Только что Хозе сообщил, что владелец "Мамбо" принял наше предложение продать яхту за восемнадцать тысяч. Отвечаю: "Очень хорошо, Хозе! Что теперь требуется от нас?" -
"Вам нужно переслать банковским переводом восемнадцать тысяч долларов, и яхта ваша. И нужно подписать контракт." -
"Хозе, отправьте контракт и ваши банковские реквизиты электронной почтой. Адрес у вас есть на моей визитке. Жена подпишет контракт и отправит сегодня же деньги. А почему, кстати, восемнадцать? Я же оставил депозит тысячу восемьсот, значит, остаток - шестнадцать тысяч двести долларов" -
"Этот чек я верну, как только придут деньги. Если они будут переведены сегодня, то к нам поступят во вторник или среду".
"Хорошо, сейчас все сделаю". -
Отключаю телефон и пытаюсь разобраться в эмоциях. По сути дела, эмоций никаких, только чистая растерянность от неожиданности. И идиотское: "Опа!" - в голове крутится. Думаю еще об одном - деньги поступят во вторник и билет на обратный рейс у меня тоже на вторник. Нужно сообразить, как быть. То ли менять билет на более позднюю дату, то ли лететь, как изначально планировалось.
Звоню Свете. На островах сейчас десять тридцать, значит в Миннесоте половина восьмого утра. Сообщаю жене новость.
"Да ты что? В голове не укладывается" -
"Вот так. "Мамбо" наша, а мы, естественно, мамбовладельцы". -
Даю инструкции Свете, а заодно прошу аннулировать в банке выписанный чек на 1800 долларов. Оно-то, конечно, чек нам должен вернуться, но в жизни всякое случается.... Забывчивость, например, может Хозе обуять. А потом возись, вытряхивай свои деньги....
Ну а у меня, естественно, все планы меняются. Про акваланг приходится пока забыть. Спустя час с Джоном и его сыном, Брендоном, едем к "Мамбо". Сейчас пора всерьез все проверять, подключать и, если нужно, менять. То есть, смотреть, насколько "Мамбо" готова к новой жизни. Если все в порядке, дай Бог, спустим ее на воду, поскольку предоплаченный срок ее стоянки истекает через три дня, а после этого платить уже придется мне из собственного кармана. Оно вроде и немного - по четырнадцать долларов в день, но за десять дней, это сто сорок, а в месяц четыреста долларов. Вот так траты и набегают. Хорошо бы ее в понедельник спустить и перевести на другую сторону острова, туда, где "Айри" покачивается на голубой воде.
Сейчас нужно заняться приведением яхты в порядок, а начать с покраски подводной части корпуса. Закупаем всякую всячину, типа, там, кисти, наждачную бумагу, кислоту - и начинаем трудиться. Вначале счищаем старую краску.
Потом переключаюсь на другую задачу. Сидя на чурбаке под кормой, окунаю кисть в ведро с едко пахнущим раствором соляной кислоты и обрабатываю винты и два руля. Моя задача, очистить их от уродливых наростов отложений кальция. При соприкосновении с кальцием кислота шипит и пенится.
На небе ни облачка. Жарища, а я и не подумал прихватить какую-нибудь кепку или шляпу, что ли. Обвязываю голову майкой и, стараясь не обращать внимания на ароматы кислоты, раз за разом провожу кистью по одной и той же лопасти. Вверх, вниз, кисть в ведро, вытащил (осторожно, не капни на себя) и вверх, вниз. Постепенно слой известковых наростов сходит, и винт блестит как новенький.
Переключаюсь на вал, потом на перо руля. Тем временем корпус готов к покраске. Нам нужно как минимум два галлона особой краски.
Даю Джону кредитную карточку и четыреста долларов наличными: "Джон, триста долларов с кредитки, а остальные наличными". -
"Какую брать - голубую или зеленую?" -
Для подводной части более традиционный цвет голубой, но мне больше нравится ее нынешний, зеленый.
"Бери зеленый" -
Длинный Джон, накинув на одно плечо рубашку, бредет к магазину, который находится прямо здесь, на территории.
Вокруг стоят самые разные яхты всех цветов и размеров. На некоторых работают механики или владельцы, другие просто ждут, пока их вернут в родную стихию. Между яхтами по земле пробегают полуметровые серые игуаны. За низким забором плотной зеленой стеной деревья, а там, за ними, должны быть причалы.
