
      geschaltet.
      
      96
      
      Das Mehrheitsprinzip Принцип большинства
      
      
      Zu welchen Folgen die führt, geht schon aus einer ganz
      einfachen Betrachtung hervor:
      
      Но именно таким
      ответственность.
      образом
      практически
      уничтожается
      всякая
      его ответственность.
      
      Die innere Zusammensetzung der fünfhundert gewähl-
      ten Volksvertreter nach Beruf oder gar nach den Fähig-
      keiten der einzelnen ergibt ein ebenso zerrissenes wie meist
      auch noch kümmerliches Bild. Denn man wird doch nicht
      etwa glauben, daß diese Auserwählten der Nation auch
      ebenso Auserwählte des Geistes oder auch nur des Ver-
      standes sind! Man wird hoffentlich nicht meinen, daß aus
      den Stimmzetteln einer alles eher als geistreichen Wähler-
      schaft die Staatsmänner gleich zu Hunderten herauswachsen.
      К каким последствиям все это ведет, ясно уже из следующего. Состав
      пятисот избранных народных представлений с точки зрения их профессии,
      не говоря уже об их способностях, крайне пестр. Никто ведь не поверит
      всерьез, что эти избранники нации являются также избранниками духа и
      разума. Никто ведь не поверит, что в избирательных урнах десятками или
      сотнями произрастают подлинные государственные деятели. Все знают, что
      бюллетени подаются избирательной массой, которую можно подозревать в
      чем угодно, только не в избытке ума.
      Überhaupt kann man dem Unsinn gar nicht scharf genug
      entgegentreten, daß aus allgemeinen Wahlen Genies ge-
      boren würden. Zum ersten gibt es in einer Nation nur
      alle heiligen Zeiten einmal einen wirklichen Staatsmann
      und nicht gleich an die hundert und mehr auf einmal; und
      zum zweiten ist die Abneigung der Masse gegen jedes über-
      ragende Genie eine geradezu instinktive. Eher geht auch
      ein Kamel durch ein Nadelöhr, ehe ein großer Mensch durch
      eine Wahl „entdeckt“ wird.
      
      Вообще трудно найти достаточно
      резкие слова, чтобы заклеймить ту нелепость, будто гении рождаются из
      всеобщих выборов. Во-первых, подлинные государственные деятели
      вообще рождаются в стране только раз в очень крупный отрезок времени, а
      во-вторых, масса всегда имеет вполне определенное предубеждение как
      раз против каждого сколько-нибудь выдающегося ума. Скорей верблюд
      пройдет через игольное ушко, чем великий человек будет "открыт" путем
      выборов.
      
      Was wirklich über das Normalmaß des breiten Durch-
      schnitts hinausragt, pflegt sich in der Weltgeschichte mei-
      stens persönlich anzumelden.
      So aber stimmen fünfhundert Menschen von mehr als
      bescheidenen Ausmaßen über die wichtigsten Belange der
      Nation ab, setzen Regierungen ein, die sich dann selber
      wieder in jedem einzelnen Falle und jeder besonderen
      Frage die Zustimmung der erlauchten Ratsversammlung
      zu holen haben, mithin wird also tatsächlich die Politik von
      fünfhundert gemacht.
      
      Те личности, которые превосходят обычный масштаб золотой середины,
      большею частью сами прокладывали себе дорогу на арене мировой
      истории.
      Что же происходит в парламенте? Пятьсот человек золотой середины
      голосуют и разрешают все важнейшие вопросы, касающиеся судеб
      государства. Они назначают правительство, которое затем в каждом
      отдельном случае вынуждено добиваться согласия этого просвещенного
      большинства. Таким образом вся политика делается этими пятьюстами.
      
      Und danach sieht sie auch meistens aus.
      Aber selbst die Genialität dieser Volksvertreter ganz aus
      dem Spiele gelassen, bedenke man doch, welch verschiedener
      Art die Probleme sind, die einer Erledigung harren, auf
      welch auseinanderliegenden Gebieten Lösungen und Ent-
      scheidungen getroffen werden müssen, und man wird wohl
      begreifen, wie untauglich hierzu eine Regierungseinrich-
      tung sein muß, die das letzte Bestimmungsrecht einer
      По их образу и подобию эта политика большею частью и ведется.
      Но если мы даже оставим в стороне вопрос о степени гениальности этих
      пятисот народных представителей, подумайте только о том, сколь различны
      те проблемы, которые ждут своего разрешения от этих людей. Представьте
      себе только, какие различные области возникают перед ними, и вы сразу
      поймете, насколько непригодно такое правительственное учреждение, в
      котором последнее слово предоставляется
      
      
      97стр Das Mehrheitsprinzip Принцип большинства
      
      
      
      Massenversammlung von Menschen überträgt, von der
      immer nur ein ganz winziger Bruchteil Kenntnisse und
      Erfahrung in der zur Behandlung stehenden Angelegen-
      heit besitzt. Die wichtigsten wirtschaftlichen Maßnahmen
      werden so einem Forum unterbreitet, das nur zu einem
      Zehntel seiner Mitglieder wirtschaftliche Vorbildung auf-
      zuweisen hat. Das heißt aber doch nichts anderes, als die
      letzte Entscheidung in einer Sache in die Hände von Män-
      nern legen, denen jegliche Voraussetzung hierzu vollkommen
      fehlt.
      массовому собранию, где лишь
      очень немногие обладают подлинными знаниями и опытом в разрешении
      тех вопросов, которые там возникают. Все действительно важнейшие
      экономические вопросы ставятся на разрешение в таком собрании, где
      только едва десятая часть членов обладает каким-нибудь экономическим
      образованием. Но ведь это и значит отдать судьбы страны в руки людей,
      которые не имеют самых элементарных предпосылок для разрешения этих
      вопросов.
      
      So ist es aber mit jeder anderen Frage auch. Immer
      wird durch eine Mehrheit von Nichtswissern und Nichts-
      könnern der Ausschlag gegeben werden, da ja die Zu-
      sammensetzung dieser Einrichtung unverändert bleibt, wäh-
      rend sich die zur Behandlung stehenden Probleme auf fast
      alle Gebiete des öffentlichen Lebens erstrecken, mithin einen
      dauernden Wechsel der über sie urteilenden und bestim-
      menden Abgeordneten voraussetzen würden.
      
      Так обстоит дело и со всяким другим вопросом. Какой бы вопрос ни возник,
      все равно решать будет большинство людей несведущих и неумелых. Ведь
      состав собрания остается один и тот же, между тем как подлежащие
      обсуждению вопросы меняются каждый день.
      
      Es ist doch
      unmöglich, über Verkehrsangelegenheiten dieselben Men-
      schen verfügen zu lassen wie, sagen wir, über eine Frage
      hoher Außenpolitik.
      
      
      Ведь невозможно же в самом
      деле предположить, что одни и те же люди располагают достаточными
      сведениями, скажем, и в вопросах транспорта и в вопросах высокой
      внешней политики.
      
       Es müßten dies anders denn lauter
      Universalgenies sein, wie sie in Jahrhunderten kaum ein-
      mal in wirkliche Erscheinung treten. Leider handelt es sich
      hier aber zumeist überhaupt um keine „Köpfe“, sondern
      um ebenso beschränkte wie eingebildete und aufgeblasene
      Dilettanten, geistige Halbwelt übelster Sorte. Daher kommt
      auch die so oft unverständliche Leichtsinnigkeit, mit der
      diese Herrschaften über Dinge reden und beschließen, die
      selbst den größten Geistern sorgenvolle Überlegung bereiten
      würden. Maßnahmen von der schwersten Bedeutung für die
      Zukunft eines ganzen Staates, ja einer Nation werden da
      getroffen, als ob eine ihnen sicher besser zustehende Partie
      Schafskopf oder Tarock auf dem Tische läge und nicht das
      Schicksal einer Rasse.
      
      Иначе оставалось бы предположить, что мы имеем дело
      лишь исключительно с универсальными гениями, а ведь мы знаем, что
      действительные гении рождаются быть может раз в столетие. На самом
      деле в парламентах находятся не "головы", а только люди крайне
      ограниченные, с раздутыми претензиями дилетантов, умственный суррогат
      худшего сорта. Только этим и можно объяснить то неслыханное
      легкомыслие, с которым эти господа зачастую рассуждают (и разрешают) о
      проблемах, которые заставили бы очень и очень призадуматься даже
      самые крупные умы. Мероприятия величайшей важности, имеющие
      гигантское значение для всего будущего государства и нации, разрешаются
      господами парламентариями с такой легкостью, как будто дело идет не о
      судьбах целой расы, а о партии в домино.
      
      Nun wäre es sicher ungerecht, zu glauben, daß jeder
      der Abgeordneten eines solchen Parlaments von sich aus
      schon immer mit so geringen Gefühlen für Verantwortung
      behaftet gewesen sei.
      Конечно было бы совершенно несправедливо предположить, что каждый из
      депутатов уже заранее родился с атрофированным чувством.
      
      
      98
      
      Das Verderben des Charakters Разрушение характера
      
      
      Nein, durchaus nicht.
      
      
      Aber indem dieses System den einzelnen zwingt, zu sol-
      chen ihm gar nicht liegenden Fragen Stellung zu nehmen,
      verdirbt es allmählich den Charakter. Keiner wird den
      Mut aufzubringen vermögen, zu erklären: „Meine Herren,
      ich glaube, wir verstehen von dieser Angelegenheit nichts.
      Ich persönlich wenigstens auf keinen Fall.“ (Im übrigen
      würde dies nur wenig ändern, denn sicher bliebe diese
      Art von Aufrichtigkeit nicht nur gänzlich unverstanden, son-
      dern man ließe sich auch wohl kaum durch solch einen ehr-
      lichen Esel das allgemeine Spiel verderben.)
      
      
      
      Но нынешняя система принуждает отдельного человека занимать позицию
      по таким вопросам, в которых он совершенно не сведущ, и этим постепенно
      развращает человека. Никто не наберется храбрости сказать открыто:
      господа депутаты, я думаю, что мы по такому-то и такому-то вопросу ничего
      не понимаем, по крайней мере, я лично заявляю, что не понимаю. Если бы
      такой человек и нашелся, то все равно не помогло бы. Такого рода
      откровенность была бы совершенно не понятна. Про этого человека
      сказали бы, что он честный осел, но ослу все-таки нельзя позволять
      испортить всю игру.
      
      Wer die Men-
      schen nun aber kennt, wird begreifen, daß in einer so
      illustren Gesellschaft nicht gerne einer der Dümmste sein
      möchte, und in gewissen Kreisen ist Ehrlichkeit immer
      gleichbedeutend mit Dummheit.
      
      Однако, кто знает характер людей, тот поймет, что в
      таком "высоком" обществе не найдется лица, которое согласилось бы
      прослыть самым глупым из всех собравшихся. В известных кругах
      честность всегда считается глупостью.
      
      So wird auch der zunächst noch ehrenhafte Vertreter
      zwangsläufig in diese Bahn der allgemeinen Verlogenheit
      und Betrügerei geworfen. Gerade die Überzeugung, daß
      das Nichtmittun eines einzelnen an der Sache an und für
      sich gar nichts ändern würde, tötet jede ehrliche Regung,
      die dem einen oder anderen etwa noch aufsteigen mag. Er
      wird sich zum Schlusse noch einreden, daß er persönlich noch
      lange nicht der Schlechteste unter den anderen sei und
      durch sein Mittun nur vielleicht Ärgeres verhüte.
      
      Таким образом, если даже и
      найдется среди депутатов честный человек, ой постепенно тоже переходит
      на накатанные рельсы лжи и обмана. В конце концов у каждого из них есть
      сознание того, что, какую бы позицию ни занял отдельный из них, -
      изменить ничего не удастся. Именно это сознание убивает каждое честное
      побуждение, которое иногда возникает у того или другого из них. Ведь в
      утешение он скажет себе, что он лично еще не самый худший из депутатов
      и что его участие в высокой палате помогает избегнуть худшего из зол.
      
      Freilich wird man den Einwand bringen, daß allerdings
      der einzelne Abgeordnete in dieser oder jener Sache kein
      besonderes Verständnis besitze, aber seine Stellungnahme
      ja von der Fraktion als Leiterin der Politik des betreffen-
      den Herrn doch beraten werde; diese habe ihre besonderen
      Ausschüsse, die von Sachverständigen ohnehin mehr als ge-
      nügend erleuchtet würden.
      
      Может быть мне возразят, что хотя отдельный депутат в том или другом
      вопросе не сведущ, но ведь его позиция обсуждается и определяется во
      фракции, которая политически руководит и данным лицом; а фракция-де
      имеет свои комиссии, которые собирают материал через сведущих лиц и
      т.д.
      Dies scheint auf den ersten Blick zu stimmen. Aber die
      Frage wäre doch dann die: warum wählt man fünfhun-
      dert, wenn doch nur einige die nötige Weisheit zur Stel-
      lungnahme in den wichtigsten Belangen besitzen?
      
      
      На первый взгляд кажется, что это в самом деле так, но тут возникает
      вопрос: зачем же тогда выбирать 500 человек, раз на деле необходимой
      мудростью, которой в действительности определяются принимаемые
      решения, обладают лишь немногие.
      
      Ja, darin liegt eben des Pudels Kern.
      Es ist nicht das Ziel unseres heutigen demokratischen
      Parlamentarismus, etwa eine Versammlung von Weisen
      
      Да, именно в этом существо вопроса.
      В том-то и дело, что идеалом современного демократического
      парламентаризма является не собрание мудрецов,
      
      Die jüdische Demokratie
      99
      
      
      zu bilden, als vielmehr eine Schar geistig abhängiger Nul-
      len zusammenzustellen, deren Leitung nach bestimmten
      Richtlinien um so leichter wird, je größer die persön-
      liche Beschränktheit des einzelnen ist.
       а толпа идейно
      зависимых нулей, руководить которыми в определенном направлении будет
      тем легче, чем более ограниченными являются эти людишки.
      
      Nur so kann Partei-
      politik im heutigen üblen Sinne gemacht werden. Nur so
      aber ist es auch möglich, daß der eigentliche Drahtzieher
      immer vorsichtig im Hintergrund zu bleiben vermag, ohne
      jemals persönlich zur Verantwortung gezogen werden zu
      können. Denn nun wird jede der Nation auch noch so schäd-
      liche Entscheidung ja nicht auf das Konto eines allen sicht-
      baren Lumpen kommen, sondern auf die Schultern einer
      ganzen Fraktion abgeladen werden.
      
      Только на
      таких путях ныне делается так называемая партийная политика - в самом
      худом смысле этого слова. И только благодаря этому стало возможным, что
      действительный дирижер всегда осторожно прячется за кулисами и никогда
      не может быть привлечен к личной ответственности. Так и получается, что
      за самые вредные для нации решения ныне отвечает не негодяй, в
      действительности навязавший это решение, а целая фракция.
      
      Damit aber fällt jede praktische Verantwortung weg,
      denn diese kann nur in der Verpflichtung einer einzelnen
      Person liegen und nicht in der einer parlamentarischen
      Schwätzervereinigung.
      Diese Einrichtung kann nur den allerverlogensten und
      zugleich besonders das Tageslicht scheuenden Schliefern lieb
      und wert sein, während sie jedem ehrlichen, geradlinigen,
      zur persönlichen Verantwortung bereiten Kerl verhaßt sein
      muß.
      Но таким образом всякая практическая ответственность отпадает, ибо такая
      ответственность могла бы заключаться только в определенных
      обязанностях отдельного лица, а вовсе не всей парламентской говорильни.
      Это учреждение может быть приятно только тем лживым субъектам,
      которые как черт ладана боятся божьего света. Каждому же честному,
      прямодушному деятелю, всегда готовому нести личную ответственность за
      свои действия, этот институт может быть только ненавистным.
      
      Daher ist diese Art von Demokratie auch das Instrument
      derjenigen Rasse geworden, die ihren inneren Zielen nach
      die Sonne zu scheuen hat, jetzt und in allen Zeiten der
      Zukunft. Nur der Jude kann eine Einrichtung preisen, die
      schmutzig und unwahr ist wie er selber.
      
      Вот почему этот вид демократии и стал орудием той расы, которая по своим
      внутренним целям не может не бояться божьего света ныне и присно.
      теперь и во все времена
       Только еврей может похвалить институт, который
      грязный и ложный как он сам.
      
      ======= =======
      
      Dem steht gegenüber die wahrhaftige germanische Demo-
      kratie der freien Wahl des Führers, mit dessen Verpflich-
      tung zur vollen Übernahme aller Verantwortung für sein
      Tun und Lassen. In ihr gibt es keine Abstimmung einer
      Majorität zu einzelnen Fragen, sondern nur die Bestim-
      mung eines einzigen, der dann mit Vermögen und Leben
      für seine Entscheidung einzutreten hat.
      
      Сравните с этим истинно германскую демократию, заключающуюся в
      свободном выборе вождя с обязательностью для последнего - взять на
      себя всю личную ответственность за свои действия. Тут нет места
      голосованиям большинства по отдельным вопросам, тут надо наметить
      только одно лицо, которое потом отвечает за свои решения всем своим
      имуществом и жизнью.
      
      Wenn man mit dem Einwand kommen wird, daß unter
      solchen Voraussetzungen sich schwerlich jemand bereitfinden
      
      Если мне возразят, что при таких условиях трудно найти человека, который
      посвятит себя такой рискованной задаче, то я на это отвечу:
      
      100
      
      Die germanische Demokratie
      
      
      dürfte, seine Person einer so riskanten Aufgabe zu widmen,
      so muß darauf nur eines geantwortet werden:
      
      Gott sei gedankt, darin liegt ja eben der Sinn einer ger-
      manischen Demokratie, daß nicht der nächstbeste unwürdige
      Streber und moralische Drückeberger auf Umwegen zur
      Regierung seiner Volksgenossen kommt, sondern daß schon
      durch die Größe der zu übernehmenden Verantwortung
      Nichtskönner und Schwächlinge zurückgeschreckt werden.
      
      - Слава богу, в этом и заключается весь смысл германской демократии, что
      при ней к власти не может придти первый попавшийся недостойный
      карьерист и моральный трус; громадность ответственности отпугивает
      невежд и трусов.
      
      Sollte sich aber dennoch einmal ein solcher Bursche ein-
      zustehlen versuchen, dann kann man ihn leichter finden und
      rücksichtslos anfahren: Hinweg, feiger Lump! Ziehe den
      Fuß zurück, du beschmutzest die Stufen; denn der Vorder-
      aufstieg in das Pantheon der Geschichte ist nicht für Schlei-
      cher da, sondern für Helden!
      
      
      Ну а если бы неожиданно иногда этакому человеку и удалось взобраться на
      такое место, тогда его сразу обнаружат и без всякой церемонии скажут ему:
      "Руки прочь, трусливый негодяй, убирайся прочь, не грязни ступеней этого
      великого здания, ибо по ступеням Пантеона истории проходят не проныры,
      а только герои!"
      
      
      Zu dieser Anschauung hatte ich mich nach zweijährigem
      Besuch des Wiener Parlaments durchgerungen.
      Ich ging dann nicht mehr weiter hinein.
      Das parlamentarische Regiment hatte mit ein Haupt-
      verdienst an der in den letzten Jahren immer mehr zu-
      nehmenden Schwäche des alten habsburgischen Staates. Je
      mehr durch sein Wirken die Vorherrschaft des Deutschtums
      gebrochen wurde, um so mehr verfiel man nun einem
      System der Ausspielung der Nationalitäten untereinander.
      
      До этих взглядов доработался я в течение моих двухлетних посещений
      венского парламента.
      После этого я перестал ходить в рейхсрат.
      В последние годы слабость габсбургского государства все более и более
      увеличивалась, и в этом была одна из главных заслуг парламентского
      режима. Чем больше благодаря этому режиму ослаблялись позиции
      немцев, тем больше в Австрии открывалась дорога для системы
      использования одних национальностей против других.
      
      Im Reichsrat selber ging dies immer auf Kosten der Deut-
      schen und damit allerdings in letzter Linie auf Kosten des
      Reiches; denn um die Jahrhundertwende schon mußte auch
      dem Allereinfältigsten einleuchten, daß die Anziehungs-
      kraft der Monarchie die Loslösungsbestrebungen der Län-
      der nicht mehr zu bannen vermochte.
      Im Gegenteil.
      В самом рейхсрате
      эта игра всегда происходила за счет немцев, а тем самым в конце концов за
      счет государства. Ибо в конце XIX столетия было ясно даже слепым, что
      притягательная сила монархии настолько мала, что не может больше
      справляться с центробежными тенденциями отдельных национальных
      областей.
      Напротив!
      
      Je armseliger die Mittel wurden, die der Staat zu seiner
      Erhaltung aufzuwenden hatte, um so mehr stieg die all-
      gemeine Verachtung für ihn. Nicht nur in Ungarn, sondern
      auch in den einzelnen slawischen Provinzen fühlte man sich
      mit der gemeinsamen Monarchie so wenig mehr identisch,
      daß ihre Schwäche keineswegs als eigene Schande emp-
      Чем больше выяснялось, что государство располагает только жалкими
      средствами к своему самосохранению, тем большим становилось всеобщее
      презрение по его адресу. Уже не только Венгрия, но и отдельные
      славянские провинции не отождествляли себя больше с единой монархией,
      и слабость последней никто уже не воспринимал как свой собственный
      позор.
      
      
       Die zusammenbrechende Doppelmonarchie
       Обрушивающаяся Двойная Монархия
      101
      
      
      funden wurde. Man freute sich eher noch über solche An-
      zeichen des eintretenden Alters; hoffte man doch mehr auf
      ihren Tod als auf ihre Gesundung.
      Признаки наступающей старости монархии скорее радовали; в это
      время на ее смерть возлагалось уже гораздо больше надежд, нежели на
      возможное ее выздоровление.
      
      Im Parlament wurde der vollkommene Zusammenbruch
      noch verhindert durch ein würdeloses Nachgeben und Er-
      füllen aber auch jeder Erpressung, die dann der Deutsche zu
      bezahlen hatte; im Lande durch ein möglichst geschicktes
      Ausspielen der einzelnen Völker gegeneinander. Allein die
      allgemeine Linie der Entwicklung war dennoch gegen die
      Deutschen gerichtet. Besonders, seit die Thronfolgerschaft
      dem Erzherzog Franz Ferdinand einen gewissen Einfluß ein-
      zuräumen begann, kam in die von oben herunter betrie-
      bene Tschechisierung Plan und Ordnung.
      В парламенте еще удавалось избегнуть полного краха только ценой
      недостойных уступок любому шантажу, издержки которого падали в конце
      концов на немцев. В общегосударственной же жизни краха избегали только
      при помощи более или менее искусного разыгрывания одной
      национальности против другой. Однако, сталкивая лбами отдельные
      национальности, правительство направляло общую линию политики против
      немцев. Политика сознательной чехизации страны сверху проводилась
      особенно организованно с того момента, когда наследником престола стал
      эрцгерцог Франц-Фердинанд, получивший значительное влияние на
      государственные дела.
      Mit allen nur
      möglichen Mitteln versuchte dieser zukünftige Herrscher der
      Doppelmonarchie der Entdeutschung Vorschub zu leisten
      oder sie selber zu fördern, mindestens aber zu decken.
      
