Сквозь тяжелую муть полусна меня пробивает дрожь. Ломит затекшую спину. Открываю глаза и приподняв голову от руля, смотрю сквозь ветровое стекло на темный бетон обширной пустой стоянки. Противный вкус во рту. Холодно.
На заднем сиденье спят Света с Яшкой. С тоской думаю: "Я виноват, что мы оказались здесь на парковке для дальнобойщиков черт-те где, в неведомой точке Ростовской области. Куда я их затащил по дурной своей самонадеянности и как теперь нам из всей этой хреновени выбираться?".
Одно ясно - здесь мы ничего не высидим. Только замерзнем до утра.
Вылезаю из машины. Подсвеченные луной облака и лес вокруг. Закуривая смотрю на часы - час ночи. Ладно, вздыхай, не вздыхай, а, как говорится в классическом анекдоте, что там думать, прыгать надо. Отбрасываю щелчком бычок и направляюсь в сторону шоссе. И тут же тихо, встревоженно из машины Света: "Ты куда?"
- "Пойду голосовать, попробую поймать кого-нибудь на шоссе. Закройся в машине. Я скоро". -
Да, скоро... Найти в час ночи на шоссе сумасшедшего, который не только остановится ради одинокого мужика, но и согласится дотащить нас на буксире куда-нибудь в цивилизацию. Задачка, прямо скажем, из области нереальности.
А началось все так просто, как бывает только у лучащихся оптимизмом; как бывает у не ведающих страха и сомнений - то есть, как бывает у новичков или идиотов (или комбинации таковых).
В апреле 1994-го года Яшке исполнилось два года и затеялись мы поехать в Краснодар, порадовать бабушку Сашу.
Сказано, сделано. В пять часов утра трогаемся в путь из нашего поселка на границе Московской и Тульской области. (Положа руку на сердце, очень уж нам чесалось вкусить свободы, обретенной с покупкой машины).
Красный "форд-фиеста" перешел в нашу собственность на серпуховском рынке. И купил я его, как покупают галоши - не разглядывая. Машина приглянулась - маленькая, складная такая. Под капот я, естественно, не смотрел, а если бы и заглянул, никаких знаний от этой операции своей головушке я бы не прибавил. Хотя когда-то, давным-давно, еще в ВИИЯ, получил я водительские права (которыми ни разу не воспользовался), познания мои в автомобильной сфере были весьма нетвердыми. Конечно, я понимал, что там мотор есть, и крутит он все, что ни попадя, и подшипники кругом в машине понатыканы. И, куда ни плюнь, железки к ней прикручены и всякие разности. Но знания эти были, как бы сказать... весьма расплывчатые, неконкретные это были знания.
Ангел-хранитель милостиво оберегал нас со Светой в первые осень и зиму дерзновенного проникновения в мир автомобильной свободы.
Почему мы не угробились сами и не угробили нашу "фиесту" - миниатюрное творение немецких мастеров - не знаю. Честно признаюсь, не знаю. Никакого разумного объяснения этому нет. Мы застревали по уши в грязи, мы улетали в сугробы, я потерял управление на большой скорости, резко тормознув и одновременно вывернув руль перед особо грозной ухабиной, Свету в три оборота вертануло на обледенелом асфальте в Серпухове... Всего не перечислишь, что случалось с нами в ту зиму.
Как бы то ни было, мы остались живы, и, освоившись на ближних маршрутах, решили дерзнуть на дальние.
И, вот, едем.
Одолели Тульскую область, форсировали дороги Липецкой, которые, похоже, так и не ремонтировались с тех пор, как их разбомбили в 42-м году.
Теперь, вот, по Ростовской катим.
Уступаю место за рулем Свете и перебираюсь назад к смирно глазеющему по сторонам толстощекому Яшке. Нужно бы поспать - все же, выехали в рань-раннюю. Но машина несколько тесновата, поэтому, как ни верчусь, а удобного положения найти не могу. Смотрю в окно и думаю, как здорово иметь свою машину. Хотим - едем, хотим - станем. Хозяева жизни, почти новые русские.
