В десяти минутах хода от Кулебры лежит живописный необитаемый островок Луис-Пинья. У восточной его оконечности есть безымянная бухточка (собственно, все бухточки на острове безымянные). Узнал я об этом уютном местечке от своего приятеля, Джона Питерсона, который иногда уходит туда на своем тримаране "Бадди", убегая таким образом от мирской суеты и повседневных забот.
Эту бухточку я посещал на динги, посмотрел, оценил три швартовых буя и подводные ее красоты, но заходить сюда на своей "Мамбе" не решался. С моря ее перекрывает риф с узким проходом посредине. И сама бухта совсем маленькая, так что маневрировать особо негде.
А теперь стою в этом сказочно красивом месте третий день и, моя воля, вообще бы не уходил никуда. С двух сторон бухта закрыта лесистыми холмами, с третьей лощина, опять-таки, покрытая невысоким, но густым лесом. Ну а с четвертой море, волны пенятся на рифе. От "Мамбы" до любой точки не больше пяти минут вплавь. По берегу обломки гранитных плит, галька и небольшие песчаные пляжики. Тишина, покой и ни единой живой души, не считая чаек и пеликанов. Да еще диких коз. Вчера утром коза с козленком у самого берега в кустах паслись. И самое главное - тишина. Естественно, я не имею в виду шум ветра, удары волн о риф или меканье диких коз на берегу. Эти звуки лишь дополняют тишину природы. А имею я в виду все производные пребывания человеков, как то рев моторов, крики, вопли, стенания, смех, хоровое пение и пр..
Вода в бухте лазурная. Трудно понять, от чего зависит цвет моря. Приходишь на Сент-Томас или Сент-Джон, там вода голубая; в бухте Энсенада Хонда на Кулебре тоже голубая, но более светлого оттенка. На Дэкити лазурно-зеленоватая, а рядом с манграми просто зеленая, хотя и прозрачная.
А здесь лазурная. И фантастически красиво под водой. Там, где стоит "Мамба", глубина шесть метров. Прямо под нами островки кораллов, которые прекрасно видно с палубы. Только спустился с водолазной платформы, и под тобой подводный цветник, рыбы плавают разноцветные, на кораллах фантастические плюмажи фиолетового, зеленого или розоватого цвета. Все пронизано солнечным светом, и блики на белом песке между диковинными зАмками. Смотришь чуть вдаль, а там все зеленоватой дымкой подернуто.
Коралловые рифы не перестают удивлять непредсказуемостью восприятия. Иногда плывешь среди кораллов и испытываешь гнетущее чувство - все серое, все безжизненное, некие нелепые, как из больного сна, фигуры тянутся к тебе искривленными конечностями. Ни рыб, ни растительности, только отвратительные пористые бугристые уродцы вокруг. Хочется скорее подальше или развернуться и назад, только бы не видеть этого депрессивного пейзажа . А буквально двести метров в сторону на том же рифе буйный карнавал красок, бодрые рыбки, опахала разноцветные, дрожат и раскачиваются похожие на хвощ желтые и коричневые побеги.... Причем иногда одно и то же место вызывает совершенно разные ощущения. Не знаю, от чего это зависит - от освещения, времени дня, давления, а может и от собственного изначального настроя.... Трудно сказать.
Самое впечатляющее зрелище это, конечно, рифовая стена в бухте Розарио-Бей. Она тянется вдоль берега чуть ли не километр. Пятнадцатиметровой высоты стена кораллов доходит почти до поверхности. Мы с Яшкой прошли, насколько хватило воздуха, и с огромной неохотой повернули обратно (чтобы при первой возможности вернуться). Плывешь в акваланге, булькаешь себе среди диковинных рыб и растений, а вокруг фантастических форм глыбы, колонны и структуры, на которых растут цветы и водоросли, и чудится, будто ты участник прогулки капитана Немо с товарищами в описанном Жюль Верном подводном лесу.