      
       Этот будущий властитель государства всеми
      доступными ему средствами оказывал содействие разнемечиванию австро-
      венгерской монархии. Эту политику он проводил открыто или по крайней
      мере поддерживал негласно.
      
      Rein
      deutsche Orte wurden so über den Umweg der staatlichen
      Beamtenschaft langsam, aber unbeirrt sicher in die gemischt-
      sprachliche Gefahrenzone hineingeschoben. Selbst in Nieder-
      österreich begann dieser Prozeß immer schnellere Fort-
      schritte zu machen, und Wien galt vielen Tschechen schon
      als ihr größte Stadt.
      
      Всеми правдами и неправдами чисто
      немецкие территории включались благодаря махинациям государственной
      администрации в опасную зону смешанных языков. Даже в Нижней Австрии
      этот процесс стал развиваться все быстрей. Многие чехи стали уже
      смотреть на Вену, как на самый крупный чешский город.
      
      Der leitende Gedanke dieses neuen Habsburgers, dessen
      Familie nur mehr tschechisch sprach (die Gemahlin des Erz-
      herzogs war als ehemalige tschechische Gräfin dem Prinzen
      morganatisch angetraut; sie stammte aus Kreisen, deren
      deutschfeindliche Stellung Tradition bildete), war, in
      Mitteleuropa allmählich einen slawischen Staat aufzurich-
      ten, der zum Schutz gegen das orthodoxe Rußland auf
      streng katholische Grundlage gestellt werden sollte.
      Супруга эрцгерцога была чешской графиней. Она происходила из семьи, в
      которой враждебное отношение к немцам стало прочной традицией. С
      Францем-Фердинандом она была в морганатическом браке. Руководящая
      идея этого нового Габсбурга, в чьей семье разговаривали только по-чешски,
      состояла в том, что в центре Европы нужно постепенно создать славянское
      государство, построенное на строго католической базе, с тем чтобы оно
      стало опорой против православной России.
      
      Damit
      wurde, wie schon öfters bei den Habsburgern, die Religion
      wieder einmal in den Dienst eines rein politischen Gedan-
      kens, noch dazu eines – wenigstens von deutschen Gesichts-
      punkten aus betrachtet – unseligen Gedankens, gestellt.
      Das Ergebnis war ein mehr als trauriges in vielfacher
      Hinsicht.
      Weder das Haus Habsburg noch die katholische Kirche
      bekamen den erwarteten Lohn.
      
      У Габсбургов давно уже стало
      обычаем употреблять религию на службе чисто политических идей. Но в
      данном случае дело шло об идее достаточно несчастливой - по крайней
      мере с немецкой точки зрения.
      Результат получился во многих отношениях более чем печальный.
      Ни дом Габсбургов, ни католическая церковь не получили ожидаемого
      вознаграждения.
      
      
       102стр Habsburg und Deutschtum Габсбурги и немецкое наследие
      
      
      Habsburg verlor den Thron, Rom einen großen Staat.
      Габсбурги потеряли трон, Рим потерял крупное государство.
      
      Denn indem die Krone auch religiöse Momente in den
      Dienst ihrer politischen Erwägungen stellte, rief sie einen
      Geist wach, den sie selber zunächst freilich nicht für mög-
      lich gehalten hatte.
      
      Aus dem Versuch, mit allen Mitteln das Deutschtum in
      der alten Monarchie auszurotten, erwuchs als Antwort die
      alldeutsche Bewegung in Österreich
      
      Привлекши на службу своим политическим планам религиозные моменты,
      корона вызвала к жизни таких духов, о существовании которых она раньше
      и сама не подозревала.
      Попытки всеми средствами искоренить немецкое начало в старой монархии
      вызвали в качестве ответа всенемецкое национальное движение в Австрии.
      
      Mit den achtziger Jahren hatte der manchesterliche Liebe-
      ralismus jüdischer Grundeinstellung auch in der Monarchie
      den Höhepunkt erreicht, wenn nicht schon überschritten.
      Die Reaktion dagegen kam jedoch, wie bei allem im alten
      Österreich, nicht aus in erster Linie sozialen Gesichtspunkten
      heraus, sondern aus nationalen. Der Selbsterhaltungstrieb
      zwang das Deutschtum, in schärfster Form sich zur Wehr zu
      setzen. Erst in zweiter Linie begannen langsam auch wirt-
      schaftliche Erwägungen maßgebenden Einfluß zu gewinnen.
      So schälten sich zwei Parteigebilde aus dem allgemeinen
      politischen Durcheinander heraus, das eine mehr national,
      das andere mehr sozial eingestellt, beide aber hochinter-
      essant und lehrreich für die Zukunft.
      
      К 80-м годам XIX столетия манчестерский либерализм еврейской
      ориентировки перешел уже через свой кульминационный пункт и пошел
      вниз также и в австро-венгерской монархии. Но в Австрии реакция против
      него, как и все вообще в австро-венгерской монархии, возникла не из
      моментов социальных, а национальных. Чувство самосохранения побудило
      немцев оказать сопротивление в самой острой форме. Постепенно начали
      оказывать решающее влияние также и экономические мотивы - но только во
      вторую очередь. На этих путях из политического хаоса, и создались две
      новых политических партии, из которых одна базировалась больше на
      национальном моменте, а другая больше на социальном. Оба новых
      партийных образования представляли громадный интерес и были
      поучительны для будущего.
      
      Nach dem niederdrückenden Ende des Krieges 1866 trug
      das Haus Habsburg sich mit dem Gedanken einer Wieder-
      vergeltung auf dem Schlachtfelde. Nur der Tod des Kaisers
      Max von Mexiko, dessen unglückliche Expedition man in
      erster Linie Napoleon III. zuschrieb, und dessen Fallenlassen
      durch den Franzosen allgemeine Empörung wachrief, ver-
      hinderte ein engeres Zusammengehen mit Frankreich. Den-
      noch lag Habsburg damals auf der Lauer. Wäre der Krieg
      von 1870/71 nicht zu einem so einzigartigen Siegeszug ge-
      worden, so hätte der Wiener Hof wohl doch noch das blu-
      tige Spiel um die Rache für Sadowa gewagt. Als aber die
      ersten Heldenmären von den Schlachtfeldern eintrafen,
      wundersam und kaum zu glauben, aber dennoch wahr, da
      erkannte der „weiseste“ aller Monarchen die unpassende
      Stunde und machte eine möglichst gute Miene zum bösen
      Spiel.
      
      Непосредственно после войны 1866 г., окончившейся для Австрии тяжелым
      поражением, габсбургский дом носился с идеей военного реванша.
      Сотрудничеству с Францией помешала только история с неудачной
      экспедицией Макса в Мексику. Ответственность за эту экспедицию
      возлагали главным образом на Наполеона III и чрезвычайно возмущались
      тем, что французы оставили экспедицию на произвол судьбы. Тем не менее
      Габсбурги находились тогда в состоянии прямого выжидания. Если бы
      война 1870-1871 гг. не превратилась в сплошное победное шествие
      Пруссии, то венский двор наверняка попытался бы ввязаться в кровавую
      игру и отомстить за Садовую. Но когда с поля битвы стали приходить
      изумительные, сказочные и тем не менее совершенно точные известия о
      немецких победах, тогда "мудрейший" из монархов понял, насколько
      неблагоприятен момент для каких бы то ни было попыток реванша.
      Габсбургам ничего не оставалось как сделать хорошую мину при плохой
      игре.
      
      Der Heldenkampf dieser beiden Jahre hatte aber noch ein
      
      
       103стр Rebellion der Deutschösterreicher
       Бунт немецких австрийцев
      
      
      viel gewaltigeres Wunder vollbracht; denn bei den Habs-
      burgern entsprach die veränderte Stellungnahme niemals
      dem Drang des inneren Herzens, sondern dem Zwang der
      Verhältnisse. Das deutsche Volk in der alten Ostmark aber
      wurde von dem Siegesrausche des Reiches mitgerissen und
      sah mit tiefer Ergriffenheit das Wiederauferstehen des
      Traumes der Väter zur herrlichsten Wirklichkeit.
      Но героические победы 1870-1871 гг. совершили еще одно великое чудо.
      Перемена позиции у Габсбургов никогда не определялась побуждениями
      сердца, а диктовалась только горькой необходимостью. Что же касается
      немецкого народа в Австрии, то для него победы немецкого оружия были
      истинным праздником. С глубоким воодушевлением и подъемом
      австрийские немцы следили за тем, как великая мечта отцов снова
      становилась прекрасной действительностью.
      
      Denn man täusche sich nicht: der wahrhaft deutschgesinnte
      Österreicher hatte auch in Königgrätz von diesen Stunden
      an nur mehr die ebenso tragische wie aber auch notwendige
      Voraussetzung erkannt zur Wiederaufrichtung eines Reiches,
      das nicht mehr mit dem fauligen Marasmus des alten
      Bundes behaftet sein sollte – und es auch nicht mehr war.
      Er lernte vor allem auch am gründlichsten am eigenen
      Leibe zu fühlen, daß das Haus Habsburg seine geschichtliche
      Sendung endlich beendet hatte und das neue Reich nur
      mehr den zum Kaiser küren dürfe, der in seiner heldischen
      Gesinnung der „Krone des Rheines“ ein würdiges Haupt
      zu bieten habe.
      Ибо не надо заблуждаться: действительно национально настроенные
      австрийские немцы уже сразу после Кенигреца увидели, что в эти тяжелые
      92и трагические минуты создается необходимая предпосылка к возрождению
      нового государства, которое было бы свободно от гнилостного маразма
      старого союза. Австрийские немцы на собственной шкуре чувствовали
      весьма осязательно, что династия Габсбургов закончила свое историческое
      предназначение и что создающееся теперь новое государство должно
      искать себе императора, действительно достойного "короны Рейна".
      
      Wieviel mehr noch aber war das Schicksal
      zu preisen, da es diese Belehnung an dem Sprossen eines
      Hauses vollzog, das in Friedrich dem Großen schon einmal
      der Nation in verschwommener Zeit ein leuchtendes Sinn-
      bild zur Erhebung für immer geschenkt hatte.
      
      Такой
      немец тем больше благословлял грядущую судьбу, что в германском
      императоре он видел потомка Фридриха Великого - того, кто в тяжелые
      времена уже однажды указал народу дорогу к великому подъему, кто
      навеки вписал в историю одну из самых светлых страниц.
      
      Als aber nach dem großen Kriege das Haus Habsburg
      mit der letzten Entschlossenheit daranging, das gefährliche
      Deutschtum der Doppelmonarchie (dessen innere Gesinnung
      nicht zweifelhaft sein konnte) langsam, aber unerbittlich
      auszurotten – denn dies mußte das Ende der Slawisie-
      rungspolitik sein –, da brannte der Widerstand des zum
      Ende bestimmten Volkes empor in einer Art, wie die
      deutsche Geschichte der neueren Zeit dies noch nicht kannte.
      
      Когда после окончания великой войны дом Габсбургов решился продолжать
      борьбу против "своих" немцев (настроение которых было вполне
      очевидным),
      австрийские
      немцы
      организовали
      такое
      могучее
      сопротивление, какого не знала еще новейшая немецкая история. В этом не
      было ничего удивительного, ибо народ чувствовал, что логическим
      последствием политики славянизации неизбежно было бы полное
      уничтожение немецкого влияния.
      
      Zum ersten Male wurden national und patriotisch ge-
      sinnte Männer Rebellen.
      
      Впервые дело сложилось так, что люди, настроенные национально и
      патриотически, вынуждены были стать мятежниками.
      
      Rebellen nicht gegen die Nation, auch nicht gegen den
      Staat an sich, sondern Rebellen gegen eine Art der Regie-
      rung, die ihrer Überzeugung nach zum Untergang des
      eigenen Volkstums führen mußte.
      Zum ersten Male in der neueren deutschen Geschichte
      Мятежниками не против нации, не против государства как такового, но
      против такого управления страной, которое по глубокому убеждению
      восставших неизбежно привело бы к гибели немецкую народность.
      Впервые в новейшей истории немецкого народа дело сложилось так, что
      любовь к отечеству и любовь к народу оказались во вражде с
      династическим патриотизмом в его старом понимании.
      
      
      
       104стр Staatsautorität nicht Selbstzweck
       Государственная власть не самоцель
      
      
      
      schied sich der landläufige dynastische Patriotismus von
      nationaler Vaterlands- und Volksliebe.
      
      Es ist das Verdienst der alldeutschen Bewegung Deutsch-
      österreichs der neunziger Jahre gewesen, in klarer und ein-
      deutiger Weise festgestellt zu haben, daß eine Staatsautori-
      tät nur dann das Recht hat, Achtung und Schutz zu ver-
      langen, wenn sie den Belangen eines Volkstums entspricht,
      mindestens ihm nicht Schaden zufügt.
      Staatsautorität als Selbstzweck kann es nicht geben, da
      in diesem Falle jede Tyrannei auf dieser Welt unangreif-
      bar und geheiligt wäre.
      
      Впервые в новейшей истории немецкого народа дело сложилось так, что
      любовь к отечеству и любовь к народу оказались во вражде с
      династическим патриотизмом в его старом понимании.
      Одной из крупнейших заслуг всенемецкого национального движения в
      Австрии в 90-х годах было то, что оно доказало: лишь та государственная
      власть имеет право на уважение и на поддержку, которая выражает
      стремления и чувства народа или по крайней мере не приносит ему вреда.
      Не может быть государственной власти как самоцели. В этом последнем
      случае любая тирания оказалась бы в нашем грешном мире навеки
      неприкосновенной и освященной.
      
      Wenn durch die Hilfsmittel der Regierungsgewalt ein
      Volkstum dem Untergang entgegengeführt wird, dann ist
      die Rebellion eines jeden Angehörigen eines solchen Volkes
      nicht nur Recht, sondern Pflicht.
      
      
      Когда правительственная власть все те средства, какими она располагает,
      употребляет на то, чтобы вести целый народ к гибели, тогда не только
      правом, но и обязанностью каждого сына народа является бунт.
      
      Die Frage aber, wann ein solcher Fall gegeben sei, wird
      nicht entschieden durch theoretische Abhandlungen, sondern
      durch die Gewalt und – den Erfolg.
      Da jede Regierungsgewalt selbstverständlich die Pflicht
      der Erhaltung der Staatsautorität für sich in Anspruch
      nimmt, mag sie auch noch so schlecht sein und die Belange
      eines Volkstums tausendmal verraten, so wird der völkische
      Selbsterhaltungstrieb bei Niederkämpfung einer solchen
      Macht, zur Erringung der Freiheit oder Unabhängigkeit,
      dieselben Waffen zu führen haben, mittels deren der Geg-
      ner sich zu halten versucht. Der Kampf wird demnach so
      lange mit „legalen“ Mitteln gekämpft werden, solange auch
      die zu stürzende Gewalt sich solcher bedient; es wird aber
      auch nicht vor illegalen zurückzuschrecken sein, wenn auch
      der Unterdrücker solche anwendet.
      
      Ну, а вопрос о том, где именно можно говорить о подобном казусе, - этот
      вопрос разрешается не теоретическими дискуссиями, а силой и успехом.
      Каждая правительственная власть конечно будет настаивать на том, чтобы
      сохранить свой государственный авторитет, как бы плохо она ни выражала
      стремления народа и как бы ни предавала она его направо и налево. Что
      же остается делать действительным выразителям народных чаяний и
      стремлений? Инстинкт самосохранения в этом случае подскажет народному
      движению, что в борьбе за свободу и независимость следует применить и
      те средства, при помощи которых сам противник пытается удержать свое
      господство. Из этого вытекает, что борьба будет вестись "легальными"
      средствами лишь до тех пор, пока правительство держится легальных
      рамок, но движение не испугается и нелегальных средств борьбы, раз
      угнетатели народа также прибегают к ним.
      
      Im allgemeinen aber soll nie vergessen werden, daß nicht
      die Erhaltung eines Staates oder gar die einer Regierung
      höchster Zweck des Daseins der Menschen ist, sondern die
      Bewahrung ihrer Art.
      Ist aber einmal diese selber in Gefahr, unterdrückt oder
      gar beseitigt zu werden, dann spielt die Frage der Legali-
      tät nur mehr eine untergeordnete Rolle. Es mag dann sein,
      daß sich die herrschende Macht tausendmal sogenannter
      Главное же, чего не следует забывать: высшей целью человечества
      является ни в коем случае не сохранение данной государственной формы
      или тем более данного правительства, а сохранение народного начала.
      Раз создается такое положение, которое угрожает свободе или даже
      самому существованию народа, - вопрос о легальности или нелегальности
      играет только подчиненную роль. Пусть господствующая власть тысячу раз
      божится "легальностью", а инстинкт самосохранения угнетенных все равно
      признает, что при таком положении священным правом народа является
      борьба всеми средствами.
      
      Menschenrecht bricht Staatsrecht
      Права человека в противоречии с конституционным правом
      105
      
      „legaler“ Mittel in ihrem Vorgehen bedient, so ist dennoch
      der Selbsterhaltungstrieb der Unterdrückten immer die er-
      habenste Rechtfertigung für ihren Kampf mit allen Waffen.
      
      Nur aus der Anerkennung dieses Satzes allein sind die
      Freiheitskämpfe gegen innere und auch äußere Versklavung
      von Völkern auf dieser Erde in so gewaltigen historischen
      Beispielen geliefert worden.
      Menschenrecht bricht Staatsrecht.
      
      Только благодаря этому принципу возможны были те великие
      освободительные битвы против внутреннего и внешнего порабощения
      народов на земле, которые стали величайшими событиями мировой
      истории.
      Человеческое право ломает государственное право.
      
      
      
      Unterliegt aber ein Volk in seinem Kampf um die Rechte
      des Menschen, dann wurde es eben auf der Schicksalswaage
      zu leicht befunden für das Glück der Forterhaltung auf der
      irdischen Welt. Denn wer nicht bereit oder fähig ist, für
      sein Dasein zu streiten, dem hat die ewig gerechte Vor-
      sehung schon das Ende bestimmt.
      Die Welt ist nicht da für feige Völker.
      
      Если же окажется, что тот или другой народ в своей борьбе за права
      человека потерпел поражение, то это значит, что он был слишком
      легковесен и недостоин сохраниться как целое на земле. Вечно
      справедливое провидение уже заранее обрекло на гибель тех, кто не
      обнаружил достаточной готовности или способности бороться за
      продолжение своего существования.
      Для трусливых народов нет места на земле.
      
      
      Wie leicht es einer Tyrannei aber ist, sich das Mäntel-
      chen einer sogenannten „Legalität“ umzuhängen, zeigte
      wieder am klarsten und eindringlichsten das Beispiel Öster-
      reichs.
      Die legale Staatsgewalt fußte damals auf dem deutsch-
      feindlichen Boden des Parlaments mit seinen nichtdeutschen
      Majoritäten – und dem ebenso deutschfeindlichen Herr-
      scherhaus.
      
      
      Как легко тирания облачается в мантию так называемой "легальности",
      ясней и нагляднее всего доказывается опять таки австрийским примером.
      Легальная государственная власть опиралась в то время на антинемецки
      настроенный парламент с его не-немецкими большинствами, а также на
      палату господ, настроенную столь же враждебно к немцам.
      
      In diesen beiden Faktoren war die gesamte
      Staatsautorität verkörpert. Von dieser Stelle aus das Los
      des deutschösterreichischen Volkes ändern zu wollen, war
      Unsinn. Damit aber wäre nun nach den Meinungen unserer
      Anbeter des einzig möglichen „legalen“ Weges und der
      Staatsautorität an sich jeder Widerstand, weil mit legalen
      Mitteln nicht durchführbar, zu unterlassen gewesen. Dieses
      aber würde das Ende des deutschen Volkes in der Mon-
      archie mit zwingender Notwendigkeit – und zwar in kur-
      zer Zeit – bedeutet haben. Tatsächlich ist das Deutschtum
      vor diesem Schicksal auch nur durch den Zusammenbruch
      dieses Staates allein gerettet worden.
      
      Этими двумя
      94факторами олицетворялась вся государственная власть. Пытаться в рамках
      этих учреждений изменить судьбу австронемецкого народа, было бы
      нелепостью. Наши современные политики, которые умеют только молиться
      на "легальность", сделали бы из этого конечно тот вывод, что раз нельзя
      сопротивляться легально, то надо попросту оставить всякое сопротивление.
      В тогдашней австрийской обстановке это означало бы с неизбежной
      необходимостью гибель немецкого народа и притом в кратчайший срок. И в
      самом деле: ведь судьба немецкого народа в Австрии была спасена только
      благодаря тому, что австро-венгерское государство потерпело крах.
      
      
      Der bebrillte Theoretiker freilich würde immer noch lie-
      ber für seine Doktrin sterben als für sein Volk.
      Ограниченный теоретик в шорах скорей умрет за свою доктрину, чем за
      свой народ.
      
      
      
       106стр Die alldeutsche Bewegung Пангерманское движение
      
      
      Da die Menschen sich erst Gesetze schaffen, glaubt er, sie
      wären später für diese da.
      Люди создают для себя законы, из чего этот теоретик заключает, что не
      законы для людей, а люди для закона.
      
      Mit diesem Unsinn zum Entsetzen aller theoretischen
      Prinzipienreiter sowie sonstiger staatlicher Fetischinsulaner
      gründlich aufgeräumt zu haben, war das Verdienst der
      damaligen alldeutschen Bewegung in Österreich.
      Indem die Habsburger versuchten, mit allen Mitteln dem
      Deutschtum auf den Leib zu rücken, griff diese Partei das
      „erhabene“ Herrscherhaus selber, und zwar rücksichtslos an.
      Sie hat zum ersten Male die Sonde an diesen faulen Staat
      gelegt und Hunderttausenden die Augen geöffnet. Es ist ihr
      Verdienst, den herrlichen Begriff der Vaterlandsliebe aus
      der Umarmung dieser traurigen Dynastie erlöst zu haben.
      
      Одной из крупнейших заслуг тогдашнего всенемецкого национального
      движения в Австрии было то, что к ужасу всех фетишистов
      государственности и идолопоклонников теории оно раз и навсегда
      покончило с этой нелепостью.
      В ответ на попытки Габсбургов всеми средствами повести борьбу против
      немецкого начала названная партия беспощадно напала на "высокую"
      династию. Немецко-национальное движение показало гнилость этого
      государства и открыло глаза сотням тысяч на подлинную сущность
      Габсбургов. Заслугой этой партии является то, что она спасла великую
      идею любви к отечеству, вырвав ее из рук этой печальной династии.
      
      Ihr Anhang war in der ersten Zeit ihres Auftretens
      außerordentlich groß, ja drohte zu einer förmlichen Lawine
      zu werden. Allein, der Erfolg hielt nicht an. Als ich nach
      Wien kam, war die Bewegung schon längst von der inzwi-
      schen zur Macht gelangten christlich-sozialen Partei über-
      flügelt, ja zu einer nahezu vollständigen Bedeutungslosig-
      keit herabgedrückt worden.
      Dieser ganze Vorgang des Werdens und Vergehens der
      alldeutschen Bewegung einerseits und des unerhörten Auf-
      stiegs der christlich-sozialen Partei andererseits sollte als
      klassisches Studienobjekt für mich von tiefster Bedeutung
      werden.
      Когда эта партия начинала борьбу, число ее сторонников было необычайно
      велико и нарастало прямо, как лавина. Однако успех этот не оказался
      длительным. Когда я приехал в Вену, это движение пошло уже на убыль и
      почти потеряло всякое значение, после того как к власти пришла
      христианско-социальная партия.
      Каким образом возникло и вместе с тем так быстро пошло к своему закату
      всегерманское национальное движение, с одной стороны, и каким образом
      с такой неслыханной быстротой поднялась христианско-социальная партия,
      с другой, - вот над чем стал я думать, вот что стало для меня классической
      проблемой, достойной самого глубокого изучения.
      
