Экзотики в мангровых зарослях нет. По сути, это просто болота, залитые морской водой. Во время прилива над водой только мангровые деревья, но при отливе под сплетением корней обнажается неприятное для взгляда пористое серое дно, и все вокруг окутывается тяжелым болотным запахом. Естественно, комарье и еще более противная мелкая кусучая мошка. И духота адова, поскольку деревья не пропускают к нам морской бриз. А к этому еще и жара тропическая. В общем, понятно, что просто так сюда никто не полезет. Но когда очевидно, что ураган нацелился на наш остров, неудобства сразу отодвигаются на второй план, поскольку мангоровые заросли - самая надежная защита для яхты во время урагана.
Пустынные болотные протоки вмиг становятся самым оживленным местом на Кулебре. Будто по невидимому сигналу стоящие по маленьким бухточкам острова яхты чуть ли не одновременно срываются со своих стоянок и устремляются в мангры. Почти у каждого есть излюбленное место, которое по тем или иным причинам представляется самым удобным и спокойным в противостоянии природной напасти. Вопрос лишь в том, чтобы успеть туда пробраться и чтобы место это не захватили раньше. Принцип простой - кто успел, тот и съел. Месяц тому назад, перед ураганом "Айрин" нас опередили буквально на пять минут, и пришлось становиться не там, где хотелось, а там, где получилось. Да какие там пять? Я уже маневрировал для входа в протоку, когда "Мамбу" буквально подрезал хорошо нам знакомый катамаран. Впритирку прошел - вплотную к нам и вплотную к мангровым деревьям. Не таранить же его, в самом деле? А тучная Линда, жена капитана, с кормы шутливо-издевательски развела руками. Вот так, мол, ребята, не зевайте.
Протоки в болотах узкие. Поэтому достаточно одному тримарану или катамарану стать, и дальше не пройдет никто. Наше местечко в самой глубине лабиринта, поэтому чтобы занять его, на этот раз мы снимаемся с якоря в восемь утра. И правильно делаем - через час с мостика вижу целый лес мачт до самого выхода в бухту. Все плацкартные места заняты, и опоздавшие будут ютиться у самого края.
Стандартная процедура заключается в том, что ты привязываешься к мангровым деревьям, как паук - яхта в центре, а от нее во все стороны троса. Если ураган серьезный, то испольуешь все троса, два якоря, да еще и цепи. Правда за цепи Департамент охраны природы может тебя крепенько штрафануть, поскольку они перетирают деревья. А все мангровые болота являются заповедниками и теоретически лезть туда можно лишь с разрешения Департамента или после получения ураганного предупреждения. Но когда речь идет о безопасности, все правила побоку. Так что если бы (не дай и не приведи) на нас шел центр урагана, я бы и цепи пустил в ход, и все, чем можно дополнительно привязяться, включая шнурки от ботинок.
На этот раз ничего серьезного не предвидется. "Мария" пока даже не ураган, а лишь тропический шторм. Но береженого и Бог бережет. Известны случаи, когда невинный вроде бы шторм в считанные часы набирал силу и становился ураганом. А судя по прогнозу пройдет "Мария" своим центром прямо через нас. Так что пока мы бросили только один якорь и четыре троса, два с носа и два с кормы. "Мария" ползет, а мы, соответственно, следим за динамикой шторма и, от этого, понятно дело, будем плясать.
После обеда Яшка берет резиновую моторку - динги и отправляется в город на работу. Работает сын в пиццерии, и обычно возвращается примерно в час ночи. Во всяком случае, не раньше.
В четыре утра просыпаюсь и, выйдя на палубу, чтобы глянуть на погоду, не вижу у борта динги. Теперь не удивительно, что в кормовой каюте свет и что Света в столь необычный час не спит, а читает.
"Яшка не звонил?" - просовываю я голову внутрь.
"Конечно, нет", - с некоторым раздражением отвечает жена.
Сон моментально улетучивается. Последнее время у нас полоса бедствий и неудач. Все перечислять и долго, и грустно, и нудно, но самый тяжкий удар, что неделю назад в праздничную ночь у нас украли подвесной мотор с динги, легкий и надежный пятнадцатисильный "Ямаха". Яшка, опять-таки, работал, а придя на причал в пол-третьего утра обнаружил, что мотора нет. Динги есть, а мотор тю-тю. Какие-то пьяные пуэрториканцы отбуксировали Яшку до "Мамбы" своим катером.
