Неспешно пробираясь между зелеными островами, "Мамба" выходит из гавани Сент-Томаса. За ней, то задирая нос, то падая в провалы между волнами, на длинном тросе колышется наша серого цвета динги с поднятым подвесным мотором. Плавно перевожу вперед рукоятки оборотов обоих двигателей и слышу, как нарастает рокот снизу.
На тахометре правого двигателя две тысячи триста оборотов. На тахометре левого ничего. Электрик возился два дня, пытаясь привести в чувство приборы двигателей. С гордостью сообщил, что работают все кроме указателя температуры воды левого дизеля на верхнем мостике. Как только мы вышли в море, оказалось, что все наоборот - наверху не работает ни один прибор кроме указателя оборотов правого двигателя. Это, конечно, неприятно, но не смертельно.
Сидящий справа от меня Стэн смотрит на GPS и считывает нашу скорость: "Пять узлов, пять с половиной, пять и три, шесть и два". Для таких оборотов двигателей скорость маловата, но нужно учитывать сопротивление динги. Неделю назад, когда мы ходили неподалеку, в Грин-Киз, при таких же оборотах скорость была больше восьми узлов.
Как только проходим траверс островка Сува, "Мамбу" начинает прилично качать. Волна идет с левого борта. По идее нужно бы взять левее или правее, чтобы идти под углом к волне, но наш наставник, Стэн, дал мне направление - 265 градусов. Ему виднее, а мое дело смотреть на компас и выдерживать курс. "Мамба" резко проваливается правым бортом с большим креном. Пожалуй, слишком большим. Но справа от нас четко видны буруны рифов, слева тоже могут быть всякие гадости, так что лучше пусть качает, а менять курс я не буду. В конце-концов "Мамба" строилась как морская яхта, так что это ее родная стихия.
Над открытым мостиком натянут зеленый тент, который дает уютную тень. У штурвала меня обдувает приятный ветерок. Сижу в одних шортах, зажав в зубах сигарету. Стэн примостился в кресле у другого борта, надвинув на нос бейсбольную кепку и задрав босые загорелые ноги на ограждение мостика. Яшка сзади, за моей спиной, а Свету не видел с тех пор, как мы вышли из гавани.
Сверкающее синее море, волны с белые гребнями, за спиной постепенно тает Сент-Томас. Далеко впереди чуть виднеется в дымке скала Сейл-Рок. Поднявшись на очередной волне, "Мамба" ухает носом вниз, вздымая пену и тучи брызг. Слушаю рокот дизелей, смотрю на залитые солнцем волны Карибского моря.... Идем на Кулебру.
Стэн рекомендовал Кулебру как убежище на сезон ураганов, поэтому сегодняшний поход преследует несколько целей. Это наш первый выход за пределы окрестностей Сент-Томаса, так сказать, учебный поход молодой команды под надзором наставника. Это разведка места, где "Мамба" будет пережидать лихие времена, и знакомство с новым островом. Заодно мы сможем точно сказать, сколько уйдет солярки на переход туда и обратно, и таким образом подсчитать расход топлива. В следующий раз пойдем туда самостоятельно, без поводыря.
Утром Стэн расстелил на столе карту, растолковал маршрут, каким курсом будем идти от одного ориентира до другого. Стэн прихватил с собой GPS, так что для нас это еще и знакомство с этим ценным прибором.
Часа через полтора после выхода из Сент-Томаса проходим мимо Сейл-Рок. Торчащая из моря скала напоминает одновременно и парус, и средневековый замок с многочисленными причудливыми башнями. Не могу понять беловатой окраски.
"Стэн, а почему такой цвет - будто снегом присыпана?" -
"Это гуано. [Птичий помет] Здесь птиц тысячи. А в воде рыбы полным-полно, включая здоровенных ребят. Эта скала вертикально вниз уходит. Тут и на якорь не станешь". -
"Понятно".-
Поворачиваюсь к сидящему сзади Яшке: "Сынок, запиши в бортовой журнал время прохода Сейл-Рок. А где мама?" -
"Рыбу ловит". -
Как это, рыбу ловит? Встав с кресла, смотрю назад. На корме, уютно усевшись в открытом люке в нашу каюту Света в купальнике и со спиннингом.