      Als ich nach Wien kam, standen meine Sympathien voll
      und ganz auf der Seite der alldeutschen Richtung.
      
      Когда я приехал в Вену, все мои симпатии были целиком на стороне
      всегерманской национальной партии
      
      
      Daß man den Mut aufbrachte, im Parlament den Ruf
      „Hoch Hohenzollern“ auszustoßen, imponierte mir ebenso
      sehr, wie es mich freute; daß man sich immer noch als bloß
      vorübergehend getrennten Bestandteil des Deutschen Rei-
      ches betrachtete und keinen Augenblick vergehen ließ, um
      dieses auch öffentlich zu bekunden, erweckte in mir freudige
      Zuversicht; daß man in allen das Deutschtum betreffenden
      Fragen rücksichtslos Farbe bekannte und niemals zu Kom-
      promissen sich herbeiließ, schien mir der einzige noch gang-
      bare Weg zur Rettung unseres Volkes zu sein; daß aber
      die Bewegung nach ihrem erst so herrlichen Aufstieg nun
      Мне ни капельки не импонировало и тем более не радовало поведение тех,
      кто приходил в австрийский парламент с возгласом "да здравствуют
      Гогенцоллерны", но мена очень радовало и внушало самые гордые
      95надежды то обстоятельство, что австрийские немцы стали сознавать себя
      только на время оторванной от общегерманского государства частью
      народа и теперь уже заявляли об этом открыто. Я видел, что единственным
      спасением является то, что теперь австрийские немцы открыто занимают
      позицию по всем вопросам, связанным с национальной проблемой, и
      решительно отказываются от беспринципных компромиссов. Именно ввиду
      всего этого я совершенно не мог понять, почему это движение после столь
      великолепного начала так быстро пошло вниз. Еще меньше я мог понять,
      почему в то же самое время христианско-социальная партия смогла стать
      такой большой силой. А христианско-социальная партия как раз в то время
      и достигала высшего пункта своей славы.
      
      
      
      
      
      Schönerer und Lueger Шенерер и Люэгер
      
      107
      
      
      so sehr niedersank, konnte ich nicht verstehen. Noch weniger
      aber, daß die christlich-soziale Partei in dieser gleichen Zeit
      zu so ungeheurer Macht zu gelangen vermochte
      Sie war
      damals gerade am Gipfel ihres Ruhmes angelangt.
      
      
      Indem ich daranging, beide Bewegungen zu vergleichen,
      gab mir auch hier das Schicksal, durch meine sonstige trau-
      rige Lage beschleunigt, den besten Unterricht zum Ver-
      ständnis der Ursachen dieses Rätsels.
      Ich beginne mein Abwägen zuerst bei den beiden Män-
      nern, die als Führer und Begründer der zwei Parteien
      anzusehen sind: Georg v. Schönerer und Dr. Karl Lueger.
      Rein menschlich genommen ragen sie, einer wie der an-
      dere, weit über den Rahmen und das Ausmaß der soge-
      nannten parlamentarischen Erscheinungen hinaus. Im
      Sumpfe einer allgemeinen politischen Korruption blieb ihr
      ganzes Leben rein und unantastbar. Dennoch lag meine
      persönliche Sympathie zuerst auf seiten des Alldeutschen
      Schönerer, um sich nur nach und nach dem christlich-sozialen
      Führer ebenfalls zuzuwenden.
      
      Я начал сравнивать оба эти движения. Судьба опять дала мне лучшие
      наглядные уроки и помогла мне разрешить эту загадку. Мое личное
      печальное положение только помогло мне в этом отношении.
      Я начал с того, что стал сравнивать фигуры обоих вождей и основателей
      этих двух партий: с одной стороны, Георга фон Шенерера и, с другой
      стороны, доктора Карла Люэгера.
      Как индивидуальности оба они стояли несравненно выше средних
      парламентских деятелей. В обстановке всеобщей политической коррупции
      оба они остались совершенно чистыми и недосягаемыми. Тем не менее
      мои личные симпатии вначале были на стороне вождя всегерманской
      национальной партии Шенерера и лишь постепенно склонились на сторону
      вождя христианско-социальной партии Люэгера.
      
      In ihren Fähigkeiten verglichen schien mir schon damals
      Schönerer als der bessere und gründlichere Denker in prin-
      zipiellen Problemen zu sein. Er hat das zwangsläufige
      Ende des österreichischen Staates richtiger und klarer er-
      kannt als irgendein anderer. Würde man besonders im
      Reiche seine Warnungen vor der Habsburgermonarchie
      besser gehört haben, so wäre das Unglück des Weltkrieges
      Deutschlands gegen ganz Europa nie gekommen.
      Allein wenn Schönerer die Probleme ihrem inneren
      Wesen nach erkannte, dann irrte er sich um so mehr in den
      Menschen.
      Hier lag wieder die Stärke Dr. Luegers.
      
      Сравнивая личные дарования того и другого, я приходил тогда к выводу,
      что более глубоким мыслителем и более принципиальным борцом является
      Шенерер. Ясней и правильней, чем кто бы то ни было другой, он видел и
      предсказывал неизбежный конец австрийского государства. Если бы его
      предостережения против габсбургской монархии были лучше услышаны, в
      особенности в Германии, то может быть мы избегли бы несчастья мировой
      войны, в которой Германия оказалась почти одна против всей Европы.
      Внутреннюю сущность проблем Шенерер понимал превосходно, но зато он
      сильно ошибался в людях.
      В этой последней области была как раз сильная сторона доктора Люэгера.
      
      Dieser war ein seltener Menschenkenner, der sich beson-
      ders hütete, die Menschen besser zu sehen, als sie nun ein-
      mal sind. Daher rechnete er auch mehr mit den realen
      Möglichkeiten des Lebens, während Schönerer hierfür nur
      wenig Verständnis aufbrachte. Alles, was der Alldeutsche
      auch dachte, war, theoretisch genommen, richtig, allein indem
      die Kraft und das Verständnis fehlte, die theoretische Er-
      Люэгер был редким знатоком людей. Его правилом было ни в коем случае
      не видеть людей в лучшем свете, чем они есть. Поэтому он гораздо лучше
      считался с реальными возможностями жизни, нежели Шенерер. Все идеи
      вождя немецкой национальной партии были, говоря теоретически,
      совершенно правильны, но у него не оказалось ни силы, ни уменья, чтобы
      передать это теоретическое понимание массе.
      
      
      
       108стр Schönerer und Lueger Шенерер и Люэгер
      
      
      kenntnis der Masse zu vermitteln, sie also in solche Form
      zu bringen, daß sie damit der Aufnahmefähigkeit des brei-
      ten Volkes, die nun einmal eine begrenzte ist und bleibt,
      entsprach, war eben alles Erkennen nur seherische Weis-
      heit, ohne jemals praktische Wirklichkeit werden zu können.
      Другими словами он не
      сумел придать своим идеям такую форму, которая соответствовала бы
      степени восприимчивости широких масс народа (а эта восприимчивость
      довольно ограничена). Поскольку это было так, - вся теоретическая
      мудрость и глубина
      Шенерера оставалась только мудростью
      умозрительной, она никогда не смогла перейти в практическую
      действительность.
      
      Dieses Fehlen tatsächlicher Menschenkenntnis führte aber
      im weiteren Verlaufe zu einem Irrtum in der Kraftein-
      schätzung ganzer Bewegungen sowie uralter Institutionen.
      Endlich hat Schönerer allerdings erkannt, daß es sich
      hier um Weltanschauungsfragen handelt, aber nicht be-
      griffen, daß sich zum Träger solcher nahezu religiöser Über-
      zeugungen in erster Linie immer nur die breiten Massen
      eines Volkes eignen.
      Er sah in leider nur sehr kleinem Umfang die außer-
      ordentliche Begrenztheit des Kampfwillens der sogenannten
      „bürgerlichen“ Kreise schon infolge ihrer wirtschaftlichen
      Stellung, die den einzelnen zuviel zu verlieren befürchten
      läßt und ihn deshalb auch mehr zurückhält.
      Этот недостаток практического понимания людей привел в дальнейшем к
      ошибочной оценке соотношения сил, к непониманию реальной силы,
      заложенной в целых движениях и в очень старых государственных
      учреждениях.
      Шенерер конечно понимал, что в конце концов тут дело шло о вопросах
      миросозерцания. Но он так и не понял, что носителями таких почти
      религиозных убеждений в первую очередь должны стать широкие массы
      народа. Шенерер к сожалению лишь очень мало отдавал себе отчет в том,
      насколько ограничена воля к борьбе в кругах так называемой солидной
      буржуазии. Он не понимал, что такое ее отношение неизбежно вытекает из
      ее экономических позиций: у такого буржуа есть что потерять и это
      заставляет его быть в таких случаях более чем сдержанным.
      
      Und doch wird im allgemeinen eine Weltanschauung nur
      dann Aussicht auf den Sieg haben, wenn sich die breite
      Masse als Trägerin der neuen Lehre bereit erklärt, den
      notwendigen Kampf auf sich zu nehmen.
      Diesem Mangel an Verständnis für die Bedeutung der
      unteren Volksschichten entsprang dann aber auch die voll-
      ständig unzureichende Auffassung über die soziale Frage.
      In all dem war Dr. Lueger das Gegenteil Schönerers.
      
      Победа целого мировоззрения становится действительно возможной лишь
      в том случае, когда носительницей нового учения является сама масса,
      готовая взвалить на свои плечи все тяготы борьбы.
      Этому недостаточному пониманию того великого значения, которое имеют
      низшие слои народа, вполне соответствовало тогдашнее недостаточное
      понимание социального вопроса вообще.
      Во всех этих отношениях доктор Люэгер был прямой противоположностью
      Шенерера.
      
      Die gründliche Menschenkenntnis ließ ihn die möglichen
      Kräfte ebenso richtig beurteilen, wie er dadurch aber auch
      bewahrt blieb vor einer zu niederen Einschätzung vorhan-
      dener Institutionen, ja vielleicht gerade aus diesem Grunde
      sich eher noch solcher als Hilfsmittel zur Erreichung seiner
      Absichten bedienen lernte.
      Er verstand auch nur zu genau, daß die politische Kampf-
      kraft des oberen Bürgertums in der heutigen Zeit nur ge-
      ring und nicht ausreichend war, einer neuen großen Bewe-
      gung den Sieg zu erkämpfen.
      Основательное знание людей давало ему возможность правильно
      оценивать соотношение сил. Это избавляло его от опасности неправильных
      оценок уже существующих органов. Трезвая оценка обстановки побуждала
      его напротив стараться использовать и старые общественные учреждения в
      борьбе за свои цели.
      Он отдавал себе полный отчет в том, что в современную эпоху одних сил
      верхних слоев буржуазии совершенно недостаточно, чтобы дать победу
      новому движению, поэтому он перенес центр тяжести своей политической
      деятельности на завоевание тех слоев, которые условиями существования
      толкаются на борьбу и у которых воля не парализована. Поэтому же он
      склонен был с самого начала использовать и уже существующие орудия
      влияния и бороться за то, чтобы склонить на свою сторону уже
      существующие могущественные учреждения.
      
      Daher legte er das Haupt-
      gewicht seiner politischen Tätigkeit auf die Gewinnung von
      Schichten, deren Dasein bedroht war und mithin eher zu
      Он ясно понимал, что
      необходимо извлечь возможно больше пользы для своего движения из
      старых источников силы.
      
      
      Schönerer und Lueger
      
      109
      
      einem Ansporn als zu einer Lähmung des Kampfwillens
      wurde.
      
      
       Ebenso war er geneigt, sich all der einmal schon
      vorhandenen Machtmittel zu bedienen, bestehende mächtige
      Einrichtungen sich geneigt zu machen, um aus solchen alten
      Kraftquellen für die eigene Bewegung möglichst großen
      Nutzen ziehen zu können.
      
      
      
      
      So stellte er seine neue Partei in erster Linie auf den
      vom Untergang bedrohten Mittelstand ein und sicherte
      sich dadurch eine nur sehr schwer zu erschütternde Anhänger-
      schaft von ebenso großer Opferwilligkeit wie zäher Kampf-
      kraft. Sein unendlich klug ausgestaltetes Verhältnis zur
      katholischen Kirche aber gewann ihm in kurzer Zeit die
      jüngere Geistlichkeit in einem Umfange, daß die alte kleri-
      kale Partei entweder das Kampffeld zu räumen gezwungen
      war, oder, noch klüger, sich der neuen Partei anschloß, um
      so langsam Position um Position wieder zu gewinnen.
      Благодаря этому пониманию Люэгер дал своей новой партии основную
      установку на завоевание средних классов, которым угрожала гибель. Этим
      он создал себе непоколебимый фундамент и резервуар сил, неизменно
      готовых к упорной борьбе. Его бесконечно умная тактика по отношению к
      католической церкви дала ему возможность в кратчайший срок завоевать
      молодое поколение духовенства в таких размерах, что старой клерикальной
      партии ничего не оставалось, как либо очистить поле, либо (что было более
      умно с ее стороны) примкнуть к новой партии и попытаться таким образом
      постепенно отвоевать себе прежние позиции.
      
      Würde aber dies allein als das charakteristische Wesen
      des Mannes angesehen werden, dann geschähe ihm schwe-
      res Unrecht. Denn zum klugen Taktiker kamen auch die
      Eigenschaften eines wahrhaft großen und genialen Refor-
      mators. Freilich auch hier begrenzt durch eine genaue Kennt-
      nis der nun einmal vorhandenen Möglichkeiten sowie auch
      der Fähigkeit der eigenen Person.
      
      Но было бы несправедливо
      думать, что сказанным исчерпываются таланты этого человека. На самом
      деле он был не только умным тактиком, но обладал также всеми
      качествами действительно великого и гениального реформатора. В этой
      последней области он также знал точную границу существующим
      возможностям и отдавал себе ясный отчет в своих собственных
      способностях.
      
      Es war ein unendlich praktisches Ziel, daß sich dieser
      wahrhaft bedeutende Mann gestellt hatte. Er wollte Wien
      erobern. Wien war das Herz der Monarchie, von dieser
      Stadt ging noch das letzte Leben in den krankhaft und alt
      gewordenen Körper des morschen Reiches hinaus. Je ge-
      sünder das Herz würde, um so frischer mußte auch der
      übrige Körper aufleben. Ein prinzipiell richtiger Gedanke,
      der aber doch nur eine bestimmte, begrenzte Zeit zur An-
      wendung kommen konnte.
      
      
      Этот в высшей степени замечательный человек поставил себе совершенно
      практические цели. Он решил завоевать Вену. Вена играла роль сердца
      монархии. Из этого города только еще и могла исходить та жизнь, которая
      поддерживала существование болезненного и стареющего организма всего
      пошатнувшегося государства. Чем больше удалось бы оздоровить сердце,
      тем более свежим должен был становиться весь организм. Идея сама по
      себе совершенно правильная, но конечно и она могла найти себе
      применение только в течение определенного времени.
      
      Und hierin lag die Schwäche dieses Mannes.
      Was er als Bürgermeister der Stadt Wien geleistet hat,
      ist im besten Sinne des Wortes unsterblich; die Monarchie
      aber vermochte er dadurch nicht mehr zu retten – es war
      zu spät.
      
      В этом последнем заключалась слабая сторона Люэгера. То, что ему
      удалось сделать для города Вены, является бессмертным в лучшем
      смысле этого слова. Но спасти этим путем монархию ему не удалось - было
      уже слишком поздно.
      
      Dieses hatte sein Widersacher Schönerer klarer gesehen.
      Эту сторону дела его соперник Шенерер видел ясней.
      
       110стр
      
       Ursachen des Mißerfolgs Schönerers Причины неудачи Шонерера
      
      
      Was Dr. Lueger praktisch angriff, gelang in wundervoller
      Weise; was er sich davon erhoffte, blieb aus.
       Все практические
      начинания доктора Люэгера удались ему великолепно, но те надежды,
      которые он связывал с этими начинаниями, увы не исполнились.
      
      Was Schönerer wollte, gelang ihm nicht, was er befürch-
      tete, traf aber leider in furchtbarer Weise ein.
      So haben beide Männer ihr weiteres Ziel nicht erreicht.
      Lueger konnte Österreich nicht mehr retten und Schönerer
      das deutsche Volk nicht mehr vor dem Niedergang bewahren.
      Es ist unendlich lehrreich für unsere heutige Zeit, die
      Ursachen des Versagens beider Parteien zu studieren. Es
      ist dies besonders für meine Freunde zweckmäßig, da in
      vielen Punkten die Verhältnisse heute ähnliche sind wie
      damals und Fehler dadurch vermieden werden können,
      die schon einst zum Ende der einen Bewegung und zur
      Fruchtlosigkeit der anderen geführt hatten.
      С другой
      стороны, то, чего хотел Шенерер, совершенно ему не удалось, а то, чего он
      опасался, к сожалению, исполнилось в ужасающей мере.
      Так и случилось, что оба эти деятеля не увидели своих конечных целей
      исполненными. Люэгеру не удалось уже спасти Австрию, а Шенереру не
      удалось предохранить немецкий народ от катастрофы.
      Для нашей современной эпохи бесконечно поучительно изучить
      подробнейшим образом причины неудачи, постигшей обе эти партии. Это
      особенно полезно будет для моих друзей, ибо в ряде пунктов обстановка
      такая же, как и тогда. Мы можем и должны теперь избежать тех ошибок,
      которые привели тогда к гибели одного движения и к бесплодности другого.
      
      Der Zusammenbruch der alldeutschen Bewegung in Öster-
      reich hatte in meinen Augen drei Ursachen:
      Erstens die unklare Vorstellung der Bedeutung des
      sozialen Problems gerade für eine neue, ihrem inneren
      Wesen nach revolutionäre Partei.
      Indem sich Schönerer und sein Anhang in erster Linie
      an die bürgerlichen Schichten wandten, konnte das Ergeb-
      nis nur ein sehr schwächliches, zahmes sein.
      С моей точки зрения крах немецкого национального движения в Австрии
      обусловливался тремя причинами:
      Во-первых, сыграло роковую роль неясное представление партии о том
      значении, какое имеет социальная проблема как раз для новой, по
      сущности своей революционной партии.
      Поскольку Шенерер и его ближайшие сторонники в первую очередь
      обращались только к буржуазным слоям, результат мог получиться лишь
      очень слабый и робкий.
      
      Das deutsche Bürgertum ist besonders in seinen höheren
      Kreisen, wenn auch von einzelnen ungeahnt, pazifistisch
      bis zur förmlichen Selbstverleugnung, wenn es sich um
      innere Angelegenheiten der Nation oder des Staates han-
      delt. In guten Zeiten, das heißt in diesem Falle also in
      Zeiten einer guten Regierung, ist eine solche Gesinnung ein
      Grund des außerordentlichen Wertes dieser Schichten für
      den Staat; in Zeiten schlechterer Herrschaft aber wirkt sie
      geradezu verheerend. Schon um die Durchführung eines
      wirklich ernsten Kampfes überhaupt zu ermöglichen, mußte
      die alldeutsche Bewegung sich vor allem der Gewinnung der
      Massen widmen. Daß sie dies nicht tat, nahm ihr von vorn-
      herein den elementaren Schwung, den eine solche Welle
      nun einmal braucht, wenn sie nicht in kurzer Zeit schon
      verebben soll.
      Когда дело идет о внутренних делах нации или государства, немецкое
      бюргерство, в особенности в его высших слоях, настроено настолько
      пацифистски, что готово буквально отказаться от самого себя. Отдельное
      лицо не всегда сознает это, но это все-таки так. В хорошие времена, т. е.
      применительно к нашему случаю во времена хорошего правления, такие
      настроения делают эти слои очень ценными для государства. Во времена
      же плохого правления эти свойства приводят просто к ужасающим
      результатам. Если всенемецкое национальное движение хотело провести
      действительно серьезную борьбу, оно должно было прежде всего
      постараться завоевать массы. Этого оно сделать не сумело, и это лишило
      его той элементарной стихийной силы, которая нужна для того, чтобы волна
      не упала в самый кратчайший срок.
      
      111
      
      Ursachen des Mißerfolgs Schönerers Причины неудачи Шонерера
      
      Sowie aber dieser Grundsatz nicht von Anfang an ins Auge
      gefaßt und auch durchgeführt wird, verliert die neue
      Partei für später jede Möglichkeit eines Nachholens des
      Versäumten. Denn mit der Aufnahme überaus zahlreicher
      gemäßigt-bürgerlicher Elemente wird sich die innere Ein-
      stellung der Bewegung immer nach diesen richten und so
      jede weitere Aussicht zum Gewinnen nennenswerter Kräfte
      aus dem breiten Volke einbüßen. Damit aber wird eine
      solche Bewegung über bloßes Nörgeln und Kritisieren nicht
      mehr hinauskommen. Der mehr oder minder fast religiöse
      Glaube, verbunden mit einer ebensolchen Opferwilligkeit,
      wird nimmermehr zu finden sein; an dessen Stelle wird
      aber das Bestreben treten, durch „positive“ Mitarbeit, das
      heißt in diesem Falle aber durch Anerkennung des Ge-
      gebenen, die Härten des Kampfes allmählich abzuschleifen,
      um endlich bei einem faulen Frieden zu landen.
      
      Раз партия с самого начала не придерживалась этого принципа и не
      провела его в жизнь, такая новая партия впоследствии не будет уже иметь
      возможности наверстать потерянное. Раз партия с самого начала набрала
      многочисленные умеренно буржуазные элементы, это предопределяет то,
      что в своих внутренних установках партия будет ориентироваться уже в эту
      сторону. Таким образом партия уже с самого начала отрезает себе
      перспективу завоевания крупных сил из среды низших слоев народа. Но
      такое движение уже заранее осуждено на бледную немочь и вынуждено
      ограничиваться только критиканством. Партия уже не сможет опереться на
      ту почти религиозную веру, без которой нет серьезной способности к
      самопожертвованию. Вместо всего этого в партии возобладает стремление
      к "положительному" сотрудничеству с существующим режимом, т.е. к
      признанию того, что есть. В партии постепенно возобладают стремления
      смягчить борьбу, чтобы в конце концов придти к гнилому миру
      
      So ging es auch der alldeutschen Bewegung, weil sie nicht
      von vornherein das Hauptgewicht auf die Gewinnung ihrer
      Anhänger aus den Kreisen der breiten Masse gelegt hatte.
      Sie wurde „bürgerlich, vornehm, gedämpft radikal“.
      Aus diesem Fehler erwuchs ihr aber die zweite Ursache
      des schnellen Untergangs.
      Это именно и случилось с всенемецким национальным движением.
      Причина заключалась именно в том, что оно с самого начала не сделало
      центром тяжести своей деятельности борьбу за завоевание широких масс
      народа. Именно благодаря этому оно стало "умеренно-радикальным" и
      буржуазно-чопорным.
      Из этой первой ошибки вытекла и вторая причина быстрой гибели
      движения.
      