Для очистки совести сходили в полицию, но это так, сотрясение воздуха - нам, вроде, положено со скорбными лицами сообщить, а им, вроде положено с такими же лицами отреагировать.
Но муть это все сиреневая. Здесь полиция, как в России - даже не скрывают, что ни хрена они искать не будут и все это им не интересно. Я уж не говорю о том, что из всех полицейских - а их, по-моему, на Кулебре штук пять-шесть - лишь один более или менее внятно говорит по английски, и приходится полчаса ждать, пока его найдут.
Не думаю, что мотор умыкнули местные. Не тот здесь народ. Да и жизнь как в деревне - все и всё друг о друге знают. Но как всегда на праздники на острове нашествие катеров и быстроходных яхт с Пуэрто-Рико. Так что никаких шансов вернуть мотор нет - чтобы его снять, нужно ровно пять минут. А еще через пятнадцать, я уверен, он уже был на одной из моторных яхт. И все - ищи-свищи. Загнали его уже на Исла Гранде по дешевке - долларов за пятьсот - шестьсот.
Это очень серьезная беда. Не только потому, что мотор очень дорогая штука. Главное, мы лишились мобильности. И до соплей обидно, что долгое время мотор был пристегнут цепью к динги. Но цепь мешается, неудобно поворачивать румпель, и гремит, и путается под ногами на дне лодки. И мы ее сняли, рассчитывая в ближайшее время купить в Пуэрто-Рико кабель, которым обычно пристегивают велосипеды. Рассчитывали, да не все учли. И остались безлошадными
Как бы то ни было, удар по заднице болезненный. Без мотора мы прикованы к "Мамбе", как Прометей к скале, а может быть и хуже. Ни в магазин смотаться, ни воды набрать... Да и Яшке без динги невозможно рна работу попасть. Можно, конечно, попросить кого-то с соседних яхт о любезности. Но попросить можно раз, ну два, а потом вроде неловко, да у людей и своих дел достаточно.
На один день нас выручил мотор с яхты поляка Михаила. Он в Нью-Йорке, а за яхтой поручил присматривать Яшке. Яхта у него невероятно запущенная и ободранная. Такой же и мотор с его динги. Но это бы пол-беды. Хуже то, что у мотора стерлась прокладка винта, и на второй день эксплуатации винт перестал толкать динги вперед. Ну представьте себе, что у вашей машины вал крутится, а колеса не вращаются. Так и здесь. С помошью изобретательного Джона с соседнего тримарана "Бадди" (дай Бог ему долгого здоровья) мы на какое-то время вернули винту способность вращаться. Но ненадолго, уже к вечеру стало понятно, что ходить можно только на самой маленькой скорости, и то неизвестно, надолго ли это.
По таковой причине отсутствие Яшки в четыре утра меня очень даже беспокоит. Поди догадайся, что у него произошло. Может он в середине бухты болтается на обездвиженной динги. А может и динги украли - вдруг он забыл цепь замкнуть? А может еще что случилось. А нам еще нужно готовиться к шторму, троса заводить по обе стороны, и без динги никак этого не сделать.
Поэтому, покурив на носу, я решительно беру телефон и звоню сыну на мобильник. Ответа нет, так что оставляю короткое сообщение. Света выключила лампу и, похоже, заснула. Я же лежу на диванчике в салоне с открытыми глазами. Неожиданно звонок. Выскакиваю с мобильником наружу и, стараясь говорить потише, спрашиваю: "Сын, что у тебя случилось?"
Сонный виноватый голос: "Да я тут с девчонкой был. Уснул нечаянно. Сейчас к причалу пешком иду" -
Слава Богу. На черепашьей скорости у Яшки уйдет чуть ли не час, чтобы доползти от города через всю бухту Энсенада Хонда, поэтому можно бы залечь на это время. Но беспокойство не отпускает. С Яшкой-то ладно - дело молодое, причине неявки можно только позавидовать. А вот захочет ли полудохлый винт дотащить его до "Мамбы", это другой вопрос. И не на кого рассчитывать, в это время бухта пуста и никто тебя на буксир не возьмет.
Беру сигареты и устраиваюсь сзади у кормы. Лучше бы подняться на мостик и расположиться в одном из раскладных кресел - и удобнее и обзор лучше. Но для этого нужно пройти по надстройке над каютой, где спит жена. Так что лучше не скрипеть у Светы над головой. Да мне и на корме хорошо. На безоблачном небе огромная белая луна. Сияние такое, хоть читай на палубе. В зеркальной воде протоки чуть движутся звезды. А подальше рыба плеснула. И опять тишина. Плотный мангровый лес настолько густой и высокий, что трудно поверить, что в ста метрах слева морская бухта, а по другую сторону от мангров высокие холмы острова.
Неподвижные высокие раскидистые деревья с обеих сторон и между ними сверкающая лента воды. Это уже было. Где-то уже было. Вроде, в России. Ивы или вербы над ночной водой. Но где было, на Кубани ли или в Подмосковье, а может на Смоленщине... Или еще где-то. А может и не было, а это просто фрагмент давнего сна? Или картинка из забытой книги? Не знаю. Да и какая разница... Хоть сон, хоть воспоминание. И то, и другое из ушедшего. А в проживаемый момент сижу я на корме своего плавучего дома на тропическом острове в Карибском море и думаю о всявой всякости.
Иногда даже странно, что ни малейшей тяги к "нормальной" жизни не возникает. Ни квартиры мне не надо, ни дома. Они не дадут и малой толики того, что у есть здесь. Да, иногда плавучий дом качается. И напичкан он самой разнообразной начинкой, которая имеет обыкновение ломаться. Бывает, что какие-то мелочи вырастают в проблему, потому что Кулебра всего лишь маленький остров в океане.
Так что же, все-таки, у меня есть? Чем именно я богат? Да кто его знает, как назвать это главное ощущение. Наверное, волей. Просторно, моря много, и бриз. И каждый день насыщен чем-то интересным. Во всяком случае, интересным для меня.
Поворачиваю голову, смотрю на склонившиеся над самой кормой ярко освещенные луной ветки. Рукой можно дотянуться. Только я встаю, как неожиданно из листвы с шумом срывается большая птица. Интересно, какая. Вот цапли - как они спят, на деревьях? Вряд ли. По-моему, тонкие длинные ноги их к такому не приспособлены. А может это был дикий голубь? Их здесь хватает. Но мне ночная птица показалась большой, намного больше голубя.
Не верится, что безмятежный предутренний покой через несколько часов должен смениться воем штормового ветра и проливным ливнем, за которым, скорее всего, последует несколько дней нудных затяжных дождей.
Вдоль борта проскальзываю на нос. Метрах в тридцати от нашей якорной цепи, там где протока заканчивается как бы заводью, стоит маленькая белая яхта улыбчивого философа Лоренса. Вижу каждую черточку на ней. Точнее, вижу две яхты - вторая, чуть подрагивая, в опрокинутом виде отражается в воде. А дальше серебристо-черная плотная стена деревьев.
Возвращаюсь на корму, сажусь на ступеньку надстройки. О чем бы ни думал, поневоле все это время напряженно прислушиваюсь. Кажется различаю комариный писк далекого мотора. Время идет, а звук вроде и не приближается. Лишь бы до мангров Яшка дошел, тут уже можно и веслом догрести. Еще одна сложность - стоящие в боковой протоке яхты. Там сейчас над водой настоящая паутина тросов, и продраться сквозь них, ох как нелегко в темноте. Хотя, впрочем, почему в темноте? Совершенно определенно светает. Ну да, двадцать минут шестого. Поднимаю голову вверх. В светлеющем небе звезд уже нет. Хотя, не совсем так, прямо надо мной одна, необычайно яркая. Большой любитель метеорологии и астрономии, Яшка вчера говорил, что ночью можно будет наблюдать вспышку сверхновой. Может, это она. А может и Венера. Опускаю взгляд, и прямо передо мной проносится еще одна - падающая. За долю секунды успеваю загадать желание.
Еще десять минут и совсем светло. А еще через десять из боковой протоки выползает серая динги и, постукивая мотором, направляется к "Мамбе".
Свешиваюсь с кормы, чтобы принять у Яшки швартовочный трос.
"Ну как винт - крутит?" -
"Еле-еле", - с безучастной отстраненностью бросает сын.
"Давай, иди спать". -
Теперь и самому можно вздремнуть. Все равно до обеда никаких приготовлений не требуется. А "Мария" долбанет нас, как это всегда бывает, лишь глубокой ночью.