Слышу какой-то слабый щелчок. Через несколько минут Света тревожно говорит:
"Слушай, что-то температура ненормальная"
"Какая?" -
"За красной чертой" -
"А-а, черт! Сворачивай с дороги немедленно", -
(Женщины сигналам машины не доверяют. Как поступает более или менее разумный водитель, если, допустим, загорелась красная лампочка перегрева двигателя? В любой ситуации в течение считанных секунд прочь с дороги и глуши двигатель. Женщина же всем этим штучкам не верит, точнее не связывает абстрактность какого-то красного света с возможными последствиями его появления. Она считает, что если нажать на газ, а, еще лучше, зажмуриться при этом, то все как-то образуется. Но это так - мысли вслух).
Останавливаемся на обочине. Поднимаю капот, вытаскиваю щуп, проверяю уровень масла. Никакого уровня. Вообще ничего.
Непонятно, куда девалось масло, но поправимо. У меня в запасе несколько банок. Заливаю. Понимаю, что что-то у нас не так, а что прикажете делать?
Теперь сажусь за руль сам. Минут десять, и опять стрелка температуры поползла вверх.
Опять остановка, опять вытаскиваю щуп. Что за черт? Опять на нем ничего! Хотя, погоди, погоди... Ничего не понимаю - на щупе вроде как вода и намного выше обычного уровня масла, раза в три выше. Ну, и? Что сие знамение обозначает? И радиатор парит..... Из него-то куда вода подевалась?
Ничего не придумав, пожав плечами, опять заливаю масло, заливаю воду и трогаюсь. Естественно, скоро температура опять зашкаливает.
А впереди-то пост ГАИ! Дай-ка я у них спрошу. Как-никак, раз машины останавливают, значит что-то в них соображают.
Поднимаюсь в будку, объясняю ситуацию. Сидящий в будке мордастый лейтенант молча и без особого интереса рассматривает меня. А рядом водила, видно с грузовика, стоящего на обочине.
- "Так ты говоришь, вода на щупе и уровень раза в три выше обычного?" - спрашивает водила
"Ну да" -
"Так у тебя прокладку головки цилиндров пробило". -
Прокладку головки цилиндров.... Звучит-то как красиво. Ну и? И что из этого следует для нас?
"И что делать?" -
"Да ничего, заливай воду в радиатор и езжай дальше. Как температура поднимется, опять заливай. Только не гони". -
Ну, так это не так плохо. У меня несколько пластиковых канистр. Сейчас мы их все водой позаливаем. И ехать буду потихоньку. Но ехать же, не идти.
Ой, что-то не то водила мне насоветовал. Заливаю и еду. Еду и заливаю. Но за раз проезжаю не больше километров пяти - потом мотор начинает греться.
Впереди подъем. Вижу, как ползет вверх стрелка температуры, но надеюсь одолеть подъем до того, как загорится лампочка. Ни черта - загорается на середине подъема. Ну чуть-чуть еще! Все, мотор глохнет.
Приехали
Какой-то "уазик" дотаскивает меня до стоянки дальнобойщиков.
Уже начинает темнеть. Пока суд да дело, смотрю по карте, где мы оказались. Километрах в пятнадцати от чего-то Шахтинского - то ли это Каменец-Шахтинский, то ли еще что-то в таком роде.
И что дальше? Усталость берет свое и мы решаем просто залечь в машине спать, а потом уже будем думать.
Ночью, проснувшись, я в полной мере осознаю, во что мы вляпались. Мужик с "уазика" пояснил, что с "жигулем" не было бы проблем поменять прокладку, а для иномарки и думать нечего. До Заокска, откуда мы выехали, километров 800. До Краснодара примерно 600, то есть, ни туда, ни сюда. Но и не добраться тоже нельзя - не помирать же нам здесь на безымянной высоте!
С такими мыслями и вышел я на шоссе в час ночи пятнадцатого апреля тысяча девятьсот девяносто четвертого года.
Минут через пять вдали появляются огоньки. Поднимаю руку и освещаю себя фонариком - почему-то мне кажется, что так моя фигура будет вызывать больше доверия.
Меня сразу же поджидают сюрпризы - останавливается ВСЁ, что проезжает по шоссе в этот глухой час. Первыми два мотоциклиста, которые, естественно, помочь ничем не могут (но посочувствовали). Потом грузовик, но ему куда-то сворачивать сразу.