      Die Lage in Österreich für das Deutschtum war zur Zeit
      des Auftretens der alldeutschen Bewegung schon verzweifelt.
      Von Jahr zu Jahr war das Parlament mehr zu einer Ein-
      richtung der langsamen Vernichtung des deutschen Volkes
      geworden. Jeder Versuch einer Rettung in zwölfter Stunde
      konnte nur in der Beseitigung dieser Institution eine wenn
      auch kleine Aussicht auf Erfolg bieten.
      Damit trat an die Bewegung eine Frage von prinzi-
      pieller Bedeutung heran:
      
      К моменту возникновения немецко-национального движения положение
      немцев в Австрии было уже в сущности отчаянным. Из года в год
      парламент все больше становился учреждением, работающим в
      направлении медленного, но систематического уничтожения немецкого
      народа. Серьезная попытка в последнюю минуту спасти дело могла
      заключаться только в устранении этого учреждения. Только в этом случае
      открывались да и то лишь небольшие шансы на успех.
      В связи с этим для движения вставал следующий вопрос принципиального
      значения:
      
      Sollte man, um das Parlament zu vernichten, in das
      Parlament gehen, um dasselbe, wie man sich auszudrücken
      pflegte, „von innen heraus auszuhöhlen“, oder sollte man
      diesen Kampf von außen angriffsweise gegen diese Einrich-
      tung an und für sich führen?
      Man ging hinein und kam geschlagen heraus.
      Freilich, man mußte hineingehen.
      
      Надо ли идти в парламент, чтобы скорей уничтожить парламент, или, как
      тогда выражались, чтобы "взорвать его изнутри", или же наоборот в
      парламент не ходить, а повести на это учреждение прямо и открыто
      фронтальную атаку.
      Решили войти. Вошли и... вышли оттуда побитые.
      
      112стр
      
      
      Alldeutsche und Parlament Пангерманская и парламент
      
      
      Den Kampf gegen eine solche Macht von außen durchfüh-
      ren, heißt, sich mit unerschütterlichem Mute rüsten, aber
      auch zu unendlichen Opfern bereit sein. Man greift den
      Stier damit an den Hörnern an und wird viele schwere
      Stöße erhalten, wird manchmal zu Boden stürzen, um sich
      vielleicht einmal nur mit gebrochenen Gliedern wieder er-
      heben zu können, und erst nach schwerstem Ringen wird sich
      der Sieg dem kühnen Angreifer zuwenden. Nur die Größe
      der Opfer wird neue Kämpfer der Sache gewinnen, bis
      endlich der Beharrlichkeit der Lohn des Erfolges wird.
      
      Конечно войти при сложившихся обстоятельствах пришлось. Чтобы повести
      борьбу против такой силы открыто с фронта, нужно было, во-первых,
      обладать непоколебимым мужеством, а во-вторых, готовностью к
      бесчисленным жертвам. Это означало бы взять быка прямо за рога. Но при
      этом конечно приходится рисковать тем, что будешь несколько раз
      опрокинут. Едва подымешься с земли, должен начать борьбу снова, а
      победа дастся только после очень тяжкой борьбы и то лишь бойцам,
      обладающим безумной смелостью. Великие жертвы приведут в лагерь
      борьбы новые великие резервы. В конце концов упорство будет
      вознаграждено победой.
      
      Dazu aber braucht man die Kinder des Volkes aus den
      breiten Massen.
      Sie allein sind entschlossen und zähe genug, diesen Streit
      bis zum blutigen Ende durchzufechten.
      Diese breite Masse aber besaß die alldeutsche Bewegung
      eben nicht; so blieb ihr auch nichts anderes übrig, als in
      das Parlament zu gehen.
      Но для всего этого нужно, чтобы в борьбе принимали участие сыны народа,
      широкие массы его.
      Они одни могут найти в себе решимость и стойкость довести такую борьбу
      до конца.
      А этих широких масс народа как раз и не было в рядах немецкой
      национальной партии. Вот почему ей ничего другого не оставалось, как
      пойти в парламент.
      
      Es wäre falsch, zu glauben, daß dieser Entschluß das Er-
      gebnis langer innerer seelischer Qualen oder auch nur Über-
      legungen gewesen wäre; nein, man dachte an gar nichts
      anderes. Die Teilnahme an diesem Unsinn war nur der
      Niederschlag allgemeiner, unklarer Vorstellungen über die
      Bedeutung und die Wirkung einer solchen eigenen Beteili-
      gung an der im Prinzip ja schon als falsch erkannten Ein-
      richtung. Im allgemeinen erhoffte man sich wohl eine Er-
      leichterung der Aufklärung breiterer Volksmassen, indem
      man ja nun vor dem „Forum der ganzen Nation“ zu spre-
      chen Gelegenheit bekam. Auch schien es einzuleuchten, daß
      der Angriff an der Wurzel des Übels erfolgreicher sein
      müsse als das Anstürmen von außen. Durch den Schutz der
      Immunität glaubte man die Sicherheit des einzelnen Vor-
      kämpfers gestärkt, so daß die Kraft des Angriffes sich da-
      durch nur erhöhen konnte.
      Было бы неправильным предположить, что это решение явилось
      результатом долгих и мучительных внутренних колебаний или даже просто
      результатом длительных размышлений. Нет, люди не могли себе и
      представить других форм борьбы. Участие в этой нелепости было только
      результатом общей путаницы представлений и непонимания того, какое
      влияние неизбежно должно было оказать участие партии в том учреждении,
      которое она сама решительно осудила. Обычно рассуждение заключалось
      в том, что, выступая "перед лицом всей нации" на "всенародной трибуне",
      партия получит возможность легче просветить широкие слои народа.
      Борьба внутри парламента в глазах многих обещала большие результаты,
      нежели нападение извне. К тому же известные надежды возлагались на
      депутатскую неприкосновенность. Люди были уверены в том, что
      парламентский иммунитет только укрепит отдельных бойцов и придаст
      большую силу их ударам.
      
      In der Wirklichkeit allerdings kamen die Dinge wesent-
      lich anders.
      Das Forum, vor dem die alldeutschen Abgeordneten spra-
      chen, war nicht größer, sondern eher kleiner geworden; denn
      es spricht jeder nur vor dem Kreis, der ihn zu hören ver-
      В живой действительности все это вышло по-иному.
      Аудитория, перед которой теперь выступали депутаты немецкой
      национальной партии, стала не большей, а меньшей. Ведь каждый оратор
      говорит только перед тем кругом, который слушает его непосредственно,
      или перед тем кругом читателей, до которых доходят отчеты прессы.
      
      113стр
      
      Alldeutsche und Parlament Пангерманская и парламент
      
      
      
      mag, oder der durch die Berichte der Presse eine Wieder-
      gabe des Gesprochenen erhält.
      
      Das größte unmittelbare Forum von Zuhörern stellt aber
      nicht der Hörsaal eines Parlamentes dar, sondern die große
      öffentliche Volksversammlung.
      Denn in ihr befinden sich Tausende von Menschen, die
      nur gekommen sind, um zu vernehmen, was der Redner
      ihnen zu sagen habe, während im Sitzungssaale des Ab-
      geordnetenhauses nur wenige hundert sind, zumeist auch
      nur da, um Diäten in Empfang zu nehmen, keineswegs,
      um etwa die Weisheit des einen oder anderen Herrn
      „Volksvertreters“ in sich hineinleuchten zu lassen.
      В действительности самой широкой аудиторией является не зал заседаний
      парламента, а зала больших публичных народных собраний.
      Ибо в стены этих последних собираются тысячи людей, пришедших сюда с
      единственной целью послушать то, что скажет им оратор, между тем как в
      зал заседаний парламента являются только несколько сот человек, да и те
      главным образом для того, чтобы получить полагающуюся им суточную
      плату, а вовсе не для того, чтобы чему-нибудь путному научиться у оного
      "народного представителя".
      
      Vor allem aber: Es ist dies ja immer das gleiche Publi-
      kum, das niemals mehr etwas hinzulernen wird, da ihm
      außer dem Verstande ja auch der hierzu nötige, wenn auch
      noch so bescheidene Wille fehlt.
      Главное же: в зале заседаний парламента всегда собирается одна и та же
      публика, которая вовсе не считает нужным чему-либо еще доучиваться по
      той простой причине, что у нее нет не только понимания необходимости
      этого, но нет и самой скромной дозы желания.
      
      Niemals wird einer dieser Volksvertreter von sich aus
      der besseren Wahrheit die Ehre geben, um sich dann auch
      in ihren Dienst zu stellen. Nein, dies wird nicht ein einziger
      tun, außer er hat Grund zu hoffen, durch eine solche Wen-
      dung sein Mandat für eine weitere Session noch retten zu
      können. Erst also, wenn es in der Luft liegt, daß die bis-
      herige Partei bei einer kommenden Wahl schlecht abschnei-
      den wird, werden sich diese Zierden von Mannhaftigkeit auf
      den Weg machen und sehen, ob und wie sie zur anderen,
      vermutlich besser abschneidenden Partei oder Richtung zu
      kommen vermögen, wobei dieser Positionswechsel allerdings
      unter einem Wolkenbruch moralischer Begründungen vor
      sich zu gehen pflegt.
      Ни один из этих народных представителей никогда добровольно не
      признает правоту другого и никогда не отдаст своих сил для борьбы за
      дело, защищаемое его коллегой. Нет, никогда он этого не сделает, за тем
      единственным исключением, когда ему кажется, что, совершив такой
      поворот, он лучше обеспечит свой мандат в парламенте следующего
      созыва. Лишь тогда, когда все воробьи на крышах чирикают о том, что
      ближайшие выборы принесут победу другой партии, столпы прежней
      партии, украшавшие ее до сих пор, мужественно перебегут в другой лагерь,
      т.е. лагерь той партии или того направления, которое по их расчетам
      должно завоевать более выгодную позицию.
      
      Daher wird immer, wenn eine be-
      stehende Partei der Ungunst des Volkes in so großem Um-
      fange verfallen erscheint, daß die Wahrscheinlichkeit einer
      vernichtenden Niederlage droht, ein großes Wandern anhe-
      ben: die parlamentarischen Ratten verlassen das Parteischiff.
      Mit besserem Wissen oder Wollen aber hat dies nichts
      zu tun, sondern nur mit jener hellseherischen Begabung,
      die solch eine Parlamentswanze gerade noch zur rechten
      Zeit warnt und so immer wieder auf ein anderes warmes
      Parteibett fallen läßt.
      Совершая этот поворот, эти
      беспринципные господа конечно не поскупятся наговорить бездну фраз
      "морального" содержания. Обычно так и происходит: когда народ
      отворачивается от какой-либо партии настолько решительно, что всякому
      ясно, какое уничтожающее поражение ожидает эту партию, тогда
      начинается великое бегство. Это парламентские крысы покидают
      партийный корабль.
      Бегство это вытекает не из велений совести, оно происходит не по доброй
      воле, нет, оно простой результат той "прозорливости", которая позволяет
      этакому парламентскому клопу как раз вовремя покинуть ставшее
      ненадежным место для того, чтобы достаточно своевременно усесться в
      более теплой постели другой партии
      
      114
      
      Alldeutsche und Parlament Пангерманская и парламент
      
      
      Vor einem solchen „Forum“ zu sprechen, heißt aber doch
      wirklich Perlen vor die bekannten Tiere werfen. Das lohnt
      sich wahrhaftig nicht! Der Erfolg kann hier gar nicht anders
      als Null sein.
      Und so war es auch. Die alldeutschen Abgeordneten
      mochten sich die Kehlen heiser reden: die Wirkung blieb
      völlig aus.
      Говорить перед такой "аудиторией" поистине означает метать бисер перед
      известными животными. Право в этом нет никакого расчета.
      Результат не может не быть ничтожным.
      Так оно и случилось. Депутаты немецкой национальной партии могли
      надрываться до хрипоты, все равно никакого влияния их речи не оказывали.
      
      Die Presse aber schwieg sie entweder tot oder zerriß ihre
      Reden so, daß jeglicher Zusammenhang, ja oft sogar der
      Sinn verdreht wurde oder ganz verlorenging und dadurch
      die öffentliche Meinung ein nur sehr schlechtes Bild von den
      Absichten der neuen Bewegung erhielt. Es war ganz be-
      deutungslos, was die einzelnen Herren sprachen; die Be-
      deutung lag in dem, was man von ihnen zu lesen bekam.
      Dies aber war ein Auszug aus ihren Reden, der in seiner
      Zerrissenheit nur unsinnig wirken konnte und – sollte.
      Dabei aber bestand das einzige Forum, vor dem sie nun
      in Wahrheit sprachen, aus knapp fünfhundert Parlamen-
      tariern, und dies besagt genug.
      Пресса же или совершенно замалчивала их или так извращала их речи, что
      нельзя было уловить никакой связи, а порой эти речи преподносились в
      таком искаженном виде, что общественное мнение получало очень плохое
      представление о намерениях новой буржуазии. Все равно, что бы ни
      говорили отдельные депутаты, широкая публика узнавала только то, что
      можно было об их речах прочесть в газетах, а "изложение" их речей в
      прессе было такое, что речи казались только нелепыми, если не хуже. Ну, а
      их непосредственная аудитория состояла только из каких-нибудь 500
      парламентариев. Этим сказано все.
      
      Das schlimmste aber war folgendes:
      Die alldeutsche Bewegung konnte nur dann auf Erfolg
      rechnen, wenn sie vom ersten Tage an begriff, daß es sich
      hier nicht um eine neue Partei handeln durfte, als viel-
      mehr um eine neue Weltanschauung. Nur eine solche allein
      vermochte die innere Kraft aufzubringen, diesen riesen-
      haften Kampf auszufechten. Dazu aber taugen nun einmal
      als Führer nur die allerbesten und auch mutigsten Köpfe.
      
      Самое плохое однако было следующее: всенемецкое национальное
      движение лишь тогда могло рассчитывать на успех, если бы оно с самого
      начала поняло, что дело должно идти не просто о создании новой партии, а
      о выработке нового миросозерцания. Только новое миросозерцание могло
      найти в себе достаточно сил, чтобы победить в этой исполинской борьбе.
      Чтобы руководить такой борьбой, нужны самые ясные, самые
      мужественные головы.
      
      Wenn der Kampf für eine Weltanschauung nicht von
      aufopferungsbereiten Helden geführt wird, werden sich in
      kurzer Zeit auch keine todesmutigen Kämpfer mehr finden.
      Wer hier für sein eigenes Dasein ficht, kann für die All-
      gemeinheit nicht mehr viel übrig haben.
      Um aber diese Voraussetzung sich zu erhalten, ist es not-
      wendig für jedermann, zu wissen, daß die neue Bewegung
      Ehre und Ruhm vor der Nachwelt, in der Gegenwart aber
      nichts bieten kann.Je mehr eine Bewegung zu vergeben
      hat an leicht zu erringenden Posten und Stellen, um so
      größer wird der Zulauf an Minderwertigen sein, bis endlich
      Если борьбой за то или другое миросозерцание не руководят готовые к
      самопожертвованию герои, то в ближайшем будущем движение не найдет и
      отважных рядовых бойцов. Кто борется за свое собственное
      существование, у того немного остается для общего блага.
      Для того чтобы создать эти предпосылки, необходимо, чтобы каждый
      понимал, что честь и слава ждут сторонников нового движения лишь в
      будущем, а в настоящем это движение никаких личных благ дать не может.
      Чем больше то или другое движение будет раздавать посты и должности,
      тем большее количество сомнительных людей устремится в этот лагерь.
      
      
      115стр
      
      
      Alldeutsche und Parlament Пангерманская и парламент
      
      
      
      
      diese politischen Gelegenheitsarbeiter eine erfolgreiche Par-
      tei in solcher Zahl überwuchern, daß der redliche Kämpfer
      von einst die alte Bewegung gar nicht mehr wiedererkennt
      und die neu Hinzugekommenen ihn selber als lästigen
      „Unberufenen“ entschieden ablehnen. Damit aber ist die
      „Mission“ einer solchen Bewegung erledigt.
      
      
      Если партия эта имеет большой успех, то ищущие мест политические
      попутчики зачастую наводняют ее в такой мере, что старый честный
      работник партии иногда просто не может ее узнать, а новые пришельцы
      отвергают самого этого старого работника как теперь уже ненужного и
      "непризванного" Это и означает, что "миссия" такого движения уже
      исчерпана.
      
      Sowie die alldeutsche Bewegung sich dem Parlament ver-
      schrieb, erhielt sie eben auch „Parlamentarier“ statt Führer
      und Kämpfer. Sie sank damit auf das Niveau einer der
      gewöhnlichen politischen Tagesparteien hinab und verlor
      die Kraft, einem verhängnisvollen Schicksal mit dem Trotz
      des Märtyrertums entgegenzutreten. Statt zu fechten,
      lernte sie nun auch „reden“ und „verhandeln“.
      Как только немецкое национальное движение связало свою судьбу с
      судьбой парламента, у него вместо вождей и бойцов тоже оказались
      "парламентарии". Этим немецко-национальная партия опустилась до
      уровня обычных повседневных политических партий и потеряла ту силу,
      которая необходима для того, чтобы в ореоле мученичества идти навстречу
      трагической судьбе.
      
      
      
      Вместо того, чтобы организовать борьбу, деятелям
      партии теперь оставалось тоже только "выступать" и "вести переговоры".
      
      Der neue
      Parlamentarier aber empfand es schon in kurzer Zeit als
      schönere, weil risikolosere, Pflicht, die neue Weltanschauung
      mit den „geistigen“ Waffen parlamentarischer Beredsam-
      keit auszufechten, als sich, wenn nötig, unter Einsatz des
      eigenen Lebens in einen Kampf zu stürzen, dessen Ausgang
      unsicher war, auf alle Fälle jedoch nichts einbringen konnte.
      И
      что же - этот новый парламентарий в течение короткого времени тоже
      пришел к той мысли, что самой возвышенной (ибо менее рискованной)
      обязанностью его является защита нового миросозерцания так
      называемыми "духовными" средствами парламентского красноречия; что
      это во всяком случае будет спокойнее, чем с опасностью для собственной
      жизни бросаться в борьбу, исход которой неизвестен и ничего особенно
      хорошего принести не может.
      
      Da man nun einmal im Parlamente saß, begannen die
      Anhänger draußen auf Wunder zu hoffen und zu warten,
      die natürlich nicht eintraten und auch gar nicht eintreten
      konnten. Man wurde deshalb schon in kurzer Zeit ungedul-
      dig; denn auch das, was man so von den eigenen Abgeord-
      neten zu hören bekam, entsprach in keiner Weise den Er-
      wartungen der Wähler. Dies war leicht erklärlich, da sich
      die feindliche Presse wohl hütete, ein wahrheitsgetreues
      Bild des Wirkens der alldeutschen Vertreter dem Volke zu
      vermitteln.
      Пока вожди сидели в парламенте, сторонники партии за стенами
      парламента ждали чудес, а чудеса эти не наступали и, конечно, наступить
      не могли. Скоро люди стали терять терпение. То, что говорили собственные
      депутаты, ни в коей мере не соответствовало ожиданиям избирателей. Это
      было вполне понятно, ибо враждебная пресса делала абсолютно все
      возможное, чтобы помешать народу составить себе правильное
      представление о выступлениях депутатов немецко-национальной партии в
      парламенте.
      
      Je mehr aber die neuen Volksvertreter Geschmack an der
      doch etwas milderen Art des „revolutionären“ Kampfes
      in Parlament und Landtagen erhielten, um so weniger
      fanden sie sich noch bereit, in die gefährlichere Aufklärungs-
      arbeit der breiten Schichten des Volkes zurückzukehren.
      Die Massenversammlung, der einzige Weg einer wirklich
      wirkungsvollen, weil unmittelbar persönlichen Beein-
      flussung und dadurch allein möglichen Gewinnung großer
      Volksteile, wurde daher immer mehr zurückgestellt.
      
      В то же время происходил и другой процесс. Чем больше народные
      представители приобретали вкус к более мягкой форме "революционной"
      борьбы в парламенте и в ландтагах, тем менее оказывались они готовыми
      пойти назад в широкие слои народа и заняться опять более опасной
      просветительной работой. Массовые народные собрания отступали все
      больше на задний план, а между тем это единственный путь, дающий
      возможность непосредственного воздействия на массу и тем самым
      завоевания значительных кругов народа на свою сторону.
      
      116стр
      
      
      Die Bedeutung der Rede Важность речи
      
      
      Sowie der Biertisch des Versammlungssaales endgültig
      mit der Tribüne des Parlaments vertauscht war, um von
      diesem Forum aus die Reden statt in das Volk in die
      Häupter seiner sogenannten „Auserwählten“ zu gießen,
      hörte die alldeutsche Bewegung auch auf, eine Volksbewe-
      gung zu sein und sank in kurzer Zeit zu einem mehr oder
      minder ernst zu nehmenden Klub akademischer Erörte-
      rungen zusammen.
      Трибуна парламента все больше и больше оттесняла на задний план залы
      народных собраний. Вместо того, чтобы говорить с народом, депутаты
      заняты были излияниями перед так называемыми избранными. Все это и
      приводило к тому, что немецкое национальное движение все больше
      переставало быть народным движением и упало до уровня более или
      менее обыкновенного клуба, где велись академические споры.
      
      Der durch die Presse vermittelte schlechte Eindruck wurde
      demgemäß in keiner Weise mehr durch persönliche Ver-
      sammlungstätigkeit der einzelnen Herren berichtigt, so daß
      endlich das Wort „alldeutsch“ einen sehr üblen Klang in
      den Ohren des breiten Volkes bekam.
      Denn das mögen sich alle die schriftstellernden Ritter und
      Gecken von heute besonders gesagt sein lassen: die größten
      Umwälzungen auf dieser Welt sind nie durch einen Gänse-
      kiel geleitet worden!
      Пресса распространяла о партии самые плохие представления.
      Представители партии уже не старались на больших народных собраниях
      восстановить истину и показать действительные цели партии. В конце
      концов дело сложилось так, что слова "немецкое национальное движение"
      стали вызывать в широких кругах народа насмешку.
      Пусть запомнят это все тщеславные писаки нашего времени: великие
      перевороты в этом мире никогда не делались при помощи пера.
      
      Nein, der Feder blieb es immer nur vorbehalten, sie
      theoretisch zu begründen.
      Die Macht aber, die die großen historischen Lawinen
      religiöser und politischer Art ins Rollen brachte, war seit
      urewig nur die Zauberkraft des gesprochenen Wortes.
      Die breite Masse eines Volkes vor allem unterliegt im-
      mer nur der Gewalt der Rede. Alle großen Bewegungen
      aber sind Volksbewegungen, sind Vulkanausbrüche mensch-
      licher Leidenschaften und seelischer Empfindungen, aufge-
      rührt entweder durch die grausame Göttin der Not oder
      durch die Brandfackel des unter die Masse geschleuderten
      Wortes und sind nicht limonadige Ergüsse ästhetisierender
      Literaten und Salonhelden.
      
