Над простынкой парит опостыленка,
и,
прикрывши ладонью скосившийся рот,
не надеется больше...
Но ждёт...
Вдруг возьмёт, и придёт.
Тело бьёт лихорадка, а слёзоньки,
ручейками текут из очес,
и надежда проклятая валит и жжёт -
вдруг возьмёт и придет...
Мысли тлеют в бреду, всё ей кажется -
косяки журавлей, что текут на восток,
прокурлычут призыв и...
Вот, вот!
Заскрипит снова дверь ея спаленки,
Это он, это он!
Он придет...
И возьмёт...