Стэн встревожено говорит: "Здесь ходит большая океанская рыба. Если такая попадется, то выдернет ее за борт играючи." -
Интересно, как там внизу? Вроде все мы закрепили, все, что может упасть и разбиться, например, телевизор и лэп-топы, убрано в безопасные места.
Передаю на минутку штурвал Яшке и спускаюсь вниз. На корме жарко и воняет выхлопными газами от дизелей. Но Свету это нисколько не тревожит. Первым делом передаю жене услышанную от Стэна бодрящую информацию. "Я не крепко удочку держу. Если что, я сразу ее выпущу", -
"Мамбу" лихо бросает на волнах, и, пробираясь вдоль левого борта в салон, я крепко держусь за поручень над головой
Внутри салона оглушает идущий снизу грохот двигателей. Несмотря на качку все на своих местах, ничего не слетело. Смотрю на указатели приборов. Пока ничего тревожного.
Только принимаю от Яшки штурвал, как слышу сзади взволнованные возгласы. Обернувшись вижу Свету с полуметровой рыбой в руках.
"Тунец", - замечает Стэн
"Посмотрите, кого я поймала!" - восторженно кричит жена, сверкая счастливой улыбкой.
Всегда завидовал рыбакам.
Балансируя вдоль борта, Света с пойманной рыбиной удаляется в салон, а я опять обращаю все внимание компасу, курсу и поведению яхты. Далеко впереди видно океанское судно. С такого расстояния не могу разобрать, насколько быстро оно идет.
Справа под рукой неразборчиво бормочет радио. У нас два приемопередатчика, один стационарный внизу, второй на подставке на мостике. На очередной волне подставка подпрыгивает и пытается упасть мне на ноги. Вынимаю приемник и передаю Яшке. Все равно ничего не слышу из-за ветра и свистящего шороха набегающих волн.
Думаю о том, что нужно будет установить свои правила во время выходов в море: вдоль бортов не ходить, а для прохода пользоваться нашей каютой, из которой есть трап на корму, а оттуда трап на надстройку. И чтобы мы обязательно знали, кто где находится в любую минуту.
Вчера мы с Яшкой очень даже вдумчиво закрепили панель солнечной батареи. Ее родное место еще не подготовлено, эта работа впереди, а пока темно-синяя панель засупонена на морозильном ящике на надстройке. На мостике слева, у ведущего вниз трапа, покачиваются два баллона для аквалангов. Они закреплены за стойки ограждения резинками с крючками.
Мы в море уже часа три. Океанское судно почти скрылось за горизонтом. А остров Кулебра все четче проступает перед нами.
Ходивший вниз за водой Яшка приносит нехорошую весть: "Там внизу пищит сигнал левого двигателя". -
Этого еще не хватало! Этот сигнал говорит о перегреве двигателя. Убираю обороты до холостых. Настроение резко падает. Так все хорошо шло! Стэн говорит: "Может просто для нового неразработавшегося двигателя это слишком высокие обороты" -
Может быть и так. Правый дизель у нас старый, а левый поменяли прямо перед тем, как я купил "Мамбу", и, судя по всему, подключавший и ставивший его механик был либо перманентно пьян, либо не очень сведущ в своем деле, поскольку пока все наши горести приходят именно со стороны левого двигателя.
Стэн: "Яша, сходи вниз, послушай, есть ли аварийный сигнал." -
Яшка сбегает вниз, но прежде, чем он успевает вернуться, чувствую, как падают обороты левого.
"Яша, посмотри за кормой, есть ли выхлоп от левого двигателя", -
Через секунду Яшка снизу кричит: "Нет".
Все ясно. C нехорошим русским словом нажимаю левую кнопку "Стоп" и поворачиваю в положение "Выключен" ключ зажигания. Остались с одним двигателем.
Чувствуя мое настроение, Стэн рассказывает душераздирающие истории из собственной морской жизни. И все со счастливым финалом.
Про себя усмехаюсь. Моряк я, конечно, очень даже зеленый, но к панике вроде не склонный. Да и что толку паниковать? В гавань Кулебры придется заходить под одним двигателем по узкому и извилистому фарватеру, размеченному буями. Там справа и слева рифы. Значит нужно держать скорость "Мамбы" повыше, поскольку на малой скорости рули на ней не эффективны, а при наличии лишь одного мотора двигателями тоже не поманеврируешь. Увеличиваю обороты правого дизеля до 2500.
"Стэн, какая у нас сейчас скорость?"
Уткнувшись бородой в свой прибор, наш инструктор-наставник и благодетель считывает цифры: "Пять, пять и три, пять и пять, четыре (мы как раз с волны вниз ухнули), пять и два, пять и пять".
Сойдет, хотя и странно, что с одним двигателем у нас та же скорость, что и была с двумя.
Вынув из чехла бинокль, шотландец внимательно всматривается в волны. "В трех милях перед нами должен быть большой буй. Его называют военно-морским. Это точка поворота на Кулебру. А там прямо до самого фарватера." -
Минут через десять он бормочет будто про себя: "Есть, вижу. Прямо по носу." -
Через какое-то время и я различаю впереди красную точку: "Яшка, когда начну поворот, запиши время и новый курс". -
Снизу поднимается Света. Оказывается, она успела еще и вздремнуть. Нам очень крупно повезло - ни Яшка, ни жена, ни я не подвержены морской болезни. Согласно статистике большинство людей рано или поздно приспосабливается к качке и лишь около десяти процентов укачивается всю жизнь. Любопытно, что к этим десяти процентам горемык относился и адмирал Нельсон.
Морская болезнь могла стать очень серьезной проблемой для нас, а фактически и привыкать не пришлось. В смысле самочувствия никакой разницы, есть качка или нет. А качает "Мамбу" все время даже в бухте. Это особенность моторных яхт, поскольку у них меньше осадка по сравнению с парусными и более высокие надстройки. Мы привыкли достаточно уверенно маневрировать на кренящейся палубе. А вечером я ложусь на расстеленный на верхнем мостике бордовый резиновый матрац, курю и смотрю, как раскачивается над головой звездное небо. Жалко, что кроме Большой Медведицы я не знаю других созвездий.
А мы тем временем приближаемся к военно-морскому бую. Ближе, ближе, и вот здоровенная красная бочка с нанесенным белой краской номером 1 на боку проходит метрах в пяти от борта "Мамбы". Вращаю штурвал вправо. Стэн подсказывает: "Видишь впадину между холмами на берегу? Вот на нее и цель, пока первая пара буев не появится. За второй красной бочкой резко вправо. Там красный и зеленый разнесены на большое расстояние. Как только от красного повернешь, целься так, чтобы зеленый остался слева." -
Встаю с кресла, чтобы лучше видеть буи. Прохожу точно посредине между первыми двумя и тут же кручу штурвал. Нос "Мамбы" не спеша катится вправо. Как только он минует буй, вращаю штурвал в обратную сторону. Мысленно провожу линию между красным буем и отстоящим намного ближе к берегу зеленым. По ширине расстояние между ними не такое уж большое. Слева за рифом видны стоящие на якорях яхты, но это я отмечаю боковым зрением. А впереди за препятствиями большая бухта Кулебры со всякими ответвлениями. Но я ее пока не рассматриваю, некогда.