      Нет, перу предоставлялось
      совершившийся переворот.
      только
      теоретически
      обосновать
      уже
      Испокон веков лишь волшебная сила устного слова была тем фактором,
      который приводил в движение великие исторические лавины как
      религиозного, так и политического характера.
      Широкие массы народа подчиняются прежде всего только силе устного
      слова. Все великие движения являются народными движениями. Это -
      вулканическое
      извержение
      человеческих
      страстей
      и
      душевных
      переживаний. Их всегда вызывает к жизни либо суровая богиня-нужда, либо
      пламенная сила слова. Никогда еще великие движения - не были
      продуктами лимонадных излияний литературных эстетов и салонных
      героев.
      
      Völkerschicksale vermag nur ein Sturm von heißer Lei-
      denschaft zu wenden, Leidenschaft erwecken aber kann nur,
      wer sie selbst im Innern trägt.
      Sie allein schenkt dann dem von ihr Erwählten die
      Worte, die Hammerschlägen ähnlich die Tore zum Herzen
      eines Volkes zu öffnen vermögen.
      Wem aber Leidenschaft versagt und der Mund verschlos-
      
      Повернуть судьбы народов может только сила горячей страсти. Пробудить
      же страсти других может только тот, кто сам не бесстрастен. Только страсть
      дарит избранным ею такие слова, которые как ударами молота раскрывают
      ворота к сердцам народа. Кто лишен страстности, у кого уста сомкнуты, того
      небеса не избрали вестником их воли.
      
      
       117стр
      
      Wirkung auf die Masse Влияние на массу
      
      
      
      sen bleibt, den hat der Himmel nicht zum Verkünder seines
      Willens ausersehen.
      
      Daher möge jeder Schreiber bei seinem Tintenfasse blei-
      ben, um sich „theoretisch“ zu betätigen, wenn Verstand und
      Können hierfür genügen; zum Führer aber ist er weder
      geboren noch erwählt.
      Eine Bewegung mit großen zielen muß deshalb ängstlich
      bemüht sein, den Zusammenhang mit dem breiten Volke
      nicht zu verlieren.
      Sie hat jede Frage in erster Linie von diesem Gesichts-
      punkte aus zu prüfen und in dieser Richtung ihre Ent-
      scheidung zu treffen.
      Человеку, который является только писателем, можно сказать, что пусть он
      сидит за столом со своей чернильницей и занимается "теоретической"
      деятельностью, если только у него имеются для этого соответствующие
      способности; вождем же он не рожден и не избран.
      Всякому движению, ставящему себе большие цели, нужно поэтому самым
      тщательным образом добиваться того, чтобы оно не теряло связи с
      широкими слоями народа.
      Такое движение должно каждую проблему рассматривать в первую очередь
      именно под этим углом зрения. Все его решения должны определяться
      этим критерием.
      
      Sie muß weiter alles vermeiden, was ihre Fähigkeit,
      auf die Masse zu wirken, mindern oder auch nur schwächen
      könnte, nicht etwa aus „demagogischen“ Gründen heraus,
      nein, sondern aus der einfachen Erkenntnis, daß ohne die
      gewaltige Kraft der Masse eines Volkes keine große Idee,
      mag sie auch noch so hehr und hoch erscheinen, zu verwirk-
      lichen ist.
      Die harte Wirklichkeit allein muß den Weg zum Ziel
      bestimmen; unangenehme Wege nicht gehen wollen, heißt
      auf dieser Welt nur zu oft auf das Ziel verzichten; man
      mag dann dies wollen oder nicht.
      Такое движение должно далее систематически избегать всего того, что
      может уменьшить или даже только ослабить его влияние на массу. И это не
      из каких-либо "демагогических" соображений. Нет. Этим надо
      руководствоваться по той простой причине, что без могучей силы народной
      массы ни одно движение, как бы превосходны и благородны ни были его
      намерения, не может достичь цели.
      Пути к нашей цели определяются жесткой необходимостью. Кто не хочет
      идти неприятными путями, тому приходится просто-напросто отказаться от
      своей цели. Это не зависит от наших добрых желаний.
      
      Sowie die alldeutsche Bewegung durch ihre parlamen-
      tarische Einstellung das Schwergewicht ihrer Tätigkeit statt
      in das Volk in das Parlament verlegte, verlor sie die Zu-
      kunft und gewann dafür billige Erfolge des Augenblicks.
      Sie wählte den leichteren Kampf und war damit aber
      des letzten Sieges nicht mehr wert.
      Ich habe gerade diese Fragen schon in Wien auf das
      gründlichste durchgedacht und in ihrem Nichterkennen eine
      der Hauptursachen des Zusammenbruches der Bewegung
      gesehen, die in meinen Augen damals berufen war, die
      Führung des Deutschtums in ihre Hand zu nehmen
      Так уж устроен наш грешный мир.
      Всенемецкое национальное движение перенесло центр тяжести своей
      деятельности в парламент, а не в народ, именно поэтому вышло так, что
      оно отказалось от своего будущего ради успехов минуты.
      Это движение избрало более "легкие" пути, но именно поэтому оно
      оказалось недостойным своей конечной победы.
      В Вене я продумал эти проблемы самым основательным образом и пришел
      к тому выводу, что именно в этом была основная причина краха немецко-
      национального движения. Для меня это было тем более печально, что в
      моих глазах это движение призвано было безраздельно руководить
      борьбой за дело немецкого народа.
      
      Die beiden ersten Fehler, die die alldeutsche Bewegung
      scheitern ließen, standen in verwandtschaftlichem Verhält-
      nis zueinander. Die mangelnde Kenntnis der inneren
      Triebkräfte großer Umwälzungen führte zu einer unge-
      
      
      118
      
      
      Die Los-von-Rom-Bewegung
      
      
      nügenden Einschätzung der Bedeutung der breiten Massen
      des Volkes; daraus ergab sich das geringe Interesse an der
      sozialen Frage, das mangelhafte und ungenügende Wer-
      ben um die Seele der unteren Schichten der Nation sowie
      auch die dies nur begünstigende Einstellung zum Par-
      lament.
      
      Обе ошибки, приведшие к гибели немецкое национальное движение,
      находились в тесной связи друг с другом. Недостаточное понимание того,
      что является подлинно движущей силой больших переворотов, привело к
      неправильному пониманию значения широкой массы народа; отсюда -
      недостаточный интерес к социальным вопросам, недостаточная борьба за
      душу низших слоев нации, но отсюда же и преувеличенная оценка
      парламента.
      
      Hätte man die unerhörte Macht erkannt, die der Masse
      als Trägerin revolutionären Widerstandes zu allen Zeiten
      zukommt, so würde man in sozialer wie in propagandisti-
      scher Richtung anders gearbeitet haben. Dann wäre auch
      nicht das Hauptgewicht der Bewegung in das Parlament
      verlegt worden, sondern auf Werkstatt und Straße.
      
      
      
      Если бы эта партия поняла, какая невиданная сила заложена именно в
      народной массе как носительнице революционной борьбы, то партия
      совершенно по-иному повела бы всю свою работу и пропаганду. Тогда
      партия перенесла бы центр тяжести своей деятельности в предприятия и на
      улицу, а вовсе не в парламент.
      
      Aber auch der dritte Fehler trägt den letzten Keim in
      der Nichterkenntnis des Wertes der Masse, die, durch über-
      legene Geister erst einmal in einer bestimmten Richtung
      in Bewegung gesetzt, dann aber auch, einem Schwungrade
      ähnlich, der Stärke des Angriffs Wucht und gleichmäßige
      Beharrlichkeit gibt.
      Der schwere Kampf, den die alldeutsche Bewegung mit
      der katholischen Kirche ausfocht, ist nur erklärlich aus dem
      ungenügenden Verständnis, das man der seelischen Ver-
      anlagung des Volkes entgegenzubringen vermochte.
      
      Но и третья ошибка партии в последнем счете заложена также в
      непонимании значения массы, в непонимании того, что сильные духом
      люди должны дать массе толчок в определенном направлении, а потом уже
      сама масса подобно маховому колесу усиливает движение и дает ему
      постоянство и упорство.
      Немецкое национальное движение повело систематическую борьбу с
      католической церковью. Это в свою очередь объясняется тоже только
      недостаточным пониманием народной психологии.
      
      Die Ursachen des heftigen Angriffs der neuen Partei
      gegen Rom lagen in folgendem:
      Sobald das Haus Habsburg sich endgültig entschlossen
      hatte, Österreich zu einem slawischen Staate umzugestalten,
      griff man zu jedem Mittel, das in dieser Richtung als
      irgendwie geeignet erschien. Auch religiöse Institutionen
      wurden von diesem gewissenlosesten Herrscherhaus skrupel-
      los in den Dienst der neuen „Staatsidee“ gestellt.
      Причины резкой борьбы новой партии против Рима были таковы:
      Когда дом Габсбургов окончательно решился превратить Австрию в
      славянское государство, все средства показались ему для этого хороши.
      Бессовестная династия поставила на службу этой новой "государственной
      идее" также религиозные учреждения.
      
      Die Verwendung tschechischer Pfarreien und ihrer geist-
      lichen Seelsorger war nur eines der vielen Mittel, um zu
      diesem Ziele, einer allgemeinen Verslawung Österreichs, zu
      kommen.
      Der Vorgang spielte sich etwa wie folgt ab:
      In rein deutschen Gemeinden wurden tschechische Pfarrer
      eingesetzt, die langsam aber sicher die Interessen des tsche-
      chischen Volkes über die Interessen der Kirchen zu stellen be-
      
      
      Die Los-von-Rom-Bewegung
      
      119
      
      gannen und zu Keimzellen des Entdeutschungsprozesses
      wurden.
      
      
      
      Для этого династия стала использовать также чешских священников, видя в
      них тоже одно из подходящих орудий славянизации Австрии.
      Дело происходило приблизительно следующим образом: В чисто немецкие
      общины назначались священники-чехи. Эти последние систематически и
      неуклонно проводили чешскую политику, ставя интересы чехов выше
      интересов церкви. Чешские приходы таким образом становились ячейками
      разнемечивания страны.
      
      Die deutsche Geistlichkeit versagte einem solchen Vorgehen
      gegenüber leider fast vollständig. Nicht nur, daß sie selber
      zu einem ähnlichen Kampfe im deutschen Sinne gänzlich
      unbrauchbar war, vermochte sie auch den Angriffen der an-
      deren nicht mit dem nötigen Widerstande zu begegnen. So
      wurde das Deutschtum, über den Umweg konfessionellen
      Mißbrauchs auf der einen Seite und durch ungenügende
      Abwehr auf der anderen, langsam aber unaufhörlich zu-
      rückgedrängt.
      Fand dies im kleinen wie dargelegt statt, so lagen leider
      die Verhältnisse im großen nicht viel anders.
      Немецкое духовенство к сожалению оказалось совершенно бессильным
      противостоять этому. Оно не только неспособно было само повести
      аналогичную наступательную кампанию, оно не в состоянии было даже и к
      оборонительной политике. Так обошли немцев с тыла. Злоупотребления
      религией на одной стороне, неспособность оказать какое бы то ни было
      сопротивление - на другой, приводили к тому, что немцы вынуждены были
      медленно, но непрерывно отступать.
      Так обстояло дело в малом. Но и в большом положение было такое же
      
      Auch hier erfuhren die antideutschen Versuche der Habs-
      burger, durch den höheren Klerus vor allem, nicht die ge-
      botene Abwehr, während die Vertretung der deutschen In-
      teressen selber vollständig in den Hintergrund trat.
      Der allgemeine Eindruck konnte nicht anders sein, als
      daß hier eine grobe Verletzung deutscher Rechte durch die
      katholische Geistlichkeit als solche vorläge.
      Антинемецкие попытки Габсбургов не встречали отпора и в высшем
      духовенстве. Защита самых элементарных прав немцев все больше
      отступала на задний план.
      Общее впечатление получалось такое, что здесь дело идет о сознательном
      и грубом попирании интересов немецкого народа, совершаемом
      католическим духовенством как таковым.
      
      Damit aber schien die Kirche eben nicht mit dem deutschen
      Volke zu fühlen, sondern sich in ungerechter Weise auf die
      Seite der Feinde desselben zu stellen. Die Wurzel des gan-
      zen Übels aber lag, vor allem nach der Meinung Schönerers,
      in der nicht in Deutschland befindlichen Leitung der katho-
      lischen Kirche sowie der dadurch schon allein bedingten
      Feindseligkeit den Belangen unseres Volkstums gegenüber.
      Получалось так, что церковь не только отворачивается от немецкого
      народа, но прямо переходит на сторону его врагов. Шенерер же считал, что
      главная причина всего этого заложена в верхушке католической церкви,
      находящейся вне Германии. По его мнению уже из одного этого вытекало
      враждебное отношение руководящих кругов католической церкви к чаяниям
      нашего народа.
      
      Die sogenannten kulturellen Probleme traten dabei, wie
      damals fast bei allem in Österreich, beinahe ganz in den
      Hintergrund. Maßgebend für die Einstellung der alldeut-
      schen Bewegung zur katholischen Kirche war viel weniger
      die Haltung derselben etwa zur Wissenschaft usw. als viel-
      mehr ihre ungenügende Vertretung deutscher Rechte und
      umgekehrt dauernde Förderung besonders slawischer An-
      maßung und Begehrlichkeit.
      Так называемые культурные проблемы отступали при этом почти целиком
      на задний план, как и во всем в тогдашней Австрии. Для немецкого
      национального движения решающим было тогда не отношение
      католической церкви, скажем, к науке и т.п., а более всего и прежде всего
      то, что она не защищала прав немецкого народа и оказывала постоянное
      предпочтение домогательствам и жадности славян.
      
      Georg Schönerer war nun nicht der Mann, eine Sache
      halb zu tun. Er nahm den Kampf gegen die Kirche auf in
      der Überzeugung, nur durch ihn allein das deutsche Volk
      
      
      
      120
      
      Die Los-von-Rom-Bewegung
      
      
      noch retten zu können. Die „Los-von-Rom-Bewegung“
      schien das gewaltigste, aber freilich auch schwerste Angriffs-
      verfahren, das die feindliche Hochburg zertrümmern mußte.
      
      Георг Шенерер был человек последовательный, он ничего не делал
      наполовину. Он открыл кампанию против церкви в полном убеждении, что
      только таким путем можно еще спасти немецкий народ. Движение за
      эмансипацию от влияния римской церкви казалось ему самым верным
      путем к цели, самым могучим снарядом, направленным против крепости
      врага.
      War es erfolgreich, dann war auch die unselige Kirchen-
      spaltung in Deutschland überwunden, und die innere Kraft
      des Reiches und der deutschen Nation konnte durch einen
      solchen Sieg nur auf das ungeheuerlichste gewinnen.
      Allein weder die Voraussetzung noch die Schlußfolgerung
      dieses Kampfes war richtig.
      Ohne Zweifel war die nationale Widerstandskraft der
      katholischen Geistlichkeit deutscher Nationalität in allen das
      Deutschtum betreffenden Fragen geringer als die ihrer
      nichtdeutschen, besonders tschechischen Amtsbrüder.
      
       Если бы этот удар оказался победоносным, то это означало бы, что и
      в Германии печальному расколу церкви был бы положен конец и что
      внутренние силы германской империи и всей немецкой нации выиграли бы
      благодаря этому чрезвычайно много.
      К сожалению ни предпосылки, ни выводы не были правильны. Верно то, что
      сила сопротивления немецкого католического духовенства в области
      национальной борьбы была несравненно меньше силы сопротивления их
      коллег не немецкого и в особенности чешского происхождения.
      
      Ebenso konnte nur ein Ignorant nicht sehen, daß dem
      deutschen Klerus eine offensive Vertretung deutscher Inter-
      essen fast nie auch nur einfiel.
      Allein ebenso mußte jeder nicht Verblendete zugeben, daß
      dies in erster Linie einem Umstande zuzuschreiben ist, unter
      dem wir Deutsche alle insgesamt auf das schwerste zu leiden
      haben: es ist dies unsere Objektivität in der Einstellung zu
      unserem Volkstum genau so wie zu irgend etwas anderem.
      So wie der tschechische Geistliche subjektiv seinem Volke
      gegenüberstand und nur objektiv der Kirche, so war der
      deutsche Pfarrer subjektiv der Kirche ergeben und blieb ob-
      jektiv gegenüber der Nation. Eine Erscheinung, die wir in
      tausend anderen Fällen zu unserem Unglück genau so be-
      obachten können.
      Только люди невежественные могли не понимать того, что немецкому
      духовенству и в голову не приходит взять на себя действительно смелую
      защиту немецких интересов.
      Однако только ослепленные люди могли не понимать того, что это
      обстоятельство в первую очередь объясняется причинами общими для всех
      нас, немцев: они заложены в нашей так называемой "объективности", в
      нашем равнодушном отношении к проблемам нашей народности, как
      впрочем и к некоторым другим проблемам.
      Чешское духовенство относится вполне субъективно к своему народу и
      "объективно" к судьбам церкви. А немецкий священник наоборот: он предан
      со всей субъективностью церкви и остается совершенно "объективным" по
      отношению к своей нации. Это явление мы к несчастью наблюдаем среди
      нас и в тысячах других случаев.
      
      Es ist dies keineswegs nur ein besonderes Erbteil des
      Katholizismus, sondern frißt bei uns in kurzer Zeit fast
      jede, besonders staatliche oder ideelle Einrichtung an.
      
      Это вовсе не только особое наследие католицизма. Нет, эта печальная
      черта разъедает у нас почти все учреждения, в особенности
      государственные и духовные.
      
      Man vergleiche nur die Stellung, die z.B. unser Be-
      amtentum gegenüber den Versuchen einer nationalen Wie-
      dergeburt einnimmt, mit der, wie sie in solchem Falle die
      Beamtenschaft eines anderen Volkes einnehmen würde.
      Oder glaubt man, daß das Offizierskorps der ganzen an-
      deren Welt etwa in ähnlicher Weise die Belange der Nation
      unter der Phrase der „Staatsautorität“ zurückstellen würde,
      wie dies bei uns seit fünf Jahren selbstverständlich ist, ja
      Попробуйте только сравнить, как относится наше чиновничество к попыткам
      национального возрождения и как в аналогичном случае отнеслось бы
      чиновничество любого другого народа. Или посмотрите, как относится наш
      офицерский корпус к чаяниям нашей нации. Разве можно себе представить,
      чтобы офицерский корпус любой другой страны в мире занял бы такую же
      позицию и стал бы прятаться под сенью фраз об "авторитете государства".
      А ведь у нас эти фразы за последние 5 лет стали чем-то само собою
      разумеющимся и считаются даже похвальными.
      
      121
      
      Die Los-von-Rom-Bewegung
      
      
      
      
      sogar noch als besonders verdienstvoll gilt?
      
      Nehmen z.B.
      in der Judenfrage nicht beide Konfessionen heute einen
      Standpunkt ein, der weder den Belangen der Nation noch
      den wirklichen Bedürfnissen der Religion entspricht?
      Man
      vergleiche doch die Haltung eines jüdischen Rabbiners in
      allen Fragen von nur einiger Bedeutung für das Juden-
      tum als Rasse mit der Einstellung des weitaus größten
      Teils unserer Geistlichkeit, aber gefälligst beider Konfes-
      sionen!
      
      Ну, а возьмите еврейский
      вопрос.Ведь и католики и протестанты занимают у нас по отношению к
      нему позицию, которая явно не соответствует ни чаяниям народа, ни
      действительным потребностям религии. Попробуйте сравнить позицию
      еврейского раввина в вопросах, имеющих хотя бы самое малое значение
      для еврейства как расы, с позицией громадного большинства нашего
      духовенства, - увы, одинаково и католического и протестантского.
      
      Wir haben diese Erscheinung immer dann, wenn es sich
      um die Vertretung einer abstrakten Idee an sich handelt.
      „Staatsautorität“, „Demokratie“, „Pazifismus“, „Inter-
      nationale Solidarität“ usw. sind lauter Begriffe, die bei
      uns fast immer zu so starren, rein doktrinären Vorstellun-
      gen werden, daß jede Beurteilung allgemeiner nationaler
      Lebensnotwendigkeiten ausschließlich nur mehr von ihrem
      Gesichtspunkte aus erfolgt.
      
      Это явление мы можем наблюдать у нас постоянно, когда речь идет о
      защите той или другой абстрактной идеи.
      "Государственный авторитет", "демократия", "пацифизм", "международная
      солидарность" и т.д. - вот понятия, которые господствуют у нас и которым
      придается такое прямолинейное и доктринерское истолкование, что
      теряется всякое здравое понимание действительно жизненных задач нации.
      
      Diese unselige Art der Betrachtung aller Belange unter
      dem Gesichtswinkel einer einmal vorgefaßten Meinung
      tötet jedes Vermögen, sich in eine Sache subjektiv hineinzu-
      denken, die objektiv der eigenen Doktrin widerspricht, und
      führt am Ende zu einer vollständigen Umkehrung von Mit-
      tel und Zweck. Man wird sich gegen jeden Versuch einer
      nationalen Erhebung wenden, wenn diese nur unter vor-
      hergehender Beseitigung eines schlechten, verderblichen Re-
      giments stattfinden könnte, da dies ja ein Verstoß gegen
      die „Staatsautorität“ wäre, die „Staatsautorität“ aber
      nicht ein Mittel zum Zweck ist,
      Этот несчастный подход ко всем чаяниям нации под углом зрения
      предвзятого мнения убивает всякую способность вдуматься в дело глубоко
      субъективно, раз это дело объективно противоречит доктрине. В конце
      концов отсюда получается полное извращение и целей и средств. Такие
      люди выскажутся против всякой попытки национального восстания только
      потому, что восстание предполагает насильственное устранение пусть хотя
      бы самого плохого и вредного правительства. Как же, ведь это было бы
      преступлением перед "авторитетом государства". А в глазах такого жалкого
      фетишиста "государственный авторитет" является не средством к цели, а
      самоцелью.
      
      als vielmehr in den Augen
      eines solchen Objektivitäts-Fanatikers den Zweck selber
      darstellt, der genügend ist, um sein ganzes klägliches Leben
      auszufüllen.So würde man sich z.B. mit Entrüstung gegen
      den Versuch einer Diktatur stemmen, selbst wenn ihr Träger
      ein Friedrich der Große und die augenblicklichen Staats-
      künstler einer Parlamentsmehrheit nur unfähige Zwerge
      oder gar minderwertige Subjekte wären, weil das Gesetz
      der Demokratie einem solchen Prinzipienbock eben heiliger
      erscheint als die Wohlfahrt einer Nation.
       Для его жалкого умственного обихода этого жупела вполне
      достаточно. Такие герои печального образа с негодованием выскажутся,
      например, против попытки диктатуры, даже если бы носителем этой
      последней стал Фридрих Великий, а представителями современного
      парламентского большинства оказались самые неспособные политические
      лилипуты или даже просто недостойные субъекты.А почему? Да на том
      единственном основании, что для таких "принципиальных" чудаков закон
      демократии более священен, чем великая нация.
      
      
      
      
      Es wird also der
      eine die schlechteste Tyrannei, die ein Volk zugrunde richtet,
      
      
      
      122
      
      Die Los-von-Rom-Bewegung
      
      
      
      beschirmen, da die „Staatsautorität“ sich augenblicklich in
      ihr verkörpert, während der andere selbst die segensreichste
      Regierung ablehnt, sowie sie nicht seiner Vorstellung von
      „Demokratie“ entspricht.
      Такой сухарь станет на
      защиту самой ужасной тирании, губящей его собственный народ, только
      потому что в этой тирании в данный момент воплощается "авторитет
      государства". И он откажется иметь что-либо общее с самым полезным для
      народа правительством, только потому что оно не соответствует его
      представлениям о "демократии".
      
