Правильно не люблю я все-таки Дулус. Красивый город, порт и все такое, но не по душе он мне, хоть удавите. И я ему тоже.
Поганость его заключается во фривеях. Они идут по тоннелям и эстакадам с многочисленными крутыми поворотами и ответвлениями. Стоит зазеваться на секунду и окажешься неведомо где.
На прошлой неделе, вернувшись домой, нахожу на автоответчике сообщение от Ларри, судебного администратора. Просит перезвонить ему. Странно как-то это. Вроде все мы обговорили, суд присяжных над Игорем, где я буду переводить, состоится в середине августа. Пока злодей гуляет под надзором и воспитывает своих многочисленных детей. С чего бы, собственно, Ларри мне звонить?
С такими раздумьями набираю номер его телефона. Маленький сюрприз. Оказывается наш общий друг уже успел залететь, нарушил условия надзора. Почему-то рассматривать этот вопрос будут в Дулусе, хотя залетел он в округе Хеннепин, сиречь в Миннеаполисе. Ларри интересуется, смогу ли я послезавтра приехать его переводить. Естественно, приеду, почему же к хорошему человеку не приехать? Особенно, если платят...
Выехал я, не выспавшись. Казалось бы, ну и что? А то, что организм мой имеет одну неправильность. Стоит не доспать хотя бы пятнадцать минут до своей нормы, и потом весь день не отпускает страшная головная боль, которую не снимают никакие лекарства. Моя норма, шесть часов. А поспал я пять с половиной.
Поэтому день предстоит тяжкий. Хотя, если слушание в одиннадцать, я вполне могу отстреляться к двенадцати. Тогда вполне реально вернуться домой где-то в пол-третьего. Мне достаточно будет поспать полчаса и все пройдет. Может быть, не все так ужасно.
В суде Дулуса я еще не бывал, поэтому, как всегда в таких случаях обратился к помощи интернета за мудрыми указаниями. Интернет, не задумываясь, выдал подробное описание, куда нужно выезжать, где сворачивать, сколько проехать по какой улице и что будет потом. Из всей шпаргалки я постарался запомнить только одно - "Съезд номер156 в сторону Сюпериор-стрит". Остальное все пустяки. Просто съезжать мне придется с эстакады и смотреть на шпаргалку будет некогда.
Особенно не гоню. Голова болит, да и времени навалом. Выехал чуть ли не на час раньше, чем надо. Уж так я себе завел. Если еду в новое место, лучше приехать на час раньше, чем на пять минут позже.
В Дулусе начинается - вверх, вниз, один крутой поворот за другим. Где этот долбанный съезд? Так: 152, 153 (уходит в Висконсин), 154...
Мать твою за ногу! Красная вывеска - в связи с ремонтом съезд 156 закрыт. Ура!
Съезжаю на 155-м. Ни светофоров, ни стопов. Ни свернуть, ни остановиться. Пока успел сообразить, где я есть, уже залез на гору. Разворачиваюсь, еду обратно.... Одним словом, через десять минут оказался я на берегу озера Верхнего - почему-то. Вот причал, к причалу пришвартован пароход-музей, огромный, с типичной для Великих озер архитектурой - надстройка на самом носу и вторая надстройка с трубой на корме. Это рудовоз. Корпус темно-красного цвета, надстройки белые.
Это все хорошо, но как же мне выбираться? Время уже без двадцати, а я влип плотно. Ага, вот будочка платной парковки. В будочке сидит мадам с аккуратно завитыми седыми кудряшками. Вот мой путеводитель! Останавливаюсь.
- "Hi, how are you doing today?" -
Мадам сообщает, что дела у нее идут просто чудесно и задает тот же вопрос мне. Заверяю, что у меня тоже все отлично. За исключеньем пустяка... Не знает ли она, как проехать к зданию суда?
Проще не бывает.... вон там стоп, за стопом светофор. Нужно от стопа ехать прямо, потом миновать светофор, проехать Сюпериор, но не поворачивать на ней, а повернуть на первой-стрит. И все, суд прямо на горе. Сердечно благодарю мадам и с воскресшей в сердце надеждой рулю в указанном направлении.... лишь для того, чтобы получить удар по заднице. Никакого там стопа нет. Мало того, дорога просто заканчивается и расходится в обе стороны. В какую же мне ехать? Естественно, выбираю не ту.
Одним словом, к помпезному зданию суда (у нас такой стиль называют сталинским барокко) подъезжаю без пяти одиннадцать и взмыленный. Я никогда не опаздываю. Такой у меня поганый характер и ничего с собой не могу сделать - так и мучаюсь всю жизнь.