Прежде, чем вернуться к кисти и ведру, звоню Свете: "Ну как? Была в банке?" -
"Да, все сделала. Контракт подписала и отправила факсом. Деньги перевела межбанковским переводом. Должны поступить на их счет вечером в понедельник или во вторник. Знаешь, никак не могу привыкнуть, очень уж быстро все." -
"Я тоже никак не привыкну ни к названию, ни к яхте." -
"А мне нравится название, прикольное такое..." -
Мне, в общем-то, тоже. Вот оно, на корме, синими буквами прямо перед глазами - MAMBO. И ниже порт приписки: Saint Thomas, US Virgin Islands.
Только про себя я уже заменил последнюю букву. Пусть она будет "Мамба", хотя бы неофициально.
Звоню Хозе, спрашиваю, получил ли он электронное сообщение от Светы. "Я как раз просматриваю почту. Ага, есть. Так, это о банковском переводе, а это контракт." -
"Хозе, теперь мне нужно подписать контракт. До скольки вы сегодня в офисе?" -
"Сегодня до двух, а завтра меня вообще не будет". -
Я уже весь заляпан зеленой краской - и руки, и ноги, и шорты. Это пыль летела, когда корпус обдирали. В таком виде стремно в офис являться.
"Хозе, скорее всего я в понедельник с утра заеду." -
"Окей" -
Возвращается Джон с двумя большими банками краски. Два галлона обошлись мне в 650 долларов.
Продолжаю трудиться над вторым винтом и рулями, а Джон с Брендоном принимаются за покраску.
Буквально через час "Мамба" сияет как новенькая. Потом привинчиваем к валам цинковые штуковины, по одной на каждый. Джон объяснял мне их предназначение, но как-то туманно. Что-то связанное с электролизом, иными словами, предохраняет от коррозии. И еще по одной такой бляшке на каждый из рулей.
Время полпятого, и поpа шабашить. Грязные, прокаленные солнцем и довольные, грузимся в обшарпанную машину Джона. Минут двадцать до причала, потом на динги через бухту до "Айри". Я голодный как черт. С утра ничего не ел.
День следующий
Встали в полседьмого, чтобы начать пораньше, по холодку. Пока то да се, у "Мамбы" оказались около восьми. Вначале вдумчиво прошлись по яхте, заглядывая туда и сюда. В ходе осмотра нашли целый пакет документов прежнего владельца. Дипломы всякие, сертификаты. Может в будущем перешлю ему, если будет такая необходимость. Заодно нашел рекламный буклет - оказывается в юные годы "Мамба" была чартерной яхтой. На фотографии счастливая пара с просветленными лицами кушает шампанское в салоне. Обязательно прихвачу буклет домой - Свете показать.
Начинаем с того, что втроем могучим усилием вытаскиваем из салона ящик второго холодильника на верхнюю палубу. Холодильная камера конечно необходима, потому что родной холодильник на "Мамбе" маленький. Но уж больно не по делу этот сундук в салоне - на столе. Попозже нужно будет определить ему постоянное место. Его, ведь, еще к сети нужно подключить и закрепить, чтобы не болтался.
В ходе дальнейших исследований закоулков "Мамбы" в рундуке рядом со штурвалом среди тросов и сигнальных ракет нахожу целый контейнер аварийных пакетов с водой. Там их около ста штук. Смотрю на упаковку - выпущен в Германии в 2000 году, срок годности пять лет. Так что весь запас летит в мусор. Но про себя отмечаю, что нужно будет запастись такими пакетами. Мы ведь не собираемся болтаться только вокруг Виргинских островов. Отсюда цепь островов идет до самой Венесуэлы - Наветренные острова, Подветренные острова, Малые Антильские острова... Тут и голландский Сент-Мартин, и французская Мартиника, и Сент-Люсия, и Доминика, и другие островные государства. Так что было бы на чем плавать, а куда, не проблема.
