Естественно, что, как и все авантюры нашей счастливой жизни, Англия началась с невинной идеи жены. Как-то вечером в полном соответствии с сакральными советскими традициями сидим мы на кухне, пьем кофе и ведем разговоры. Светка говорит: "Слушай, пол-семинарии постоянно болтается в Англии, в Германии, в Америке, где их только не носит? Все машины пригоняют, чего-то продают... Одни мы, как дурни сидим, копейки считаем. Ты ведь, все-таки, переводчик, почему бы тебе не попросить кого-нибудь прислать нам приглашение?"
Идея самая простая. Мы продаем наш "Жигуль" и на эти деньги летим в Англию. Там покупаем три "Лады" и отправляемся домой. А чтобы прикатить на трех машинах, берем с собой старшего брата жены, Сашку - заодно и мир посмотрит. Потом две машины остаются нам - в смысле, нам и Сашке,- а одну продаем и имеем с этого определенный профит. Такая вот изящная комбинация. Это вариант "А". Вариант "Б" - если удастся зацепиться за работу, то мы с Сашкой остаемся, а Светка возвращается домой согласно купленному билету, поскольку у нее отпуск всего на месяц. Мы же с полными карманами заработанных денег триумфально прикатим, когда нас оттуда попрут.
Сказано - сделано. Я позвонил Хоккинсу и этот чудный дед без всяких вопросов прислал нам приглашение на троих. Естественно, я заверил его честным словом джентльмена, что мы никоим образом не будем его беспокоить в Англии, ни просьбами, ни присутствием.
Об английском посольстве у меня остались самые теплые воспоминания.
Во-первых, простояв около пяти часов в очереди на морозе, приятно оказаться в тепле. Правда, стоим мы там, как в загоне, но если родная пролетарская власть никогда не тревожилась по поводу удобств своих граждан, то почему об этом должна болеть голова у представителей власти королевской? Ясно и понятно, что нигде и никто не рад нас видеть. Во всяком случае, в пределах планеты Земля.
Во-вторых, там висит портрет Елизаветы II, что как-то смягчает атмосферу. А смягчать есть что, поскольку расправа над претендентами на обладание британской визой больше всего напоминает заседания военного трибунала в тридцать седьмом году. Каждого равнодушно спрашивают, что он, собственно говоря, забыл в Соединенном Королевстве. Самые наивные отвечают, что, мол, желают подучить английский язык. М-да, слабенько... Тут-то, голубчик, и попался.
"А кто вам мешает учить его здесь?" -
Вот и все, ступай с Богом. И запомни, что уроки готовят и продумывают дома, а у доски нужно только отвечать. Оригиналы приводят совершенно диковинные и смехотворные доводы. Например, один дедок договорился до того, что желает, мол, навестить внука в Лондоне. Нашел тоже повод! Само-собой разумеется, ему назначили повторное интервью, чтобы вдумчиво разобраться, что же, все-таки, за этим скрывается.
Меня нервирует Сашка. Я еще не знал, что когда он волнуется, то начинает непрерывно шутить. Не могу сказать, что шутки плохие, но, как-то, несколько ни к месту. Я, как Кутузов осматриваю поле будущей битвы. Нужно сориентироваться, как себя вести, оценить общую обстановку, а заодно и самому привести в порядок дыхание. Претендент должен быть вальяжным, расслабленным и уверенным в себе....
Со мной беседует милая англичанка со стальным взглядом комиссарши из "Оптимистической трагедии". Скромно сообщаю, что поскольку я переводил мистера Хоккинса много месяцев в России, он желает принять меня в Англии вместе с супругой и ее братом (при этом ненавязчиво демонстрируется письменное приглашение). Собеседница тут же улавливает слабую точку в предложенной версии: "Так, ну вы, ладно, жена - понятно, а при чем здесь ее брат?"
Ребята, я же говорю, что уроки нужно готовить дома!
- "Видите ли, во время пребывания мистера Хоккинса в России мистер Зайц много раз возил его на собственном автомобиле, принимал у себя дома и оказывал множество других услуг. Поэтому в знак благодарности мистер Хоккинс приглашает также и мистера Зайца". -
Посмотрев на могучие плечи мистера Зайца, англичанка уверенно заявляет: "Да он же там работать будет". (Тут она попала в самую точку).
Да-а, нужно было заготовить справку (на английском языке, естественно), что мистер Зайц с шестилетнего возраста хворает грыжей, хроническим поносом и припадками...