Допустим, договорился встретиться с приятелем на углу в двенадцать. Прихожу без десяти и торчу на этом углу, как идиот целую вечность. Приятель появляется с получасовым опозданием и никак не может уяснить, чем я недоволен. Когда же понимает, на лице его отражается тяжкая недоуменная обида.
То же самое с деловыми встречами - я вечно жду. Доля моя, доля.
.........
У суда парковка только у уличных счетчиков, в которые нужно заряжать двадцатипятицентовые монеты, "квотеры". А у меня, как на зло, нет ни одного. Кручу туда, кручу сюда, вижу парковку, над которой висит надпись: "Парковка Дулус Ко. Стоянка строго по разрешению". Что это за Ко. такое? Скорее всего, "компания". Частные компании часто вывешивают на своих парковках всякие леденящие кровь угрозы, чтобы посторонние не становились. Ничего страшного, да и времени у меня уже нет, чтобы еще что-то искать.
Хватаю сумку, бегу в здание суда. Там никто не может найти, куда мне нужно. Дело-то не их, и в компьютере моего гаврика нету. После долгих мытарств находят, где и кто им занимается. Пока то да се, время идет. И оказывается, зря вся эта суета и беготня была... произошла какая-то путаница и злодея привезут из тюрьмы округа Хеннепин только около трех. Ничего себе! А сейчас пол-двенадцатого. Раздумывая, куда мне податься, не торопясь бреду к парковке. Издалека вижу грузовик-тягач с платформой. На такие затаскивают машины-нарушители и увозят в далекие края. Интересно, кого это они...
Неожиданно осеняет - это же они мою, МОЮ машину цепляют, чтобы уволочить! Ё-моё! На бегу кричу: "Эй, мужики! Это моя машина!"
Маленький недоброжелательный экзекутор в бейсбольной кепке. Остро смотрит из-под огромного козырька, потом молвит: "Сорок долларов штраф".
"Ладно, сейчас чек выпишу", - отвечаю (а что бы вы ответили - машина-то уже застроплена, только лебедку включи?)
"Наличными" -
"Да, нет у меня наличных. Тут такое дело, гайз...", - рассказываю свою эпопею с закрытым съездом и своими блужданиями. Им, собственно, по фигу, но маленький снимает с пояса рацию и начинает в нее говорить. Второй объясняет: "Это стоянка округа. Здесь строго с этим делом".
Да уж, куда строже... постоял-то всего минут сорок.
Наговорившись в свою черную коробку, маленький нагибается и сбрасывает цепи с колес, освобождая из плена моего "Фафика".
С облегчением прыгаю в машину. На переднем стекле вижу "тикет" - копию квитанции на штраф. Вот так, еще и от полиции привет. Сурово тут у них.
Выезжаю со стоянки. Собственно, мне нужно убить целых три часа. Особой нужды ехать далеко нет, но и оставаться в даунтауне Дулуса нет желания. Обидели они меня, обидели, волки.
Еду обратно, переживая чуть было не случившуюся беду. Вот бы я попрыгал! Хрен его знает, куда они уволакивают машины и как туда добираться.
За Дулусом дорога резко идет в гору. А на горе место для отдыха, откуда открывается величественный вид на озеро, окрестные леса и город. Взяв в Макдоналдсе сэндвич, устраиваюсь на этой стоянке. Можно расположиться за столиком, как вот эти азиаты, но мне жарко, лучше я в машине кондишн включу.
Закуриваю, раскрываю книжку. Все бы ничего, если бы только голова не болела! По сути дела, такой поворот событий мне только на руку - я сижу, а деньги идут. Все это время мне оплачивается по полной ставке. По скромным прикидкам у меня получается около десяти рабочих часов. А час судебного перевода, ребята, оплачивается совсем неплохо, особенно, когда ты работаешь не от агенства, а от себя.
Читаю, курю, вслушиваюсь в головную боль, смотрю на озеро, где в дымке просматривается огромный корабль, неспешно ползущий к Дулусу.
Вспоминается, что Верхнее - второе по величине озеро в мире. Дела-а! И на первом по величине я бывал. Летом шестьдесят девятого года на каникулах после второго курса работал в геологоразведке в Дагестане. Партия стояла в горах в районе Дербента, но несколько дней мы работали рядом с морем. Каспийское море особенно меня не поразило. Низкий песчаный берег и накат с моря. Поэтому вода мутная. Несколько раз пробовал добраться до глубокого места, чтобы поплавать, но не хватало терпения.
А вообще края замечательные. Идешь, навьюченный штоками от ручного бура и всякой другой фигней. Жара, как в печке. На ногах кирзовые сапоги - от змей. Их там тьма-тьмущая. В высокой траве змей не видно и наступить, раз плюнуть.
На берегу моря однажды видел, как мальчишки-даргинцы пытались выгнать на берег детеныша тюленя. Их называют бельками. (Кстати, мало, кто знает, что на Каспии тюленей хватает. По-моему, даже есть остров Тюлений).
Мальчишки окружили белька полукругом со стороны моря и били по мелкой воде руками и палками, чтобы заставить его выползти на берег. Белек боялся мальчишек, мальчишки боялись его. Битва продолжалась долго. Наконец белек бросился на одного из пацанов, тот отскочил в сторону. Тюлененок, к моей радости, прорвался, молниеносно нырнул и ушел в море.
......
В озере Верхнем не поплаваешь. Вода ледяная. Прошлым летом соблазнился ее прозрачностью и полез. Пробкой выскочил через минуту.
В суд возвращаюсь около трех. Двое полицейских в штатском вводят в зал судебных заседаний моего Игорька.
Однако! Такого я еще не видел - руки скованы наручниками, ноги в кандалах, а между наручниками и кандалами цепь. Прямо Стеньку Разина ведут.
Вид цветущий: загорел, поправился. Узнает меня и вежливо говорит: "Здравствуйте".
Подхожу к полицаю, спрашиваю разрешения поговорить с Игорем. Узнав, что я его переводчик, полицай разрешительно машет рукой. Подсаживаюсь к бедолаге.
"Игорь, ты прям как Ленин - все в кандалах да по тюрьмам". -
"Да, вот, ни за что повязали".-
Естественно, ни за что. Какой нормальный человек будет колотить себя в грудь и кричать: "Правильно, верно вы меня, гада!"
Беру у него дело, просматриваю. Собственно, просматривать особенно нечего. Русская классика - вождение в нетрезвом виде, пререкание с полицией. Задержан и арестован. А это нарушение условий надзора, потому что там черным по белому написано - закона не нарушать, алкоголь не употреблять.
Вообще мне его жалко. Нормальный парень. Бывший десантник и все такое.... Бывают такие ребята, которым просто не сидится на свободе. Вечно у них в заднице свербит - не одно, так другое. В августе, когда будет основное судилище, его, скорее всего, законопатят надолго; что ни говори, наркотики замешаны и оружие.
Спрашиваю: "Как жена родила, нормально?"
"Нормально, девочку", -
"Поздравляю" -
Хотя, что уж тут поздравлять. Так хоть на свободе еще походил бы чуть-чуть....
Появляется адвокат, Стив. Длинный, бородатый и довольно высокомерный. Без предисловий говорит, что обратно под надзор Игоря скорее всего не выпустят. Единственной, что он попытается сделать - это уменьшить сумму залога.
Слушание занимает пол-часа. Надзор заменен содержанием в тюрьме.
Можно ехать обратно. Теперь я тороплюсь, на спидометре под восемьдесят пять миль в час. Но наваливается еще одна беда - невыносимо хочется спать. Дорога почти пустая, держись за руль да кати себе. От жары над бетоном колышутся сверкающие озера марева.
Я засыпаю. Страшное это дело - едешь, смотришь на дорогу, а в следующую секунду соображаешь, что уже смотришь сон. На такой скорости подобные вольности не рекомендуются. Можно ведь, проснувшись, обнаружить, что ты уже у врат небесных и приветственно лобзаешься со Святым Петром.
Кручу головой, курю одну сигарету за другой. Окошко бы открыть, чтобы обдувало, но очень уж жарко, а в машине от кондиционера приятная прохлада.
До решительных мер типа кусания запястья пока не дошло. Такое было, когда меня сутки волокли на буксире из Ростовской области в Краснодар с пробитой прокладкой блока цилиндров. Это была наша первая машина, драный "Форд-Фиеста", на котором мы повезли двухлетнего Яшку бабушке. Последние сто километров до Краснодара я просто отрубался и не помогало ничего. Тогда по моим указаниям Света открыла банку растворимого кофе и засыпала его мне в рот в сухом виде - ложками. На полчасика это взбадривало, потом я опять начинал проваливаться.
Сейчас, конечно, не так, но все равно неприятно. Можно бы остановиться на площадке для отдыха и подремать, но ни к чему гать городить, перетерпим.
День жаркий, кондиционер молотит вовсю, стекло основательно залеплено погибшими мошками. Мотаю головой, курю, с тоской посматриваю на указатели. Медленно сокращается расстояние, очень медленно.
Машин на шоссе постепенно прибавляется. Вот я уже в обычной вечерней пробке. Сонная дурь слетает. Теперь рывками будем ползти до самого дома.