      Genau so wird unser deutscher Pazifist zu jeder auch noch
      so blutigen Vergewaltigung der Nation, sie mag ruhig von
      den ärgsten Militärgewalten ausgehen, schweigen, wenn
      eine Änderung dieses Loses nur durch Widerstand, also Ge-
      walt, zu erreichen wäre, denn dieses würde ja dem Geiste
      seiner Friedensgesellschaft widersprechen. Der internatio-
      nale deutsche Sozialist aber kann von der anderen Welt soli-
      darisch ausgeplündert werden, er selber quittiert es mit brü-
      derlicher Zuneigung und denkt nicht an Vergeltung oder
      auch nur Verwahrung, weil er eben ein – Deutscher ist.
      Так и наш немецкий пацифист отнесется совершенно безразлично к самому
      злодейскому насилию над его нацией - если даже насилие это будет
      исходить от злейших милитаристов, - только потому, что для изменения
      положения понадобилось бы оказать сопротивление, т.е. применить силу, а
      это последнее, видите ли противоречит всему его представлению о духе
      мирного сожительства. Интернационально настроенный немецкий
      социалист примет как должное, если весь остальной мир совместными
      усилиями будет грабить его. Он только с братскими чувствами распишется
      в получении соответствующих ударов и никогда не подумает о том, что
      грабителей надо наказать или по крайней мере надо умерить их пыл.
      Никогда! А почему? Да единственно потому, что он - немец.
      
      Dies mag traurig sein, aber eine Sache ändern wollen,
      heißt, sie vorher erkennen müssen.
      Ebenso verhält es sich mit der schwächlichen Vertretung
      deutscher Belange durch einen Teil des Klerus.
      Es ist dies weder boshafter, schlechter Wille an sich, noch
      bedingt durch, sagen wir Befehle von „oben“, sondern wir
      sehen in einer solchen mangelhaften nationalen Entschlos-
      senheit nur die Ergebnisse einer ebenso mangelhaften Er-
      ziehung zum Deutschtum von Jugend auf, wie andererseits
      aber einer restlosen Unterwerfung unter die zum Idol ge-
      wordene Idee.
      
      Может быть это и печально, но это так. Чтобы побороть то или другое зло,
      надо прежде всего установить и понять его.
      Это же относится и к тому равнодушию, которым отличается известная
      часть духовенства в деле защиты немецких чаяний.
      Это объясняется не его злой волей, не приказом, скажем, сверху. Нет. Эта
      недостаточная решимость есть результат недостатков национального
      воспитания с молодых лет, а затем это есть продукт некритического
      подчинения той или другой абстрактной идее, ставшей фетишем.
      
      Die Erziehung zur Demokratie, zum Sozialismus inter-
      nationaler Art, zum Pazifismus usw. ist eine so starre und
      ausschließliche, mithin, von ihnen aus betrachtet, rein sub-
      jektive, daß damit auch das allgemeine Bild der übrigen
      Welt unter dieser grundsätzlichen Vorstellung beeinflußt
      wird, während die Stellung zum Deutschtum ja von Jugend
      auf nur eine sehr objektive war. So war der Pazifist,
      indem er sich subjektiv seiner Idee restlos ergibt, bei jeder
      auch noch so ungerechten und schweren Bedrohung seines
      Volkes (sofern er eben ein Deutscher ist) immer erst nach
      dem objektiven Recht suchen und niemals aus reinem
      Selbsterhaltungstrieb sich in die Reihe seiner Herde stellen
      und mitfechten.
      Воспитание в духе демократии, интернационального социализма
      пацифизма и т.д. приняло в наше время характер столь исключительный и
      столь, можно сказать, субъективный, что оно подчиняет себе все и целиком
      предопределяет взгляд на все окружающее. Что же касается отношения к
      нации, то оно у нас с ранней молодости только чисто "объективное". Вот и
      выходит, что немецкий пацифист, субъективно отдающий себя своей идее
      без остатка, не станет без долгих размышлений на сторону своего народа
      даже в том случае, если народ подвергнется несправедливым и тяжелым
      угрозам. Он сначала будет искать, на чьей стороне "объективная"
      справедливость, и будет считать ниже своего достоинства руководиться
      простым чувством национального самосохранения.
      
      
      
      Die Los-von-Rom-Bewegung
      123
      
      
      Wie sehr dies auch für die einzelnen Konfessionen gilt,
      mag noch folgendes zeigen:
      Der Protestantismus vertritt von sich aus die Belange
      des Deutschtums besser, soweit dies in seiner Geburt und
      späteren Tradition überhaupt schon begründet liegt; er ver-
      sagt jedoch in dem Augenblick, wo diese Verteidigung natio-
      naler Interessen auf einem Gebiete stattfinden müßte, das
      in der allgemeinen Linie seiner Vorstellungswelt und tra-
      ditionellen Entwicklung entweder fehlt oder gar aus irgend-
      einem Grunde abgelehnt wird.
      Насколько это одинаково относится и к католицизму и к протестантизму,
      видно из следующего.
      В сущности говоря, протестантизм лучше защищает чаяния немецкого
      народа, поскольку это заложено в самом его происхождении и в более
      поздней исторической традиции вообще. Но и он оказывается совершенно
      парализованным, как только приходится защищать национальные интересы
      в такой сфере, которая мало связана с общей линией его представлений и
      традиций, как только ему приходится иметь депо с требованиями, которыми
      он до сих пор не интересовался или которые он по тем или другим
      причинам отвергал.
      
      So wird der Protestantismus immer für die Förderung
      alles Deutschtums an sich eintreten, sobald es sich um Dinge
      der inneren Sauberkeit oder auch nationalen Vertiefung,
      um die Verteidigung deutschen Wesens, deutscher Sprache
      und auch deutscher Freiheit handelt, da dieses alles ja fest
      in ihm selber mit begründet liegt; er bekämpft aber sofort
      auf das feindseligste jeden Versuch, die Nation aus der
      Umklammerung ihres tödlichsten Feindes zu retten, da seine
      Stellung zum Judentum nun einmal mehr oder weniger
      fest dogmatisch festgelegt ist.
      
      
      Протестантизм всегда выступит на поддержку всего немецкого, поскольку
      дело идет о внутренней чистоте или национальном углублении, поскольку
      дело идет, скажем, о защите немецкого языка и немецкой свободы. Все эти
      вещи глубоко заложены в самой сущности протестантизма. Но стоит
      возникнуть, например вопросу об еврействе и окажется, что протестантизм
      относится самым враждебным образом к малейшей попытке освободить
      нацию от этого смертельно враждебного окружения и только потому, что
      протестантизм тут связан уже своими определенными догматами.
      
      Dabei aber dreht es sich hier-
      bei um die Frage, ohne deren Lösung alle anderen Ver-
      suche einer deutschen Wiedergeburt oder einer Erhebung
      vollkommen unsinnig und unmöglich sind und bleiben.
      Ich besaß in meiner Wiener Zeit Muße und Gelegenheit
      genug, auch diese Frage unvoreingenommen zu prüfen und
      konnte dabei noch im täglichen Verkehr die Richtigkeit die-
      ser Anschauung tausendfältig feststellen.
      
      А ведь
      тут дело идет о вопросе, вне разрешения которого все другие попытки
      возрождения немецкого народа совершенно бесцельны или даже нелепы.
      В свой венский период я располагал достаточным досугом, чтобы
      беспристрастно продумать и этот вопрос. Все, что я видел вокруг себя,
      тысячу раз подтверждало правильность сказанного
      
      In diesem Brennpunkt der verschiedensten Nationalitäten
      zeigte sich sofort am klarsten, daß eben nur der deutsche
      Pazifist die Belange der eigenen Nation immer objektiv zu
      betrachten versucht, aber niemals der Jude etwa die des
      jüdischen Volkes; daß nur der deutsche Sozialist „inter-
      national“ in einem Sinne ist, der ihm dann verbietet, sei-
      nem eigenen Volke Gerechtigkeit anders als durch Winseln
      und Flennen bei den internationalen Genossen zu erbet-
      teln, niemals aber auch der Tscheche oder Pole usw.; kurz,
      ich erkannte schon damals, daß das Unglück nur zum Teil
      in diesen Lehren an sich liegt, zum anderen Teil aber in
      В Вене, этом фокусе различных национальностей, на каждом шагу было
      особенно очевидно, что именно только немецкий пацифист относится к
      судьбам своей нации с той пресловутой "объективностью", о которой мы
      говорили выше, но еврей так никогда не относится к судьбам своего
      еврейского народа. В Вене становилось ясным, что только немецкий
      социалист настроен "интернационально" в том смысле, что умеет только
      клянчить и заискивать перед интернациональными "товарищами". Чешский
      социалист, польский социалист поступают совершенно по-иному. Словом, я
      уже тогда понял, что несчастье только наполовину заложено в самих этих
      учениях, в другой же части оно является продуктом господствующего у нас
      неправильного национального воспитания, в результате чего получается
      гораздо меньшая преданность своей нации.
      124
      
      Die Los-von-Rom-Bewegung
      
      
      unserer gänzlich ungenügenden Erziehung zum eigenen
      Volkstum überhaupt und in einer dadurch bedingten min-
      deren Hingabe an dasselbe.
      
      Damit entfiel die erste rein theoretische Begründung des
      Kampfes der alldeutschen Bewegung gegen den Katholizis-
      mus an sich.
      Man erziehe das deutsche Volk schon von Jugend an mit
      jener ausschließlichen Anerkennung der Rechte des eigenen
      Volkstums und verpeste nicht schon die Kinderherzen mit
      dem Fluche unserer „Objektivität“ auch in Dingen der Er-
      haltung des eigenen Ichs, so wird es sich in kurzer Zeit
      zeigen, daß (eine dann aber auch radikale nationale Re-
      gierung vorausgesetzt) ebenso wie in Irland, Polen oder
      Frankreich, auch in Deutschland der Katholik immer Deut-
      scher sein wird.
      Ввиду сказанного ясно, что вся та аргументация, которую приводила
      немецкая националистическая партия, теоретически обосновывая свою
      борьбу против католицизма, была неверна.
      Давайте воспитывать немецкий народ с самого раннего возраста в чувстве
      исключительного признания прав своего собственного народа, давайте не
      развращать уже с детских лет нашу молодежь, давайте освободим ее от
      проклятия нашей "объективности" в таких вопросах, где дело идет о
      сохранении своего собственного я. Тогда в кратчайший срок мы убедимся,
      что и немецкий католик по примеру католиков Ирландии, Польши или
      Франции остается немцем, остается верным своему народу.
      
      Den gewaltigsten Beweis hierfür hat aber jene Zeit ge-
      liefert, die zum letzten Male unser Volk zum Schutze seines
      Daseins vor dem Richterstuhl der Geschichte antreten ließ
      zu seinem Kampfe auf Leben und Tod.
      Solange nicht die Führung damals von oben fehlte, hat
      das Volk seine Pflicht und Schuldigkeit in überwältigend-
      ster Weise erfüllt. Ob protestantischer Pastor oder katho-
      lischer Pfarrer, sie trugen beide gemeinsam unendlich bei
      zum so langen Erhalten unserer Widerstandskraft, nicht
      nur an der Front, sondern noch mehr zu Hause. In diesen
      Jahren, und besonders im ersten Aufflammen, gab es
      wirklich in beiden Lagern nur ein einziges heiliges Deut-
      sches Reich, für dessen Bestehen und Zukunft sich jeder
      eben an seinen Himmel wandte.
      
      Само собою
      разумеется, что все это предполагает наличие подлинного национального
      правительства и у нас.
      Самое могущественное доказательство в пользу сказанного дает нам тот
      исторический период, когда нашему народу пришлось в последний раз
      перед судом истории вести борьбу за существование не на жизнь, а на
      смерть.
      До тех пор пока руководство сверху было более или менее
      удовлетворительным, народ выполнял свою обязанность в полной мере.
      Протестантский пастор и католический священник - оба дали бесконечно
      много, чтобы поднять нашу силу сопротивления; оба помогли не только на
      фронте, но еще больше в тылу. В эти годы, в особенности в момент первой
      вспышки, для обоих лагерей как для протестантов, так и для католиков,
      существовало только одно единое немецкое государство, за процветание и
      за будущее которого оба лагеря возносили одинаково горячие молитвы к
      небу.
      
      Eine Frage hätte sich die alldeutsche Bewegung in Öster-
      reich einst vorlegen müssen: Ist die Erhaltung des öster-
      reichischen Deutschtums unter einem katholischen Glauben
      möglich oder nicht? Wenn ja, dann durfte sich die politische
      Partei nicht um religiöse oder gar konfessionelle Dinge
      kümmern; wenn aber nein, dann mußte eine religiöse Re-
      formation einsetzen und niemals eine politische Partei.
      Wer über den Umweg einer politischen Organisation zu
      einer religiösen Reformation kommen zu können glaubt,
      Немецкое национальное движение в Австрии должно было поставить себе
      вопрос: могут ли австрийские немцы удержать свое господство при
      католической вере? Да или нет? Если да, тогда политической партии
      незачем заниматься вопросами религии или даже обрядности: если же нет,
      тогда надо было строить не политическую партию, а поднять борьбу за
      религиозную реформацию.
      Тот, кто кружными путями хочет через политическую организацию придти к
      религиозной реформации, обнаруживает только, что он не имеет ни
      малейшего представления о том, как в живой действительности
      складываются религиозные представления или религиозные учения и как
      именно они находят себе выражение через церковь.
      
      
      
      Die Los-von-Rom-Bewegung
      
      125
      
      
      zeigt nur, daß ihm auch jeder Schimmer vom Werden
      religiöser Vorstellungen oder gar Glaubenslehren und deren
      kirchlichen Auswirkungen abgeht.
      
      
      Man kann hier wirklich nicht zwei Herren dienen. Wobei
      ich die Gründung oder Zerstörung einer Religion denn
      doch als wesentlich größer halte als die Gründung oder
      Zerstörung eines Staates, geschweige denn einer Partei.
      Man sage ja nicht, daß besagte Angriffe nur die Abwehr
      von Angriffen der anderen Seite waren!
      В этой области поистине невозможно служить сразу двум господам.
      Основать или разрушить религию - дело конечно гораздо большее, нежели
      образовать или разрушить государство, а тем более партию.
      Пусть не говорят мне, что выступление немецкой национальной партии
      против католичества было вызвано только соображениями обороны, что
      наступающей стороной было-де католичество.
      
      Sicherlich haben zu allen Zeiten gewissenlose Kerle sich
      nicht gescheut, auch die Religion zum Instrument ihrer poli-
      tischen Geschäfte (denn um dies handelt es sich bei solchen
      Burschen fast immer und ausschließlich) zu machen; allein
      ebenso sicher ist es falsch, die Religion oder auch die Kon-
      fession für eine Anzahl von Lumpen, die mit ihr genau so
      Mißbrauch treiben, wie sie sonst eben wahrscheinlich irgend
      etwas anderes in den Dienst ihrer niederen Instinkte stellen
      würden, verantwortlich zu machen.
      Во все времена и эпохи конечно находились бессовестные субъекты,
      которые не останавливались перед тем, чтобы и религию сделать орудием
      своих политических гешефтов (ибо для таких господ дело идет
      исключительно о гешефтах). Совершенно неправильным однако является
      возлагать ответственность за этих негодяев на религию. Эти субъекты
      всегда ухитрятся злоупотребить в своих низменных интересах если не
      религией, то чем-либо другим.
      
      Nichts kann solch einem parlamentarischen Taugenichts
      und Tagedieb besser passen, als wenn ihm so Gelegenheit
      geboten wird, wenigstens nachträglich noch die Rechtferti-
      gung zu seiner politischen Schiebung zu erlangen. Denn so-
      bald man die Religion oder auch die Konfession für seine
      persönliche Schlechtigkeit verantwortlich macht und sie des-
      halb angreift, ruft der verlogene Bursche sofort unter riesi-
      gem Geschrei alle Welt zum Zeugen an, wie berechtigt sein
      Vorgehen bisher war, und wie nur ihm und seiner Mund-
      fertigkeit allein die Rettung von Religion und Kirche zu
      danken sei.
      Для парламентских бездельников и воришек
      ничто не может быть более приятным, чем случай, хотя бы задним числом
      найти известное оправдание своим политическим мошенничествам. Когда
      за его личные подлости возлагают ответственность на религию или на
      религиозную обрядность, он очень доволен; эти лживые субъекты тотчас же
      поднимут крик на весь мир и будут призывать всех в свидетели того, как
      справедливы были их поступки и как они-де своим ораторским талантом и
      т.д. спасли религию и церковь.
      
      Die ebenso dumme wie vergeßliche Mitwelt er-
      kennt dann den wahren Urheber des ganzen Kampfes schon
      des großen Geschreies wegen meistens nicht oder erinnert
      sich seiner nicht mehr, und der Lump hat ja nun eigentlich
      sein Ziel erreicht.
      Daß dies mit Religion gar nichts zu tun hat, weiß so ein
      listiger Fuchs ganz genau; er wird also um so mehr im
      stillen in das Fäustchen lachen, während sein ehrlicher, aber
      ungeschickter Gegner das Spiel verliert, um eines Tages,
      
      126
      
      Die Los-von-Rom-Bewegung
      
      
      an Treu und Glauben der Menschheit verzweifelnd, sich
      von allem zurückzuziehen
      
      Чем больше они кричат, тем больше глупые
      или забывчивые сограждане перестают узнавать действительных
      виновников плохих поступков. И что же - негодяи достигли своей цели.
      Сама хитрая лиса прекрасно знает, что ее поступки ничего общего с
      религией не имеют. Негодяи посмеиваются себе в бороду, а их честные, но
      мало искусные противники терпят поражение и в один прекрасный день в
      отчаянии теряют веру в свое дело и отходят в сторону.
      
      Es wäre aber auch in anderer Hinsicht nur unrecht, die
      Religion als solche oder selbst die Kirche für die Verfehlun-
      gen einzelner verantwortlich zu machen.
      Man vergleiche
      die Größe der vor dem Auge stehenden sichtbaren Organi-
      sation mit der durchschnittlichen Fehlerhaftigkeit der Men-
      schen im allgemeinen und wird zugeben müssen, daß das
      Verhältnis von Gutem und Schlechtem dabei besser ist als
      wohl irgendwo anders.
      
      
      Но и в другом отношении было бы совершенно несправедливо делать
      ответственной религию или даже только церковь за недостатки отдельных
      людей. Давайте сравним величие всей церковной организации с
      недостатками среднего служителя церкви, и мы должны будем придти к
      выводу, что пропорция между хорошим и дурным здесь гораздо более
      благоприятна, чем в какой бы то ни было другой сфере.
      Sicher gibt es auch unter den Prie-
      stern selber solche, denen ihr heiliges Amt nur ein Mittel
      zur Befriedigung ihres politischen Ehrgeizes ist, ja, die im
      politischen Kampfe in oft mehr als beklagenswerter Weise
      vergessen, daß sie denn doch die Hüter einer höheren
      Wahrheit sein sollten und nicht Vertreter von Lüge und
      Verleumdung – allein auf einen solchen Unwürdigen
      treffen doch auch wieder tausend und mehr ehrenhafte,
      ihrer Mission auf das treueste ergebene Seelsorger, die in
      unserer heutigen ebenso verlogenen als verkommenen
      Zeit wie kleine Inseln aus einem allgemeinen Sumpfe
      herausragen.
      
      Разумеется и среди
      священников найдутся такие, для которых их священная должность
      является только средством к удовлетворению собственного политического
      самолюбия.Найдутся среди них и такие, которые в политической борьбе к
      сожалению забывают, что они должны являться блюстителями высшей
      истины, а вовсе не защитниками лжи и клеветы. Однако надо признать, что
      на одного такого недостойного священника приходятся тысячи и тысячи
      честных пастырей, сознающих все величие своей миссии. В нашу лживую
      развращенную эпоху люди эти являются зачастую цветущими оазисами в
      пустыне.
      
      So wenig ich die Kirche als solche verurteile und ver-
      urteilen darf, wenn einmal ein verkommenes Subjekt im
      Priesterrock sich in schmutziger Weise an der Sittlichkeit ver-
      fehlt, so wenig aber auch, wenn ein anderer unter den vie-
      len sein Volkstum besudelt und verrät, in Zeitläuften, in
      denen dies ohnehin geradezu alltäglich ist. Besonders heute
      möge man dann nicht vergessen, daß auf einen solchen
      Ephialtes auch Tausende treffen, die mit blutendem Herzen
      das Unglück ihres Volkes mitempfinden und genau so wie
      die Besten unserer Nation die Stunde herbeisehnen, in der
      auch uns der Himmel wieder einmal lächeln wird.
      
      Если тот или другой отдельный развращенный субъект в рясе совершит
      какое-либо грязное преступление против нравственности, то ведь не станут
      же за это обвинять всю церковь. Совершенно таким же образом должен я
      поступить, когда тот или другой отдельный служитель церкви предает свою
      нацию, грязнит ее, да еще в такое время, когда это делается и не
      духовными лицами направо и налево. Не надо забывать, что на отдельного
      плохого приходского священника приходятся тысячи таких, для которых
      несчастье нации является их собственным несчастьем, которые готовы
      отдать за дела нации все и которые вместе с лучшими сынами нашего
      народа страстно ждут того часа, когда и нам улыбнутся небеса.
      
      Wer aber zur Antwort gibt, daß es sich hier nicht um so
      kleine Probleme des Alltags handelt, sondern um Fragen
      grundsätzlicher Wahrhaftigkeit oder dogmatischen Inhalts
      überhaupt, dem kann man nur mit einer anderen Frage
      die nötige Antwort geben:
      Glaubst du dich vom Schicksal ausersehen, hier die Wahr-
      Если же кто-либо нам скажет, что тут дело шло не столько о маленьких
      проблемах повседневности, сколько о великих принципиальных вопросах
      догмата, то я ему отвечу так:
      Если ты в самом деле считаешь, что ты избран судьбой, чтобы явиться
      провозвестником истины, то делай это, но имей тогда и мужество
      действовать не обходными путями через политическую партию - ибо в этом
      тоже заложено известное мошенничество, - а постарайся на место
      нынешнего плохого поставить твое будущее хорошее.
      
      
      Die Los-von-Rom-Bewegung
      
      127
      
      
      heit zu verkünden, dann tue es; aber habe dann auch den
      Mut, dies nicht über den Umweg einer politischen Partei
      tun zu wollen – denn dies ist auch eine Schiebung –, son-
      dern stelle eben an Stelle des Schlechteren von jetzt dein
      Besseres der Zukunft auf.
      
      Fehlt es dir hier an Mut, oder ist dir dein Besseres sel-
      ber nicht ganz klar, dann lasse die Finger davon; auf
      alle Fälle aber versuche nicht, was du mit offenem Visier
      nicht zu tun dir getraust, über den Umweg einer politischen
      Bewegung zu erschleichen.
      Politische Parteien haben mit religiösen Problemen, so-
      lange sie nicht als volksfremd die Sitte und Moral der
      eigenen Rasse untergraben, nichts zu schaffen; genau so wie
      Religion nicht mit politischem Parteiunfug zu verquicken ist.
      Wenn kirchliche Würdenträger sich religiöser Einrich-
      tungen oder auch Lehren bedienen, um ihr Volkstum zu
      schädigen, so darf man ihnen auf diesem Wege niemals
      folgen und mit gleichen Waffen kämpfen.
      