"Да как же он будет работать, - говорю, - если он по-английски ни слова не знает?" -
Сам понимаю, что аргумент слабенький. Запомните, а, еще лучше, запишите - если вы проходите интервью в посольстве, каждый ваш ответ должен не только убедительно отвечать на заданный вопрос, но и снимать возможный следующий. Долго расспрашивать вас никто не будет. Не додумал я, засбоил как-то.
Мои слова собеседницу явно не убедили, но очевидно мы попали под благодушное настроение. Одним словом, визы нам дали. Вот тут-то на выходе из посольства до Сашки доходит, что все это не просто наша со Светкой очередная сумасшедшая авантюра и что мы всерьез намереваемся утащить его в далекие земли, где живут совсем чужие и, может быть, очень даже дикие люди.
-"Слушайте, а может быть вы сами полетите, а я как-нибудь потом?" -
На этот испуганный вопль любимая сестра отвечает брату встречным предложением - но лучше его не печатать.
В самолете больше половины мест пустует. Сзади нас устроились три девушки в возрасте от двадцати до тридцати. Сразу же после взлета они начинают пить. Что именно? При всем своем опыте определить напиток по бульканью я несколько затруднюсь, а назад не оборачиваюсь, чтобы не смущать эти кроткие создания. Поэтому, не могу сказать, может быть, шампанское, а может быть портвейн "Кавказ" (хотя "Кавказ" - это больше из времен моей славной боевой молодости).
Одним словом, дамы пьют и обсуждают грядущую в Англии работу. Какую работу? Да есть одна такая профессия, которая совсем не требует специальной подготовки - нужно просто грамотно распорядиться тем, что дал Бог. Говорят, самая древняя на земле. Ясно, что летят они не впервой. Очевидно, что с посольством у дам сложились самые задушевные отношения.
В очереди на паспортный контроль в лондонском аэропорту Хитроу краем глаза наблюдаю за нашими попутчицами. Все трое вдребезги пьяны. Одна мерно покачивается, придерживаясь за ремень поставленной на пол дорожной сумки. Можно сказать, использует в качестве якоря подручные средства. Так и колышется - как лилия в пруду или еще что-нибудь.
Одеты и накрашены все трое сногсшибательно - лосины нежно-лилового цвета, помада чугунно-фиолетового и зеленая куртка. Дух перехватывает и волосы дыбом. Одно слово - атас.
Мне страшно интересно, что скажет работник королевской паспортной и таможенной службы, увидев, что на Британские острова собираются высадиться такие гостьи. Любопытство мое удовлетворено мгновенно. Он ничего не сказал!
Я думаю, чиновник был, как бы получше выразиться,... наркотизирован густым перегаром, который источают посланницы великого русского народа. А может быть он решил, что в таком состоянии три грации угрозы государственным интересам Великобритании явно не представляют (в отличие от хитрого деда, которому втемяшилось повидаться с внуком).
Если вы думаете, что паспортный контроль на Западе пустая формальность, то глубоко заблуждаетесь. Как-то уже в Англии мне позвонил из России некто Ваня. Работал он трактористом в подсобном хозяйстве семинарии и мечтал о великих свершениях. Просьба у него самая скромная. Ваня собирается прилететь в Англию на полгода, так можно ли на это время остановиться у меня, а, кстати, не могу ли я его устроить там на работу? Несколько ошалев, отвечаю, что сам снимаю жилье и мой домохозяин вряд ли будет рад пополнению, что с работой могу попробовать, но, поскольку английского он не знает, это дело сложное.
Ване мои объяснения не понравились. Заодно я поинтересовался, по какой легенде он, собственно, прилетает в Англию. Ваня гордо пояснил, что прилетает он, как пастор, приглашенный на семинар Ньюболдским колледжем.
Нужно отдать должное его сообразительности: Ваня сам себе послал факс - из одного здания семинарии в другое (якобы из Англии). Не знаю, правда, на каком языке был текст, да это и не важно. А важно то, что в своей легенде Ваня допустил один существенный прокол. Он не учел, что тракторист не всегда похож на пастора, а пастор, соответственно, - на тракториста. Кроме того, желательно, чтобы участник семинара говорил на языке страны, в которой он будет проходить. Не учел Ваня и того, что на дворе двадцатый век заканчивается и технический прогресс достиг небывалых вершин. Я робко попробовал намекнуть ему на эти обстоятельства, но Ваня никаких изъянов в своих планах не видел и распрощался со мной обиженно.
