4-я глава
Мюнхен
Весной 1912 года я наконец приехал в Мюнхен.
Сам город был так хорошо известен мне, как будто
Я много лет задерживался в его стенах. это
Это было связано с моими исследованиями, которые открыли меня
Шаг и шаг на этом мегаполисе немецкого
Искусство указывало. Не только Германия не была
если вы не знаете Мюнхен, нет, вы знаете
особенно немецкое искусство, а не Мюнхен
не видел.
В любом случае, на этот раз до войны было самым счастливым
и, безусловно, наиболее удовлетворены моей жизнью. Если я тоже
Заслуга все еще была очень скудной, поэтому я не жил,
уметь рисовать, но нарисовал мне только
чтобы обеспечить возможность моей жизни, лучше для меня
чтобы мое дальнейшее изучение. Мне принадлежало
Убеждение, моя цель, которую я поставил себе однажды
только пока не достиг. И это оставило меня в покое
все остальные маленькие заботы повседневной жизни легкие
и терпеть беззаботность.
Но была и внутренняя любовь, которая ведет меня к этому
Город больше, чем в любом другом месте, которое я знаю
Почти с первого часа моего пребывания
схвачен. Новый город! Какая разница против
Вена! Я заболел, когда вспомнил эту гонку
Вавилон тоже просто подумал. Это гораздо ближе ко мне
лежащий диалект, который особенно обращается ко мне с
Бавария могла вспомнить мою прежнюю молодость.
Во мне было, наверное, тысяча вещей
дорогие и дорогие были или были. Но больше всего двинулся
ГЛАВА IV
МЮНХЕН
Весною 1912 г. я окончательно переехал в Мюнхен. Сам город был мне так
хорошо знаком, как будто я прожил в его стенах уже много лет. Это
объяснялось моими занятиями по архитектуре. Изучая архитектуру,
приходилось на каждом шагу обращаться к этому центру немецкого
искусства. Кто не знает Мюнхена, тот не только не знает Германии вообще,
но и понятия не имеет о немецком искусстве.
Во всяком случае эти годы до начала мировой войны были для меня самым
счастливым временем моей жизни. Правда мой заработок был все еще
ничтожен. Мне все еще приходилось не столько жить, чтобы иметь
возможность рисовать, сколько рисовать, чтобы иметь возможность кое-как
жить или, вернее, чтобы иметь возможность хоть немножко обеспечить
себе дальнейшее учение. Я был твердо убежден, что рано или поздно я
непременно достигну той цели, которую я себе поставил. Одного этого
было достаточно, чтобы легче переносить все мелкие заботы о
сегодняшнем дне.
Кроме моей профессиональной работы занимали меня и в Мюнхене
политические вопросы, в особенности события внешней политики. Мой
интерес к этим последним вызывался прежде всего тем, что я уже с моих
венских времен сильно интересовался проблемами тройственного союза.
Политику Германии, вытекавшую из ее стремления сохранить тройственный
союз, я, уже живя в Австрии, считал совершенно неправильной. Однако,
пока я жил в Вене, я еще не представлял себе вполне ясно, насколько вся
эта политика является самообманом. В те времена я склонен был
предполагать - а может быть я сам утешал себя этим, - что в Германии
вероятно хорошо знают, насколько слаб и ненадежен ее австрийский
союзник, но что там по причинам более или менее для меня таинственным
об этом помалкивают, дабы поддерживать соглашение, заключенное еще
самим Бисмарком, или чтобы внезапным разрывом не переполошить
заграницы и не обеспокоить отечественное мещанство.
Политика ложного альянса Германии
139
мне чудесный брак первозданной силы
и его художественное настроение, эта единственная линия
от Хофбраухауса до Одеона, Октоберфест до Пинакотеки
и т.п. Сегодня я привязан к этому городу, больше, чем
на любом другом участке земли в этом мире,
вероятно, является соучредителем того факта, что они связаны с
Развитие моей собственной жизни неразрывно
связано и остается; но что мне уже повезло, тогда
истинное внутреннее удовлетворение было
приписывается магии, что замечательные Виттели
благосостояние для всех не только с компьютерно-
но и с душевным умом.
благословение людей упражнения.
Что я больше всего, чем моя профессиональная работа
Еще раз, исследование политики было здесь
Дневные мероприятия, в том числе, в частности, внешняя политика
переходы. Я подошел к последнему через обход немецкого
политика альянса, которую я называю своей австрийской
Времена назад для абсолютно неправильного. В конце концов, это было
В Вене полная степень этого самообмана
Рейх не совсем понял. Я тогда
склонный принять - или, может быть, я тоже это говорил
само по себе как оправдание - что можно
уже знают в Берлине, насколько слабые и
давайте будем союзником на самом деле
но по более или менее таинственным причинам
удержите это понимание политики альянса
который сам Бисмарк основал
и их внезапный снос не должен быть желательным
не мог, даже за таинство за границей, как-то
испугать или запутать внутреннего обывателя
тихо.
Конечно, общение, особенно в самих людях, осталось
посмотрим на мой ужас за короткое время, что
эта вера была неправильной. К моему удивлению, мне пришлось
везде, что характер Габсбурга
монархии даже в других хорошо информированных кругах
но не было бледного мерцания. просто
Непосредственное
общение с немецким населением в Мюнхене уже в течение кратчайшего
времени к ужасу моему убедило меня в том, что эти мои предположения
были неверны. К моему изумлению мне приходилось на каждом шагу
констатировать, что даже в хорошо осведомленных кругах не имеют ни
малейшего представления о том, что же в данный момент действительно
представляет собою габсбургская монархия. Именно в народе всерьез
считали, что австрийский союзник - крупная сила и что в минуту опасности
этот союзник тотчас же придет по-настоящему на помощь.
В массе населения австрийскую монархию все еще считали "немецким"
государством и полагали, что на этом можно что-то построить. В народе
держались того мнения, что силу Австрии можно определить по числу