В моей же бухточке кораллы веселые. Что именно пробуждает такое настроение, не знаю. Может быть, неожиданно появившаяся на расстоянии вытянутой руки морская черепаха. Увидев человека в маске, она быстро улетает от тебя в коралловые дебри, взмахивая передними лапами и смешно вытянув задние. А может это от похожих на зеленые иглы тонких, с вытянутой мордой длинных рыб, которые неподвижно висят вниз головой рядом с коралловой глыбой. Фантастические структуры пробуждают желание заглянуть под выступы или протиснуться между нависающими гребнями, чтобы поближе рассмотреть песчаную лужайку за ними. Вижу розоватую медузу и плавно ухожу чуть в сторону, где смутно виднеется нечто совсем уж ни на что не похожее - будто гигантский лось из-под дна ветвистые рога выставил.
Чудесному ощущению свободы и приподнятости совсем не мешает здоровенная барракуда, которая уже третий день крутится вокруг "Мамбы". Позавчера, глядя с мостика в воду, вижу медленно выплывающий из-под яхты черный силуэт. Вначале решил, что дельфин - по величине, по очертанию головы. Но нет, хвостовой плавник вертикальный, значит это рыба, так-как у дельфинов он горизонтальный. И дыхала не видно. Но, вот, что за рыба? Поскольку я все еще не избавился от привезенной неделю тому назад из зимней Миннесоты простуды, под воду решил не лезть. А без этого никак не мог понять, что же это за тварь упорно кружит вокруг. Покрутится и уходит под днище, потом опять появляется под самой поверхностью, только что на борт не лезет . При ближайшем рассмотрении цвет ее сверху не черный, а темно-серый, а бок вроде серебристыми блестками отливает. Жалко, что не вижу сбоку. У барракуды морда настолько характерная, что ни с чем не перепутаешь.
Вчера, пересилив озноб, не выдержал, напялил маску и полез под воду - это же пытка, быть в таком месте и не поплавать! Но как назло рыбу не видел. Сегодня сопли и кашель несколько отпустили и, наконец, я могу проводить в воде столько времени, сколько душенька пожелает. Неторопливо, любуясь проплывающим внизу пейзажем, возвращаюсь от рифа. Уже вижу под водой темные очертания корпуса "Мамбы", торчащие сзади винты и рули, и в это время совсем недалеко замечаю здоровенную барракуду. Я таких еще не встречал. Внимательно рассматриваю, пытаясь определить, ее ли я видел сверху или нет. Форма хвоста совпадает, цвет, хрен его знает, эта серо-серебристая, та темно-серая. Но эту я вижу сбоку, а ту рыбину сверху. Вылезаю на "Мамбу" и буквально через пять минут вижу уже знакомое черное двухметровое веретено, выплывающее из-под киля. Вот он, момент истины. Хватаю маску, с водолазной платформы колом плюхаюсь в воду, и через секунду, как только рассеиваются мириады сотворенных моим грациозным падением в воду пузырьков, вижу совсем рядом ту самую барракуду с нагло выпяченной вперед нижней челюстью. Теперь понятно, что у нас за домашний пес появился. Хороший пес, но с патологическим прикусом.
Вспоминаю, что Яшка рассказывал, как на Дэкити встретился с огромной барракудой. Может это та самая с нами и пришла сюда с Дэкити? Одна метровая барракуда постоянно прописана там в проходе через риф. Стоит тебе появиться и через минуту чуть в стороне нарисуется эта морская щука. Вид у нее самый индифферентный, аж голову отворачивает, показывая, что ты ей совсем не интересен и у нее своих дел по горло. Но при этом следует за тобой неотступно - ты вдоль рифа и она туда же. Я несколько раз проверял, не случайно ли совпадает направление нашего движения. Нет, совершенно очевидно, что она сопровождает незванного гостя все время, пока ты в ее угодьях. Уходит лишь там, где кораллы уже почти заканчиваются и вместо коралловой живности видишь зарывшихся в песок скатов. Песчаного ската чаще всего выдает игла хвоста. Он зарывается в песок полностью, только два глаза торчат да длиннющий шип.
Эта скотина намного больше моей старой знакомой и в отличие от той не обращает на меня внимания вообще. Ладно, стоять я здесь планирую не один день, так что будем дружить.
Ну, так вот, возвращаясь к моему появлению в чУдной бухте. Инициировал переход добавившийся к этим выходным День президента. Не припоминаю, чтобы данный праздник особенно уж бурно или торжественно отмечали в Штатах, но для пуэрториканцев всякий праздник есть праздник, и упустить возможность повеселиться они просто не в состоянии. А значит с вечера пятницы начинается вторжение катеров и яхт с Большого острова. И, значит, готовься к шуму, песням и пляскам до трех утра в течение трех дней. Договариваемся с Яшкой, что утром уйдем на Луис-Пинья. Договорились, и сын умчался на работу. А к утру, естественно, не появился. Ситуация мне хорошо знакомая - опять не удалось юноше вырваться из горячих объятий своей подружки, Хезер. И это оставляет для меня лишь два варианта возможных действий. Первое, не делать ничего, то есть терпеть этот гвалт три дня. И, второе, идти одному, без Яшки. Сложность заключается в том, что "Мамба" требует двух человек для швартовки или постановки на якорь. Обычно я управляю яхтой, а Света или Яшка выполняют роль боцмана. Но Света в Миннесоте, а на Яшку рассчитывать не приходится. Скорее всего, он появится часа в два, чтобы быстренько переодеться, принять душ и тут же лететь на работу. Все естественно - не могу же я полагать, что он будет при мне до скончания века. Рано или поздно придется выполнять все обязанности в одиночку. Про себя я уже много раз проигрывал, как буду самостоятельно уходить со стоянки и как буду становиться на швартовый буй. Вот сейчас как раз возможность проверить, насколько верны эти прикидки. Правда внутренний голос шепчет, что особой нужды нет, и на хрена бы тебе сейчас эта головная боль. Что, в первый раз, что ли, терпеть буйные пуэрториканские выходные? Кроме стремления к тишине и уединенности подогревает меня к действию еще и злость на Яшку, а также стремление доказать ему и себе, что седой папа не лыком шит и что тщетны россам все препоны.
Пребывая в неопределенности, как бы невзначай щелкаю тумблерами на приборной доске над нижним штурвалом, даю ток на глубиномер и якорную лебедку. Эх-ма, да ведь я уже принял решение, а внутреннему голосу мы сейчас покажем, кто в лесу хозяин! Пока не передумал, поворачиваю ключ стартера правого двигателя и нажимаю на кнопку пуска. Левый движок требует ремонта и я его запускаю лишь в экстренных случаях. Маневрирование под одним двигателем создает дополнительные сложности из-за того, что работает лишь один винт - с правой стороны -, то есть, возникает ассиметричная тяга. Но к этому я уже приспособился. Во всяком случае, так мне кажется. Ладно, ассиметричная или нет, но пора двигать.
Ну, погнали наши городских! С таким возгласом я выдергиваю наш трос из петли каната швартового буя, на котором мы мирно покачивались в лагуне почти месяц.
О том, как я выбирался из плотного кольца окружения, состоящего из разнообразных пуэрториканских плавсредств, долго еще будут рассказывать неразумным юным мачо седые аксакалы. Как бы то ни было, через пять минут, совершив совершенно невообразимый пируэт и вырвавшись целым и невредимым на свободу, я торжественно и звучным голосом воззвал с мостика быстро идущей к выходу из бухты "Мамбы" ко всем, кто готов внимать: "Ассиметричная тяга, компаньерос, это вам не хрен собачий!"
Надеюсь, компаньерос в полной мере оценили литую емкость афоризма. Во всяком случае, оспорить мое мнение никто не попытался, возможно их остановили моя торчащая над ограждением мостика распушеная седая борода и воинственно сверкающие на носу темные очки.
Выхожу из лагуны и тут же вправо к выходным буям на фарватере. Потом поверну вдоль рифа, потом обогну мыс и выйду на другую сторону Кулебры. Ну и к Луис-Пинье. А пока можно почить на лаврах, то есть, спокойно закурить. Яшке я звонить не буду. Пусть попрыгает, когда придет в динги на Дэкити и не обнаружит там "Мамбы".
Неторопливо чапаю по залитому солнцем морю. Вот и Луис-Пинья впереди. О-хохохоньки! Ни фига я не вижу ни прохода к нужной мне бухте, ни самой бухточки. Больше угадываю, что вот, где она должна быть. Когда подойду поближе, должен узрить буруны слева и справа. Это мой ориентир. "Мамба" не застрахована и является единственным моим жилищем на белом свете, поэтому нужно постараться идти прямо по середине, потому что буруны это там, где кораллы практически до поверхности воды тянутся, а рядом могут быть другие на глубине, скажем, одного метра. Бурунов над ними не будет, но если врежешься, то все, конец "Мамбе". Придется мне тогда доживать век на полузатонувших обломках
От таких бодрых размышлений зрение мое обостряется, как у орла - ну вот же он, вход, совершенно ясно вижу. И прямо по намеченному мною курсу белый шар буя. Я уже близко и нужно принимать решение - входить или, проявив мудрую осторожность, резко повернуть и идти к хорошо мне знакомым бухтам этой стороны Кулебры, в Мелинда-Бей или на Тамариндо.
Так, буруны вижу четко, белый шар вижу четко, идем точно по центру: нет, на сегодняшний день мудрая осторожность не про меня. Возможно моя сегодняшняя злая лихость связана не только с Яшкиной необязательностью и беззаботной шумливостью пуэрториканцев, но еще и проявление побочного действия простуды.
Зловеще про себя ухмыльнувшись, убеждаюсь, что отворачивать причины нет. Ближе, ближе... Вот буруны уже справа и слева. Все, я в бухточке, нужно убирать ход. Когда мы швартуемся с Яшкой, я держу на подходе к бую ход чуть побольше, а у самого буя на одну секунду резко врубаю задний, чтобы погасить инерцию, чтобы яхта встала, как вкопанная, там где нужно. Ну а в данном случае придется мне исполнять сольный танец с саблями.
Прикинув движение яхты и расстояние, убираю ход и ставлю ручки в нейтральное положение. Шмыгая носом, рванул с мостика вниз. Эх, ети о мать! Не подрассчитал маленько. Вот он шар с тросом, в метре от меня. Но багром не достану, а "Мамбу" вроде как уже относит назад. Теперь прыжком к нижнему штурвалу, попробую дать задний ход, тогда нос должен повернуться в сторону шара. Яхта на мои действия реагирует совсем не так, как я ожидаю, и вообще возникает ощущение, что мы вот-вот вылезем носом на совсем близкие скалы. Довыпендривался, придурок сопливый?
Кручу головой, пытаясь сообразить, как мне дальше действовать. А буй тем временем медлено уходит назад. Вот он, у самой кормы. Хорошо, что винт не вращается, сейчас трос намотать на винт, как не фиг делать. Я не понимаю логику взаимного движения шара и "Мамбы", но самое главное, что, обогнув корму, буй теперь вдоль борта движется к носу. Так именно это мне и нужно! Прыжком барса перескакиваю через стоящий у поручней борта баллон с пропаном, лечу к носу и хватаю багор. Элегантно, вроде даже с ленцой - будто с самого начала именно так было задумано - подхватываю крюком багра свисающий с шара поросший зеленовато-желтыми водорослями канат. Инерция "Мамбы" практически погашена и дальше все как по маслу: цепко держа в правой руке извлеченный из пучин канат, левой подхватываю лежащий на палубе трос, мигом пропускаю его через петлю скользкого каната, пропускаю побольше, чтобы мой трос можно было сложить вдвое. Теперь, выждав момент, набрасываю свой сдвоенный трос на выступающий с носа "Мамбы" блок для цепи запасного якоря. Оборачиваю трос несколько раз вокруг капстана... все, засупонились! Стоим.
Глушу движок и вслушиваюсь в плеск волн на рифе. Вот так, не зря говорят: наглость города берет. И вышел, и дошел. А Яшке я, все-таки, звонить не буду, пусть прогуляется на Дэкити.