Дальнейшую историю я узнал позже, вернувшись в Россию. Наш герой благополучно добрался на Англии, но в лондонском аэропорту Хитроу появление пастора Вани вызвало у работников паспортного контроля повышенное любопытство и некоторые сомнения. Его не стали долго расспрашивать, а просто позвонили в колледж - по телефону. Такого варианта Ваня почему-то не предвидел...
И быстренько выяснилось, что пастора с такой фамилией там не приглашали, да, собственно, и семинара никакого в обозримом будущем не планируется.
У Вани отобрали паспорт и отпустили гулять до следующего дня, когда отправлялся ближайший рейс на Москву. Тут-то он совершил самую страшную свою ошибку. Как всякий советский человек, неудачливый пилигрим воспринял изъятие паспорта, как непоправимую трагедию. Ване следовало просто выполнять намеченный план. Никто бы его, естественно, не стал разыскивать и терять пастору-трактористу было нечего.
По сути дела, он мог преспокойно оставаться в Англии столько, сколько позволяла ситуация - финансовая и личная. Все равно после этого инцидента не видать ему больше берегов Альбиона, как собственных ушей. Но, впав в панику и растерянность, на следующий день наш путешественник мирно сдался и был отправлен домой.
Подобный же случай произошел с одним нашим мужичком в Анкоридже. Он пытался проникнуть в Америку под видом туриста, но не смог сразу ответить на вопрос, почему выбрал для своего отдыха именно Аляску. Заинтересовались вещами, обнаружили диплом и другие документы, которые туристы, в общем-то, с собой в дорогу не берут. И отправили обратно....
Ну, что ты будешь делать? Опять забежал вперед - от Англии к Америке. Но теперь уж поздно возвращаться.
... Все это вспоминалось мне во время полета в Америку. В Шереметьево у самого входа в самолет меня остановил мужчина в штатском и, приятельски улыбаясь, попросил показать наши паспорта. Весьма тщательно сравнил фотографии с оригиналами, долго и вдумчиво рассматривал визы. Неожиданности здесь особой не было. Это я уже видел во время первой поездки в Америку.
После дозаправки в Сиэтле до Сан-Франциско лететь еще часа полтора. Вот тут-то нервы мои разыгрались всерьез. Ване терять было нечего, кроме порушенных планов. У нас же поставлено на карту все. Все продано и все ценности с нами - Алиска, Яшка и два чемодана.
Я ни о чем не мог ни думать, ни говорить. Хотя легенда вроде проработана и в кармане лежит ваучер турфирмы, но кто знает? Если что, возвращаться нам некуда. Теперь что Америка, что Канада... хоть Гренландия - весь мир наш дом (а если поточнее, ни кола, ни двора). Лишь бы по мне не было видно, в каком я диком напряжении и мандраже.....
В аэропорту Сан-Франциско сонный чиновник паспортного контроля, по виду то ли мексиканец, то ли перуанец (а, может быть, и вообще, боливиец) мельком глянул в мой паспорт и коротко спросил: "Tourists?". Глуповато улыбаясь, с готовностью киваю головой: "Туристы, туристы мы". Лениво выписывает въездные карточки (так называемая, форма Ай-94) и машет рукой: "Проходите".
Все!!!
Вот, она Америка! Сделали!
(Ну да, сделали! Носок ботинка в чуть приоткрытую дверь вбили, чтоб ее не захлопнули перед носом - вот, что мы пока сделали. О дальнейшем смотри опус "Завоевание Америки").
Стоп, стоп. Мы ведь говорили про Англию...
Так вот, про Англию. Туманов я не видел. Как-то не было их в ту зиму и весну. Ну, а летом, какие могут быть туманы? Летом и так хорошо, зачем еще туманы?
В Лондоне хотя и был, но как-то на бегу. Поэтому ничего не могу сказать ни о Вестминстерском аббатстве, ни о Трафальгарской площади, ни о Пиккадили.
Гайд-парк? Ну, что Гайд-парк? Есть такой, бывали мы там. За уголок ораторов сказать, правда, ничего не могу - не видел, а вот автомобильная парковка под Гайд-парком классная. Говорят, самая большая в Европе. Легко могу поверить, во всяком случае, мы с Сашкой там заблудились и полчаса не могли найти машину.
И жара стояла одуревающая, и по всему парку народ загорал на травке.