      Если для этого у тебя не хватает мужества или если ты сам еще не вполне
      убежден в том, что твои догматы лучше, тогда руки прочь. И во всяком
      случае, если ты не решаешься выступить с открытым забралом, то не смей
      контрабандно прибегать к обходным путям политики.
      Политические партии не должны иметь ничего общего с религиозными
      проблемами, если они не хотят губить обычаи и нравственность своей
      собственной расы. Точно так же и религия не должна вмешиваться в
      партийно-политическую склоку.
      Если те или другие служители церкви пытаются использовать религиозные
      учреждения (или только религиозные учения), чтобы нанести вред своей
      нации, то не следует идти по их следам и бороться против них тем же
      оружием.
      
      Dem politischen Führer haben religiöse
      Lehren und Einrichtungen seines Volkes
      immer unantastbar zu sein, sonst darf er
      nicht Politiker sein, sondern soll Refor-
      mator werden, wenn er das Zeug hierzu
      besitzt!
      
      Для политического руководителя религиозные учения и учреждения его
      народа должны всегда оставаться совершенно неприкосновенными. В ином
      случае пусть он станет не политиком, а реформатором, если конечно у него
      есть для этого необходимые данные.
      
      Eine andere Haltung würde vor allem in Deutschland
      zu einer Katastrophe führen.
      Bei dem Studium der alldeutschen Bewegung und ihres
      Kampfes gegen Rom bin ich damals und besonders im
      Laufe späterer Jahre zu folgender Überzeugung gelangt:
      Das geringe Verständnis dieser Bewegung für die Be-
      deutung des sozialen Problems kostete sie die wahrhaft
      kampfkräftige Masse des Volkes; das Hineingehen in das
      Parlament nahm ihr den gewaltigen Schwung und be-
      lastete sie mit allen dieser Institution eigenen Schwächen;
      der Kampf gegen die katholische Kirche machte sie in zahl-
      reichen kleinen und mittleren Kreisen unmöglich und
      raubte ihr damit unzählige der besten Elemente, die die
      Nation überhaupt ihr eigen nennen kann.
      
      Всякий другой подход неизбежно приводит к катастрофе, в особенности в
      Германии.
      Изучая немецкое национальное движение и его борьбу против Рима, я
      пришел в ту пору к следующему убеждению, которое в продолжение
      дальнейших лет только укрепилось во мне: то обстоятельство, что эта
      партия недостаточно оценила значение социальной проблемы, стоило ей
      потери всей действительно боеспособной массы народа; участие в
      парламенте отняло у этой партии подлинный размах и привило ей все те
      слабости, которые свойственны этому учреждению; борьба же ее против
      католической церкви сделала партию невозможной в низших и средних
      слоях населения и лишила ее таким образом многочисленных и самых
      лучших элементов, составляющих вообще основу нации.
      
      128
      Die Los-von-Rom-Bewegung
      
      
      Das praktische Ergebnis des österreichischen Kulturkamp-
      fes war fast gleich Null.
      Wohl gelang es, der Kirche gegen hunderttausend Mit-
      glieder zu entreißen, allein ohne daß diese dadurch auch nur
      einen besonderen Schaden erlitten hätte. Sie brauchte den
      verlorenen „Schäflein“ in diesem Falle wirklich keine Träne
      nachzuweinen; denn sie verlor nur, was ihr vorher schon
      längst innerlich nicht mehr voll gehörte. Dies war der
      Unterschied der neuen Reformation gegenüber der einsti-
      gen: daß einst viele der Besten der Kirche sich von ihr
      wendeten aus innerer religiöser Überzeugung heraus,
      während jetzt nur die ohnehin Lauen gingen, und zwar
      aus „Erwägungen“ politischer Natur.
      Gerade vom politischen Gesichtspunkte aus aber war das Er-
      gebnis ebenso lächerlich wie doch wieder traurig.
      
      Практические же результаты австрийской "борьбы за культуру" оказались
      совершенно ничтожными.
      Немецкой национальной партии правда удалось оторвать от католической
      церкви около 100 тысяч верующих, но большого ущерба католической
      церкви это не причинило. В данном случае пастырям поистине не
      приходилось проливать слез по поводу потери "овец", ибо они потеряли в
      сущности только тех, кто давно внутренне уже не был с ними. В этом и
      заключалась главная разница между новейшей реформацией и старой: в
      эпоху великой реформации от католической церкви отвернулись многие
      лучшие люди и притом из чувства действительно глубокого религиозного
      убеждения. Между тем теперь ушли только равнодушные и ушли
      преимущественно по "соображениям" политического характера
      С точки зрения политической результат также был совершенно смешным и
      печальным.
      
      Wieder war eine erfolgversprechende politische Heils-
      bewegung der deutschen Nation zugrunde gegangen, weil
      sie nicht mit der nötigen rücksichtslosen Nüchternheit ge-
      führt worden war, sondern sich auf Gebiete verlor, die nur
      zu einer Zersplitterung führen mußten.
      Denn eines ist sicher wahr:
      Что оказалось? Хорошее политическое национальное движение немецкого
      народа, обещавшее большой успех, погибло, потому что руководители не
      обладали достаточной трезвостью мысли и направили его на тот путь,
      который неизбежно должен был привести к расчленению.
      Одно несомненно.
      
      Die alldeutsche Bewegung würde diesen Fehler wohl nie
      gemacht haben, wenn sie nicht zu wenig Verständnis für
      die Psyche der breiten Masse besessen hätte. Würde ihren
      Führern bekannt gewesen sein, daß man, um überhaupt
      Erfolge erringen zu können, schon aus rein seelischen Er-
      wägungen heraus der Masse niemals zwei und mehr Geg-
      ner zeigen darf, da dies sonst zu einer vollständigen Zer-
      splitterung der Kampfkraft führt, so wäre schon aus diesem
      Grunde die Stoßrichtung der alldeutschen Bewegung nur
      auf einen Gegner allein eingestellt worden.
      Немецкое национальное движение никогда не сделало бы этой ошибки,
      если бы оно не страдало недостатком понимания психики широких масс
      народа. Руководство этой партии не поняло, что уже из психологических
      соображений никогда не следует массе указывать на двух или больше
      противников сразу, ибо это ведет только к падению боевого настроения в
      собственном лагере. Если бы руководители названной партии понимали
      это, то они уже по одной этой причине ориентировали бы немецкое
      национальное движение только против одного противника.
      Es ist nichts
      gefährlicher für eine politische Partei, als wenn sie sich in
      ihren Entschließungen von jenen Hansdampfgesellen in
      allen Gassen leiten läßt, die alles wollen, ohne auch nur
      das Geringste je wirklich erreichen zu können.
      Для
      политической партии нет ничего более опасного, как очутиться под
      руководством людей, желающих драться на всех фронтах сразу,
      разбрасывающихся во все стороны и не умеющих достигнуть хотя бы
      маленьких практических результатов в одной области.
      
      
      Auch wenn an der einzelnen Konfession noch soviel wirk-
      lich auszustellen wäre, so darf die politische Partei doch
      nicht einen Augenblick die Tatsache aus dem Auge ver-
      
      
      
      
      Konzentration auf einen Gegner
      
      129
      
      lieren, daß es nach aller bisherigen Erfahrung der Ge-
      schichte noch niemals einer rein politischen Partei in ähn-
      lichen Lagen gelungen war, zu einer religiösen Reforma-
      tion zu kommen.
      
      Если бы даже все упреки против католичества были абсолютно верны, то
      политическая партия все же не должна ни на минуту упускать из вида то
      обстоятельство, что, как показывает весь предшествующий исторический
      опыт, никогда еще ни одной чисто политической партии не удалось в
      аналогичных условиях добиться религиозной реформации.
      
      Man studiert aber nicht Geschichte, um
      dann, wenn sie zur praktischen Anwendung kommen sollte,
      sich ihrer Lehren nicht zu erinnern oder zu glauben, daß
      nun die Dinge eben anders lägen, mithin ihre urewigen
      Wahrheiten nicht mehr anzuwenden wären, sondern man
      lernt aus ihr gerade die Nutzanwendung für die Gegen-
      wart. Wer dies nicht fertigbringt, der bilde sich nicht ein,
      politischer Führer zu sein; er ist in Wahrheit ein seichter,
      wenn auch meist sehr eingebildeter Tropf, und aller gute
      Wille entschuldigt nicht seine praktische Unfähigkeit
      
      Люди должны
      учиться истории не для того, чтобы забыть ее уроки как раз тогда, когда
      нужно их практически применять, а также не для того, чтобы предположить,
      будто в данную минуту история пойдет совсем по иному пути в разрез со
      всем тем, что мы видели сих пор. Изучать историю надо именно для того,
      чтобы уметь применить уроки ее к текущей современности. Кто этого не
      умеет делать, тот пусть не считает себя политическим вождем, тот в
      действительности только человек с пустым самомнением. Его практическую
      неспособность ни капельки не извиняет наличие доброй воли.
      
      Überhaupt besteht die Kunst aller wahrhaft großen
      Volksführer zu allen Zeiten in erster Linie mit darin,
      die Aufmerksamkeit eines Volkes nicht zu zersplittern, son-
      dern immer auf einen einzigen Gegner zu konzentrieren.
      Je einheitlicher dieser Einsatz des Kampfwillens eines
      Volkes stattfindet, um so größer wird die magnetische An-
      ziehungskraft einer Bewegung sein, und um so gewaltiger
      die Wucht des Stoßes. Es gehört zur Genialität eines
      großen Führers, selbst auseinanderliegende Gegner immer
      als nur zu einer Kategorie gehörend erscheinen zu lassen,
      weil die Erkenntnis verschiedener Feinde bei schwächlichen
      und unsicheren Charakteren nur zu leicht zum Anfang des
      Zweifels am eigenen Rechte führt.
      
      Искусство истинно великого народного вождя вообще во все времена
      заключается прежде всего в том, чтобы не дробить внимания народа, а
      концентрировать его всегда против одного единственного противника. Чем
      более концентрирована будет воля народа к борьбе за одну единую цель,
      тем больше будет притягательная сила данного движения и тем больше
      будет размах борьбы. Гениальный вождь сумеет показать народу даже
      различных противников на одной линии. Он представит дело своим
      сторонникам так, что эти различные противники в сущности являются
      врагом одной и той же категории. Когда народ видит себя окруженным
      различными врагами, то для более слабых и нестойких характеров это
      только дает повод к колебаниям и сомнениям в правоте собственного дела.
      
      Sowie die schwankende Masse sich im Kampfe gegen zu
      viele Feinde sieht, wird sich sofort die Objektivität einstel-
      len und die Frage aufwerfen, ob wirklich alle anderen
      unrecht haben und nur das eigene Volk oder die eigene
      Bewegung allein sich im Rechte befinde.
      
      
      Как только привыкшая к колебаниям масса увидит себя в состоянии борьбы
      со многими противниками, в ней тотчас же возьмут верх "объективные"
      настроения и у нее возникнет вопрос: может ли быть, чтобы все остальные
      оказались неправы и только ее собственный народ или ее собственное
      движение были бы правы.
      
      Damit aber kommt auch schon die erste Lähmung der
      eigenen Kraft. Daher muß eine Vielzahl von innerlich ver-
      schiedenen Gegnern immer zusammengefaßt werden, so daß
      in der Einsicht der Masse der eigenen Anhänger der Kampf
      nur gegen einen Feind allein geführt wird. Dies stärkt den
      Glauben an das eigene Recht und steigert die Erbitterung
      gegen den Angreifer auf dasselbe.
      Но это уже означает начало паралича собственной силы. Вот почему
      необходимо взять за одну скобку всех противников, хотя бы они и сильно
      отличались друг от друга, тогда получится, что масса твоих собственных
      сторонников будет чувствовать себя противостоящей лишь одному
      единственному противнику. Это укрепляет веру в собственную правоту и
      увеличивает озлобление против тех, кто нападает на правое дело.
      
      130
      Der Weg der Christlich-Sozialen
      
      
      Daß die alldeutsche Bewegung von einst dies nicht be-
      griff, kostete sie den Erfolg.
      Немецкое национальное движение в Австрии этого не поняло, и это стоило
      ему успеха.
      Ihr Ziel war richtig gesehen, das Wollen rein, der ein-
      geschlagene Weg aber falsch. Sie glich einem Bergsteiger,
      der den zu erklimmenden Gipfel wohl im Auge behält, auch
      mit größter Entschiedenheit und Kraft sich auf den Weg
      macht, allein diesem selber keine Beachtung schenkt, son-
      dern, immer den Blick auf das Ziel gerichtet, die Beschaf-
      fenheit des Aufstiegs weder sieht noch prüft und daran
      endlich scheitert.
      Umgekehrt schien das Verhältnis bei der großen Kon-
      kurrentin, der christlich-sozialen Partei, zu liegen.
      Der Weg, den sie einschlug, war klug und richtig ge-
      wählt, allein es fehlte die klare Erkenntnis über das Ziel.
      Цели этой партии были правильны, ее убеждения чисты, но путь к цели был
      выбран неверный. Партия похожа была на того туриста, который все время
      не спускает глаз с вершины горы, на которую он хочет попасть; этот турист
      отправляется в путь-дорогу с твердой решимостью во что бы то ни стало
      добраться до вершины и делает при этом однако ту "маленькую" ошибку,
      что, будучи слишком занят вершиной, совершенно не обращает внимания
      на топографию дороги, на то, что делается у него под ногами, и поэтому в
      конце концов гибнет.
      У христианско-социальной партии, великой соперницы немецко-
      национальной партии, дело обстояло как раз наоборот. Она хорошо, умно и
      правильно выбрала дорогу, но ей, увы, не хватало ясного представления о
      конечной цели.
      
      In fast allen Belangen, in denen die alldeutsche Bewe-
      gung fehlte, war die Einstellung der christlich-sozialen Par-
      tei richtig und planvoll.
      Sie besaß das nötige Verständnis für die Bedeutung
      der Masse und sicherte sich wenigstens einen Teil derselben
      durch offensichtliche Betonung ihres sozialen Charakters
      vom ersten Tage an. Indem sie sich in wesentlicher Weise
      auf die Gewinnung des kleinen und unteren Mittel- und
      Handwerkerstandes einstellte, erhielt sie eine ebenso treue
      wie ausdauernde und opferwillige Gefolgschaft. Sie ver-
      mied jeden Kampf gegen eine religiöse Einrichtung und
      sicherte sich dadurch die Unterstützung einer so mächtigen
      Organisation, wie sie die Kirche nun einmal darstellt. Sie
      besaß demzufolge auch nur einen einzigen wahrhaft großen
      Hauptgegner. Sie erkannte den Wert einer großzügigen
      Propaganda und war Virtuosin im Einwirken auf die
      seelischen Instinkte der breiten Masse ihrer Anhänger.
      
      Почти во всех тех отношениях, в каких немецко-национальная партия
      хромала, установки христианско-социальной партии были правильны и
      целесообразны.
      Она обладала необходимым пониманием значения массы и поэтому путем
      демонстративного подчеркивания социального характера партии уже с
      первого дня сумела обеспечить себе по крайней мере часть этой массы.
      Взявши в основном установку на завоевание мелких и низших слоев
      средних классов и ремесленников, она сразу получила крупный контингент
      преданных, стойких и готовых к жертвам сторонников. Она старательно
      избегала какой бы то ни было борьбы против религиозных учреждений и
      115тем обеспечила себе поддержку церкви, являющейся в наше время
      могущественной организацией. Таким образом перед ней был только один
      единственный крупный противник. Она поняла великое значение широко
      поставленной пропаганды и показала свою виртуозность в деле
      воздействия на психологию и инстинкты широкой массы ее сторонников.
      
      Daß auch sie dennoch nicht das erträumte Ziel einer
      Rettung Österreichs zu erreichen vermochte, lag in zwei
      Mängeln ihres Weges sowie in der Unklarheit über das Ziel
      selber.
      Что однако и она не сумела реализовать свою мечту и не спасла Австрию,
      это коренилось в двух недостатках ее работы, а также в недостаточной
      ясности цели.
      
      Der Antisemitismus der neuen Bewegung war statt auf
      rassischer Erkenntnis auf religiöser Vorstellung aufgebaut
      Антисемитизм этой новой партии сосредоточился не на проблемах расы, а
      на проблемах религии. Эта ошибка имела то же происхождение, что и
      вторая ее ошибка.
      
       131стр
      
       Judenbekämpfung auf religiöser Grundlage
       Иудаизм на религиозной почве
      
      Der Grund, warum dieser Fehler unterlief, war der gleiche,
      der auch den zweiten Irrtum veranlaßte.
      
      Wollte die christlich-soziale Partei Österreich retten, dann
      durfte sie sich, nach der Meinung ihrer Begründer, nicht auf
      den Standpunkt des Rassenprinzips stellen, da sonst in kur-
      zer Zeit eine allgemeine Auflösung des Staates eintreten
      mußte. Besonders aber die Lage in Wien selber erforderte,
      nach der Ansicht der Führer der Partei, eine möglichst
      große Beiseitelassung aller trennenden Momente und an
      deren Stelle ein Hervorheben aller einigenden Gesichts-
      punkte.
      
      Основатели христианско-социальной партии считали, что если партия хочет
      спасти Австрию, то она не должна становиться на точку зрения расового
      принципа, иначе в кратчайший срок наступит-де всеобщий распад
      государства. С точки зрения вождей положение Вены в особенности
      требовало того, чтобы партия оставила в стороне все разъединяющие
      моменты и изо всех сил подчеркивала только то, что всех объединяет.
      
      Wien war zu dieser Zeit schon so stark, besonders mit
      tschechischen Elementen, durchsetzt, daß nur größte Toleranz
      in bezug auf alle Rassenprobleme diese noch in einer nicht
      von vornherein deutsch-feindlichen Partei zu halten ver-
      mochte. Wollte man Österreich retten, durfte auf sie nicht
      verzichtet werden. So versuchte man die besonders sehr
      zahlreichen tschechischen Kleingewerbetreibenden in Wien
      zu gewinnen durch den Kampf gegen das liberale Man-
      chestertum und glaubte dabei eine über alle Völkerunter-
      schiede des alten Österreich hinwegführende Parole im
      Kampf gegen das Judentum auf religiöser Grundlage ge-
      funden zu haben.
      В это время в Вене было уже так много чехов, что только величайшей
      терпимостью в расовых проблемах можно было добиться того, чтобы чехи
      не стали сразу на сторону антинемецкой партии. Кто хотел спасти Австрию,
      тот не мог совершенно игнорировать чехов. Новая партия попыталась,
      например, завоевать прежде всего мелких чешских ремесленников,
      составлявших многочисленную группу в Вене. Этого она надеялась достичь
      своей борьбой против либерального манчестерства. Чтобы объединить
      всех ремесленников старой Австрии без различия наций, христианско-
      социальная партия считала самым подходящим выставить лозунг борьбы
      против еврейства и вести эту борьбу на религиозной основе.
      
      Daß eine solche Bekämpfung auf solcher Grundlage der
      Judenheit nur begrenzte Sorge bereitete, liegt auf der
      Hand. Im schlimmsten Falle rettete ein Guß Taufwasser
      immer noch Geschäft und Judentum zugleich.
      Выступая с таким поверхностным обоснованием своей позиции, партия
      была не в состоянии дать сколько-нибудь серьезное научное обоснование
      всей проблеме. Такой постановкой вопроса она только отталкивала всех
      тех, которым такого рода антисемитизм был непонятен.
      
      Mit einer solchen oberflächlichen Begründung kam man
      auch niemals zu einer ernstlichen wissenschaftlichen Behand-
      lung des ganzen Problems und stieß dadurch nur zu viele,
      denen diese Art von Antisemitismus unverständlich sein
      mußte, überhaupt zurück. Die werbende Kraft der Idee war
      damit fast ausschließlich an geistig beschränkte Kreise ge-
      bunden, wenn man nicht vom rein gefühlsmäßigen Emp-
      finden hinweg zu einer wirklichen Erkenntnis kommen
      wollte. Die Intelligenz verhielt sich grundsätzlich ablehnend.
      Die Sache erhielt so mehr und mehr den Anstrich, als
      handle es sich bei der ganzen Angelegenheit nur um den
      Ввиду этого
      пропагандистская сила идеи антисемитизма захватывала идейно
      ограниченные круги, если только сторонники партии не умели сами от чисто
      инстинктивного презрения к евреям перейти к подлинному познанию всей
      глубины проблемы. Интеллигенция принципиально отвергла эту постановку
      вопроса, данную христианско-социальной партией. Постепенно все больше
      и больше создавалось впечатление, что во всей этой борьбе дело идет
      только о попытке обращения евреев в новую веру, а может быть и просто о
      завистливой конкуренции. Благодаря всему этому борьба теряла все черты
      чего-то высшего. Многим и притом далеко не худшим элементам борьба
      начала казаться антиморальной, нехорошей.
      
      132
      
      
      Judenbekämpfung auf religiöser Grundlage
      
      
      Versuch einer neuen Judenbekehrung oder gar um den
      Ausdruck eines gewissen Konkurrenzneides.
      
      Damit aber
      verlor der Kampf das Merkmal einer inneren und höheren
      Weihe und erschien vielen, und nicht gerade den Schlech-
      testen, als unmoralisch und verwerflich. Es fehlte die Über-
      zeugung, daß es sich hier um eine Lebensfrage der gesam-
      ten Menschheit handle, von deren Lösung das Schicksal aller
      nichtjüdischen Völker abhänge.
      An dieser Halbheit ging der Wert der antisemitischen
      Einstellung der christlich-sozialen Partei verloren
      
      Не хватало сознания того, что
      дело идет о вопросе жизни для всего человечества, о такой проблеме, от
      которой зависит судьба всех не еврейских народов.
      Ввиду этой половинчатости антисемитская
      социальной партии и потеряла значение.
      установка
      христианско-социальной партии и потеряла значение.
      
      Es war ein Scheinantisemitismus, der fast schlimmer
      war als überhaupt keiner; denn so wurde man in Sicher-
      heit eingelullt, glaubte den Gegner an den Ohren zu haben,
      wurde jedoch selbst an der Nase geführt.
      Der Jude aber hatte sich schon in kurzer Zeit auch an
      diese Art von Antisemitismus so gewähnt, daß ihm sein
      Wegfall sicher mehr gefehlt haben würde, als ihn sein Vor-
      handensein behinderte.
      Mußte man hier schon dem Nationalitätenstaat ein
      schweres Opfer bringen, so noch viel mehr der Vertretung
      des Deutschtums an sich.
      то был какой-то показной антисемитизм. Такая борьба против еврейства
      была хуже, чем отсутствие какой бы то ни было борьбы против него.
      Создавались только пустые иллюзии.
      Таким антисемитам иногда казалось, что вот-вот они уже затянут веревку
      на шее противника, а между тем на деле противник их самих водил за нос.
      Что касается самих евреев, то они в кратчайший срок настолько
      приспособились к этому сорту антисемитизма, что он стал для них гораздо
      более полезен, чем вреден.
      Если в этой форме новая партия приносила тяжелую жертву государству
      национальностей, то еще больше приходилось ей грешить в отношении
      защиты основных чаяний немецкого народа.
      