А пока переходим к аккумуляторной эпопее. Все аккумуляторы решили менять. Подняли панели палубы в салоне. Под ними моторное отделение. Между двумя дизелями тоже сняли настил. А под ним, у самого дна, в узком металлическом корыте рядком семь стартовых батарей. Джон на листе бумаги чертит схему подключения. Потом на всякий случай я их сверху фотографирую, чтобы, опять-таки, было видно, как они соединены друг с другом. Отсоединяем кабеля и по одному поднимаем аккумуляторы на палубу. Дальше я подтаскиваю их к борту и, подняв, передаю стоящему на приставной лестнице Брендону, а он уже спускает их на землю. Потом с большими трудами вытаскиваем из трюма корыто. Дно трюма покрыто сантиметров на тридцать черной водой и какой-то жижей. Все это нужно будет убирать, чтобы трюм блестел, как новенький. Если этого не сделать сейчас, когда есть такая возможность, то потом эта помойка так и останется. Пока Брендон ищет подходящее ведро, мы поднимаем наверх пластиковые банки с моющим и обезжиривающим средством, упаковку бумажных полотенец и для личного потребления пластиковую бутыль с водой, которая, правда, уже успела нагреться на солнце. Но это черт с ним, главное, что мокрая.
Открываем кормовой люк над основными аккумуляторами. Их шесть штук в тесной каморке между двумя цистернами для воды. Вес каждого семьдесят фунтов, то есть, около тридцати двух килограммов. Джон, скрючившись в тесноте, их отсоединяет, я же тем временем прикидываю, как их вытаскивать из этой конуры. Разбирая на палубе надстройки ящик со всякой всячиной, я обнаружил множество резиновых шнуров с крючками. Как раз то, что нужно. Отбираю парочку поновее и потолще в надежде, что они выдержат вес. Стоя над люком, ловлю крючками ручки аккумулятора и, намотав на руки растягивающиеся шнуры, осторожно вытягиваю тяжелый ящик наверх. Подняв все шесть, подтаскиваю их по палубе поближе к приставной лестнице. Чтобы спустить их на землю, использую нейлоновый строп. Осторожно веду аккумулятор на стропе до середины лестницы, где его принимает на грудь здоровенный Брендон. Пока он спускается, я подстраховываю стропом сверху. До поры до времени все идет гладко, но из предпоследнего аккумулятора при резком движении выплескивается электролит, и Брендону в аварийном порядке приходится смывать его с руки - благо шланг здесь же, рядом.
Потом пошла менее трудная, но очень грязная работа - очистка трюма. Согнувшись в три погибели в тесном жарком проеме между дизелями, Брендон вычерпывает банкой вонючую жижу в старое ведро. Я поднимает ведро на палубу и выливаю за борт. К вечеру, когда садится солнце и на нас с ожесточением набрасываются комары, трюм сухой и сияет чистотой. Итог дня такой же, как вчера - грязные, измученные жарой, голодные.
День рождения
Сам день рождения, естественно, ликования у не вызывает - хотел бы я посмотреть на человека, скачущего от радости, когда ему исполнилось шестьдесят лет. По счастью день был насыщен делами, поэтому размышлять над этим грустным событием времени не было.
Главный для меня подарок, что запустился движок на "Мамбе". С утра мы целый час протолкались в магазине, подбирая нужные провода, клеммы, зажимы и тому подобное. Потом перешли к главной задаче дня, покупке новых аккумуляторов. Продавец магазина, японец по имени Скотти, говорит: "Знаю я "Мамбо", а как же? Только зачем вам семь стартовых аккумуляторов - ума не приложу. Там же два движка по восемьдесят лошадей, значит и нужно два аккумулятора". После долгих дискуссий два эксперта - Джон и Скотти - соглашаются, что два будет в самый раз. Плюс шесть здоровенных основных. Общая стоимость около тысячи четырехсот долларов. После ожесточенной торговли Джон сбивает цену до 1190 долларов.
И здесь возникает неожиданная сложность. А именно, как расплачиваться . Чеки других штатов во многих местах берут с большой неохотой, а то и вообще не принимают. Зная Джона, магазин с большим скрипом согласился принять мой чек для оплаты кабелей, клемм и прочей мелочевки. Но там сто пятьдесят долларов, а здесь тысяча с лишним. Увидев, что я достаю чековую книжку, менеджер магазина решительно поднимает руку: "Нет, мы должны согласовать это с нашим главным офисом." Звонят в этот самый офис. Сообщаю номер телефона банка, номер банковского счета и прочее, и прочее. Дальше они должны будут как-то проверить через банк мою кредитоспособность. Зная нравы своего банка - "Вэллс Фарго", я не сомневаюсь, что там никакой информации обо мне они не дадут, А только подтвердят, что я их клиент.
Самое простое и естественное - платить своей банковской картой. Но тут есть одно неприятное осложнение. Вечером перед отлетом из Миннесоты я вдруг обнаружил, что моя карточка заблокирована. Позвонив в банк, выясняю, что кто-то пытался внести данные моей карты для покупки аж на Гавайях, и отдел безопасности банка заблокировал ее. Удивляться не приходится - если покупаешь что-то по интернету (а от этого не уйдешь), всегда есть вероятность утечки информации на сторону и, соответственно, мошенничества. С одной стороны злость берет на бдительность отдела безопасности "Веллс Фарго", но с другой - лучше уж пусть блокируют карту, чем выяснить, что с твоего счета некие товарищи сняли всю наличность. Таким образом я оказался без основного платежного средства. Света буквально навязывает мне свою карточку, чтобы я мог снимать наличные в банкоматах. Пользоваться ей в магазинах рискованно - если продавец попросит показать удостоверение личности (водительские права), и выяснит, что я не владелец карты, будет очень нехорошо, даже если это карточка жены. Есть у меня еще одна кредитка, но там всего около пятиста долларов, так что в данном случае она не поможет.
Пока идут телефонные переговоры, выхожу покурить, а заодно прикинуть, как быть, если магазин откажется принять мой чек (в чем я почти не сомневаюсь). Стоящий на выходе Джон спрашивает: "У тебя же есть банковская карта, что же ты?" -
С досадой отвечаю: "Есть-то она есть, да не моя, а Светы." -
"Вот ей и заплатим!" -
"Ты что, Джон, там же имя другое!" -
"Да им до лампочки имя, были бы деньги" - И тут же обращается к Скотти: "У него есть карточка жена, ей и заплатит". - Скотти с готовностью берет карточку у меня из рук. Буквально через секунду звонит телефон. Слышу, как Скотти говорит в трубку: "Все в порядке, у него есть банковская карта". -
Кладет трубку и сообщает: "Чек не разрешили принимать. "Веллс Фарго" только подтвердил, что вы их клиент, но отказался дать какую-либо информацию о платежеспособности". -
Повернувшись, возвращает мне кредитку и протягивает квитанцию для подписи. Лихо расписываюсь, а про себя пожимаю плечами. Интересное это место, Виргинские острова - мой честный законный чек они принять отказались, а карточку жены, пожалуйста. Ни в Миннесоте, ни в других штатах мне вообще бы не пришло в голову использовать чью-то карту. За такие дела там могут очень крепко настучать по голове, через суд. А здесь - пожалуйста. Интересно, а если бы на карте и фамилия другая была, им бы тоже до лампочки было? Похоже, именно так.
Ладно, заплатить - заплатили, теперь поехали собирать эти самые аккумуляторы. Шесть больших забираем на складе, где долго аукаем у входа, пытаясь привлечь к себе внимание. Наконец, когда мы почти отчаялись обнаружить в этой хибаре хоть какое-нибудь живое существо, появляется улыбчивый черный и как ни в чем ни бывало сообщает: "Скотти мне звонил. Сейчас я ваши батареи притащу." -
Аккуратно размещаем аккумуляторы в машине. Эта операция требует тщательного продумывания, поскольку машина Джона типичная развалюха с одной действующей фарой и практически отсутствующим правым задним амортизатором. При мало-мальской нагрузке заднее колесо со зловещим скрипом трется о корпус. Поэтому здоровенного Брендона сажаем слева, четыре аккумулятора запихиваем в багажник, а два ставим у переднего сиденья, чтобы уравновесить машину. Ничего, хоть со скрипом, но добираемся до смиренно дожидающейся нас "Мамбы", сделав краткий привал у офиса брокера, где я подписываю все необходимые бумаги. Выйдя из офиса, звоню Свете: "Знаешь, не вижу смысла переносить дату вылета. Что я, собственно, выиграю, от того, что буду здесь, когда придут наши деньги?" -
"Смотри сам. В принципе я тоже так думаю." -
Значит не будем дергаться. Вылет во вторник в двенадцать, а пока дел и без билетной суеты хватает.
Вскоре у яхты появляется долгожданный гость, пожилой черный механик по имени Бен. Дело в том, что на "Мамбe" новый левый двигатель, но пусковое устройство не установлено и к электроцепи дизель не подключен. По словам Хозе, предыдущий владелец полностью заплатил Бену за работу, которую тот обязан завершить. Насколько я понимаю, у механика нет никакого желания возвращаться к объекту, за который ему было уплачено полтора года тому назад. Возможно, по этой причине мы не могли его отыскать вчера. В разговоре Бен сразу же попытался перевести все дело в плоскость будущего, мол, когда яхта будет на воде, я все проверю, а сейчас, мол, что время тратить. Но с Джоном эти шутки не проходят, и, тяжко вздохнув, Бен лезет в пасть моторного отделения. Попутно выясняем, что поскольку электрику отключал не Бен, а кто-то другой, то и подключать он не будет, поскольку не имеет понятия, как это делается. Неприятное сообщение, но меня оно особенно не удивляет. В Америке почти нет типичных для России механиков-универсалов, которые знают о технике все. Чаще встретишь специалиста, допустим, по правым колесам, о которых он знает абсолютно все и во всеx деталях. Но не спрашивай его про левые. Так что с подключением левого дизеля придется что-то решать. Можно вызвать электрика, но он берет по восемьдесят долларов в час, и кто его знает, сколько он провозится. Джон говорит, что постарается подключить двигатель сам, если ему повезет разобраться в пучке проводов.
Пока Бен возится внизу, мы поднимаем на палубу привезенные новые аккумуляторы. Как только умелец-механик отбывает, начинаем ставить их по месту. Часам к пяти все стартовые и основные аккумуляторы подсоединены друг к другу и к системе электропитания "Мамбы". Джон становится у штурвала, решительно толкает вперед сектор газа правого двигателя и поворачивает ключ пуска. Дизель запускается мгновенно, будто все эти полтора года на берегу только и ждал, когда же его призовут. Звоню Свет на работу: "Слышишь музыку? Это "Мамба" поет. Двигатель запустили!" -
В сгущающейся темноте доделываем неотложные дела. Подгоняют нас появившиеся к вечеру полчища комаров.
День рождения прошел прекрасно - на аккумуляторах сэкономил три сотни, дизель работает как зверь, Света позвонила еще с утра с поздравлениями и сообщением, что она меня любит. Даже Яшка позвонил. И Алиска оставила сообщение. Она сейчас в армии, проходит курс начальной подготовки в Миссури, где их гоняют, как сидоровых коз, а мобильником разрешают пользоваться лишь полчаса в неделю.
Чувствую, что спина у меня через пару дней будет облезать лохмотьями. Солнце жарит безжалостно, и в майке работать невозможно. Воду теплую пьем непрерывно, но она тут же выходит потом. Смешно сказать, с семи утра до шести вечера один раз в туалет заглянул - вся влага через кожу потом выходит.
Сидим на "Айри" и под негромкий ритмичный плеск волны обсуждаем день прожитый и день грядущий. "Неплохо бы завтра быть на "Мамбо" часам к шести", - мечтательно тянет Джон. Ему хорошо говорить, он спать в восемь вечера укладывается и встает ни свет ни заря. Прямо в кокпите расстилает матрас и на свежем воздухе впадает в негу. А я обитаю в передней каюте. Вечером Джон включает на пару часов движок, чтобы подзарядить аккумуляторы. Заодно в это время включает и кондиционер, поэтому в каюте даже прохладно. Потом же, спасаясь от духоты, я открываю оба боковых маленьких иллюминатора и поднимаю световой люк, подпирая его деревянным бруском. Бриз свободно гуляет по каюте, а когда под утро становится прохладно, я заворачиваюсь в простыню.
Каморка моя на самом носу, поэтому сверху она по форме напоминает треугольник. Две койки расходятся под углом и приподняты над палубой примерно на метр. Между ними кладется вставка, и тогда образуется нечто типа полатей. На одной койке навалены мои сумки, пакеты, и всякая всячина. В ногах одеяло, которым мне еще не приходилось пользоваться. Прямо над головой на переборке маленькая лампа, которую я включаю, читая на сон грядущий. Вдоль бортов полочки, на которые можно поставить, допустим, бутылку с водой. При зажженной лампе в каюте удивительно уютно, почти как в детстве в своем уголке.
Почти вплотную к полатям каюта заканчивается двумя узкими дверями. Левая ведет в крохотный туалет с душем, а правая в коридор, мимо двух закрепленных друг над другом коек, мимо камбуза, в салон и дальше к трапу, ведущему в кокпит. На койках этих спят Брендон и Роберт, но сейчас Брендон в салоне смотрит по видику фильм, а Роберт то ли на берегу пьянствует, то ли у друзей.
Поднимаюсь наверх покурить. Мимо смиренно спящего Джона проскальзываю из кокпита на верхнюю палубу и далее на ют, где на самой корме закреплена скамейка и где находится законное место для курения. Долго смотрю, как на ближних островах каждые несколько секунд зажигаются и гаснут навигационные огни, слева зеленый, справа красный. За островками в сорока милях отсюда находится Пуэрто-Рико. Сейчас его, естественно, не видно, а утром в дымке прекрасно просматриваются вершины гор.
Потом смотрю на звезды, на сверкающий диск полной луны. Теплый ветерок и с соседней яхты доносятся негромкий разговор и смех. Можно наклониться через поручни и смотреть вниз, и через какое-то время в черной глубине обязательно увидишь фосфоресцирующие силуэты больших рыб.
Блеск ночного моря, темные громады островов, чуть покачивающиеся над головой высокие мачты. Достаточно ли этой романтической, скажем так, картины, чтобы счастливо жить на яхте день за днем? Есть же и другая сторона, так сказать, проза жизни или то, чем отличается эмиграция от туризма. Вот и посмотрим, как эта проза выглядит. Преимущество в том, что мы купили "Мамбу" за свои деньги, избежав Великого Капкана. А Великий Капкан - это кредит. Чуть зазевался - хап, и ты уже не хозяин сам себе, а бегаешь как белка по замкнутому кругу. В этой шкуре мы уже побывали, счастье в кредит покушали. И в полном соответствии с одним из положений марксистско-ленинской философии вернулись к той же идее, но на ином витке спирали, а именно, к пониманию, что на свои жить проще и спокойнее.
Что бы ни случилось с "Мамбой" и что бы ни случилось с нами, деньги уже заплачены и никому ничего мы не должны. Ну, предположим, не сложится у нас мамбобытие. Ну, и? Вернемся на материк, снимем жилье, да и будем жить, как живем сейчас в Миннесоте.
Ужасно хочется увидеть "Мамбу" на воде, стоять в рубке, когда, обогнув Сент-Томас, яхта бросит якорь неподалеку от "Айри". И ужасно хочется приступить к реализации того, о чем мы мечтали.
Но мечты мечтами, а реалии реалиями. Нужно засупонить второй дизель в упряжь электропроводки, потом еще раз проверить все системы, потом, после спуска на воду, проверить тщательно, нет ли где течи, потом, опять же, опробовать двигатели на ходу - и в путь.
Думаю, "Мамбе" еще томиться на суше не меньше недели. То есть, еще на сотню долларов, если считать по четырнадцать долларов в день. Ну и еще за воду придется платить, за электричество, которое мы подключали от верфи.... Далее, возможно Джону придется звонить одному электрику-умельцу, который разберется со всеми электрическими загадками на яхте. Опять, значит, плати. Регистрировать нужно на свое имя и "Мамбу", и динги. Ну и на всякие неожиданности нужно Джону наличность оставить. В общем, оставшиеся у меня сто шестьдесят долларов я Джону отдал, а завтра нужно заскочить в банк и снять в банкомате еще триста, больше сразу он не даст.
Хорошо, что за спуск на воду платить не нужно. Когда яхту поднимают на сушу, верфь берет с владельца сразу и за подъем, и за спуск. А это, как ни крути, пятьсот долларов.
Вот так. Пора баиньки, хотя времени только полдевятого, а в Миннесоте, вообще, полседьмого.
День финальный
Проснулся в четвертом часу утра. До четырех проворочался, потом понял, что не усну и стал пробираться на палубу - покурить. И тут же Джон подхватился: "Что, проснулся уже? Когда на "Мамбу"?" -
"Щас, Джон. Кофейку сварганю и что-нибудь пожую. И можно двигать". -
С кофейком проблем не возникло, а вот насчет пожевать оказалось сложнее. Из съедобного в углу холодильника обнаружилась лишь забытая банка кальмаров - ни хлеба, ни масла, ничего. Н-да, кальмары с черным кофе в пять утра, это, все-таки, слишком экстравагантно, но и голодным оставаться не дело. Открываю банку и пожираю кальмаров. Ну а там, Господь нас не оставит, в одиннадцать буду в аэропорту, там чего-нибудь перекушу, а пока условно посчитаем кальмаров полноценным завтраком.
Брендона будить не стали. Втроем там сегодня делать нечего. В темноте отчаливаем от "Айри" и направляется к берегу. Динги оставляем у самого края небольшой набережной. Левее начинаются причалы, у которых пришвартованы яхты. Правее нас лишь удивительное плавучее сооружение с еще более удивительным экзотическим названием, "Роаронга". Такое полинезийское название прекрасно подошло бы белоснежной гоночной шхуне или, скажем, катамарану. В данном же случае перед нами некая плавучая помойка. На вид это типичное для Карибского моря небольшое каботажное судно, похожее на переоборудованный танкодесантный корабль - пенал с прямыми бортами, небольшой надстройкой, рубкой на корме и с откидывающейся рампой на носу. По четырем углам надстройки "Роаронги" красуются пальмы в бочках - совсем, как фикусы в кадушках из советской квартиры.
Это диковинное судно я с интересом рассматривал еще позавчера при дневном свете. Рампа откинута и внутри судна на грузовой палубе видны некие ржавые металлические механизмы вроде разбитых машин и тракторов. По палубе неспешно перемещаются коричневые и черные члены команды пальмоносной "Роаронги". На ободранном борту угадываются очертания радуги. Круто!
Машина Джона припаркована вплотную к мусорным контейнерам за одним из многочисленных баров, что тянутся вдоль пристани. В свете фар от контейнеров в панике разбегаются десятки разномастных котов.
К "Мамбе" подъезжаем затемно. Включаем все системы, одну за другой - зажигается свет в каютах, жужжат вентиляторы, гудят насосы.... яхта оживает. Панели солнечных батарей отдыхают в кормовом туалете и нет смысла пока их трогать. А вот ветряную турбину можно было бы и опробовать. Пока Джон щелкает переключателями, я роюсь в обнаруженном пластиковом контейнере и обнаруживаю там целую пачку технической документации, всяких инструкций, наставлений по эксплуатации.
Рассветает очень быстро, как это всегда бывает в тропиках. Теперь уже при дневном свете переходим к якорной лебедке. Ага, вот сбоку штурвальчик. Это стопор якоря, а где же запускается брашпиль, якорная лебедка? Джон, наклонившись, откидывает на палубе металлический колпак и босой ногой нажимает на большую черную кнопку. Тут же якорная лебедка оживает, пытаясь еще больше подтянуть якорь к палубе. Значит, работает.
В восемь открывается магазин, где мы покупаем краску для динги и кое-какую мелочевку. Еще вчера мы осторожно спустили лодку на землю, надули ее, перевернули вверх дном и очистили днище от старой краски. Теперь только осталось покрасить его в свеженький черный цвет, на что много времени не требуется.
Мимо нас по направлению к причалам проползает самоходное сооружение - решетчатая конструкция на четырех широко расставленных колесах, между которыми на широких лентах подвешена яхта. Впереди шагает тощий черный работник верфи в растерзанной футболке и шортах. Хочется верить, что скоро и "Мамбу" так потащат спускать на воду.
В девять убираем лишнее, закрываем на яхте иллюминаторы, люки, двери, проверяем, все ли выключено.... Любуемся свежевыкрашенным днищем и твердо надутыми боками динги. Надеюсь, ее не украдут. Нравы здесь простые, а динги штука дорогая и абсолютно необходимая для водоплавающей жизни.
Вот пока и все. Сейчас нам нужно обратно на "Айри", быстренько принять душ, переодеться и в аэропорт. Дальше опекать яхту будет Джон и, к сожалению, я не увижу, как ее спустят на воду. Остались еще кое-какие дела с электропроводкой и вторым дизелем, и делать все это нужно на берегу, потому что на плаву будет сложнее и дороже.
Вот она передо мной - наша "Мамба"! Были сумбурные мечтания, а теперь, полюбуйтесь - вот она, красавица. Надеюсь, весной мы все прилетим - Света, я и Яшка. А пока не скучай, "Мамба"
![Скоблим днище []](/img/s/skripnikow_j_j/trudovayastrada/mambanovember016.jpg)
![Яхты []](/img/s/skripnikow_j_j/trudovayastrada/mambanovember037.jpg)
![Покраска []](/img/s/skripnikow_j_j/trudovayastrada/mambanovember-41.jpg)
![[]](/img/s/skripnikow_j_j/trudovayastrada/mambanovember044.jpg)
![День рождения []](/img/s/skripnikow_j_j/trudovayastrada/mambanovember058.jpg)