"Последняя пара очень близко друг к другу, там узкий проход. Как только их пройдешь, резко вправо, и увидишь маленькую бухточку." -
Киваю головой, напряженно всматриваясь вперед. Ветер стремится снести "Мамбу" влево, а я компенсирую этот снос, стараясь предугадать движение яхты и удержать ее на намеченной мной линии. Да, с двумя двигателями жизнь была бы веселей.
Совсем близко по обоим бортам буруны над рифами. Теперь пусть кто угодно навстречу нам идет, хрен я сверну. Мое дело "Мамбу" провести. Наконец по бокам мелькнули последние два буя и я резко поворачиваю к стоящим в бухточке яхтам. Кричу вниз сыну: "Посмотри, включен ли тумблер якорной лебедки." -
Помню, что включал, но проверить не мешает. Стэн спокойно говорит: "Во-он катамаран под немецким флагом. Давай поближе - между ним и парусной яхтой - и будем бросать якорь."
Убираю обороты, "Мамба" скользит по тихой воде все тише и тише. Бросаю взгляд на стоящую у якорной лебедки Свету. "Как ты?" -
"А что я? Я готова". -
"Спихни якорь немного вниз" - это уже Яшке
Нажимаю на расположенный справа от меня тумблер, и тут же начинает вращаться барабан лебедки. Яшка приподнимает шток, и якорь соскальзывает вниз.
Стэн: "Скорость мы погасили. Можно бросать". -
Нажимаю на тумблер и держу, глядя, как скользит по направляющим якорная цепь. Скользит, скользит и заедает. Жена поднимает вверх кулак, но я уже остановил лебедку. Схватив лежащий под якорным устройством ржавый молоток, Света лихо бьет по застрявшим в клюзе звеньям цепи.
"Давай" -
И опять цепь неспешно уходит в воду.
"Все, хорош, ребята", - голос Стэна.
Спускаюсь вниз и останавливаю двигатель. Левый дизель у нас останавливается нетрадиционно. На кнопку жать бесполезно. Нужно поднять секцию паркетного пола в салоне между холодильником и столом - это доступ в моторное отделение. Наклонившись к выкрашенному в красный цвет дизелю, ловлю рукой свисающий сбоку вульгарный ботиночный шнурок и тяну за него. Рокот дизеля смолкает.
И наступает тишина. Уф-ф. Как вагон угля разгрузил.
Но не все дела еще сделаны. Нужно позвонить в таможню и получить разрешение на стоянку на Кулебре. По совету Стэна все мы получили через таможенный департамент Виргинских островов так называемые "Карточки местных владельцев судоходных средств". Это позволяет по телефону запрашивать разрешение на стоянку во всех портах США. Сгребаю наши карточки. Стэн протягивает мне бумажку с номером своей, а заодно замечает: "Не вздумайте во время разговора говорить по-русски". Недоуменно смотрю на него. Какая, хрен, разница чиновнику, на каком языке мы можем говорить между собой?
На звонок откликается мужской голос, говорящий с сильным испанских акцентом.
"Капитан (это он меня так), сколько у вас пассажиров на борту?" -
"Трое" -
"Если ли у них карточки местных владельцев судоходных средств?" -
"Есть" -
"Имена, фамилии пассажиров и номера, пожалуйста" -
Диктую информацию. Голос в трубке повторяет за мной и, даже, поправляет, когда я несколько путаюсь с Яшкиным номером (спасибо гаду, который заполнял его карточку. Такого почерка даже у меня нет, а хуже я не знаю).
"Капитан, все ли пассажиры граждане США?" -
"Двое граждане США, один - Великобритании". -
"Кто гражданин Великобритании?" -
"Стэнли" -
"Подождите, я переведу вас на другую линию" -
Жду. Через минуту другой голос в трубке: "Капитан, сколько у вас пассажиров на борту?" -
"Трое".....
Далее повторяется предыдущий диалог с теми же вопросами и теми же ответами. Как только речь заходит о Стэне, меня опять просят подождать и переводят на другую линию.
Когда я в третий раз отвечаю на вопросы, Света достаточно громко спрашивает: "У них что, пластинку заело?" -
В ответ показываю кулак.
Наконец голос в трубке мобильника говорит: "Капитан, запишите номер своего разрешения". -
Слава тебе, Господи.
Выключив телефон, спрашиваю Стэна: "А почему мы не можем между собой на другом языке общаться?" -
"А потому, что какому-нибудь идиоту ваш язык может показаться арабским. И тогда хлопот не оберетесь и ждите десант на борту".-
Логично.
Пока светло, решаем с Яшкой погрузиться у рифа, который мы недавно форсировали на "Мамбе".
Грузим в динги регуляторы, зеленый сетчатый мешок с ластами и масками, два пояса с грузами, сумку с компенсационными жилетами, два баллона с воздухом, веревочную лесенку, чтобы легче было подниматься из воды на лодку. Умащиваемся среди груды вещей и рулим на выход. От навигационных буев берем влево, поскольку с правой стороны то и дело на излишне большой скорости и с совершенно ненужным шиком проскакивают роскошные белые катера с сумасшедшими пуэрториканцами.
Вот вроде местечко ничего. Яшка согласно кивает, вытаскивает из-под баллонов лодочный якорь и сбрасывает его в воду. Пару минут сидим, смотрим на берег - кажется не сносит нас, значит якорь держит, не скользит по грунту.
Облачаться в акваланговые доспехи в пляшущей на волнах динги - занятие не для слабых духом. Резиновая лодка пляшет на волнах, а нужно пристегнуть баллон с воздухом к компенсационному жилету, подсоединить шланги регулятора к баллону и к жилету, одеть пояс с грузами, ласты, потом умудриться влезть в жилет с баллоном (и при этом не вывалиться за борт), затянуть как можно туже все ремни, чтобы ничего не болталось.
Мне помогает Яшка, который за эти два месяца совершил, наверное, порядка двадцати погружений. Для меня это второе погружение с динги, и я никак не могу найти пряжки, которые отпускают плечевые ремни.
Наконец маску на лик, загубник в рот, и спиной назад с динги в воду.
Глубина здесь совсем небольшая, вначале футов десять, потом вдоль рифа опускаемся до двадцати, а потом до тридцати футов. Пока мы готовились, солнце скрылось, и зеленоватый подводный мир рифа выглядит мрачновато. Но, все равно, здорово. Невероятно пестрых раскрасок рыбы, а вот, пристроившись рядом с черным морским ежом, шевеля длиннющими усами, выглядывает из-под камня здоровенный омар. Ухватить бы его, да соседство меня не устраивает - очень уж у ежа колючки внушительные.
Вижу лежащую на песке акулу-няньку. Вид у нее совсем мирный, несколько сонный. Подплываем вплотную и зависаем над светло-серой рыбиной. Налюбовавшись, двигаемся дальше.
В ориентировке я полагаюсь на сына. Он скоро получит следующую степень сертификации аквалангиста, и уже овладел ориентировкой по компасу под водой. Меньше всего хотелось бы всплыть средь волн неведомо где. На днях мы с ним погружались у скал Лаймстоун, и Яшка с лихой уверенностью провел меня по интересным подводным местам, после чего всплыли точно у динги.
Я очень рад, что сын всей душой полюбил акваланг и погружения. Он готов лезть в воду в любое время и по любому поводу. А раз ему это дело нравится, он и вкладывает в него душу. Вижу, насколько серьезно Яшка проверяет снаряжение и насколько скрупулезно выполняет инструкции по его обслуживанию. Надеюсь за следующий год он получит все сертификации вплоть до инструкторской.
Никаких особых подводных диковин на этот раз мы не видим, но это не важно. Главное - ощущение подводного полета и полной свободы.
По возвращении на "Мамбу" идем вчетвером на разведку. Слева от нас обширные мангровые заросли, а в них узкие протоки. Для тех, кто не знает: мангровые деревья растут в воде. Их корни переплетаются над водой, образуя непроходимые чащобы.
По одной из таких проток мы и идем на динги самым малым ходом, рассматривая сидящих на выступающих из воды корнях красных крабов. Наша протока разделяется на два рукава. Сворачиваем в правый, проходим довольно далеко по нему. Стэн говорит: "Вот самое место дня вас. У "Мамбы" осадка небольшая, так что сюда вы преспокойно заберетесь" -
"А если уткнемся на одном из поворотов?" - вырывается у меня.
"Уткнетесь, дадите задний ход, выберетесь, и дальше пошли". -
Несколько слов об убежище на время урагана. Самое главное, убрать яхту подальше от гигантских волн, которые крушат и сметают все на своем пути, выбрасывая на берег не только яхты, но и серьезные морские суда.
"Чем меньше вокруг вас воды, тем лучше", - вот наставление, которому мы должны следовать.
В теории делается это так: поднявшись как можно выше по протоке, мы загоняем "Мамбу" носом в мангровые заросли. Затем, используя все имеющиеся у нас на борту цепи и канаты, привязываем яхту к мангровым деревьям, а сзади бросаем якоря, и протягиваем остальные канаты от кормы на другую сторону протоки. При этом и у цепей, и у канатов, и у якорных цепей должен оставаться свободный ход. Когда по бухте пойдут ураганные волны, уровень воды в протоке может колебаться в очень больших пределах. И если ваше судно привязано внатяг, поднимающаяся вода просто-напросто зальет ваш пароход. В точности как в мультике "Приключения капитана Врунгеля", когда Лом забыл потравить цепь "Беды" во время прилива.
Привязавшись таким образом со всех сторон, убираете с верхней палубы все, что возможно - верхний тент, парусиновые обвесы на мостике, стойки тента, баллоны с пропаном, солнечную батарею и прочее, прочее, прочее. Унесет к чертовой матери все.
Стэн советует нам опустить мачту, но я колеблюсь. Во-первых, мачта у нас небольшая, не то что у парусных яхт, поэтому особого сопротивления ветру она не создаст и на остойчивость "Мамбы" не повлияет. Во-вторых, она стальная, и я сомневаюсь, что ее может своротить ветром. И, в-третьих, лопасти пропеллера ветровой турбины можно снять, не опуская мачты, поэтому их не раскурочит и не сорвет. А, главное, мой жизненный опыт подсказывает, что прежде чем что-то разбирать, снимать или опускать, желательно подумать, как все это будешь восстанавливать.
Было бы на "Мамбе" человек пять здоровых мужиков, с этой мачтой мы справились бы запросто. А втроем, с учетом того, что штука эта тяжелая, а блока, чтобы ее с носа тянуть, не придумаешь, задачка эта может оказаться не такой простой. Оставляю решение на потом.
Конечно, идеальным вариантом было бы пристроиться у входа в протоку и ждать, пока не поступит ураганное предупреждение - а поступает оно, обычно, за сорок восемь часов. Поступило, значит запустил движки и почапал на заветное место. На практике так не получится. Кроме нас здесь будет достаточно много яхт, и если хотя бы одна из них станет в той же протоке ниже нашего места, мы туда не проберемся. А будет именно так, поскольку большинство яхт парусные, а у них осадка в два с лишним раза больше нашей из-за огромного киля. Это раз. А два, это то, что у меня с восьмого августа начинается делегация в Джорджии, поэтому все нужно подготовить до своего отлета. Можно сказать, что я дезертирую, но никуда не денешься - чтобы жить на "Мамбе", нужно как-то зарабатывать на жизнь. А мой заработок - перевод делегаций. И по закону подлости самое горячее время совпадает с сезоном ураганов.
Вернусь я двадцать пятого числа, а потом в середине сентября улечу на неделю в Оклахому. Потом до середины октября буду в родном плавучем доме, а потом, скорее всего, умотаю до середины декабря, поскольку у меня несколько групп в Миннесоте, Айове и Висконсине, и летать взад-вперед не резонно. Так что, надеюсь, что к середине октября мы благополучно вернемся на Сент-Томас.
Ну и чтобы закончить с грозной темой. Очень многое здесь зависит от везенья. Может быть, нас вообще ни один ураган не захватит, а все пройдут стороной. А может и нет... Нужно сделать все, что от нас зависит, для обеспечения своей безопасности.
На следующее утро занимаемся левым двигателем. Чтобы не вдаваться в технические подробности, неприятность произошла из-за халатности работавшего на "Мамбе" несколько дней тому назад электрика, случайно сдвинувшего в тесноте моторного отделения один шланг. Шланг оказался вплотную к вращающемуся блоку, который и прорезал в нем дыру в течение пары часов. В результате ушла охлаждающая жидкость и дизель стал. По счастью, когда последствия были ликвидированы, шланги заменены, жидкость залита, масло залито, двигатель завелся с пол-оборота. В глубине души я был готов и к совсем иному исходу, поэтому рокот восьмидесятисильного дизеля прозвучал для меня радостной песней.
Восстановив боевую мощь "Мамбы", можно и Кулебру осмотреть. Для начала нам с Яшкой нужно найти место, где заряжают сжатым воздухом баллоны для аквалангов, а то сегодня мы вернемся на Сент-Томас поздно, а завтра четвертое июля, День независимости, то есть, все будет закрыто. А послезавтра воскресенье, и, как мы уже выяснили, на островах все закрыто. Значит, не зарядишь сегодня, несколько дней погружаться не сможешь.
Кулебра совсем небольшой островок, наверное, где-то, километра четыре на пять. До конца пятидесятых годов постоянного населения здесь не было, кроме военных, поскольку остров использовался в качестве полигона для самолетов морской авиации. Иными словами, бомбили его и обстреливали, как врага народа.
Остров неправильных очертаний с множеством бухт и бухточек. Вчера мы вошли в самую обширную, Энсенада Хонда. В одном месте остров вытягивается узеньким перешейком. Именно там находится городок Кулебра, хотя на более старых картах он называется по другому. Сюда мы и направляемся на динги. На подходе вижу справа маленький деревянный причал, а у его основания деревянное строение, и под стеной несколько баллонов от аквалангов сложено.
"По-моему, это водолазный шоп", - говорю я, направляя динги к причалу. "Свет, мы с Яшкой разведаем, а вы со Стэном смотрите магазины и прочие полезные точки". -
Подходим к сараю. Да, лежат баллоны, а признаков людей нет. Дальше дом в тени деревьев. Собака лает на нас. Несколько раз окликаю притаившегося хозяина, но ответа не получаю. Мимо собаки поднимаемся вверх к узенькой улочке. Во дворике искомого дома сидят трое работяг мексиканской внешности. Объясняю им, как мы оказались на чужой территории и спрашиваю, где можно заправить баллоны. Они жизнерадостно отвечают по-испански. М-да, так мы не очень далеко продвинемся. Свернув на улочке влево, пересекаем подъемный мост и идем дальше. Все вывески только на испанском. Палящая жара обжигает плечи даже сквозь футболку.
"Дальше уже ничего нет", - это Яшка
"С чего ты взял?" -
"Я на карте этот город смотрел. Там дальше только какая-то гостиница и все". -
Поворачиваем назад. И тут замечаю слева на пригорке полицейское управление. И там четыре живых души. Полицай и полицайка в черной форме около патрульной машины, чуть дальше на корточках еще один. А около присевшего здоровенная овчарка, на которой он поправляет ошейник. Кейнайн, иными словами (К-9 - подразделение служебных и розыскных собак. По словам специалистов, в русском языке произносится именно "Кейнайн").
"Надеюсь, у них хоть полицейские английский язык знают", - размышляю я вслух.
Излагаю свою просьбу высокому молодому полицаю с внушительными черными усами.
На ломаном английском он поясняет, что на острове две точки, где можно зарядить баллоны для акваланга. "Пройдете мост и направо, до бывшей заправки. Вот там они и есть". -
Благо в городке всего две или три улочки, и заблудиться мудрено, даже мне - непревзойденному мастеру этого дела. Следуя указаниям полицая, заходим в тупик. Возвращаемся к мосту и в маленькой кафешке видим товарища явно американской внешности. Задаю ему тот же вопрос. Выясняем, что полицейский перепутал право и лево, а так указания верные. Тащимся по жаре дальше, доходим до водолазного центра, и видим замок на дверях. Посидели, покурили, пошли искать второй. Проходим что-то вроде верфи, где стоят полуразвалившиеся рыбачьи катера. А за ней маленький причал. И тут же магазинчик морских товаров. Опа! Оно самое!
Спрашиваю у продавщицы насчет зарядить баллоны. На достаточно хорошем английском отвечает: "Ставьте их вот сюда, - показывает рукой под навес. - Заряжать будем с часа дня".
Теперь нам нужно взять динги, вернуться к "Мамбе", забрать баллоны и привезти их сюда. По мобильнику Света мне поясняет, что динги они привязали у причальчика отеля и ресторана. "Такой, с розовыми стенами, на берегу канала за мостом", - поясняет жена. Пойдем искать с розовыми стенами за мостом. Находим очень быстро и заодно выясняем, что этот канал позволяет прямо на динги пройти на другую сторону острова, где причал парома на Пуэрто-Рико.
Через полчаса наши баллоны уютно пристроены под стеной. До часа еще много времени, и мы по типично мексиканской улочке идем искать Свету со Стэном. Разноцветные домики с верандами и крохотными тенистыми двориками. Во двориках сидят смуглые люди. Никуда не спешат, никуда не торопятся. Атмосфера удивительного дружелюбия. Невольно сравниваю эту идиллию с нарочито отчужденными взглядами черных во внутренних района Сент-Томаса. Уж там местные избытком дружелюбия не страдают точно! По сути дела, именно на Сент-Томасе я впервые столкнулся с проявлениями черного расизма, и эти проявления мне совсем не понравились.
Кулебру отделяет от Сент-Томаса всего пятнадцать морских миль, но они разные во всем. Сент-Томас довольно большой и гористый, Кулебра же маленький, а его холмы на горы никак не тянут. Кроме незначительной прослойки белых Сент-Томас населен черными, которые весьма отличаются от афроамериканцев континента и внешне, и языком. А на Кулебре население испаноязычное.
Я настолько очарован Кулеброй, что готов сделать этот островок нашим постоянным пристанищем. Посмотрим, посмотрим.
Свету находим в тени деревьев на лавочке на паромной пристани. Один паром, автомобильный, по-моему, готовится отчаливать. На второй еще не пускают, и у закрытых ворот на причал выстроилась достаточно большая очередь, в основном молодежь студенческого вида. Тут же рядом маленькая касса. Пытаюсь выяснить расписание паромов на Пуэрто-Рико, поскольку на интернете на двух сайтах разная информация.
Мне это нужно, так как в Джорджию я отправлюсь с Кулебры. Вначале до порта Файардос на Пуэрто-Рико, оттуда до аэропорта ходит нечто вроде маршрутного такси.
В принципе мы хотим вернуться на Сент-Томас буквально на пару дней, а потом обратно на Кулебру до конца сезона ураганов.
Расписание на испанском, но это не проблема. Так что нужную мне информацию я получил. Теперь можно и перекусить.
После привала в чудесном маленьком ресторанчике "Мамасита", где кроме полагающихся сендвичей мы получаем и по чашке очень даже приличного кофе, отправляемся за баллонами.
После обеда, очарованные чудесным островом, снимаемся с якоря, чтобы вернуться на Сент-Томас.