Третьим, буквально через пятнадцать минут, останавливается крутого вида мужчина на крутого вида иномарке. Объясняю ситуацию и думаю: "Да, так он и поедет с неизвестным мужиком на какую-то стоянку! А вдруг там еще три-четыре хлопчика поджидают?"
Опять ошибка. Деловой мужчина коротко говорит: "Трос есть? Садись, показывай".
Вот стоянка и вот наш подсвеченный луной грустный маленький одинокий "фордик".
Пока я цепляю трос, парень предлагает: "Путь жена с малым ко мне садятся. Замерзнут же".
Света качает головой: "Нет, мы с тобой".
Эх, неопытность моя! Я же совсем не умею ездить на буксире. Без мотора гидроусилитель руля не работает, и руль поворачивается с трудом. Без мотора плохо работают тормоза. Машина разгоняется и накатом норовит ударить моего буксировщика. Изо всех сил жму на тормоз. Рывок троса и все повторяется. От напряжения я весь мокрый. (Кого тащили, поймет. Я не знал даже, что в такой ситуации нужно ставить ручку на третью передачу. Я вообще ничего не знал).
Не имею представления, сколько длилась битва с тросом, рулем и тормозами, но дотащил нас крутой мужик до поста ГАИ в этом самом Шахтинске. Мой избавитель спрашивает: "На буксире не ездил?" -
"Нет, не ездил" -
"Я так и понял. Ну, ничего, под конец немного приспособился. Ладно, отсюда уже сам крутись" -
Отмахивается от предложенных денег и уезжает.
Объясняюсь с капитаном-гаишником. Он толкует про какую-то гостиницу на другом конце города.
- "Капитан, ну какая гостиница? Видишь, в машине жена и сын двухлетний. Ну, куда мне сейчас с ними?" -
Хмыкнув, капитан отходит к темнеющему неподалеку грузовику. Возвращается минут через пять с водителем.
Опять объясняю, что к чему.
Невидимый в темноте водитель без всякого энтузиазма отвечает:
- "Ладно, хрен с тобой, до Батайска дотянем. Пусть жена с ребенком к нам сядут. У нас тепло" -
Не хочет Света. Тогда мужики передают нам лоскутное одеяло. Хорошо, теперь им сзади тепло будет. Ну, а я и так сейчас согреюсь.
Цепляю трос, двинулись.
Нет, плохи, плохи мои дела.... Чует сердце, не может это кончится добром. Не по зубам задача. Хорошо, если только машину разнесу, а то и своих угроблю. Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают.
Очень скоро аккумулятор садится и фары постепенно гаснут. Теперь я в полной темноте. С диким напряжением вглядываюсь в задние габаритные огни грузовика. Накатываюсь - по тормозам. Рывок. Какое-то время вроде приспосабливаюсь, потом опять накатываюсь. Тормоза почти не работают. Так проходит, наверное, час. После очередного рывка тишина и удаляющиеся огни впереди.
Все. Ушел грузовик, таща за собой мой оборвавшийся трос. Сил реагировать на это нет. Делаю только то, без чего не обойтись. Скатываю "форда" на обочину. Батарея аварийки тоже села. Чтобы на меня никто не налетел в темноте, зажигаю фонарик и кладу на землю сзади машины.
Все.
Ни троса, ни грузовика и темная, пустая во все стороны дорога.
Покурю и спать.
Подсознательно я испытываю облегчение от того, что больше не нужно принимать решения и что закончилась пытка вождения втемную.
Не успеваю докурить, как далеко впереди возникают огоньки фар. Хоть верь внутреннему голосу, хоть не верь, но я с первой секунды уверен, что возвращается мой грузовик.
Точно, он.
- "Ребята, а я думал вы уехали с концами". -
- "Хреново думал. Сказали, что дотащим и дотащим. Слово держим. Ты хоть время от времени чуть в сторону выкатывайся ...... (это он матом), а то тебя ..... (это он опять матом) ни .... (тоже матом) не видно .... (сами догадайтесь)."
Опять как в кинофильме "Последний дюйм". Фильм такой был, а, вообще-то, рассказ Джеймса Олдриджа. Там двенадцатилетний мальчик вел самолет с израненным акулой беспомощным отцом-летчиком.
А здесь я, неумеха, болтаюсь в малоуправляемой машине за грузовиком в смутной надежде куда-нибудь доехать.
Расслабиться не могу не на секунду. Вижу только огни грузовика. Накат, тормоз, рывок. Накат, тормоз, рывок....
Где мы, сколько проехали - ни малейшего представления.
Впереди что-то освещенное. Грузовик останавливается. Пост ГАИ. У всех документы проверяют и я вылезаю, пошатываясь, подхожу и показываю документы лейтенанту.
Смотрит права, возвращает корочки мне: "Давай-ка ты, друг, на обочину. Ты что, с ума спятил - ни огней, ничего. Убиться хочешь?" -
В который раз повторяю повесть о пробитой прокладке, машине-иномарке, про жену и двухлетнего сына в машине.
- "Я фонарик зажженный за задним сиденьем перед стеклом положил, так что сзади меня видно", - растолковываю.
Смотрит на меня, измочаленного. Тихо говорит: "Давай, поосторожнее. Удачи", - и отходит.
Опять битва с тросом. Опять темнота по сторонам и огни впереди. Они для меня все - ориентир, смысл моей битвы, центр внимания.
Начинает светать. Вроде открывается второе дыхание. Как-то полегче стало. Уже на какие-то секунды почти расслабляюсь. Уже не вцепляюсь в руль мертвой хваткой.
Всю ночь в голове не осознанно, а просто как сигнал или, точнее, приказ самому себе крутится - сын, Света; сын, Света.
Сильны мои путешественники. Яшка, кажется, мирно проспал все мытарства и теперь смирно сидит, как ни в чем ни бывало. Света утром предлагает меня подменить. Нет, нельзя. Я за ночь чуть приспособился к этой дикой езде.
И вот Батайск. Затаскивают нас на огромную стоянку. Изматерив меня еще раз за все свои страдания, мужики отцепляют мой трижды разорванный и связанный узлами трос и отъезжают в сторону.
Вроде где-то, вроде в каких-то краях по слухам есть некий магазин запчастей для иномарок. Это хорошо, но я знаю, что "фиеста" в России машина экзотическая. За весь год я только одну видел. Поэтому ничего мне в этом магазине не предложат. Есть еще вариант - отсюда можно Свету с Яшкой отправить в Краснодар поездом или автобусом, а я уж буду выбираться, как Бог на душу положит. Света и слышать не хочет:
"Мы с тобой". -
Да куда со мной-то? Толку-то, что Ростовская область позади?
Решившись, иду разыскивать ставший мне уже почти родным грузовик. Вон он, голубчик. И возле него один из двоих моих буксировщиков. Подхожу, начинаю:
"Слушай, дотащили до Батайска, тяните уж до Краснодара. Ну сам подумай, какого хрена мне здесь делать?" -
Он мнется: "Да я, вообще-то водила. Вон, мой экспедитор придет, пусть он решает".
Подходит экспедитор. Вытаскиваю из кармана куртки пачку денег: "Смотри, ребята, вот все, что я взял с собой в отпуск. И вот, - это уже из джинсов, - шестьдесят долларов . Больше у меня ничего нет. Все ваше будет." -
Мнутся. Потом водила как-то обреченно машет рукой: "Ладно, тянул всю ночь, потянем и дальше". -
(Я знаю, что не будь с нами Яшки, никто бы не стал возиться. Просто, все отцы и каждый встреченный нами, на секунду представлял своего ребенка в такой катавасии. Ну, а дальше русский человек поматерится, чтобы оправдать перед самим собой проявленную слабость, и запряжется помогать)
Тянут. Пару часов и уже Краснодарский край. Вроде и легче, но трос рвется еще раз, а потом еще. Уже вязать некуда. Буксировщики дают свой, в два раза толще. Теперь скорее передок оторвется у машины, чем трос.
Час за часом, час за часом. На кратких остановках ясно, что мы уже на родине - воздух другой. И тепло. Куртки брошены на заднее сиденье за ненадобностью. Бригада моя молодцом держится.
Нет, что ни говори, а сын у меня силен. Не ноет, не просит ничего. В полном соответствии с Уставом гарнизонной и караульной службы: "Солдат должен стойко преодолевать все тяготы и лишения воинской службы". Про Свету уж я не говорю - есть женщины в русских селеньях, есть. Никакой паники и смятения в рядах моей команды не наблюдается. Капитану бы только выдержать....
До Краснодара осталось километров сто, когда наваливается еще одна напасть - сон. Ничего не могу с собой поделать. Смотрю на борт грузовика, а через секунду уже пошел перед глазами сон. Встряхиваюсь, мотаю головой. И опять проваливаюсь.
Нет, так нельзя, я сейчас вырублюсь и убью и Яшку, и Свету. Я не контролирую себя.
Свете: "Говори со мной" -
"О чем?" -
"О чем угодно, лишь бы мне не спать" -
Нет, не помогает. С силой кусаю себя за руку. От всей души кусаю. Боль отгоняет сон. Но ненадолго, на минуту. Опять кусаю. Уже все запястье синее. Что же мне теперь - руку себе откусить, что ли?
Бросаю жене: "Достань растворимый кофе в банке".
" И что? как я его тебе разведу?"
"Да не нужно мне его разводить! Набирай сухой кофе ложкой и мне в рот".
"Ты что, с ума сошел?"
"Давай, Свет, вырубаюсь, давай".
Ложка сухого горького кофе помогает. Помогает примерно на час. Потом еще одну, потом еще - как лекарство.
Дело идет к вечеру, когда мы дотягиваем до Краснодара. На въезде мои ангелы-матершинники говорят: "Все, мы в город не можем, нам дальше. Трос мы тебе оставляем.
Еще - имей в виду, если мотор не заклинило, его можно завести с наката. Тогда километров пять можно проехать, если медленно ехать".
Как и обещал, рассчитываемся. Оба с детским любопытством рассматривают доллары: "Так это они самые? Настоящие?"
Нужно попробовать, не заведется ли машина. Заталкиваем "форда" на боковую улочку. Ставлю на скорость и пробуем разогнать ее с разбега. Один раз, второй. Нет, у нас со Светой сил не осталось. Какой уж тут разбег! Садимся рядышком на бордюр и, свесив руки с колен, дышим. Яшка уже нашел что-то вроде песочницы и самозабвенно в ней копается. Грязный наш, замурзаный детеныш, безропотно просидевший почти двое суток в машине.
Осталось одолеть километров пять. Сейчас, ребята, сейчас, я только сгребу себя в подобие единого целого и пойду искать, кто бы нас доволок.
После долгих мытарств лихой адыгеец за оставшиеся у меня десять тысяч рублей дотаскивает нас до центра, где живут мама с отчимом. Еще бросок - до четвертого этажа. Принимай, бабушка Саша, внука!
Два дня понадобилось на то, чтобы зарядить аккумулятор. Теперь нужно проверить немаловажную деталь - живой у машины двигатель или его заклинило. Если заклинило, то "фордику" пришел конец. Ставлю аккумулятор, подсоединяю клеммы. Поворачиваю ключ зажигания. Мотор заводится с пол-оборота, будто только и ждал этого момента. Ну, дедушка Форд, классные движки твои немецкие работяги делают!
Через приятеля договариваюсь с некими умельцами (все-таки, родной город). В сарае у военного аэродрома бригада самородков быстро снимает крышку движка. Аккуратненько отделяют виновницу торжества - ту самую искомую прокладку. Главный мастер кивает соратнику:
"Пулей к дедушке Ашоту" -
Схватив прокладку, тот прыгает в седло мотоцикла и в мгновенье ока исчезает.
Через двадцать минут гонец возвращается. Протягивает изготовленную прокладку. Лихо у ребят дело поставлено! А ведь я прочесал все магазины запчастей Краснодара. Днем с огнем ничего на "форд-фиесту" не сыщешь.
"Мужики, а эта самоделка через два дня не гавкнется?" -
Мастер с некоторым снисхождением поворачивает ко мне голову:
"Форд твой развалится, а прокладка эта будет держать". -
Все собрали, все закрутили.
Ну, что ж. Опять мы на коне. Рассчитываюсь с мастерами, завожу машину. Нет, что ни говори, а машина, ребята - это свобода!
(Были с нашей "фиестой" в последующие дни большие приключения и в Краснодаре и на обратном пути в Тульскую область, но это уже история другая).
P.S. Cамое смешное, что мастер из краснодарского сарая оказался прав. Машину я через год продал. Купили ее так же, как покупал и я. Посмотрел мужичок и молвил: "Беру". -