      Man durfte nicht „nationalistisch“ sein, wollte man nicht
      in Wien selber den Boden unter den Füßen verlieren.
      Man hoffte durch ein sanftes Umgehen dieser Frage den
      Habsburgerstaat noch zu retten und trieb ihn gerade da-
      durch in das Verderben. Die Bewegung aber verlor damit
      die gewaltige Kraftquelle, die allein auf die Dauer eine
      politische Partei mit innerer Triebkraft aufzufüllen ver-
      mag. Die christlich-soziale Bewegung wurde gerade dadurch
      zu einer Partei wie eben jede andere auch.
      
      Раз партия не хотела потерять почву под ногами в Вене, - ей ни в коем
      случае нельзя было быть "националистической". Мягко обходя этот вопрос,
      партия рассчитывала спасти государство Габсбургов, а на деле она именно
      этим путем ускорила его гибель. Само же движение благодаря такой
      тактике теряло могучий источник сил.
      
      Ich habe beide Bewegungen einst auf das aufmerksamste
      verfolgt, die eine aus dem Pulsschlag des inneren Her-
      zens heraus, die andere, hingerissen von Bewunderung
      für den seltenen Mann, der mir schon damals wie ein
      bitteres Symbol des ganzen österreichischen Deutschtums
      erschien.
      
      
      Итак, я самым внимательным образом следил в Вене за обеими этими
      партиями. К первой из них у меня была глубокая внутренняя симпатия,
      интерес ко второй пробудил во мне уважение к ее руководителю, редкому
      деятелю, образ которого в моих глазах уже тогда был трагическим
      символом всего тяжелого положения немцев в Австрии.
      
      Als der gewaltige Leichenzug den toten Bürgermeister
      vom Rathaus hinweg der Ringstraße zu fuhr, befand auch
      
      
      Alldeutsche und Christlich-Soziale
      
      133
      
      ich mich unter den vielen Hunderttausenden, die dem
      Trauerspiel zusahen.
      
      In innerer Ergriffenheit sagte mir
      dabei das Gefühl, daß auch das Werk dieses Mannes ver-
      geblich sein müßte durch das Verhängnis, das diesen Staat
      unweigerlich dem Untergang entgegenführen würde. Hätte
      Dr. Karl Lueger in Deutschland gelebt, würde er in die
      Reihe der großen Köpfe unseres Volkes gestellt worden
      sein; daß er in diesem unmöglichen Staate wirkte, war das
      Unglück seines Werkes und seiner selbst.
      
      
      Когда за гробом умершего бургомистра тянулся по Рингу гигантский
      похоронный кортеж, я тоже был в числе сотен тысяч провожающих. Глубоко
      взволнованный я говорил себе, что труды и этого человека неизбежно
      должны были оказаться напрасными, ибо и над ним тяготели те судьбы,
      которые обрекали это государство на гибель. Если бы доктор Карл Люэгер
      жил в Германии, его поставили бы рядом с самыми великими людьми
      нашего народа. Но ему пришлось жить и действовать в этом невозможном
      австрийском государстве, и в этом заключалось несчастье его
      деятельности и его самого лично.
      
      Als er starb, zuckten bereits die Flämmchen auf dem
      Balkan von Monat zu Monat gieriger hervor, so daß ihm
      das Schicksal gnädig das zu sehen erließ, was er noch
      glaubte verhüten zu können.
      
      
      Когда он умирал, на Балканах уже показались огоньки, предвещавшие
      войну. С каждым месяцем они разгорались все более жадно. Судьба была
      милостива к покойному и не дала ему дожить до того момента, когда он
      должен был воочию увидеть разразившееся несчастье, от которого он так и
      не смог уберечь свою страну.
      
      Ich aber versuchte, aus dem Versagen der einen Bewe-
      gung und dem Mißlingen der zweiten die Ursachen heraus-
      zufinden und kam zur sicheren Überzeugung, daß, ganz
      abgesehen von der Unmöglichkeit, im alten Österreich noch
      eine Festigung des Staates zu erreichen, die Fehler der
      beiden Parteien folgende waren:
      Die alldeutsche Bewegung hatte wohl recht in ihrer prin-
      zipiellen Ansicht über das Ziel einer deutschen Erneuerung,
      war jedoch unglücklich in der Wahl des Weges. Sie war
      nationalistisch, allein leider nicht sozial genug, um die
      Masse zu gewinnen. Ihr Antisemitismus aber beruhte auf
      der richtigen Erkenntnis der Bedeutung des Rassenpro-
      blems und nicht auf religiösen Vorstellungen. Ihr Kampf
      gegen eine bestimmte Konfession war dagegen tatsächlich
      und taktisch falsch.
      
      Наблюдая все эти происшествия, я пытался понять причины того, почему
      немецкая национальная партия потерпела крах, а христианско-социальная
      партия - тяжелую неудачу. И я пришел к твердому убеждению, что
      независимо от того, было ли вообще возможно укрепить австро-венгерское
      государство, ошибка обеих партий сводилась к следующему:
      Немецкая национальная партия совершенно правильно ставила вопрос о
      принципиальных целях немецкого возрождения, но зато она имела
      несчастье выбрать неправильный путь к цели. Она была партией
      националистической, но к сожалению недостаточно социальной, чтобы
      действительно завоевать массу. Ее антисемитизм зато покоился на
      правильном понимании значения расовой проблемы, ее антисемитская
      агитация не базировалась на религиозных представлениях. В то же время
      ее борьба против католицизма была со всех точек зрения и в особенности с
      тактической - неправильной.
      
      Die christlich-soziale Bewegung besaß eine unklare Vor-
      stellung über das Ziel einer deutschen Wiedergeburt, hatte
      aber Verstand und Glück beim Suchen ihrer Wege als Par-
      tei. Sie begriff die Bedeutung der sozialen Frage, irrte in
      ihrem Kampf gegen das Judentum und besaß keine Ahnung
      von der Macht des nationalen Gedanken.
      Hätte die christlich-soziale Partei zu ihrer klugen
      Kenntnis der breiten Masse noch die richtige Vorstellung
      von der Bedeutung des Rassenproblems, wie dies die all-
      deutsche Bewegung erfaßt hatte, besessen, und wäre sie selber
      Христианско-социальное движение не обладало ясным пониманием целей
      немецкого возрождения, но зато счастливо нашло нужные пути, как партия.
      Эта партия поняла значение социальных вопросов, но ошибалась в своем
      способе ведения борьбы против еврейства и не имела ни малейшего
      понятия о том, какую подлинную силу представляет собою национальная
      идея.Если бы христианско-социальная партия кроме своего правильного взгляда
      на значение широких народных масс обладала еще правильными
      взглядами на значение расовой проблемы, как это было у немецко-
      национальной партии, и если бы сама христианско-социальная партия была
      настоящей националистической партией,
      
       134стр
      
       Wachsende Abneigung gegen den Habsburgerstaat
      Растущее отвращение к государству Габсбургов
      
      endlich nationalistisch gewesen, oder würde die alldeutsche
      Bewegung zu ihrer richtigen Erkenntnis des Zieles der
      Judenfrage und der Bedeutung des Nationalgedankens
      noch die praktische Klugheit der christlich-sozialen Partei,
      besonders aber deren Einstellung zum Sozialismus, an-
      genommen haben, dann würde dies jene Bewegung er-
      geben haben, die schon damals meiner Überzeugung nach
      mit Erfolg in das deutsche Schicksal hätte eingreifen
      können.
      
       или если бы немецкое
      национальное движение кроме своего правильного взгляда на конечную
      цель, верного понимания еврейского вопроса и значения национальной
      идеи обладало еще практической мудростью христианско-социальной
      партии, в особенности в вопросе об отношении последней к социализму, -
      тогда мы получили бы именно то движение, которое по моему глубокому
      убеждению уже в то время могло бы с успехом направить судьбы немецкого
      народа в лучшую сторону.
      
      Daß dies nicht so war, lag zum weitaus größten Teil
      aber am Wesen des österreichischen Staates.
      Da ich meine Überzeugung in keiner anderen Partei
      verwirklicht sah, konnte ich mich in der Folgezeit auch
      nicht mehr entschließen, in eine der bestehenden Organi-
      sationen einzutreten oder gar mitzukämpfen. Ich hielt schon
      damals sämtliche der politischen Bewegungen für verfehlt
      und für unfähig, eine nationale Wiedergeburt des deut-
      schen Volkes in größerem und nicht äußerlichem Umfange
      durchzuführen.
      Всего этого не оказалось в действительности, и это в главной своей части
      заложено было в самом существе тогдашнего австрийского государства.
      Таким образом ни одна из этих партий не могла удовлетворить меня,
      потому что ни в одной из них я не видел воплощения своих взглядов. Ввиду
      этого я не мог вступить ни в ту, ни в другую партию и не мог таким образом
      принять какое бы то ни было участие в борьбе. Уже тогда я считал все
      существовавшие
      политические
      партии
      неспособными
      помочь
      национальному возрождению немецкого народа - возрождению в его
      подлинном, а не только внешнем смысле слова
      
      Meine innere Abneigung aber dem habsburgischen Staate
      gegenüber wuchs in dieser Zeit immer mehr an.
      Je mehr ich mich besonders auch mit außenpolitischen
      Fragen zu beschäftigen begann, um so mehr gewann meine
      Überzeugung Boden, daß dieses Staatsgebilde n u r zum
      Unglück des Deutschtums werden müßte. Immer klarer
      sah ich endlich auch, daß das Schicksal der deutschen Nation
      nicht mehr von dieser Stelle aus entschieden würde, sondern
      im Reiche selber. Dies galt aber nicht nur für allgemeine
      politische Fragen, sondern nicht minder auch für alle Er-
      scheinungen des gesamten Kulturlebens überhaupt.
      
      В то же время мое отрицательное отношение к габсбургскому государству
      усиливалось с каждым днем.
      Чем больше углублялся я в изучение вопроса иностранной политики, тем
      больше я убеждался, что австрийское государство может принести
      немецкому народу только несчастье. Все ясней и ясней становилось мне и
      то, что судьбы немецкой нации решаются теперь только в Германии, а
      вовсе не в Австрии. Это относилось не только к политическим проблемам,
      но в не меньшей мере и к общим вопросам культуры.
      
      Der österreichische Staat zeigte auch hier auf dem Ge-
      biete rein kultureller oder künstlerischer Angelegenheiten
      alle Merkmale der Erschlaffung, mindestens aber der Be-
      deutungslosigkeit für die deutsche Nation. Am meisten galt
      dies für das Gebiet der Architektur. Die neuere Baukunst
      konnte schon deshalb in Österreich nicht zu besonders gro-
      ßen Erfolgen kommen, weil die Aufgaben seit dem Aus-
      bau der Ringstraße wenigstens in Wien nur mehr unbe-
      Так что и здесь, в области проблем культуры или искусства австрийское
      государство обнаруживало все признаки застоя или по крайней мере потери
      всякого сколько-нибудь серьезного значения для немецкой нации. Более
      всего это можно было сказать относительно архитектуры. Новейшее
      строительное искусство не могло иметь сколько-нибудь серьезных успехов
      в Австрии уже потому, что после окончания постройки Ринга в Вене вообще
      уже не было сколько-нибудь крупных построек, которые могли бы идти в
      сравнение с германскими планами.
      
      
      
      Österreich – ein altes Mosaikbild
      
      135
      
      
      deutende waren gegenüber den in Deutschland aufsteigen-
      den Plänen.
      
      So begann ich immer mehr ein Doppelleben zu führen;
      Verstand und Wirklichkeit hießen mich in Österreich eine
      ebenso bittere wie segensreiche Schule durchmachen, allein
      das Herz weilte wo anders.
      Eine beklemmende Unzufriedenheit hatte damals von
      mir Besitz ergriffen, je mehr ich die innere Hohlheit die-
      ses Staates erkannte, die Unmöglichkeit, ihn noch zu ret-
      ten, aber dabei mit aller Sicherheit empfand, daß er in
      allem und jedem nur noch das Unglück des deutschen Vol-
      kes darstellen konnte.
      
      Так моя жизнь становилась все более и более двойственной: разум и
      повседневная действительность принуждали меня оставаться в Австрии и
      проходить здесь тяжелую, но благодетельную школу жизни. Сердцем же я
      жил в Германии.
      Тягостное гнетущее недовольство овладевало мною все больше, по мере
      того как я убеждался во внутренней пустоте австрийского государства, по
      мере того как мне становилось все более ясно, что спасти это государство
      уже нельзя, и что оно во всех отношениях будет приносить только новые
      несчастья немецкому народу.
      
      Ich war überzeugt, daß dieser Staat jeden wahrhaft gro-
      ßen Deutschen ebenso beengen und behindern mußte, wie
      er umgekehrt jede undeutsche Erscheinung fördern würde.
      
      
      Я был убежден, что это государство способно чинить только препятствия и
      притеснения каждому действительно достойному сыну немецкого народа и
      наоборот способно поощрять только все не немецкое.
      
      Widerwärtig war mir das Rassenkonglomerat, das die
      Reichshauptstadt zeigte, widerwärtig dieses ganze Völker-
      gemisch von Tschechen, Polen, Ungarn, Ruthenen, Serben
      und Kroaten usw., zwischen allem aber als ewiger Spalt-
      pilz der Menschheit – Juden und wieder Juden.
      ==============
      Mir erschien die Riesenstadt als die Verkörperung der
      Blutschande.
      Mein Deutsch der Jugendzeit war der Dialekt, den auch
      Niederbayern spricht; ich vermochte ihn weder zu vergessen,
      noch den Wiener Jargon zu lernen. Je länger ich in dieser
      Stadt weilte, um so mehr stieg mein Haß gegen das fremde
      Völkergemisch,das diese alte deutsche Kulturstätte zu zer-
      fressen begann.
      
      Мне стал противен весь этот расовый конгломерат австрийской столицы.
      Этот гигантский город стал мне казаться чем-то вроде воплощения
      кровосмесительного греха.
      С раннего возраста я говорил на диалекте, на котором говорят в Нижней
      Баварии. От этого диалекта я отучиться не мог, а венского жаргона так и не
      усвоил. Чем дольше я жил в этом городе, тем больше я ненавидел эту
      хаотическую
      культуры.
      смесь
      народов,
      разъедавшую
      старый
      центр
      немецкой
      Самая мысль о том, что это государство можно сохранить еще на долгое
      время, была мне просто смешна.
      Der Gedanke aber, daß dieser Staat noch längere Zeit
      zu halten wäre, erschien mir geradezu lächerlich.
      
      
      Österreich war damals wie ein altes Mosaikbild, dessen
      Kitt, der die einzelnen Steinchen zusammenbindet, alt und
      bröcklig geworden; solange das Kunstwerk nicht berührt
      wird, vermag es noch sein Dasein weiter vorzutäuschen,
      sowie es jedoch einen Stoß erhält, bricht es in tausend
      Scherbchen auseinander.
       Die Frage war also nur die, wann
      der Stoß kommen würde. –
      Da mein Herz niemals für eine österreichische Monarchie,
      Австрия похожа была тогда на старинную мозаику из мельчайших
      разноцветных камешков, начавших рассыпаться, потому что скреплявший
      их цемент от времени выветрился и стал улетучиваться. Пока не трогаешь
      этого художественного произведения, может еще казаться, что оно живо по-
      прежнему. Но как только оно получит хоть малейший толчок, вся мозаика
      рассыпается на тысячи мельчайших частиц. Вопрос заключался только в
      том, откуда именно придет этот толчок.
      
      
      136стр
      
      
      Die Schule meines Lebens Школа моей жизни
      
      
      sondern immer nur für ein Deutsches Reich schlug, konnte
      mir die Stunde des Zerfalls dieses Staates nur als der
      Beginn der Erlösung der deutschen Nation erscheinen
      Мое сердце никогда не билось в пользу австрийской монархии, а всегда
      билось за германскую империю. Вот почему распад австровенгерского
      государства в моих глазах мог быть только началом избавления немецкой
      нации.
      
      Aus all diesen Gründen entstand immer stärker die
      Sehnsucht, endlich dorthin zu gehen, wo seit so früher
      Jugend mich heimliche Wünsche und heimliche Liebe hin-
      zogen.
      Ich hoffte, dereinst als Baumeister mir einen Namen
      zu machen und so, in kleinem oder großem Rahmen, den
      mir das Schicksal dann eben schon zuweisen würde, der
      Nation meinen redlichen Dienst zu weihen.
      Ввиду всего этого во мне сильнее росло непреодолимое стремление уехать
      наконец туда, куда, начиная с моей ранней молодости, меня влекли тайные
      желания и тайная любовь.
      Я надеялся, что стану в Германии архитектором, завоюю себе некоторое
      имя и буду честно служить своему народу в тех пределах, какие укажет мне
      сама судьба.
      
      Endlich aber wollte ich das Glücks teilhaftig werden,
      an der Stelle sein und wirken zu dürfen, von der einst ja
      auch mein brennendster Herzenswunsch in Erfüllung gehen
      mußte: der Anschluß meiner geliebten Heimat an das ge-
      meinsame Vaterland, das Deutsche Reich.
      
      С другой стороны, я хотел однако остаться на месте и поработать для того
      дела, которое издавна составляло предмет моих самых горячих желаний: я
      хотел дожить здесь до того счастливого момента, когда моя дорогая родина
      присоединится наконец к общему отечеству, т.е. к германской империи.
      
      Viele werden die Größe einer solchen Sehnsucht auch
      heute noch nicht begreifen vermögen, allein ich wende
      mich an die, denen das Schicksal entweder bisher dieses
      Glück verweigert oder in grausamer Härte wieder genom-
      men hat; ich wende mich an alle die, die, losgelöst vom
      Mutterlande, selbst um das heilige Gut der Sprache zu
      kämpfen haben, die wegen ihrer Gesinnung der Treue dem
      Vaterlande gegenüber verfolgt und gepeinigt werden,
      und die nun im schmerzlicher Ergriffenheit die Stunde
      ersehnen, die sie wieder an das Herz der teuren Mutter
      zurückkehren läßt; ich wende mich an alle diese und weiß:
      Sie werden mich verstehen!
      Многие и сейчас не поймут того чувства страстной тоски, которое я тогда
      переживал. Но я обращаюсь не к ним, а к тем, которым судьба до сих пор
      отказывала в этом счастье или которых она с ужасной жестокостью лишила
      этого счастья, после того как они им обладали. Я обращаюсь к тем,
      которые, будучи оторваны от родного народа, вынуждены вести борьбу
      даже за священное право говорить на своем языке; к тем, кто подвергается
      гонениям и преследованиям за простую преданность своему отечеству, к
      тем, кто в тяжелой тоске во сне и наяву грезит о той счастливой минуте,
      когда родная мать вновь прижмет их к сердцу. Вот к кому обращаюсь я и я
      знаю - они поймут меня!
      
      Nur wer selber am eigenen Leibe fühlt, was es heißt,
      Deutscher zu sein, ohne dem lieben Vaterlande angehören
      zu dürfen, vermag die tiefe Sehnsucht zu ermessen, die zu
      allen Zeiten im Herzen der vom Mutterlande getrennten
      Kinder brennt. Sie quält die von ihr Erfaßten und ver-
      weigert ihnen Zufriedenheit und Glück so lange, bis die
      Tore des Vaterhauses sich öffnen und im gemeinsamen
      Reiche das gemeinsame Blut Frieden und Ruhe wieder-
      findet.
      
      Только те, кто на собственном примере чувствуют, что означает быть
      немцем и не иметь возможности принадлежать к числу граждан любимого
      отечества, поймут, как глубока тоска людей, оторванных от родины, как
      непрестанно терзается душа этих людей. Эти люди не могут быть
      счастливы, не могут чувствовать себя удовлетворенными, они будут
      мучиться вплоть до той самой минуты, когда наконец откроются двери в
      отчий дом, где они только и смогут обрести мир и покой.
      
      
      Die Schule meines Lebens
      
      137
      
      
      Wien aber war und blieb für mich die schwerste, wenn
      auch gründlichste Schule meines Lebens. Ich hatte diese
      Stadt einst betreten als ein halber Junge noch und ver-
      ließ sie als still und ernst gewordener Mensch. Ich erhielt
      in ihr die Grundlagen für eine Weltanschauung im gro-
      ßen und eine politische Betrachtungsweise im kleinen, die
      ich später nur noch im einzelnen zu ergänzen brauchte, die
      mich aber nie mehr verließen. Den rechten Wert der da-
      maligen Lehrjahre vermag ich freilich selber erst heute
      voll zu schätzen.
      
      Вена была и осталась для меня самой тяжелой, но и самой основательной
      школой жизни. Я впервые приехал в этот город еще полумальчиком и я
      покидал в тяжелом раздумье этот город уже как вполне сложившийся
      взрослый человек. Вена дала мне основы миросозерцания. Вена же
      научила меня находить правильный политический подход к повседневным
      вопросам. В будущем мне оставалось только расширять и дополнять свое
      миросозерцание, отказываться же от его основ мне не пришлось. Я и сам
      только теперь могу отдать себе вполне ясный отчет в том, какое большое
      значение имели для меня тогдашние годы учения.
      
      Deshalb habe ich diese Zeit etwas ausführlicher behan-
      delt, da sie mir gerade in jenen Fragen den ersten An-
      schauungsunterricht erteilte, die mit zu den Grundlagen
      der Partei gehören, die, aus kleinsten Anfängen entstehend,
      sich im Laufe von kaum fünf Jahren zu einer großen
      Massenbewegung zu entwickeln anschickt. Ich weiß nicht,
      wie meine Stellung zum Judentum, zur Sozialdemokratie,
      besser zum gesamten Marxismus, zur sozialen Frage usw.
      heute wäre, wenn nicht schon ein Grundstock persönlicher
      Anschauungen in so früher Zeit durch den Druck des Schick-
      sals – und durch eigenes Lernen sich gebildet hätte.
      Я остановился на этом времени несколько подробнее именно потому, что
      эти первые годы дали мне ценные наглядные уроки, легшие в основу
      деятельности нашей партии, которая в течение всего каких-нибудь пяти лет
      выросла от маленьких кружков до великого массового движения. Мне
      трудно сказать, какова была бы моя позиция по отношению к еврейскому
      вопросу, к социал-демократии или, лучше сказать, ко всему марксизму, к
      социальным вопросам и т.д., если бы уже в тогдашнюю раннюю пору я не
      получил тех уроков, о которых я рассказал выше, благодаря ударам судьбы
      и собственной любознательности.
      
      Denn, wenn auch das Unglück des Vaterlandes Tausende
      und aber Tausende zum Denken anzuregen vermag über
      die inneren Gründe des Zusammenbruches, so kann dies
      doch niemals zu jener Gründlichkeit und tieferen Einsicht
      führen, die sich dem erschließt, der selber erst nach jahre-
      langem Ringen Herr des Schicksals wurde.
      
      Несчастье, обрушившееся на мою родину, заставило тысячи и тысячи
      людей поразмыслить над глубочайшими причинами этого краха. Но только
      тот поймет эти причины до конца, кто после многих лет тяжелых внутренних
      переживаний сам стал кузнецом своей судьбы.
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Шкловский Лев (lschkl@gmail.com)
  • Обновлено: 30/04/2018. 366k. Статистика.
  • Рассказ: Германия
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка