Слащинин Юрий Иванович: другие произведения.

Царские Знания

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Слащинин Юрий Иванович (ly32008@yandex.ru)
  • Обновлено: 05/07/2018. 240k. Статистика.
  • Статья: Россия
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:
      
      
      Юрий СЛАЩИНИН
      
      
      
      
      Ц А Р С К И Е
      З Н А Н И Я
      
      
      ПОЛЕМИЧЕСКОЕ
      ЭssЕ
      Для ПОНИМАЮЩИХ...
      
      
      
      
      
      Санкт-Петербург
      2011
      
      
      
      
      УДК 008.2+1.128+214
      ББК 86
      С47
      љСлащинин Ю.И.Царские знания
       Полемическое эссе
      
      
      
      
      Царские знания" издревле передавались от отца - детям... Но царей больше нет. Воспользоваться их знаниями вправе каждый интересующийся закономерностями жизни: как живём? Что нас ждёт в будущем? Как не быть обманутым теми, кто управляет?
      И вообще полезно каждому понимать скрытый механизм воздействия на людей управленческих приёмов. Обрести для жизни собственного "Царя в голове", и не быть подданным самозваных.
      Книга для понимающих...
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      "Великие умы обсуждают идеи, средние умы обсуждают события, а мелкие - людей".
       Элеонора Рузвельт
      
      Часть первая
      
      СМЫСЛ ЖИЗНИ
      
      
      
      
      1.ЗАКОН ВРЕМЕНИ
      - А вот и сам Андрей Васильевич встречает Вас, - почтительно шепнул сопровождавший. И удалился, чтобы не мешать их встрече.
      Они приближались, оценивая друг друга взглядами. Хозяин - с улыбкой удовольствия произведённого эффекта, а он - с задумчивым напряжением, вспоминая былое...
      - Здравствуйте, Виктор Иванович, - подал руку хозяин.- Я просил не называть Вам моего имени. Но сюрприз, как вижу, не удался.
      - Здравствуйте, Андрей Васильевич. Вы - на виду.
      - Н-да, девяностые годы... Казачий переулок, и ваше "подполье" на четвёртом этаже. А знаете, приятно вспомнить, что всё это было! Сходки, споры, азарт борьбы. Потому и поддержал сына. Пусть столкнутся, как мы тогда.
      - Спасибо за поддержку.
      - Это - мелочь. Кстати, Вам надо знать, пожалуй... У вас в группе вор, - сочувственно улыбнулся хозяин.- Моя служба безопасности проверила, и оказалось... Н-да, настоящий. В законе.
      - У нас не проверяют приходящих на семинары.
      - Не беспокойтесь. Всё сделают тихо, изящно. Уберём и пересадим, куда надо. Без проблем!
      - А надо ли? Есть презумпция невиновности. Сорвётся настрой ребят. Собрались дискуссировать, а получат психологический стресс. Да и вам, полагаю, будет интересно услышать мнение настоящего вора.
      - Мне? Извините, всё это, - кивнул хозяин на входящую в зал молодёжь, - затея сына. Он захотел. А я поддержал, по старой памяти. А если "стресс", говорите. Обойдёмся без стресса. Успехов вам, - повернулся он уходить.
      - А вы?
      - Без присутствия, если не возражаете. Транслятор.
      - Разумеется.
      Хозяин ушёл, и Виктор Иванович направился в зал, обдумывая полученную информацию. То, что инициатором их экспериментальной конференции является не сам хозяин, а его сын, привносило некоторую неопределённость. И эти слова о каком-то воре. В их-то группе активных и разумных ребят? С их знаниями, да в таком возрасте не могло быть воров! Да ещё "в законе".
      В отведённом для конференции зале молодёжь топталась двумя группами по разные стороны продолговатого журнального стола с вазами цветов, фруктов и прохладительных напитков, сдвинутых в некое подобие клумбы. При его появлении молодёжь притихла и стала рассаживаться по креслам. Виктор Иванович направился в дальний конец зала, где пустовало выделенное кресло, чтобы быть между дискутирующими сторонами, но его обогнала пёстро наряженная толстушка. Радуясь, что не опоздала, она по-хозяйски пододвинула кресло к журнальному столу, на спинку повесила курточку, на подлокотник - сумку, и рухнула в кресло. Не придавая значения направленным в её сторону ухмылкам, с простодушной озабоченностью раскладывала перед собой блокноты, авторучки, очки, зажигалку. Подумав, достала мини Ноутбук.
      Сев на ближайшее кресло, Виктор Иванович с интересом, как у всех, наблюдал, что ещё появится из сумки. Появились диктофон, видеокамера и две коробки конфет.
      Заметив обращённые на неё взгляды, девица подарочно улыбнулась.
      - Меня звать Василиса! - объявила она. Взломала конфетные коробки и пустила их для раздачи справа и слева.
      - Это всем!.. От нашей фирмы! Опытная партия. Объ-я-де-ние!!. И без сахара, на фруктозе. Для ума полезно. Ну, усиливает как-то.
      - Сомнительно, - хмыкнул её сосед, передав коробку дальше.
      - Ну, ты всегда так, Семён. А факт - критерий истины. Попробуй.
      Семён взял конфету и выразительно посмотрел на Василису, показав взглядом на Виктора Ивановича, севшего напротив неё. Василиса сообразила, наконец, спохватилась:
      - Ой, я заняла Ваше место.
      - Не беспокойтесь. Место человека определяет не кресло. А Вам там просторнее.
      - Да я мигом, - сгребла Василиса свои вещи и передвинула по столу в сторону. Прикрикнула на парней. - Помогайте же! Всё подсказывать надо...
      Ей помогли, и Виктор Иванович занял своё место между сторонами: слева от него - свои, справа - другие. Приветливо кивнул им:
      - Здравствуйте! Я - Виктор Иванович. Буду ведущим нашей экспериментальной, дискуссионной встречи. В таком составе мы впервые, - обратился он к своей группе. - Сидящие напротив вас ребята и девушки - победители проходившей в Европе экономической олимпиады будущих президентов фирм. Там обсуждались проблемы мирового кризиса. А напротив вас, уважаемые победители, - участники городского семинара новых знаний. Они тоже изучают кризис. Задача предстоящей дискуссии - разобраться в его проблемах с двух позиций. Вы - олимпийцы - как мне было сказано, дети членов корпорации, созданной вашими родителями. А напротив вас, уважаемые победители - участники городского семинара новых знаний. Президентами им не быть, но они, как и вы, заинтересованы в выходе страны из кризиса. Вот и давайте сообща поищем этот выход. Свой! Молодёжный!
      Произнесённые слова, - видел Виктор Иванович, - вызвали разнохарактерную реакцию: от удивления до насмешливого сомнения и даже растерянности.
      - А я не... Не.., - сорвалось у Василисы.
      - Что "не"? - уточнил Семён.
      - Ну, не готова. Да и не знаю... Там ведь нам подсказывали ответы, когда один из трёх правильный. Я и отгадала больше всех.
      Олимпийцы явно смутились, досадуя на Василису. Семинаристы понимающе переглянулись, сдерживая ухмылки.
      - Не смущайтесь, Василиса, - успокоил Виктор Иванович. - Мы для того и собрались, чтобы будущим президентам не подсказывали "правильных" ответов. Станете сами их знать! Если захотите. Бывает, что люди не желают знать больше положенного им. А вы?
      - Хотим, конечно...
      - А кем это... "положено"?
      - Почему вас в Интернете нет?
      - Да сколько угодно. Десятки сайтов.
      От группы семинаристов Виктору Ивановичу пришла записка: "За нами наблюдают. Видеокамера". Прислал Сергей Лиснёв, понял он по его вопрошающему взгляду: что делать? Улыбнулся ему, кивнув: "понимаю, таковы условия оферты...".
      - С сайтами разберётесь в перерыве, - заговорил Виктор Иванович.- Просьба ко всем выступающим: называйте своё имя или логин. А сейчас, для разминки вспомним, кто что знает про "Царские знания"? Говорить добавлением, без повторов сказанного. Вы...
      - Дубина, - назвался указанный юноша, вызвав общий смех. - А ваш логин?
      - Дедушка, - улыбнулся Виктор Иванович. - Что скажете по теме?
      - "Царские знания" - это секреты, которые передавались князьями и царями своим детям для управления княжествами и царствами. А у меня встречный вопрос к Вам.
      - Сейчас ответы, - остановил его Виктор Иванович, и для ответа выбрал девушку. - Вы...
      - Я буду - Сирена. Царскими знаниями Платон называл способность управлять людьми. Но такие способности не всем даются, как голос, например, чтобы петь с эстрады... Ведь так?!.
      - Только цари с ними рождаются? - бросили ей реплику с противоположной стороны.
      - В моей трактовке.
      - Спасибо, Сирена, - кивнул Виктор Иванович. - Вы...
      Поднялся чернявый паренёк восточной внешности.
      - Танцор! - представился он.
      - У вас красивые логины.
      - А он и вправду танцор, - сказала другая девушка, и кивнула Танцору. - Покажись!
      Уговаривать не пришлось: Танцор сорвался с места и, с дробным перестуком туфлей, плавно изгибаясь в поклонах, поплыл вдоль кресел гостей, одаривая каждого восторженным блеском узких глаз и изломами рук в непонятных жестах. Вернулся к своему креслу и, видя удивлённое непонимание гостей, объяснил:
      - Языком танца я сказал вам: здравствуйте! Я готов с вами танцевать.
      Олимпийцы смеялись. Но не все, как заметил Виктор Иванович. Были и те, кто досадовал на этот эстрадный выход. Семинаристы вежливо дожидались прояснения обстоятельств: куда и зачем их привели.
      - Спасибо, Танцор. Но мы пришли не танцевать, а поразмышлять. Сообща. И не будем навязывать друг другу своих преимуществ. Скажи по сути вопроса.
      - А по сути - просто! Читал о Платоне в Интернете. Понял, что сам он ничего не знал о царских знаниях.
      Раздался дружный смех с обеих сторон стола.
      - А я докажу! Он писал, что у всех есть об-еди-ня-ющая идея укреплять государство, чтобы жить лучше. А сам поделил всех на три сословия: производителей, управителей и царей. Как ими управлять - ни слова.
      - Кто скажет, как управлять?
      - Кнутом и пряником. Только зачем всё это? - вступил в дискуссию Семён, вальяжно откинувшись на спинку кресла. - Мне, честно говоря, не понятна эта затея. Говорить о каких-то "Царских знаниях"... Мы будем заниматься бизнесом! Неделю как из Европы вернулись. Там сейчас будет ещё хуже, без наших ресурсов. Переживём кризис и без "Царских знаний"! Чего ещё надо?
      - Кто ответит? - обвёл взглядом свою группу Виктор Иванович.
      - Лис! - поднялся Сергей Лиснёв и упёрся взглядом в Семёна. - Что ты скажешь, когда под тобой взорвут автомобиль?
      - Лично я, естественно, уже ничего не скажу. А кто взорвёт?
      - Хотя бы я, к примеру.
      В зале нависла напряжённая тишина. Виктор Иванович всерьёз встревожился таким началом. Куда его понесло?
      - За что? - спросил Семён, торжествующе глянув на своих, словно призывая в свидетели.
      - За то, что у меня нет такого, как у тебя шикарного "Лексуса". И нет такого дворца. В коммуналке живу. И работы нет, потому что завод обанкротили. Но этот образ тебе только для понимания, что у экстремистов достаточно поводов для... пиф - паф и бу-бум!
      - Для примера, понимаю - повод есть. Но есть и контрдовод, его исключающий. Предусмотрен и давно принят бо-ольшущий пакет законов об экстремизме и терроризме! И созданы войска спецназначения! И новые тюрьмы уже есть! И милиция превратилась в полицию! И...
      - Но тебя-то, после взрыва, не будет в живых.
      - Как и тебя, согласись. И что получите? Дырку от бублика!
      - Спасибо, - остановил спор Виктор Иванович. - На мой взгляд, все получили убедительный образ необходимости новых отношений людей. На планете мировой кризис, как пожар! Но даже вы - ровесники - не можете договориться, как спасать общий дом. А как это сделать вашим родителям? Осознаёте трагизм положения?
      - Я осознаю, - сказала девушка из группы олимпийцев. - И потому не верю, что можно так вот собраться случайным людям, поговорить, - и решить проблему тысячелетий. Там столько великих людей было! Учений! Партий! И ничего не сдвинулось с места. Даже семинаристы ваши хотят взрывать!
      - Ваш логин?
      - Пусть будет... Неверящая.
      - Прекрасно! А Вы, как Неверящая, замечали в своих привычках навязчивую предвзятость недоверия к новой информации?
      - Мне надо точно знать, а не верить каждому... Извините, господин Дедушка, ведь я Вас вижу в первый раз.
      - Согласен! Но пройдём по цепочке доводов. Первое, семинаристы не намерены ничего взрывать. Лис, он же Сергей Лиснёв, студент театрального института. Как будущий режиссёр, сказал всё это для обострения восприятия своих доводов. Образ взрыва автомобиля и гибели уважаемого вами человека, как видите, убедил вас сильнее многих статей и телепередач о терроризме.
      - Вот кого она уважает, - раздался шёпот.
      - Прокололась, Верочка!
      - Второе, - продолжил Виктор Иванович, ободряя смутившуюся девушку,- при таком устойчивом неверии, Вера-Неверящая одновременно верит авторитетам прошлых веков.
      - Разве их не было - великих и мудрых?
      Вопрос задал самый молодой из олимпийцев паренёк, сидевший между Сиреной и Неверящей. Сухощавый, парадно одетый он всё время напряжённо слушал и молчал. Не он ли наследник хозяина? - мелькнула мысль у Виктора Ивановича.
      - Были! И они сделали своё праведное дело. В своё время! В своих обстоятельствах! Подготовили народ к смене формации и - рабовладение заменилось на феодализм. Другие, в феодализме, поняли причины феодальных проблем, и феодализм заменился на капитализм. Судя по всемирному кризису, пришло время капитализму быть заменённым на новый "изм". Но тут опыт даже умнейших предшественников не поможет. Надо современникам думать и решать проблемы нашего капитализма, а не искать подсказок от авторитетов былых времён. Их там просто не может быть.
      - Почему же? - не соглашалась Неверящая.
      - Кто ответит? - глянул Виктор Иванович на правых.
      Подалась вперёд Оля Дроздова и прочла:
      "Вразброд" с безумной головой,
      Набитой ложью всяких "измов",
      Ведомый только эгоизмом,
      Шагает в пропасть род людской.
      - Вот поэтому ничего и не получается у людей, - добавила и отодвинулась.
      - Ого!.. Выдала...
      - Сама написала?
      - Не я... Казанцев. Фантаст.
      - Ну, шагают так тысячи лет, - заметил Семён, - и всё не могут дошагать до пропасти.
      - Их преждевременной смертью останавливали, - ответила Оля. - К тому же там были другие обстоятельства, как говорил Виктор Иванович. И другой уровень производительных сил, всеобщая безграмотность, потом - малограмотность. А сейчас у нас Интернет! Божественные возможности! Пришло наше время.
      - Так был уже социализм. И не состоялся...
      - Потому что не был настоящим, - раздался другой девичий голос.
      - Ну-ка, ну-ка, повтори, - потребовал Семён.- Какой же он был, интересно? А то мне бабушка с мамой всё сказки рассказывают про какого-то Ленина, Сталина...
      - Отвечай, Наташа, - сказал Виктор Иванович. - Вам проще понять друг друга.
      Наташа кивнула, и обратилась к Семёну.
      - Первую мировую войну и революцию в России финансировали не для социализма, а для свержения царизма в России. Она в те годы догоняла США по уровню развития. Патриоты России перехватили власть и стали создавать новую систему мирового жизнеустройства, вопреки замыслам фининтерна. Сталина убрали, социализм демонтировали, а народ вернули в капитализм.
      - Так всё просто? А виной всему - фининтерн?!. Богатенькие евреи, - язвил Семён. - Ну да... Как всегда у нас: В кране не было воды,
       Её выпили жиды.
       Евреи, евреи,
       Кругом одни евреи!
      - А зачем ты провоцируешь? - спросила Наташа неожиданно тихо, почти шёпотом, и глядя на него с сочувствующим укором.
      - Прекрати! - добавил так же тихо, но твёрдо самый младший из олимпийцев.
      После такой команды Семён притих, и только гримасой показал, что ему в целом-то безразлично всё происходящее, может и помолчать, если надо. И Виктор Иванович убедился: младший и есть сын хозяина, инициатор проведения их совместного семинара. А вот почему?.. Зачем ему это понадобилось?.. Любопытно!
      - То, что Мировое правительство было, есть и будет, каждый может теперь узнать, заглянув в Интернет, - продолжала Наташа. - А масоны, партии, церковь, банки, пресса - инструменты его правления. С их помощью разделяли народы, моделировали и властвовали! Потому и ведутся войны, приносившие им гигантские прибыли.
      - От войны? Прибыль?! - удивилась Василиса, вызвав чей-то смех. - А какая прибыль, когда всё разрушается?
      - Прибыль получают от разрушающего. Всем нужны деньги на войну. Потом на восстановление... Деньги дают банки. И получают гигантскую прибыль за выданные кредиты, ничего не производя.
       * * * * *
      Андрей Васильевич нервничал, наблюдая за происходившим в зале. Удивлял сын. Чего молчит? Дома спорит, слова сказать не даёт. А тут терпит пустой трёп, пустил всё на самотёк. Странно...
      Семён порадовал его. Боец! Хорошего наследника готовит главбух. И Верочка Рябчина стойко спорит. Что ж это у сына не получается с ней?..
      Тихо вошла секретарша и доложила:
      - Айдаров и Рябчин приехали.
      - Пусть входят.
      Секретарша исчезла. Вскоре раздался ликующий возглас:
      - Здравствуй, до-ро-гой...- пропел Айдаров приветствие, и Андрей Васильевич пошёл к нему, распахнув руки для объятий.
      - Здравствуй, дружище мой великий. Приехал. Не забыл.
      - Как тебя забыть?!. Спаситель наш. До могилы друзья. И дети, внуки будут друзья.
      Обнялись. Поцеловались. Айдаров был другом с времён дефолта, когда Андрей Васильевич начинал свой бизнес с пустяка, а оказалось...
      Рябчин дождался своей очереди и, восторженно улыбаясь, шепнул:
      - Нас ждут великие дела!
      - Всё ещё ждут?
      - Сейчас! Или никогда...
      - Считай, дождался! - кивнул на экран.
      - А что там? Верочку вижу.
      -Смотрите на своих наследников. Любопытно... Сейчас ещё Софья подъедет.
      - А чужие кто? - спросил Айдаров. - О чём спорят?
      - О "Великих делах", - с насмешкой ответил Андрей Васильевич, скользнув взглядом по Рябчину. - "Россия, вперёд!". Вот и побежали...
      - Без нас?
      - Против нас!
      - Как это? Против!
      - Это и знать надобно!
      - Кто с ними говорит?
      - Академик. Когда-то фантазировал против социализма, а теперь - против капитализма.
      - Так гнать его надо.
      - Н-да... Но, понимаешь ли... Любопытный ракурс предлагают. Неожиданный. Ну, сам услышишь. Сейчас он ребятню подготавливает к пониманию. Так что будем сидеть и слушать его инновации!
      - Так всё серьёзно?!.
      - А, думаешь, на пустяки вас собирал?
      В кабинете прибавилось зрителей: пришла жена Андрея Васильевича сухонькая и улыбчивая Александра Михайловна, и громоздкая главбух Софья Фёдоровна. Пришёл главный инженер Дубинин. Поздоровались, - и всё внимание к экрану, на своих детей. Что там у них?..
      - И всё же, полагаю, Андрей Васильевич пригласил нас не только посмотреть, как формируются наши наследники, - заговорил с почтительной осторожностью Рябчин. - Очень умно, как вижу: в борьбе идей. Это поможет им в новых условиях.
      - Как бы не нахватались лишнего, - заметила Софья Фёдоровна.
      - У Андрея Васильевича всё управляемо. Своих готовит! Но это, всё же, - повод, как понимаю.
      - Всегда правильно понимаешь! - подчеркнул Андрей Васильевич.- Повод всё тот же: как спасаться будем? Поодиночке, или врозь? На юге у нас какой-то Рябчин выставил на продажу две птицефабрики. Не однофамилец ли, Евгений Николаевич?.. А в Казани кто-то ведёт переговоры с китайцами о продаже своих активов. Может, и нам всё бросить чертям, да разбежаться, пока не поздно?
      - Актуально! - кивнул Дубинин.
      - У меня тоже информация, - сказал Рябчин пристально глядя на хмуро молчащего Айдарова. - По Интернету пришла, о том, что Савранов А.В. был приглашён в "берлогу" для участия в каком-то спасительном мероприятии. Может быть, с этого начнём, Андрей Васильевич? Для лучшей ориентации.
      - Принимается! Был приглашён на очередную пиаровскую телесъёмку, о том, как Власть заботится о среднем бизнесе. Потом прессу отпустили, и стали пригибать нас под инвестора. Реконструкцию фабрик отмели сразу. Говорят, всё у вас - утиль. Будем строить базы по отгрузке сырья и приёму продукции.
      - А народ чем кормить? - спросил Дубинин.
      - Так и я спросил. Удивились моему непониманию и вежливо объяснили, что привезут всё, что надо народу. По международным ценам, так как у нас всё плохое и дорогое. ВТО решит все проблемы.
      - Во-от!.. То же самое у нас! - воскликнул Рябчин.
      - Мне китайцы дают миллиард на совместное производство, - сказал Айдаров со вздохом. - Говорят, расширяйся хоть на всю Татарию. Бери!..
      - И сколько берёшь? - спросил Рябчин.
      - Много берёшь - сам малым станешь. Был таким.., - показал Айдаров кулак, и затем - мизинец, - а станешь таким. Откусят и выплюнут: тьфу!..
      - Вот и ответ! - усмехнулся Рябчин. - Обстановка в стране хуже крайней. Спасаться надо, Андрей Васильевич. Надёжнее - в Англию. Она миром правит, прикрываясь США. А ваши разработки, Николай Петрович, - почтительно обратился он к Дубинину, - будут там очень востребованы. На них и поднимемся вновь!
      -А я бы предпочла всё же США, - сказала Софья Фёдоровна. - Там уже много наших. А Вы, Андрей Васильевич, что предлагаете стратегического, как всегда.
      - Предлагаю детей наших послушать.
      - Это шутка, надеюсь? - удивился Рябчин. - Апломба у них много, а мозгов-то - нет.
      - А знаешь, как говорится: устами младенца глаголет истина!
      - Ну, послушаем детский лепет. Может, поумнеем.
      
       *****
      
      - Спасибо, Наташа, - продолжал Виктор Иванович. - Увы, социализм не состоялся. Оказался не таким, каким надо быть. И потому на время оставим эту тему. Наша задача разобраться в нынешнем положении. Капитализм дошагал до всемирного кризиса, и проявилась необходимость его замены новой формой жизнеустройства человечества. Какой она будет - зависит сейчас только от вас.
      - Ого!- воскликнул возбуждённо Танцор.
      - Не хило.
      - Гипербола.
      - Да почему?.. И в самом деле...
      - Александр Македонский в двадцать два года...
      - Пиар и демагогия...
      - А Невский?!.
      - Цари!.. А мы-то кто?
      - Вы вправду так думаете? Что мы можем...
      - Всё вы можете, - кивал Виктор Иванович правым и левым. - Всё передовое всегда делалось руками молодых. Вот и творите, пока молоды. Создавайте для своей жизни новый мир. А мой мир и ваших родителей - увы, банкрот. Теперь от вас зависит будущее. Вас, ваших детей, внуков, да и всего человечества.
       *****
      - Теперь понял?!. - грозно глянул на Рябчина Андрей Васильевич. Перевёл взгляд на Айдарова, настороженно сузившего глаза. Этот без разъяснений определил врага и уже проворачивал в голове варианты будущих упрёков в том, что позволил, не запретил...
      - А запретил бы, не узнал всего этого. Знаю, с кем дело имею! Они Мировое правительство разложили по косточкам! А теперь ещё что-то хотят... Может нас с тобой развести по сторонам.
      - Ребятам нравится.., - мягко возразила жена, глянув на Софью Фёдоровну, и та поддержала её.
      - Не драматизируйте. Посмотрите в Интернет, там и не такое болтается, а караван идёт.
      - Ну, любуйтесь!.. Молча.
      - Всё-всё-всё.., - прикрыла рот ладошкой Александра Михайловна и повернулась к подруге.
      
      * * * * *
      
      - Для решения таких проблем нужны какие-то специальные знания, - заговорил предполагаемый наследник. Он уже освоился в обстановке и приспустил мешающий ему галстук.
      - Логин?..
      - Богдан.
      - Обязательно нужны, Богдан. И когда в обществе обсуждают эти вопросы без подлинных знаний - "Царских" - то сводится всё не к решению проблем, а к их... продлению! В соответствии с теми же "Царскими знаниями".
      - О которых мы ещё ничего не узнали, - заметила Неверящая.
      Виктор Иванович перевёл взгляд с неё на Танцора.
      - Танцор сказал нам, что Платон сам ничего не знал о "Царских знаниях". Я тебя правильно цитирую?
      - Да-а...
      - Не знал, потому "что у всех есть объ-еди-ня-ю-щая идея" и далее... Твои слова?
      - Я так понял.
      - Не вдумавшись в смысл этих двух слов: "объединяющая идея"?
      Танцор молчал. Вздёрнулось одно его плечо, потом другое...
      - А что в них особенного?
      - Вот так всегда бывает, когда люди относятся к словам с пренебрежением, не вдумываются в их суть. А ведь каждое слово - это код понимания мысли. В данном случае - самого важного для человечества понимания - управляющей людьми системы "Царских знаний". В этих двух словах заключено решение, как мировых, так и ваших личных проблем. И если сейчас вы вторично не поймёте глубинный и практический смысл этого простейшего сочетания двух слов - "объединяющая идея" - то, уверяю вас, в очередной раз останетесь обманутыми "Царями". Не спасёте человечество ни от кризиса, ни от Апокалипсиса.
      - Ой, да что это Вы так пугаете, - встревожилась Василиса и с недовольством поджала губы.
      - Правильно говорит! - твёрдо заявил Богдан, глянув на Веру.
      - Интересно, - поддержала она уклончиво.
      - Всего-то?! - усмехнулся Дубина.
      - А чего ты хочешь? Крепче всего объединяет любовь. Дети. Семья. А тут - политика. И вообще... Тебе плохо живётся?
      - Не об этом же речь, Вер, - выдвинулся Семён. - Все ищут выгоду. А сообща - быстрее получается.
      - Это и обдумаем сейчас сообща, - предложил Виктор Иванович. - И начнём с времён Платона, расцвета рабовладения. Не трудно вообразить, что в те времена в государствах были как крупные рабовладельцы, так и средние, мелкие и вообще не имевшие рабов.
      - Как и сейчас.
      - И они - уживались! А какой общий интерес объединял граждан этих государств? Василиса, прошу... Вы должны знать, уверен!
      Виктор Иванович улыбался ей, и все на неё смотрели: чужие - с интересом, свои - уверенно. Василиса не подведёт! И внутренне собравшись, она поднялась с кресла для ответа, как было на олимпиаде в Европе.
      - Ну... Могло объединять, - тянула она паузу, дожидаясь подсказки.
      - Что бы ты хотела, если жила бы тогда?
      - Побольше иметь рабов.
      - А если бы бедной была?
      - Как это?! Без денег и без рабов!
      - Не комфортно, - заметил кто-то, вызвав общий смех.
      - Чего смеёшься, Дубина. А сам бы хотел не иметь? - и победно глянув на Виктора Ивановича, объявила. - Ответ: в рабовладельческом обществе объединяющей идеей было... иметь всем больше рабов!
      - Отгадала или поняла?- спросил Семён.
      - А ты всё язвишь!?.
      -Правильный ответ. Главным всех объединяющим интересом было преумножение и сохранение рабства. Ведь в то время только мускулы рабов были основной производительной силой общества. Чем больше рабов - тем богаче все. И тот, кто сомневался в необходимости рабства - был опасным врагом, подлежащим уничтожению. А что было объединяющим у рабов?
      - Освободиться от рабства.
      - Спартак!..
      - А чтобы освобождения не произошло, рабов и крепостных при феодализме запрещалось учить и как-то просвещать. Потому и до наших дней сохраняется рабство. Даже в словах у нас: РАБота, РАБотник, заРАБотная плата.
      - И ошейники, - сказал кто-то, вызвав недоумение Богдана, уловившего общие взгляды семинаристов на его галстук.
      - Сейчас они превратились в галстуки, - пояснила ему Оля, - А в древности послушным рабам надевали верёвочные ошейники. Традиция сохранилась в виде галстуков, для градации современных "ме-нед-жеров".
      - Я не знал, - смутился Богдан и стал сдёргивать галстук.
      - Штаны тоже сбрось, - подсказал Семён. - Рабы их не носили.
      - Ты чего?! - простодушно защитила брата Василиса, вызвав общий хохот.
      - Мода и символика не так просты, как нам кажется порой, - пояснил Виктор Иванович. - Вернёмся к объединяющим интересам. Здесь самое главное для понимания происходящего в мире. Наполеон-Бонапарт признался, сказав, что использует два способа управления людьми: страх и объединяющий интерес.
      - А вы как узнали об этом? - спросила Сирена с напускным простодушием.
      - Прочёл в "Собраниях афоризмов" великих людей.
      - Значит, не скрываются "Царские знания"?
      - Сейчас даже зарабатывают на них денежки! А в Интернете и бесплатно можно скачать. Но без пользы, когда нет понимания истинного смысла этих двух слов. И тем более, без царских знаний.
      - А вы их как узнали? Они же царские!
      - Развведчики украли! - бросил со смешком Сергей.
      - Как это? - вздёрнулся Танцор, азартно блеснув глазами.
      - У кого? - загорелся интересом Дубина.
      Запальчивость Сергея не всех порадовала. Виктор Иванович даже смутился, чем заставил Сергея воздержаться от комментарий.
      - У всех царей сразу украли? - удивилась Василиса, вызвав смех.
      - Про Герострата все знают?., - спросил Слава Кулаков. - Нет, вижу! Поясняю. Чтобы прославиться, этот неучь сжёг храм Артемиды - одно из чудес света античного мира, и размещавшуюся в нём бублиотеку. А в ней хранились царские знания всех народов. Оригиналы, естественно, предварительно унёсли. А поджигателя казнили, придумав убедительный довод для чудовищного преступления: прославиться захотел.
      - У кого ж тогда сейчас украли, через тысячи лет? - добивался пояснений Дубина.
      - У банкиров, конечно!- заявил Сергей. - Они наследники богатейшего жречества: правили фараонами, а потомки их сейчас - управляют миром.
      - Архаичными царскими знаниями, - многозначительно заметил Семён.
      - О которых мы ещё ничего не узнали, - поддержала его Сирена.
      - Ждали появления общего интереса. И сейчас, - улыбнулся Виктор Иванович, обозревая свою команду. - Для лучшего понимания друг друга, передадим олимпийцам "Царские знания" в концептуальной обработке, соответствующей нашему времени. Быстро! По ДОТУ. Начнём с шестого приоритета. Прошу...
      - Слава Кулаков... Или Кулак, если вам нравятся логины, - сказал Слава с усмешкой, и глянул на экран, где появилось изображение плаката:
      
      
       - То, что мы расскажем сейчас, до тысяча девятьсот девяносто второго года никто в мире не знал, и не догадывался. Даже цари и диктаторы, которых свергали для них непонятным действием непреодолимой силы... Есть у вас такой термин?
      - Есть.
      - Все эти "непреодолимые силы" были описаны и изданы в книге "Мёртвая вода". Вы получите её... Сейчас мы расскажем из неё главные приоритетные способы управления царями, Президентами и простыми людьми. Без этих знаний не понять сложившегося в мире положения. Смотрим в низ... Самый низший способ управления - оружие уничтожения. В первобытном обществе таким оружием принуждения к рабству была физическая сила: вероятно, крепкий кулак. Потом добавилась дубина! И далее, по степени развития цивилизации, стрелы, мечи, пушки... Это каждому понятно. Силовые приёмы управления людьми, их странами были эффективны до изобретения атомных бомб. Теперь этих проблем не решить, потрясая оружием. Земля может взорваться, уничтожив всех. Так что придётся нам договариваться, как дальше жить богатым и бедным. Доклад окончен.
       - Коротко и ясно, надеюсь, - обвёл взглядом олимпийцев Виктор Иванович. - Силовой вариант- самый низший приоритет управления обществом. Он шестой в иерархии по их эффективности. О пятом расскажет Оля.
       - Пятый приоритет более эффективен для подавления воли людей. Это алкоголь и наркотики. "Ты рюмку пьянице нальёшь, и делай с ним, что хошь", - так острили поэты, не понимая глобальную важность этого массового оружия геноцида. Надо знать, что Американцы победили индейцев не ружьями и наганчиками Смит-Виссона, как лихо показывают в вестернах, а самогонными аппаратами! Кораблями их завозили из Англии. А потом научили индейцев делать самогонку, используя стволы ружей. И у нас в перестройку применили тот же пятый приоритет: отменили государственную монополию на водку, понизились цены - спивайтесь! Для тех, кто сопротивляется - днём и ночью и сейчас показывают по TV как надо лихо пить, курить.
      (убран кусок текста)
      - Четвёртый приоритет. Серёжа.
       - Экономический. Здесь тоже нет ничего сложного для понимания бизнесменов, - сказал Лис, глядя на олимпийцев добродушно, без прежнего напора. - Вводят в государство конвертируемую валюту и обесценивают собственные деньги. Тем более, что ни одна валюта мира ничем не обеспечена. Золотое обеспечение отменили, другого - нет. Главный способ такого управления - кредит. Дадут деньги за процент превышающий прирост доходов от производимой продукции, и ты в долгах на много лет.
       - Так не бери! - сказал Семён.
       - А вы берёте?
       - Само собой! Кто бы дал только. Да побольше!
       - А кредит и проценты за него вносите в статью расходов по выпуску продукции?
       - Разумеется.
       - Продукция дорожает, и оплачивает её народ.
       Семён растерянно притих. В спор с Лисом вступила Вера Неверящая.
       - Государства тоже берут кредиты. Не понимают что ли?
       - Руководят государствами временные лица. Они берут деньги сегодня, а расплачиваются за долги другие - завтра! Дети и внуки. А если люди меньше зарабатывают, то и меньше покупают. И тогда фирмы получают меньше прибыли. Товаров - много! Изобилие! Перепроизводство, говорят. А покупок - мало, - поднялся и вывернул свои карманы Сергей. - Прибыль получают только банкиры и фондовые спекулянты. И теперь они печатают не только бумажные пустые деньги, но и векселя. Макулатуру, в общем. В итоге - кризис глобального масштаба.
       Неверящая вопрошающе оглядывала друзей, дожидаясь поддержки, но они задумчиво молчали. Ёрзала лишь Василиса, и заговорила с простодушной раскованностью.
       - Ну и что? У нас всё равно поднимают зарплату, и пенсию пенсионерам. Вот и повысится спрос на товары.
       Концептуалы дружно рассмеялись.
       - А чего вы?
       - Это повышение пенсий перекроется повышением цен. И обесцениванием денег. Моя мама помнит времена, когда буханка хлеба стоила пятнадцать копеек, а сейчас она сколько стоит?
       - Не знаю, - растерялась Василиса и глянула вправо, влево, ожидая подсказку, но увидела лишь онемевшие лица друзей.
       - Третий приоритет осветит нам Наташа, - сказал Виктор Михайлович и кивнул ей, подбадривая. Эта тема всегда вызывала у неё массу противоречивых суждений, и было интересно, как она выберется сейчас из своей путаницы.
       - Идеологический! - поднялась Наташа, направив взгляд на Богдана. - Слово составное. Идея - то есть новая мысль, понятие. Логос - слово. Вместе - словами описанная новая мысль!
       - "В начале было слово"! - многозначительно напомнила Вера-Неверящая.
       - По Библии, - согласилась Наташа. - А мы считаем, что вначале всего стоит мысль идеи. Мысль формируется словами. И получается "идеология", а не "ЛОГОСидей". В жизни нашей специально замалчивается значимость сути передовых идей, и всё внимание сосредотачивается на словесном их оформлении. Плюрализм мнений, говорят. Фрагмент Царских знаний из арсенала войны идей.
       - Пример дай.
       - Их миллионы. Возьмём слово "политика". В переводе с греческого это: "поли" - много, "тикос" - интересы. То есть слово обозначало множество интересов хозяйственной и государственной жизни общества, как веками понималось и на Руси. Но ввели в обиход чужое слово "политика", да ещё с негативной окраской - "грязная политика", и оттолкнули от общественной жизни миллионы людей. А это позволило другим - по настоящему грязным политикам - заниматься общими делами для своей личной пользы. Отбросив мораль и совесть! Накопительство сделали целью жизни. Идеологию созидания заменили идеологией потребления, что и привело к мировому кризису. По-моему, тут и доказывать нечего, всем стало известно. Второй приоритет - хронологический. Тоже всё просто. Скрывается и искажается история народов. Так под влиянием Западников, Пётр первый отнял у нас пять тысяч лет истории, исчисляемой "От сотворения мира в Звёздном храме", заключённым нашими предками. Они одержали победу в войне с агрессивным соседом - "Ки-Таем". А сколько прячется технологических секретов. Первые земледельцы государства Шумер получали урожай пшеницы по двести центнеров с гектара.
       - Ого! - не выдержал Танцор. - А у нас?
       - А ты поверил, - рассмеялся Семён, глядя на Наташу. - Куда же подевалась, если была?
       - Отгадай из трёх ответов: А. Завоевали Шумерян. Б. Уничтожили земледельцев. В. Затоптали поля.
       - Зачем? - возмутился Танцор.
       - Затем, что голод лучшее оружие для усмирения народа.
       - Но сейчас-то все хотят выращивать больше.
       - Не смеши. Зарабатывают на дефиците, а не на изобилии, - сказал Богдан глядя на Виктора Ивановича. И тот кивнул, соглашаясь и поощряя.
       - Первый приоритет - методологический. - продолжала Наташа. - Он учит правильно мыслить, быстро находить решения и эффективно действовать! Передаём его всем народам, как наш Российский вклад в общее развитие человечества.
       - Зачем? - спросил Богдан. - Если наш. Вы не знаете, какие они там...
       - Знаем! Такие же - не ведающие, что творится на Земле. И когда все мы поймём этот скрываемый механизм манипулирования нашим сознанием, тогда и перейдём к новому жизнеустройству. Без терроризма, революций и войн.
       - Но как, как?
       - А как Япония преодолела феодальный застой, знаешь? Я тоже не знала. Им надо было развивать промышленность, осваивать новшества, а простой народ ничего этого не хотел. У них тогда господствовало их дворянство. Любой самурай мог запросто разрубить простолюдина лишь для того, чтобы проверить, хорошо ли наточен меч. Понятно, что при такой жизни не до инноваций. И японский Император придумал выход из тупика: он всех японцев объявил самураями. А когда все стали равны и защищены, началось то, что превратилось в японское чудо! А как Индия освободилась от английского владычества? Не знаешь? А потому что против тебя тоже использовали второй приоритет управления: не дали знаний о Ганди. Он поднял народ за освобождение от колониализма. Индусы перестали покупать английские товары. И Англия сдалась!
       - Вы и конфеты перестанете покупать? - озабоченно спросила Василиса.
       Ответом ей был дружный хохот.
       - А чего вы? Эти я придумала... Они - витаминные.
      - Извините нас.., - стыдливо сказал Богдан, глянув на друзей с укором. - Поумничать захотелось некоторым... Но есть и непонятное. Ведь говорится: правят "кнутом и пряником". Наполеоновский "страх" равнозначен кнуту, а объединяющий интерес в чём?
      - Грабить с Наполеонами! Они завоюют и получат государства, их генералы - города, а солдаты - всё прочее от грабежа, что поместится в мешок, чтобы утащить домой. Вот он и "пряник" появился. Гитлер обещал солдатам именья в России и рабов. Создаваемые партии гарантируют своим членам режим благоприятствования в бизнесе или коррупции. В итоге получили то, что имеем. Всемирный кризис! И он усиливается за счёт роста желающих паразитировать. Идём в бездну... И что делать? Вопрос вашей стороне, Богдан.
      Олимпийцы молчали, вскидывая друг на друга испытующие взгляды: кто ответит. Проявился Семён.
      - Царей больше нет, диктаторов убирают. Идёт концентрация капитала и формируется глобальное правительство, которое станет управлять миром без государств, денег и национальных претензий на территории и недра. Ваш возлюбленный социализм победит! Под руководством капитализма! Вперёд, господа-товарищи! На том свете разберёмся, кто был прав, а кто виноват.
      - Да ты чего, Семён, - испуганно искала поддержку Василиса, оглядывая молчащих друзей. - Богдан, скажи ему.
      - Бог не допустит, - сказал Богдан явно неуверенно.
      Семён торжествующе ухмылялся, наблюдая за лицами семинаристов и их "гуру". Сказано-то было им, а не Богдану. И чем возразят?
      - И Закон времени не позволит! - твёрдо поддержала Богдана Наташа, получив кивок согласия Виктора Ивановича.
      - Есть такой закон? - удивился Семён. - Законодательство изучаем, а про такой закон не слышал. Тоже царский?
      - И тоже скрываемый от Вас, чтоб пребывали в иллюзиях посвящённых. Здесь проблема, Семён. Давай разберёмся без эмоций.
      - Как это, без эмоций?! Без эмоций мне и проблема эта не нужна. У меня всё есть, чтобы не думать, кто там кого-то обирает. Но вы замахнулись на капитализм! А он мне дал всё, что нужно для жизни. И я не могу без эмоций рассуждать, как вам это надо. И смириться не смогу, чтобы сказать вам: вы правы, рабство - это плохо, возьмите всё наше в общий колхоз и поделите, как было в социализме.
      - А ведь придётся, - вступила в разговор Оля.
      - И кто же меня принудит?
      В ответ она процитировала:
       Он звёзды сводит с небосклона,
       Он свистнет - задрожит луна;
       Но против времени закона
       Его наука не сильна.
      - Такие законы не принимают, а открывают, - продолжила Наташа, включив проектор. На экране за её спиной высветился плакат:
      
      Не оглядываясь, а только пристально следя за выражением лиц "олимпийцев", Наташа заговорила тихо и медленно.
      - Закон времени - концептуальное открытие. Суть его проста. Время - объективное понятие. Надеюсь, доказательств не требуется?
      - Нет. Год, сутки и прочее.
      - Верхняя волнистая линия - продолжала Наташа, - это ритм периода смены поколений. Каждые двадцать пять лет люди воспроизводят себя: рождаются их дети. Можно сказать, это неизменная константа. Её называют у нас эталонная частота биологического времени. Всем понятно?
      - Пока понятно, - ответил за всех Семён. - А нижние разливы волн - показатель возрастания творческой активности людей?!
      - Да! Ведь люди, в отличие от животных, всегда что-то придумывают. В начале было мало придумок - копьё, топор, лук... А потом все больше: колесо, телеги, мельницы, парус... Появились сословия земледельцев, ремесленников, купцов, воинов. Соответственно развитию производительных сил менялись социальные отношения: рабовладение - феодализм - капитализм...
      - И что тут нового для нас? - повернулся Семён к Богдану и вопрошающе уставился: отвечай! Не дождавшись ответа, небрежно бросил:
       - Банальный путь развития общества, известный с пятого класса.
      Богдан смущённо и вопрошающе перебрасывал взгляды с Наташи на Виктора Ивановича, дожидаясь пояснений, а тот с улыбкой поглядывал на них, изучая и делая свои выводы. Ответила на вопрос Наташа.
      - А всё просто, ребята. В известном тоже появляется новизна, когда рассматриваешь это известное с позиций объединяющих интересов. Ведь когда вам что-то хорошо, всегда плохо - нам. А Закон времени выводит на новый уровень социальных отношений.
      - В чём?.. Каких?, - нервничал Богдан, возбуждённый непониманием. Чувствовал, что оно должно появиться... А она не может сформулировать главного. - Проще скажи.
      - А проще если... Надо определить наши общие объединяющие интересы богатых и бедных! И не пожарных, как сейчас - чтобы спастись от кризиса, как от пожара, а навсегда!
      - Пример.., - напомнил Богдан.
      - Ну, вот рабство. Ведь можно отменить его, если РАБотники будут получать не заРАБотную плату, а долю прибыли от инвестирования ими в производство своих знаний, опыта и труда.
      Богдан задумчиво и хмуро молчал, не понимая услышенное. Семён понял идею и растерялся от её неожиданной новизны
      - Но... Так не делается нигде.
      - Так давайте сделаем. У вас!
      - Не-е.., - бессловесно покачивал головой Семён.
      - И так во всём - "Не-е, бе-е", - усмехнулась Наташа. - При капитализме идёт управляемый процесс социальных отношений. Заранее финансируемый и односторонний: делать то, что выгодно вам, в соответствии с "Царскими знаниями". А Закон времени позволяет нам и вам объединиться в совместных делах производства материальных благ. Наша плата за труд будет возрастать за счёт новшеств и стараний. Ведь каждый будет лучше трудиться, чтобы прибыль росла. Если мы все не поймём этого, не спасёмся! Однажды наши отцы проснулись без СССР. И мы можем проснуться без России. Ну, ребята, подумайте, что с вашей стороны можно предложить. Мы же не знаем, как вам будет лучше.
      - Так сразу не получится, - медлил Богдан. И спохватился: ведь для того и собрались. - Но как, как?
      - Скажи первую мелькнувшую мысль, - попросил Виктор Иванович.
      - Я читаю ваши сайты. Понял приоритеты. В вашей методологии всё сводится к теории управления. И всё! А где Бог?
      - Сформулируй идею.
      - Без Божьей воли волос не упадёт. А вы всё свели к людскому произволу. Не может быть, чтобы всё было так просто...
      - Так в простоте вся суть гениального! Что касается "Божьей воли", то это, Богдан, самое главное, ради чего мы пришли к вам на эту встречу. Обсудим обязательно. А пока сделаем небольшой перерыв, чтобы с новыми силами взяться за новую тему. Перерыв! - объявил Виктор Иванович, поднимаясь с кресла.
      - Танцуем! - врубил музыку Танцор. Засидевшись, дал волю рванувшейся потребности движений и пошёл по залу танцем с вихрем движений рук и ног, изгибов тела, вращений головы и блеском глаз и зубов в торжествующей улыбке.
      Его поддержала Вера - Неверящая, но дойдя танцем до двери, скрылась за ней. Танцор подтанцевал к Наташе, и впился в неё умоляющим восторженным взглядом. Её строгая деловитость вдруг стала расплываться, переходя в удивление, а потом и в озорную улыбку. Приняв вызов, она ответила каким-то немыслимым танцем, показавшим, что и мы умеем! И не хуже вашего.
      В зал вошёл хозяин дома и с радушием объявил:
      - Поработали! Прошу на обед. Богдан, Василиса - ведите ребят. Виктор Иванович, прошу...
      - Не предусматривалось.
      - Ну, это же само собой разумеется. Время обеденное. А вы потрудились изрядно. Наблюдали из кабинета. Не рано ли им знать такое?
      - Будет обиднее, если узнают поздно.
      - Потерянного, как и прожитого, не вернуть. Это я хорошо усвоил с малых лет...
      
      
      Олимпийцы восприняли приглашение обыденно. Продолжая споры, двинулись в хорошо известном направлении. Василиса, подхватив Наташу и Олю под руки, зашептала.
      - Ой, девчонки, вы такие умные! А я ничегошеньки не знаю. Догадываюсь только. Сразу всё вижу хорошее или плохое. Вот вы - хорошие. С вами можно дружить. Семён говорит, что это дар какой-то. А брат говорит - пройдёт скоро, как растолстею. А я сто диет перепробовала... Вы на какой диете?
      - Что дадут.
      - А... Ну-да... У бабушки-то мы жили, как все. Потом уж, когда вернулся отец - отъелась. И никак вот не сброшу вес.
      - Откуда вернулся?
      - Из тюрьмы. Об этом много всего в Интернете.
      
      Парни семинаристов заметно отставали, перешёптываясь:
      - Платить не придётся, надеюсь?
      - Ты чего? Это же дом их.
      - Ничего себе, домик...
      - Ребята, а вы чего отстаёте, - подошёл к ним Богдан.
      - В туалет надо бы.
      - Сюда, - повёл их в мужскую комнату. - Лис, а ты на каком курсе?
      - На последнем. Зови - Сергей. А тебя как?..
      - Богдан!
      - Думал, логин. Не люблю эти форумские штучки. А ты где учишься?
      - Финансовый. Мы все там.
      - Понятно, - сказал Сергей, удерживая рвущийся поток вопросов.
      - А я в Духовную академию хочу.
      - В Духовную?! - удивился Сергей и стиснул губы, чтобы не вырвалось лишних слов.
      
      
      2. ЗАСТОЛЬЕ С ПРЕЗИДЕНТОМ
      
      Виктора Ивановича подвели к гостям, представили. За стол посадили рядом с хозяйкой.
      - И тут повезло мне, - ответил он на заботливое внимание Александры Михайловны. И пояснил:
      - Дед мой говаривал: хочешь быть пьян - садись возле хозяина, хочешь быть сыт - возле хозяйки.
      - Спасибо. Не обидим.
      - И водочки нальём... "Нектарная"! - поднял графинчик хозяин, нацеливая его на стаканчик Виктора Ивановича, но тот прикрыл его ладошкой.
      - Извините, но... не употребляем. Табу!
      - Понял. Приветствую. Тогда прошу угощаться... Что Бог послал.
      Начался обед с переговорами, шутками.
      - Вы говорили,- обратился Рябчин к Виктору Ивановичу, - что меняется логика понимания жизни. Я воспротивился поначалу, а подумал... и согласился. К своему удивлению.
      - Ого! - изумилась Софья Фёдоровна. - Если сам Евгений Николаевич согласился. Это феноменально! Он у нас главный критик всех. Объясняй.
      - Я по-своему, с вашего позволения, - обратился Рябчин к Виктору Ивановичу.
      - На монополию не претендую.
      - Смотри, Софьюшка. Тысячи лет бояре и князья воевали друг с другом, укрупняя владения. Один победил всех, и стал царём!
      - Понятно. А при чём здесь цари?
      - А они, - кивнул на молодых, - царские знания изучают, чтобы по-царски бизнесом руководить.
      - Так царей больше нет, - удивилась Софья Фёдоровна.
      - Такими князьями-царями стали сейчас отраслевые министры и... Не будем уточнять общеизвестное. Монополисты, словом. Все права у них!
      - И бюджетные деньги, - послышалось тихо с другого края стола, где разместилась молодёжь.
      Это могло быть случайным совпадением слов, и Рябчин, увлечённый формулировкой мысли, не придал значения услышанному.
      - И тот из них, кто сейчас возьмёт под себя больше всех ВВП, тот и станет...
      - П-резидентом, - донеслась опять подсказка.
      Рябчин поискал взглядом дерзкого шалуна. Молодёжь индифферентно жевала, обсуждая что-то их веселившее и, успокоенный, он повернулся к Софье Фёдоровне, разъясняя:
      - Тот и станет реальным Правителем страны! Не за счёт завоёванных земель, как было раньше, а за счёт концентрации капитала. Мы взяли под себя пищевую промышленность, другие - сельское хозяйство, третьи - третье и так далее. А он...
      - Газ, нефть!
      Теперь уже не только Рябчин, но и все его слушатели заметили участие в разговоре молодёжной части стола. Пришлось реагировать.
      - Да! Энергоносители сейчас главные деньги мира. Но я - о другом. Концентрация капитала создала новую систему управления - корпоративную. Я правильно понял? - обратился он к Виктору Ивановичу.
      - Есть такое суждение.
      Удовлетворённый Рябчин победно глянул на молодёжь, на дочь. Там что-то прошепталось, послышался смех, который можно было тоже отнести к ответу на его вопрос. Обидному, и требующему проверки.
      - А вы что думаете, молодые люди?
      - Мы о другом говорили, - ответил Сергей.- Но если по вашей теме, то это, извините, типично классовое олигархическое мнение. Распространяется от времён Кейса, начала двадцатого века.
      - А это кто такой?
      - Английский барон. Создатель Международного Валютного Банка и Международного Банка Реконструкции и Развития.
      - Он-то причём здесь?
      - Так во все смутные времена создавались новые формы сохранения власти. При капитализме перешли к партийной системе личной власти выдвинутого фюрера или п-резидента.
      - Но сейчас-то нет такого, - строго заметила Софья Фёдоровна, недовольная независимым и самонадеянным тоном молодого человека, посмевшего так неучтиво говорить с ними.
      - Проявятся, - добродушно улыбался Сергей. - Эта идея спонтанно возникает в головах даже не знающих Кейса. Его, кстати, очень любил Гитлер
      - Н-да!, - отвлёкся от своих переживаний Рябчин. Ему не нравился тон разговора. Обратился к Виктору Ивановичу. - Вы этому их учите?
      - Учим умению думать. А потом их не остановить, как видите. Сами всему научаются.
      - У вас согласован где-то этот экстремизм, - спросила Софья Фёдоровна с заметной подозрительностью. - Могут быть конфликты с прокуратурой, с полицией?
      - Спасибо за предупреждение. Признаюсь, стычки были. Пришлось объяснять некоторым чинам, что экстремист - это человек крайних взглядов. Взято слово из терминов математики: там определяет оно -что есть самое большое и самое малое. В политике это те крайности, за что идёт борьба. Например, хотим, чтобы в стране был порядок. Люди бы имели работу, хорошие заработки, квартиры, образование, здравоохранение и прочее. Это всё - максимальная крайность. А минимальная - сокращение преступности, казнокрадства, алкоголизма и так далее. Как видите, делаем всё то, что делает прокуратура, полиция и ФСБ. Только они за это получают деньги, а мы - бесплатно.
      Андрей Васильевич хохотнул, поглядывая на своего онемевшего главного бухгалтера.
      
      * * * * *
       К пустующему залу, где проходила молодёжная конференция, подошли двое мужчин. Один прошёл в зал, другой - закрыл за ним дверь и закурил сигарету.
      Вошедший обошёл зал, разглядывая оставленные вещи. Взгляд его остановился на двух сумках, стоящих возле кресел семинаристов. Открыл сумки и усмехнулся, увидев, что обе наполнены книгами.
      Прошёл к месту Василисы и взял из кучи её вещей какую-то изящную коробочку. Салфеткой, принесённой с собой в целлофановом пакете, старательно протёр, убирая отпечатки пальцев. Оставшись удовлетворённым достигнутой чистотой, он подошёл к сумкам и в одну из них опустил вещичку, раздвинув книги, чтобы ушла под них.
      Вышел из зала. Оба ушли, довольные сделанным.
      
       *****
      
      - Слушаю Вас, и должен отметить, очень всё интересно, - сказал Айдаров. - А почему не пишете про всё это в прессе, не говорите по телевидению?
      - Корпоративная цензура не пропускает. Мешаем концентрации капитала, как доказывал нам Евгений Николаевич.
      - И я считаю, - заявил твёрдо Андрей Васильевич. - Концентрация капитала спасёт нас. А добра всем хватит, если порядок навести.
      - Папа, кризис не от излишков добра, - заметил Богдан.
      - Потому и говорю про порядок.
      - А каким вы его видите? - спросил Сергей.
      - Железным!
      - Как у Гитлера был, или как у Сталина?
      - Ну... Зачем такой-то?
      - А какой?
      Андрей Васильевич задумался на момент: а надо ли отвечать мальчишке? Что он понимает, умник желторотый. И не говорить уже не мог, так как привлёк к себе общее внимание.
      - Покажу сейчас. - сказал Андрей Васильевич улыбаясь и, кивнув Айдарову, поднял руку с растопыренными пальцами. Они стали сжиматься, образовав трясущийся от напряжения кулак. - Вот такой! Понял, что это?
      - Олигархи всех стран, объединяйтесь! - произнёс Сергей в образовавшейся тишине. На него взглянули все: старшие - с осуждением, молодёжь - с восхищением. И, воодушевлённый этим, он бросил как вызов на дуэль. - Сообща построим корпоративный капитализм благоденствия народов. Верхам - бублики, низам - дырки от них.
      - Во-от! Чтобы не было "дырок", и нужна крепкая власть.
      - Власть, увы, не решает этих проблем, - заметил Виктор Иванович.- И вы обречены на разорение.
      - Как это понять? - удивился Андрей Васильевич, переглянувшись с Рябчином.
      - Почему вы так считаете? - спросил Дубинин.
      - Извините, не я. А Карл Маркс. Давным-давно он определил, что производимый товар даёт два вида прибыли: положительную - от самого товара, и относительную - от услуг по его распространению, использованию и прочее. На этих двух видах прибыли и базируется каждое государство. Если оно вывозит товаров и услуг больше чем ввозит, то благоденствует. А что у нас? Заводы, фабрики разрушены, товаров нет. Импорт превышает экспорт. Имеем только относительную, очень малую прибыль от услуг по распространению чужих товаров. Добавим сюда свободное хождение иностранной валюты, поощряемый ввоз чужого капитала, и не запрещаемый вывоз... В таких условиях надеяться на концентрацию ваших капиталов, увы, безнадёжно. Финансовые спекулянты перехватили у вас власть и похоронили капитализм! Что и подтвердил мировой кризис.
      Савранов, и Рябчин вновь понимающе переглянулись. Такой поворот мысли восхитил и Богдана, бросившегося в спор:
      - Значит, есть ресурс развития капитализма! Если заняться вновь производством.
      - Хорошая тема, Богдан. Для продолжения нашей дискуссии, - поднялся из-за стола Виктор Иванович. - Большое спасибо за обед. Всё было очень вкусно. И интересно. Но нам, как видите, уже не терпится продолжать нашу дискуссию.
      Дружно поднималась и молодёжь. Благодарили, откланивались... Старшие - благосклонно кивали.
      
       *** * *
      
      Закрылась дверь. Улыбки родителей трансформировались в вопрошающие гримасы недоумения и обид.
      - Ну и ну!?
      - А моя-то, моя?
      - Да и я не узнаю. И где только нахватались?
      - Но в целом-то. Понимают! Их ждут "Великие дела", - кольнул Рябчина Андрей Васильевич. - Что будем делать?
      - Бежать!
      - Куда?
      - В Англию.
      - А ты, Софьюшка, куда нацелилась?
      - Куда ты, туда и я. Давайте лучше в Америку. Там много наших, не пропадём.
      - А ты, друг мой любезный, - обратился Андрей Васильевич к Айдарову, - что скажешь?
      - Скажу так. Сейчас нас пять, - показал растопыренные пальцы и сжал их в кулак. - Вместе мы сила! А силой надо здесь воевать!
      - А что Николай Петрович нам скажет? В Англию или здесь?
      - В СССР!
      - Ну, Николай Петрович, - укорила Софья Фёдоровна, - давай без шуток. С твоими технологиями мы нигде не пропадём.
      - В моём возрасте давно не до шуток. - потряс седой головой Дубинин и спросил Савранова, испытующе глядя ему в глаза. - Сам-то что думаешь? Чего хочешь?
      - Сказать тебе - не поверишь! Выспаться хочу так, что бы избавиться от этой маяты. Вижу, загнали нас в яму и разглядывают, что станем делать. А я злюсь от незнания, как выбраться. А тут.., - ткнул пальцем в сторону экрана, - что-то есть у них! Но не пойму. Потому и собрал вас сообща разобраться.
      - Включай тогда, - сказал Айдаров.
      Рябчин был ближе к киноэкрану, включил и сочувственно улыбнулся Софье Федоровне: "шеф просит, надо выполнять!".
      
      
      
       3.ПРОКЛЯТЬЕ ЖИЗНИ
      
      В
       конференц-зал первым пришёл Слава Кулаков. Открыл сумку, стал вынимать книги и отпрянул, увидев в ней нечто испугавшее. Развернув носовой платок, с его помощью поднял это "нечто"... оказавшееся мобильным телефоном. Отложив его, открыл сумку Сергея, но ничего в ней не нашёл. Насторожённо задумался: " И что это значит?".
      Не ответил на приветливую улыбку Василисы, сказавшей ему что-то, и торопливо сбросил мобильник со стола в сумку. Спохватился, что не в свою, но перекладывать уже было некогда.
       Василиса села и пригорюнилась от пришедшей мысли, что ничего-то не знает, не понимает, как входящие в зал ровесники брата. Громко смеются, рассаживаясь. О чём-то спорят. И зачем ей слушать про какой-то кризис? Думать о спасении? Кого? Чего?
      Пришёл Виктор Иванович. Сел, погружаясь в раздумья, поглядывая на молодёжь. После обеда и неформального общения отношения сторон приобрели явно примиряющий оттенок. Утром олимпийцы не скрывали высокомерия: "мы - элита", а семинаристы отвечали "толпарям" снисхождением всезнаек. Сейчас на равных шутят и смеются. И даже рассевшись по противоположным сторонам стола для идейной борьбы, они воспринимались уже единой группой, озабоченной общими проблемами.
      - Продолжим. Итак, кризис! Человечество разделилось на две половины. Одни стоят за капитализма: он им обеспечивает благополучие. Другие - против капитализма. Он им усиливает эксплуатацию. В итоге - застой, чреватый взрывом. Что предложите, господа олимпийцы, приемлемое для вас и нас?
      Ответом было прежнее молчание.
      - Тогда вспомним. Мы уже говорили о смене формаций: рабовладение - на феодализм, феодализм - на капитализм. В силу каких объединяющих идей они произошли?
      - Богаче жить, - первой ответила Василиса.
      - Да, - кивнул Виктор Иванович. - Всем хотелось жить лучше.
      - И сейчас хотят, - сказал Семён. - Только у одних это получается, а у других - нет.
      - И с этим согласимся, - сказал Виктор Иванович. - Все хотели капитализм, и - получили его. Прогресс налицо! Но масштаб кризисов возрастает. Если раньше были они государственными, потом - межгосударственными, то последние два века - мировыми! В итоге - две мировые войны. И вот новый кризис. Глобальный! В условиях накопленного атомного оружия этот кризис капитализма не спасти войной. Она будет последней для всего человечества. Это осознаётся вами?
      - Испугать, чтобы убедить?! - спросил Семён. - А я не боюсь. И кризис этот смешон. Подумаешь, напечатали лишних бумажек. Потратят, и за новыми прибегут: дайте, только побольше!.. И всё установится без войн и революций. Се- ля- ви. И вообще, - после экспериментов СССР - менять капитализм на социализм даже в России не найдётся критической массы дураков. Сами же говорили, что вы - уходящее поколение, а мы...
      - Говори за себя, - потребовал Богдан.
      - Да ты сам не отдашь всё это, - повёл взглядом по стенам Семён. На Богдана он больше не реагировал, и с прежним торжеством смотрел на Виктора Ивановича, ожидая, как он выкрутится. Видел, что заставил его и нахмуриться, и задуматься, а потому торжествовал: "Что ещё скажешь "царского", де-душ-ка?.."
      - Причин мирового кризиса великое множество. Но в каждом множестве есть и наиглавнейшее, разделяющее людей в силу общих объединяющих интересов.
      - Какие это? - угрюмо прошептала Василиса. На неё глянули все, заражаясь недоумением.
      - Идеалы!
      - То деньги мешали, - усмехнулся Семён, -теперь идеалы появились. И что это такое, в вашей терминологии?
      - Мне тоже не понятно, - поддержал его Дубина.
      - Нас уже убедили, - заговорил Танцор, разводя трепыхавшиеся руки. - Рождается идея, то есть мысль о том, что надо делать. Идея описывается словами и появляется идеология. У вас - своя, и у нас - своя. Это и есть объединяющие и разделяющие интересы. А идеалы тут причём? Они ведь мечтательные... Да и не говорят о них никогда. Уверен, выйди на улицу, спроси у народа - из сотни и одного не найдёшь, кто ответит что это такое. А над тобой посмеются.
      - А сам-то ответишь? - спросила Наташа, и семинаристы рассмеялись, видя опавшие руки Танцора.
      - Но ход мысли правильный, - одобрил Виктор Иванович. - Только идеи и идеалы не синонимы. Идеи - предлагаемые способы решения проблем в процессе достижения целей. А вот сами цели задуманного формируются идеалами. Это то, что каждый человек хочет для себя вне конкретики обстоятельств. Например, здоровья. Пищи. Любви. Доброты. Красоты. Правды.
      - Денег, - подсказывают ему.
      - Достатка! - уточняет Виктор Иванович. - У этой части народа. А у другой - много денег! Власти! Славы! Превосходства! И так далее. В разные времена и у разных народов складывается разный набор идеалов. Зная их, политики формируют идеологии под свои цели. Например, Гитлер сформировал идеологию национал-социализма. Немцы - высшая раса господ, а русские должны быть их рабами. Завоюем их и принудим обеспечивать нам идеальную жизнь. Вся Европа была мобилизована на эту войну. Глава католической церкви - Римский папа благословил поход Гитлера на Восток. Факт замалчивается сейчас, но он не оспорим: на бляхах немецких солдат были выбиты слова "Gott mit uns!", что переводится - "С нами Бог!". И это при том, что вся западная пропаганда представляла СССР как страну "воинствующего атеизма". А теперь подумайте, как могло появиться такое кощунство: разбой и Бог?!. Ведь такое творится из века в век! Были крестовые походы, религиозные войны. Готовятся новые.
      - И Он всё это терпит, - с напускным сочувствием заметила Неверящая.
      Богдан передёрнулся от её слов, ревниво покосился, но Верочка с вниманием ждала ответа от Виктора Ивановича. И все его ждали, почувствовав, что подошли к чему-то особо важному.
      - Ответ на такой вопрос каждый человек должен получить от Бога самостоятельно.
      - Так просто, - удивился Семён не без ухмылки. - Спросил, и - получил! Сегодня же попробую. Или сейчас спросим? Всем-то не откажет, Всемилостливый.
      - Ответит, Семён! Каждому ответит, если он понимает Смысл своей жизни. Да и всего человечества! Понимание смысла жизни - главный тест подготовленности индивида для прямого общения с Богом. У нас же сейчас все атеисты.
      - А верующие? - напомнил Богдан.
      - И даже верующие, увы... К 21 веку человечество пришло к формам жесткого структурного жизнеустройства с подчинением по вертикали. Мнение вышестоящего - закон для нижестоящих. Прагматики-материалисты сформировали материалистический атеизм, а верующие в Бога - идеалистический. На словах они а признают Бога, а на деле - не знают его, отодвинутые от Него религиозными структурами, монополизирующими веру. А Бог это видит, и потому не помогает ни тем, ни другим.
      - По-че-му? - обиженно возмутилась Василиса.
      - Скажи свою догадку.
      - Я же не знаю...
      - А хочешь?..
      Василиса озадаченно повела голову в одну сторону, потом в другую, что можно было понять как не знание, так и не желание.
      - А кто ответит?
      - Бог дал людям свободу воли и выбора своего развития в сложившихся обстоятельствах. - заговорил горячо и торопливо Лис. - А потому что нельзя иначе. Чтобы что-то нам сделать для всех, надо всем и знать нужную информацию, иметь общие идеалы и выстраивать общие цели. А как нам договориться, если у нас в идеалах - иметь для жизни достаток денег, а у вас - их избыток?!. Мы обсуждали эту тему на своих семинарах, и поняли, что Бог не будет вмешиваться в войны. Потому что воюют атеисты. А они ему не нужны.
      - Вот и получили ответ на вопрос Семёна, - заметила Сирена с удивлением. И обратилась к Виктору Ивановичу. - А в чём смысл?.. Вы так многозначно о нём говорили...
      - Спасибо за внимание! - кивнул Виктор Иванович задумчиво. - Да, многозначно... По моему убеждению, человечество лишено различения смысла жизни и целей. И самый главный регулятор - смысл жизни - выпал из общего мировоззрения. Заменился бесконечным приумножающимся набором целей... Они сопровождают человека с первых дней жизни до смерти. Вспомните, как в детстве хотелось поскорее вырасти, стать как папа-мама. Школьникам - поскорее перейти в следующий класс, окончить учёбу и ...
      - Жениться, - дополнил Дубина.
      - Уже? - удивилась Неверящая. И все рассмеялись.
      - Н-да, - продолжал Виктор Иванович. - Во всём - цели, цели, как ступенька от одного к другому. Цели господствуют во всех сферах производства, в науке, искусстве, спорте... И, конечно же, в достижении власти, накоплении богатств, - завершил он речь многозначительно медлительным тоном. - А где смысл жизни?!
      - Где? - удивилась Василиса и, не получив ответа, ожидающе глянула на брата, на других. Все они молчали.
      Богдан сосредоточенно размышлял: почему он не договаривает?
      Семён сдерживал ехидную ухмылку: надо же, мэтр нашёлся! В "угадайку" с нами играет. Ну, давай, дедушка, поиграем. Не сразу, пусть Богдан поумничает.
      Танцор и Дубина, как и Василиса, ждали разъясняющего ответа.
      Верочка Неверящая и Сирена переглянулись, и понимающе улыбнулись: а что делать? Будем терпеть.
      Семинаристы недоуменно хмурились, не понимая поворот разговора на новую тему.
      И Виктор Иванович растерялся от мелькнувшей догадки, становящейся всё более явной: они же не слышат меня! Слова не пробуждают их сознание. И это подготовленная молодёжь, а что будет с другими? Как преодолеть их инерцию, заставить остановиться и вдуматься, куда идёте? Что творите из своей жизни? И неужели впустую прошли годы на формирование этого пригрезившегося открытия, поданного Богом для несения людям? И вот он не может даже детей убедить...
      - А набор целей жизни и есть её смысл! - победно утвердил Семён. - Задумай их правильно, добивайся и шагай так далее до смерти. А вообще-то, вы дали хорошую подсказку. Мы будем жить с целями, а вы живите со смыслом. И никто никому не будет мешать. Гениально сказал?
      - Цинично! - ответила Сирена. - Целей жизни у каждого, действительно, много. А смысл жизни? Он же личный...
      - И общий! Как для всего человечества, так и для каждого лично, - дополнил Виктор Иванович, собирая силы для продолжения беседы, превращавшейся в фарс. - Обсудим, в чём его суть для вас?
      - Но толкований смысла жизни довольно много, - возразила Неверящая.
      - Философских и религиозных много.
      - А вы истину знаете? Сам Бог Вам шепнул? - вежливо поинтересовался Семён.
      - Ну и зануда! - взорвалась негодованием Василиса, подхватила за треногу видеокамеру, чтобы швырнуть в него. Руку её стремительно перехватил Танцор. Забрал камеру и, пританцовывая перед Василисой, успокаивал, мурлыча мелодию и, как-бы, оглаживая пассами скользящих перед ней рук.
      Такая разрядка ситуации вызвала общий смех. Но Богдан не улыбнулся даже, не отводил напряжённого взгляда с Виктора Ивановича.
      - Вы тоже атеист? Не верите в Бога? - спросил он, вернув прежнее напряжение разговора.
      - Я, Богдан, верю Богу! Считаю это важнее веры толкованиям о Боге посредников. Сейчас и наука доказала существование души. Познана эволюция всего живого. Остаётся понять эту эволюцию в связи со смыслом жизни каждого человека и сформулировать наши общие идеалы, а затем и новую идеологию жизнеустройства на Земле. С учётом веры Богу!
      - Но мы ещё не узнали о смысле жизни, - заметила Неверящая.- А я очень захотела узнать, в чём смысл моей жизни. А то ведь странно получается: папа с мамой захотели иметь ребёнка, и вот я появилась... По их хотению! А мне говорят про какой-то смысл моей случайной жизни.
      - Рассуждаем. Смысл лично вашей жизни определился замыслом рождения ребёнка родителей?
      - Да! Захотели.
      - А их смысл появления на Земле?
      - Их родителей!
      - А пращуров?
      - Их самцов и самок!
      - И так ниже, ниже... К началу эволюции всего живого? До бактерий.
      - Ну, да... Если по аналогии.
      - А это - первая клетка! С неё и началась когда-то ваша жизнь. Потом пошло деление и размножение: две - четыре - восемь... И так далее по экспоненте. И не только количественно, но и качественно - слиянием в организмы. Появились протоплазмы, рыбки, червячки, жучки, бабочки, птички, зверьки, обезьянки... Питекантроп и Гомо - Сапиенс!...
      - Есть такое мнение. Довольно спорное.
      - А вы, милые девушки, будущие мамы, должны знать, что эмбрион ребёнка в определённой стадии развития имеет вид рыбки.
      Танцор, качавшийся за Неверящей, обомлел и стал гнуться, чтобы посмотреть в лицо. Вера отмахнулась от него, и твёрдо ответила:
      - Знаю!
      - Значит, были мы рыбами! И наша жизнь не ограничивается этими годами. Все мы - вечные жители Земли, меняющие форму существования. И если это так, что доказывает рубка в эмбрионе, то смысл жизни - вечное совершенствование на пути жизни каждого. У насекомых - стать животными, у животных - стать человеком, у человека - стать...
      - Богом! - ляпнул, не выдержав напряжения Дубина, и испуганно поджался.
      - Ты чего опять!., - грозно возмутилась Василиса. Огляделась, ища поддержки, но все ждали слов Виктора Ивановича.
      - Выводы сделает каждый сам. Главное для них, не авторитеты, а факты. Знайте их. Наш академик Горяев, провёл эксперимент. Взял головастиков и, для их дальнейшего перехода в лягушат, создал все необходимые условия: тёплая вода, питание и прочее. Но при этом поделил их на две группы: контроль и эксперимент. Контрольные развивались в обычных условиях природы. А вот экспериментальных - изолировал от влияния Земли. Создал надёжную защиту от магнетизма и прочего ... И получилось в итоге: контрольные головастики превратились в лягушат, а экспериментальные - так и остались головастиками.
      - Не может быть, - не поверил Дубина.
      Танцор перешагнул от Неверящей к Дубине, и пантомимой изобразил над его головой гневное возмущение с метанием молний и ударами воображаемой дубиной. Смех был общий, но сдержанный, переходящий в задумчивость.
      - Ты чего там?..- оглянулся Дубина. - Доказательства нужны.
      - Вот и повтори эксперимент.
      - Ну, убеждусь... Убедюсь... А при чём здесь смысл жизни? И зачем мне всё это знать, - про рыбок, лягушат? Сам-то чего пляшешь только?
      Виктор Иванович терпеливо переждал их спор, продолжил:
      - Этот эксперимент доказал, что Земля - мыслит и всем управляет!
      Тут уже и Танцор в изумлении всплеснул руками:
      - Да что она, Бог что ли?
      До него дотянулась Василиса и толкнула в кресло, приказав:
      - Сиди и не дёргайся больше!
      - А ты слышишь, что говорит?
      - Богдан разберётся сейчас, - сказала ему громко, игнорируя насмешливые, удивлённые и вопрошающие взгляды. - Спорь, Богданушка. Чего притих-то!?
      - Вы же не верите в Бога!., - сказал Богдан, уперев взыскивающий взгляд на Виктора Ивановича.
      - Тогда ещё раз уточним, Богдан. Верят в Бога - по рассказанному о нём, а верят Богу - по личному пониманию. И та рыбка в эмбрионе, и эксперимент Горяева - для меня самые весомые доказательства его существования. Ключ понимания смысла жизни, который всё ещё не понимается народом в силу подмены веры Богу - верой в Бога. Всего одна буква между этими двумя словами, а как переворачивает смысл всего жизнеустройства! Общее для всех и наиважнейшее - подменяется набором личностных целей, которым нет конца. Цели даже придумывают, искусственно формируя потребности людей ради алчной прибыли. А главное - лишают знания, что Душа каждого человека формировалась Богом и проходила эволюцию от бактерии... И каждый из нас превращался в амёбу, и рыбкой был, и зверем - прежде чем родился, наконец, человеком!.. И потому каждый человек должен знать, что весь его эволюционный путь - Божий замысел закрепления в его вечной душе всей им пройдённой эволюции!.. И смысл жизни - совершенствование тела и души. У животных - инстинктивно, в борьбе за выживание, а у людей - осознанно.
       - Но.., - усомнился Дубина. - Это Душа всё знает. Где-то в голове... А мы-то не знаем. И зачем нам знать, если Бог не даёт такую способность?
       - Даёт. И даже талантами награждает. Мы же упорно игнорируем смысл жизни. Ориентируемся во всём категориями целей, и упиваемся тщеславием от накопленного того, что не возьмешь на тот свет...
      - Так нас Бог сотворил такими. Он бракодел, выходит.
      - Ты чего?!, - негодующе вскипел Богдан.
      - А того! Знать надо.
      - Надо! - поддержал его Виктор Иванович. - И знать не то, что вам скажут, а самим.
      - А как самому?..
      - Развитием полученных способностей. Освоением современных знаний всей гаммы жизни, науки, культуры, производства... Но не похоти инстинктов, звериной алчности, абжорства, жадности и так далее. И потому смертный грех - невежество, сокрытие знаний и эксплуатация людей, всевозможное РАБовладение.
      Лица слушателей стали задумчивы. Говорить не торопились. И Виктор Иванович почувствовал, что дальше не стоит и распространяться. Пусть сами "переварят" услышанное, поспорят.
      Он достал мобильник для повода уйти и посмотрел SMSки.
      - Вынужден вас покинуть. А вы поразмышляйте над тем, как с позиций смысла жизни меняются цели, идеалы. Нужны ли нам нынешние? Может быть, с этой позиции сможете предложить нечто новое.
      - Человечеству? - уточнил Сергей.
      - И к этому привыкайте, - кивнул он, поднявшись с кресла. - Ну, а кто, если не вы? Полагаю, полезно будет написать статью или обращением к молодёжи.
      - На сайтах разместим, - поддержал Слава. - Огласим, и...
      - ... И тогда "Никакое богатство мира не сможет перекупить влияние обнародованной мысли", - объявила Оля. - Александр Сергеевич Пушкин.
      - Творите! До завтра.
      Виктор Иванович выслушал хор голосов ответного прощания и вышел из зала.
      
       4. СРЕДИ НЕХОЖЕННЫХПУТЕЙ
      Оставшись без ведущего, молодёжь оглядывалась... Кому-то надо начинать. У олимпийцев ждущие взгляды на Богдана, у семинаристов - на Сергея.
      - У меня предложение, - сказал Сергей. - Обычно в дискуссиях много эмоций и гвалта. Предлагаю применить систему Интернет-форумов.
      - Ну, придумал... Там одни хвалят, другие - ругают.
      - А мы возьмём третий вариант: находить среднее, удовлетворяющее вас и нас. С позиций смысла жизни. Говорит тот, кому есть что сказать. Начинай, - предложил Сергей Богдану.
      - Непривычно как-то. Весь мир не знает, как и чем остановить кризис, а тут, оказывается, можно всё изменить, если со смыслом жизни поменять идеалы и предложить новую идеологию. Не верится. Не серьёзным кажется.
      - Ну, поиграем несерьёзно. А что?.. Кто "за"?- поднял руку.
      Предложение игры сбросило остатки напряжения, все задвигались, заулыбались, настраиваясь на шутливый лад.
      - Я так понял, - медлительно заговорил Богдан. - Если смысл жизни не накопительство денег, а совершенствование души, способностей и талантов людей, то все начнут лучше и творчески трудиться. Это приведёт к резкому накоплению богатств, возрастёт достаток людей, и наступит...
      - Рай на земле, - прозвучал елейно-насмешливый голос, заставивший Богдана вскинуть взгляд и увидеть Семёна.
      - Наступит. Обязательно!
      - Не надо иронии, Семён, - попросила Наташа. - Давайте серьёзно. Ещё раньше Богдан затронул серьёзную тему: избавиться от плохих капиталистов, чтобы сохранить хороший капитализм. Скажи, пожалуйста, есть ли у вас хорошие капиталисты, способные понять смысл жизни и отказаться от целей добиваться прибыли любой ценой?
      - Да сколько угодно, - ответил он гордо. - Такой капиталист - Я!
      Смех был общий и дружный.
      - Чего смеётесь? Научусь сейчас, как хорошим стать, и буду! Ещё Богдан будет хорошим. Он даже в монахи пойдёт, чтобы капиталистов перевоспитывать. А чего ты? - усмехнулся на гневный взгляд Богдана. - Про тебя во всех "сплетниках" написали, как благословил митрополит. Станешь в своём монастыре плохих капиталистов ... перемолитвовать в хороших. Вот и решим все проблемы со смыслом жизни. Можно не заседать больше.
      Он дотянулся до конфет, выбрал одну и, освободив от обёртки, бросил в рот; откинулся на спинку стула, пережёвывая и выдерживая общий осуждающий гул и укоряющий взгляд Наташи.
      - А знаешь, почему не получится? - спросила она.
      - Нет ещё. Скажешь?
      - Видела телефильм. Показывали, как рыбаки поймали акулу. Вместе с уловом вытащили на палубу, а она и там стала заглатывать рыбу.
      - Пойманная-то? - удивилась Василиса.
      - Рыбаки вспороли ей брюхо, выпотрошили. Так она и с пустым брюхом заглатывала рыбу, до усыпления.
      - Любопытно. И что?
      - Не понял?
      - А что тут понимать? Природа у них такая.
      - Такая же природа у капиталистов! Прибыль - любой ценой. А в силу субъективности экономики, с такой "природой" управленцев производства, мы обречены...
      - Что ты сказала? - даже подпрыгнул ликующий Семён. - "субъективность экономики"?!. А что это такое?
      - А ты не знаешь ещё?
      - Вам понятно теперь?! - торжествующе оглядел Семён своих друзей по очереди каждого. - С кем имеем дело? У них ЭКОНОМИКА! - субъективна. То есть не наука вовсе, а так это... Газетный бред, с эмоциональной приправой. Есть у тебя лимузин - ты плохой, а если нет - хороший! И о чём тут говорить можно? Смысл жизни искать. Какой? Где?
      - Здесь! Сейчас!- вскричал Богдан, теряя терпение. - Для совместной жизни на Земле!
      - Да бесполезно, Богдан! Они одно только видят - вот, дом твой! Машины, без которых нельзя уже существовать цивилизованному человеку, как без мобильника и Интернета. И не понимают, что это все непременное условие управленцев высокого ранга. А у них, как видишь, экономика - не наука! Они не знают, как это всё зарабатывается. А его отец, - кивнул на Богдана, - вместе с нашими родителями, подняли восемь предприятий! На них получили работу двенадцать тысяч человек. Кормятся их семьи, дети, внуки... Вы представляете, что это такое? В наше время! И какой это грандиозный труд? А всё что зарабатывается - вновь вкладывается в новое производство. Вот он смысл жизни "плохих" капиталистов!
      - Хорошо понимаю, Семён. Спасибо вам, - поклонилась Наташа. - Только подумай и согласись... С не меньшим трудом эти "поднятые" предприятия были построены до вашего "подъёма". В чём ваш-то вклад?
      - И не догадываешься?
      - Что ты, знаю даже. Управляли! На кредитные деньги.
      - А на свои деньги только дураки идут в бизнес.
      - Говорили уже: взяли кредит, а проценты за него отнесли на издержки производства. Продукцию оплатили покупатели. Народ! Вот и весь ваш вклад - пособничество разорительной кредитно-финансовой системе, которая довела весь мир до тотального кризиса.
      - А ты попробуй взять кредит?
      - Понятно, что не дадут. Кормушка для своих! Один из способов управления. Прибыль получат банкиры, а ещё - надёжные менеджеры. Проценты за кредит устанавливают по субъективным интересам кредиторов, а потому экономика не может быть наукой.
      - Сказала она с чувством исполненного перед человечеством долга! - с сарказмом заключил Семён, не находя доводов опровергнуть услышанное.
      - А если говорить о "долге перед человечеством", как говоришь. То давай подумаем об идеалах, о нравственности. Какими они должны быть в новом обществе людей, понимающих смысл своей жизни? И ответственности перед Богом. Вот тебе не стыдно быть богатым? При той бедноте, в которой живёт народ.
      - А тебе не стыдно быть бедной, при твоём уме?! Если ты умная, то почему бедная?
      - Так давайте объединим ваши деньги и наш ум. Для общего дела! Вы же ничего не сможете делать без нас.
      - Ну-у.., - растерялся Семён. - Не знаю пока...
      - Простите нас за сумбур. - сказал Богдан. - Вы подготовлены, а у нас ещё каша в голове. Будем доваривать. У меня есть встречное предложение. Если думать, то как бы с высоты Бога!
      - Как это? - спросил Дубина. - Помолиться что ли?
      - Позаботиться! Обо всех. С любовью.
      - Не нравится мне всё это,- поморщился Танцор, разводя руки с трепещущими пальцами. - Кажется какой-то игрой. Ну, не убедительны все эти головастики какие-то, смысл. Сами-то верите в этот свист? Ну, в самом деле, какой смысл жизни у барашка в стаде, у поросёнка на откорме? Их зарежут для нас, а мы - сами помрём. Итог-то один. И вывод: живи, не задумываясь о смысле жизни. Веселись, пока танцуется!
      - Есть разница, - сказал Слава Кулаков. - Барашков и поросят зарежут для людей: для того их и размножали. А вот когда нас закабаляют, лишают смысла жизни - возникает протест, останавливающий прогресс человечества, а то и бунт - "бессмысленный и беспощадный"!
      Василиса поймала Танцора, толкнула в кресло:
       - Рамиль, сиди и думай! Не баран же, человеком стал.
       - Думай... А как ещё думать? О чём?
      - Главное, чем?!.. Уточни, пожалуйста, - попросил Семён.
       - А вот это не хочешь получить, для уточнения? - показал ему кулак Рамиль.
      - Мы же не убеждать пришли, - обратился к нему Сергей. - Все стонут, что нет спасительной идеи. А она есть, оказывается. В гениально простой форме: замене целей жизни - смыслом её! Ты понимаешь, что сейчас этот смысл жизни - наше главное дело?!.
      - Так просто у вас,- ответил Рамиль с мучившим его раздражением.- Узнал смысл - и спасёшься!? А есть ли он вообще?
      - Предположи, что нет.
      - Предположил!
      - И что осталось?
      - Жизнь!
      - С набором целей?
      - Да-а!
      - То есть, бессмысленность?
      - Ну, да-а.
      - А теперь предположи, что ты умер и предстал перед Богом...
      - Предположил. Сияет светом... И что это меняет?
      - Да всё! Зачем Богу или Космическому разуму выращивать нас от бактерии до человека миллионы лет? Что для него ценного в тебе, во мне, в них? Можешь ответить? Кто может? Ты?.. Ты?..
      - Ты и ответь.
      - Я думаю так, что все мы должны прийти к Богу в новом качестве. Научившись чему-то. И потому жить мы должны, чтобы учиться и совершенствоваться. А не работать на паразитов, ради их прихотей и даже непонимания их собственного смысла жизни!
      - А я, извините, не смысл вижу, а эгоизм, - сказала Сирена с сожалением от своего открытия. - Все хотят всего только для себя. Одни - любви, другие - почестей за свои "умности", третьи - власти... А больше всего хотят - денег! А это всё - эго, эго, эго... Не знаю, как оценивается с космических высот мироздания, а в нашей текущей жизни, как поняла, у каждого свой смысл. Эгоистический!
      Оля дополнила слова Сирены стихом:
       - Среди нехоженых путей
       Один путь - мой,
       Среди не взятых рубежей
       Один - за мной!
      Так пел Высоцкий, - пояснила она.
      - Вот и доказательство! Даже с вашей стороны.
      - А это для вас я процитировала, - сказала Оля. - Каждый считает свои поступки правильными. Потому, что мозг наш построен так, что первую информацию берёт за базис. Ну, это как бы матрица, - показала она ладонь и приложила к затылку. - С ней и сопоставляется всё новое. Если новое не совпадает с матрицей, то оно отвергается. Говорят - Ложь! Потому и про смысл жизни не говорят, не пишут, чтобы не было её в матрице знаний. Всё только - о целях. Всюду и во всём только - я, Я! Мне! Себе! Нам! И замалчивается очевидное. Если рождение - это приход в жизнь, а смерть - уход. То откуда и куда?
      - За грехи - в ад, - стал рассуждать Рамиль. - За благочестие - в рай.
      - А из рая куда?
      - На Землю!
      - Зачем?
      - Танцевать! Веселиться... Там-ба-ри ба-рам-ба рам.., - запел он, возбуждающе ликуя. - Радуйся, пока живёшь!
      - Вы - радуетесь! У вас здесь и там рай. А нам как жить? Здесь?!.
      - Говорили о сдерживании эмоций, - напомнил Богдан. - Что ещё планировалось сказать?
       - Определить идеалы, нужные для богатых и бедных, - ответил Сергей. - Что берём? Братство и равенство?
       - В каком смысле? - спросил Семён.
       - В прямом. Мы все творение Бога, у нас общий смысл жизни и потому должны иметь равные права на дальнейшее совершенствование наших душ. А ты как считаешь?
       - Ну, так же... Поддерживаю, - смеялись его хитрые глаза при общей серьёзности лица.
       - Не получится,- сказала Наташа.
       -А мы проголосуем,- ёрничал Семён.
       - Идеалы - это духовные жизненные потребности людей, определяющие их объединяющие интересы. Вас пока объединяет паразитизм, с чем мы не согласны.
       - Тупик! И о чём говорить дальше?
       - Тогда о Боге, - сказал Богдан. - Я предлагаю - Православие!
       Все притихли, дожидаясь продолжения. Его же не было. Богдан смотрел на всех с радостью и любовью, ожидая встречных чувств. Но в ответ прозвучали резкие, протестующие слова Рамиля.
       - А я... Мусульманство. Предлагаю!
       Кто-то нервно рассмеялся.
       - Что тут смешного?
       - Не понял? - спросила Оля.
       - Нет!
       - Религий много, а Бог - один! И нам надо не конфессию брать в будущее, а новую веру в Бога единого для всех.
       - Мусульманство более новое, - упёрся вспотевший от волнения Рамиль. Нахмурился, готовясь к борьбе.
       - Почему ты сердишься, Рамиль.
       - Потому, что не знаешь, а говоришь... Мусульманство весь мир скоро охватит. Все мусульманами станут.
       - Покроют всю землю молельными ковриками, - сказал Семён. - И спасёмся от засухи.
       - Тогда Иудаизм возьмём, - мстительно предложил Рамиль. - Станем все Богом избранные, и отпадут все конфликты, идущие от предков.
       - Ну, ты молоток, Рамиль! Выдал такое! - восхитился Дубина, открывая бутылку воды. - Выпью за тебя! Семён, налить для успокоения?
       - Обойдусь. И хватит говорильни, -- задорно возгласил Семён. Он качнулся, как бы готовый встать и тем побуждал поддержать свой порыв, но Богдан демонстративно обратился к Оле.
      - А как ты это понимаешь?
      - Про эволюцию рассказал Виктор Иванович. Я про сон скажу. Ведь уснул, - как бы выбыл из жизни, как умер. А проснулся - опять живёшь. Был ребёнком, стал школьником, студентом. Будем мамами, папами, пенсионерами...
      - Покойниками, - в тон ей подсказал Семён.
      - Чтобы когда-то вновь родиться.
      - РПЦ не признаёт реинкарнацию.
      Богдан даже не глянул на сказавшего, сосредоточив взгляд на Оле. Ждал от неё каких-то самых важных для себя слов. Она поняла его и, преодолев смущение, так же пристально глядя ему в глаза, заговорила доверительно, как другу.
      - Я разговариваю с Богом.
      - Я тоже молюсь.
      - А я просто рассказываю ему всё, что думаю. Советуюсь каждый день. С детства, когда он спас меня... В третьем классе было. Весна, капель... Шла из школы, и вдруг голос в голове приказал: оглянись! И я уже не могу шаг сделать, оглянулась. Грохнулось что-то передо мной. Смотрю - в ногах лежит сорвавшаяся водосточная труба.
      - Ой, Господи! - прошептала в тишине Василиса. - Как же это...
      - Сорвалась. Весной они часто льдом набиты, - авторитетно объяснил Дубина. - А ты?
      - Удивилась поначалу. Всё оглядывалась, искала, кто сказал мне "оглянись". Впереди две женщины шли, заохали, стали ощупывать меня. Сказали, что я в рубашке родилась. Дома рассказала маме. Она говорит, что меня Бог спас. Ты слушай его всегда, сказала, и будешь счастливой. С тех пор я всегда советуюсь с Ним. И сюда пришла к вам по Его совету. И рассказала вам про этот случай по Его слову. Спросила - и в ответ услышала: расскажи. А вы считаете... не надо было говорить?
      Василиса молча кивнула: надо!
      Вера - Неверящая задумчиво поджала губы.
      Сирена смотрела с восторженным интересом, бросая взгляды по лицам друзей.
      Рамиль непроизвольно дёргался, не понимая происходящего: "Как тут у них всё странно. О чём говорят?!."
      Напряжённое выражение лица Коли Дубинина требовало продолжения.
      Семён комбинировал доводы для дальнейшего разговора, и продолжил его по-своему:
      - Странно как-то... Мне Бог тоже помогает.
      - А какой Он у тебя? - заинтересовалась Сирена.
      - Другой. Получается, у всех разный Бог. И смысл жизни у всех разный, идеалы... О чём спорить тогда, Богдан Андреевич, наш дорогой?
      - Ну, ты получишь у меня! - угрожающе сверкнула глазами Василиса, но Семён невозмутимо пожал плечами:
      - Спор идёт! Чего ты?..
      - Отвечу! Пригласил их, чтобы разобраться в противоречиях. И Виктор Иванович помог. И даже ушёл специально, чтобы мы сами всё додумали. Я правильно понял его, Оля?
      - Он и для нас это впервые сказал.
      - А что тут нового? - усомнилась Вера.
      - А ты загляни в Интернет, и убедишься, - предложил Сергей. - Теперь и я понял, почему нет у нас даже понятия смысла жизни. Им цели важнее! И потому приучают народ рассуждать от потребностей тела, а не наоборот - от души. А мы все - прежде всего - Душа, имеющая тело, и управляющая телом. А как лучше управлять - надо знать "Царские знания". Предлагаем изучить нашу литературу, - стал выкладывать на журнальный стол книги Сергей. Доставая их из сумки, вдруг замер, увидев в ней нечто неожиданное.
      Его заминку никто не заметил, разбирая и листая книги. Сидящий с ним рядом Вячеслав мгновенно отдёрнул направившуюся в сумку руку Сергея.
      - Не твой?!, - спросил шёпотом.
      - Не-ет... Мой в кармане всегда.
      - Тогда не трогай. Чтоб отпечатков не было. Провокация!
      - Ни-че-го себе...
      - Улыбайся! - приказал ему.
      Олимпийцы с интересом разбирали книги и брошюры, удивительные для них простотой издания: нет глянца, и картинок нет, и такие непонятные названия... "Мёртвая вода", "Разгерметизация", "Краткий курс"... На сыпавшиеся вопросы отвечали Оля и Наташа:
      - А эта о чём?
      - О концептуальном управлении.
      - Есть такое управление?
      - У вас ведь свои объединяющие интересы: царские! Надёжнее эксплуатировать нас. А у нас - свои: сопротивляться эксплуатации.
      - Концептуальный тупик получается, - удовлетворенно заметил Семён. - И не понятна ваша надежда на понимание. Изощряетесь... А из наших вы, может, только Богдана убедите. А нас - н-нет!
      - А давай поспорим, - протянул руку Сергей. - Если будет больше одного - отдашь мне свой мобильник. А если больше двух - отдашь свой лимузин! Готов!?
      Возникший спор привлёк всеобщее внимание. В глазах - азарт, на лицах - улыбки.
      - Ого!
      - Семён, давай...
      - Слабо ему...
      - Какой мобильник? Покажи, - потребовал Семён.
      - Хороший. Правда, не знаю какой он, - сказал Сергей, вывалил из сумки на журнальный столик мобильник. - Только что нашёл. Гонорар, наверное. Или сувенир. Оцени.
      Сообщение о появившемся мобильнике не вызвало интереса у олимпийцев, и только Богдан вздрогнул и нахмурился, переглянувшись с Василисой, начавшей копаться в своих вещах.
      Слава зашептался с Олей и Наташей. Они насторожились, сохраняя на лицах дежурные улыбки.
      - Ну! Мобильник что надо. На тысячу баксов потянет. Годится! А машина?
      - "Жигуль!", "Копейка"!
      Ответом был общий ликующий хохот.
      - А чего вы? Это же раритет сейчас! И для меня она значит не меньше его "Лексуса". Мне бесплатно от деда достался. А ему бесплатно - от прибыли. Слабо, что ли, Семён?! Ты же уверен, что выиграешь! Или уже нет? Мандраж пошёл?
      - Ребята, как? - повернулся Семён к своим.
      Ему улыбались, понимая щекотливость положения, в которое сам попал, напросившись на спор. Решай! - говорили их взгляды. И он объявил:
      - Соглашусь, подумав!
      Спорщики пожали руки. И все весело и дружно пошли из зала.
      Задержались Сергей со Славой, и Богдан с Василисой. Взгляды их встревожено метались друг от друга и на мобильник, появившийся на журнальном столике столь необычным образом.
      - Я не понял, - сказал Богдан. - Не знаю, что сказать. Вы что-то подозреваете?
      - Провокацию.
      - Я не.., - закачал головой Богдан, отрицая предположение. Испытующе глянул на сестру: ты?
      - Мой мобильник, - сказала она, забрав. - Я отключила его, и оставила в сумочке. Вот здесь. Я не клала вам.
      - Тогда. Извините нас. Тут у некоторых свои тараканы в головах. Простите. Я всё выясню, улажу.
      
       *****
      
      Провожая семинаристов, уезжавших на "Копейке", Богдан придержал Сергея и шепнул:
      - Я обязательно разберусь с этим...
      - Это не главное, - сказал Сергей, захлопывая дверцу. - Позвони, если сорвётся. Чтобы бы не ехать зря.
      - Завтра состоится всё, как сказал! - ответил Богдан твёрдо. Но пока "Жигулёнок" отъезжал к воротам, пока раздвигались их створы, пропуская машину, а из окна ему помахала девичья рука, он неожиданно для себя подумал, что обещанного "завтра" может и не быть. И встревожился почему-то.
      "Жигулёнок" уехал, и сдвинувшиеся створы ворот отгородили Богдана от улицы их загородного посёлка, где в экзотической зелени вольготно размещались дворцовые постройки с такими же бронированными воротами и торчащими на столбах камерами наблюдения, оберегающих их сонный покой.
      Стоять на дворе под надзором какой-то из камер, а значит и под взглядами наблюдавших за ним охранников стало противно. Неясная тревога в душе, появившаяся после "провокации", требовала действий. И Богдан решительно направился в охранную пристройку у ворот, примыкавшую к зданию казармы охраны.
      Вошёл. Направился к двери, ведущей в казарму, но путь ему преградил охранник.
      - Туда нельзя посторонним.
      Богдан встал и немо разглядывал охранника. Ровесник. Натренированное тело и взгляд хищника, устремлённого на добычу.
      - Мне нельзя?
      - А ты кто для меня?
      - Не знаешь?
      - Сынок хозяина. А здесь служебное помещение. И мне не сказано допускать тебя туда.
      - Иди-ка ты, - рванулся Богдан к двери.
      Парень как-то легко перехватил запястья Богдана и опустил его руки, вытянув вдоль тела. Насмешливо глядел ему в глаза.
      - Чего дуришь-то?
      - Отпусти! Или я...
      - Что ты?! Выгонишь с работы? Так меня нанимали выполнять приказаное.
      Дверь за спиной охранника открылась, и Богдан увидел стоящего в проёме телохранителя отца Глыбу. Он молча рассматривал беспомощного Богдана, словно получая удовольствие и, насладившись, приказал:
      - Отпусти. Проходи, Богдан Андреевич. Гостем будешь.
      Богдан вошёл, сдерживая себя от рвущейся наружу злости. Огляделся.
      Комната была завешана множеством экранов, фиксирующих территорию их усадьбы, служб, коридоров и залов их дома. В центре экранной комнаты за пультом сидел дежурный, с удивлённым любопытством поглядывающий на Богдана. Глыба включил кипятильник на журнальном столике и жестом предложил Богдану подсаживаться для чаепития.
      - Чем вызван интерес к нашим делам?
      - Моим гостям подложили в сумку мобильник сестры. Поставили их в неловкое положение. Это вы сделали?
      - Мы, - кивнул Глыба, пододвигая Богдану чашку. - Зелёный или чёрный?
      - Сырой воды!
      - Витя, принеси-ка Богдану Андреевичу сырой водички. Остыть.
      Дежуривший за пультом паренёк сорвался с крутанувшегося стула и исчез за дверьми в дальней стороне комнаты.
      - Я тоже пью сырую. Кишечнику помогает.
      - Тимур Гаипович, зачем Вы это сделали?
      - Проверить, кто из них воришка.
      - А меня подставили как... Как..., - вырвалось с досадой.
      Вернулся Витя с кувшином воды. Поставил его на журнальный столик, плюхнулся на свой стул и укатился к пульту.
      - Витя, покажи-ка нам второй момент, - сказал Тимур Гаипович. Показал Богдану взглядом, куда надо смотреть.
      На экране высветилось изображение Славы, копошившегося в сумке. Вот он нашёл мобильник. На момент задумался насторожённо оглядываясь. Вошла Василиса, и он торопливо сбросил мобильник в другую сумку, стоявшей за креслом Сергея.
      - Всё понял?
      - Но... Вы же ему подложили.
      - Мы! А он - другу переложил. И кто он? Пей водичку-то, охладись! Попьёшь, и пойдём. Отец тебя ждёт.
      Богдан пил воду, охлаждая плавящиеся мозги от того, что увидел сейчас, столь не совместимое с тем, что было на их конференции.
      
      
      
      Часть вторая.
      НЕ ПЛОТЬ, А ДУХ...
      
      
      
      
      
      
      
      
      1. КТО ТЫ ЕСТЬ?..
      
      Его ждали в кабинете. За столом сидели компаньоны отца, вдоль стен - вся их группа. Почему-то смущённые и как бы виноватые. Глыба прошёл вдоль стола и устроился за спиной отца, где всегда определял своё место. Богдан медленно приближался к торцу стола, словно загипнотизированный обращёнными на него взглядами, не понимая что тут произошло, если даже Семён скис. Раздражающе не терпелось сказать отцу о провокации, но обстановка явно не подходила для разборки: молчал.
      - Иди сюда, - шепнула Василиса и сняла со стоящего рядом стула свою сумку.
      - Постоит! - сказал отец ледяным голосом. И тут же поменял его на смешливый. - Скажи-ка, дорогой, кто тебя вдохновил на проведение этой кон-фе-рен-ции?
      - Президент! - ответил Богдан глядя в сторону отца.
      Взгляды сидящих за столом с недоумением уставились на Андрея Васильевича, и он заёрзал, ничего не понимая.
      Рябчин первым понял комизм ситуации, рассмеялся, и огибающим жестом пальца показал на висящий за их президентом портрет Президента страны, не замечаемый по привычке. Заулыбались и другие. Но отец хмурился.
      - Встречался с ним? Почему не поставил в известность?
      - На Селигере... Он обращается к молодым. И патриарх Кирилл призывает к пониманию.
      - А мы, выходит, не способны довести вас до по-ни-мания?
      - У вас своё: купить-продать.
      - Купить - развалившееся, брошенное; продать - восстановленное. Это плохо?
      Богдан молчал, не возбуждая тему их домашних споров. Не поворачивая головы, только косясь, он оглядывал сидящих за столом. Дубинин благостно улыбался, подбадривая продолжать начавшийся спор. Софья Фёдоровна смотрела с хитрой насмешкой. В глазах у Айдарова таился страх и сочувствие. Для него, мусульманина, такой разговор сына с отцом был преступно недопустимым, и он ёрзал, готовый прийти на помощь своему другу, переживая при этом, что не знает, как это сделать сейчас. И Богдан застыдился своего непримиримого настроя. А как иначе говорить с ними, если не понимают? С терпением...
      - Ну! Чего молчишь? Разъясни нам, непонимающим.
      - Ты же сам говорил, в стране творится непонятное. Разрешил самим разобраться. А если вам не понравилась правда другой стороны, то это ваш недостаток...
      - Ума! - договорил Рябчин.
      - ...мышления. - уточнил Богдан.
      - Ты тоже так думаешь? - обратился к дочери. Вера потупила взор, и Рябчин продолжил с пафосом. - Единомышленники! Новый конфликт отцов и детей. Не получится, детки. Мы создавали вам базу не для того, чтобы вы её разрушали, а развивали бы и преумножали! Сами бы были в достатке, и народ обеспечивали заработком. Вы - предприниматели.
      - А что это такое? - спросил Богдан.
      - Не знаешь?
      - Вашу трактовку хочу знать.
      - Трактовка интересует. Ну, скажу. Нас у матери было трое. Отец спился, без него росли впроголодь... Как-то мать напекла пирожков с капустой, чтобы сестрёнке отметить день рождения, а я их взял и отнёс на базар. Продал. И сразу заработал на подарок сестрёнке и на еду с мясом. Вот это и есть предпринимательство! Не умничать в нищете, а самим делать свою жизнь. Мать пекла, а я - торговал. Потом баян мне купили, и я на свадьбах играл по вечерам. В перестройку все заводы-фабрики позабросили, а мы - с отцом твоим, подбирали брошенное, восстанавливали, запускали. Вот это и есть предпринимательство в нашей трактовке. А в твоей это что? По приоритетам, - кольнул новым словцом Евгений Николаевич и победно оглядел удивлённо его слушавшую молодёжь.
      Молчание Богдана вполне устраивало Рябчина, и весь азарт был направлен на других.
      - Да! Наша цель больше зарабатывать, лучше жить. Больше денег - больше жизни! Все войны идут ради богатств. Это скотам ничего не надо кроме сытости: наелись и спят. А людям требуются комфорт и зрелища! Развлечения. Чтобы получить все это, предкам потребовалось взять дубину, копье, пушки, танки... Вот они - главные при-о-ритеты!
      - Как цель жизни!?- спросил Богдан с проявившимся в голосе презрением. - Чтобы жрать и... превращать землю в космический сортир. Ради такого житья!
      Рябчин не ожидал такой ярости от этого слюнявого тихони, каким считал Богдана. Но слов для ответа не находилось, и пришлось артистическим всплеском рук изобразить невозможность продолжать разговор с таким оппонентом.
      "Воспитание" Богдана продолжил Айдаров, заговорив ласково и доверительно.
      - Богдан, два арбуза в одной руке не унесёшь. Ты - наш, и тебе надо быть с нами. А они кто тебе? Чужие. У них свои заботы: отнять у нас. А у нас свои - не отдать им наше. Жить надо, как мы хотим, а не как они. Что ещё надо?
      - Понять смысл жизни.
      - Ээ... Что тут понимать, когда живёшь. Бог дал жизнь, значит так надо. И всё!
      Богдан молчал, с усилием подавляя ответ, который стал бы оскорбительным для лучшего друга отца.
      - Сам-то как понимаешь смысл своей жизни? - спросил отец, задумчиво глядя на Богдана.
      - Ты почему назвал меня Бог-даном?
      Спросил так многозначительно, что все сидевшие в кабинете напряглись и ожидающе смотрели на отца и сына. Отец медлил, явно не желая отвечать.
      - Ты же знаешь...
      - Знаю! Потому и верю, что Бог - есть. И хочу знать своё истинное предназначение в жизни.
      - Похвально! Только у нас тоже своё предназначение есть, - крепчал голос отца. Он глянул на своих компаньонов, призывая к поддержке, и кивнул на молодёжь. - А им, как видите, не нравятся наши дела. Спектакль им показали, и мы - разонравились. А давайте и мы им театр устроим, и покажем то же самое с другой стороны. Раз мы олигархи, местного разлива, - то будем Мировым правительством. А вы, уж извините, чада наши родненькие, станете - толпой. "живущей чужим умом авторитетов". Как-то так вам говорилось.
      Молодёжь заинтересованно переглядывалась: что-то будет? Их родители тоже не ожидали такого поворота воспитательного процесса и с любопытством ждали, что ещё придумает их "главный". И только Рябчин, всегда готовый повеселиться и гульнуть, тут же оценил ситуацию, осветился озорной улыбкой.
      - Андрей Васильевич станет нашим Глобальным-главным. Поиграем. Какая там тема у вас обсуждалась?
      - Богами стать, - подсказал Дубинин.
      - Да, Ваше Высочайшее Величество, - стал кланяться Рябчин. - Дозвольте доложить-сс... Опять толпа бунтует. Свободой пресытилась и возжелала причислить себя к Богу, стать его детками, чтоб он капризы их исполнял.
      - А работать кто будет?
      - А рабство отменить требуют. Богатства раздать, как Иисус Христос призывал, и всем идти в пустыни совершенствоваться в божественных медитациях. Оум-м- м- м...
      - Высмеять проблему вместо решения, и заболтать, - жёстко сказал Богдан друзьям, кивнув на Рябчина.
      - Не понял?!
      - А берётесь миром управлять.
      - Ах ты, умник какой! Серьёзного хочешь? Ну, давай по серьёзному! Чем недовольна толпа? Чего молчишь-то? Доводов нет?!. Тогда я тебе скажу. Зависть гложет. Как это, у них - всё есть, а у нас нет всего этого, - развернул он руки по сторонам, показывая кабинет и прочее. - И ведь никому не приходит в голову мыслишка, что два обеда богач не съест. Что вся прибыль идёт на расширение производства! И благодаря нашей "жадности" к богатству - люди живут лучше из века в век. Цари не имели такие вот штучки, - показал он на экран компьютера, подбросил и поймал мобильник.
      - И это всё - ваша заслуга? - спросил Богдан.
      - Наша! Потому что только богатые финансировали, как и мы сейчас, развитие производства, и революции, и войны...
      - Преступные!
      - Не-т! Дорогой и Богом-данный ты наш! Революции и войны - это способы развития производительных сил и ускорения прогресса. Благодаря этим войнам и революциям рабовладение сменилось на феодализм, капитализм, социализм... Для этого убирали царей, с их единовластием. Да видишь ли, устойчивым оказалось единовластие, повторилось при социализме и нацизме. Вот как это смотрится с нашей стороны.
      - Но гибель народов. Ведь миллиарды.
      - Они от голода подохли бы, при том производстве питания и благ. А войны и революции - способ отбора личностей. Там сразу видно, кто ты - человек или зверь ещё, свинья или баран. А скоту рано садиться за такой стол. Таким "Пролетариям всех стран" место объединения только в стадах, под руководством пастухов, вождей и прочих. Рано им права давать!
      - Так вы за Бога все решили.
      - Бога не тронь! Это свято.
      - Поэтому заменили Его наместником в Ватикане? И - толкователями...
      - Вот ты куда добрался, сынок мой любезный, - гневно заговорил Андрей Васильевич, прервав их спор. - Греха смертного не боишься?!
      - Смертный грех - от Бога отдалять народ. Даже смысл жизни заменили целями.
      - Ты о чём это?
      - О моём имени...
      - Ду-р-рак!!, - бросил презрительно Андрей Васильевич и пальцами поднятой над столом руки показал, чтобы шёл отсюда вон! И всей их компании кивнул, показывая на дверь из кабинета.
      Первым пошёл Богдан. За него вцепилась Василиса, потянулись и остальные. Дверь закрылась.
      - Ну и что выяснили? - спросил Дубинин, оглядывая компаньонов.
      - Пацаньё! - раздражённо бросил Рябчин.
      - Недооцениваешь, - задумчиво произнёс Андрей Васильевич. - Поняли то, что до нас не дошло.
      - Дошло! И поняли! Спасибо за прозрение. Только если так всё пойдёт, как предсказывают, бежать надо из России. И быстрее теперь!
      Затянувшуюся паузу прервал Дубинин:
      - Про отмену рабовладения хотели уточнить. Софья Фёдоровна, скажите, как это по бухгалтерии будет?
      - Реально! Есть и другие способы оптимизации оплаты труда. Но... Тогда нам, действительно, надо будет принять предложение Евгения Николаевича.
      - Бежать?!
      - И быстрее, Андрей Васильевич. Это я вам говорю, что могу сказать. Остальное сами додумывайте.
      
       * * * * *
      
       В пустующей приёмной молодёжь задержалась по молчаливому согласию: надо решить, что делать дальше. Расходиться сразу после полученной взбучки не хотелось. Секретарши не было, и Богдан сел за её стол, вытянув руки. Вопрошающе оглядывал команду, показывая возможное обсуждение происшедшего.
      Василиса терзалась жалостью: с ней будет отдельный разговор дома со слезами, уговорами и прочими сантиментами.
      Семён - победитель! Учить будет, как всегда. Сел в кресло, развалясь.
      Рамиль - хитрец: танцами оградился.
      Вера - надёжна! Всегда всё понимает, она - "за"!
      Ирина - загадочная. Всегда молчала, подбрасывая уточняющие вопросики. А на конференции проявилась как-то непонятно. Говорит одно, а выясняется - другое. Сиреной назвалась.
      Дубинин Коля. Он всегда согласен, "за"!
      Первым заговорил Семён, досадливо морщась.
      - Зачем так-то? Куда тебя понесло?
      - Круто получилось - поддержал его Рамиль.
      - Глупо, хочешь сказать? - поинтересовалась Ирина.
      - Так это ты ему сказала, что он дурак. И перевела на меня свои слова. Хитрая, да?
      Ирина тряхнула головой, изобразив непонимание упрёка, и отметила про себя: "а он не так глуп, или пытается показать это".
      - А всё так интересно было, - грустно произнесла Вера.
      - Должен сказать, они правы,- заговорил Семён.- Нам вешают лапшу на уши, а мы глотаем.
      - Так спорили же, - заметила Ирина. - Что ещё надо?
      - Надо им завтра дать бой, - объявил Семён.
      - Зачем? - спросил Богдан. - Встретились, так давайте подумаем и предложим что-то приемлемое.
      - А у меня не срабатывает здесь, - Семён коснулся пальцем виска и рассмеялся. - Тогда тебе придётся за нас постараться, Богдан Андреевич. А мы поддержим с боевым накалом.
      Серьёзного разговора не получалось. Богдан досадливо нервничал.
      - Предлагаю каждому к утру сформулировать свои предложения.
      - Они без нас их сформулировали... для нас! - сказал Семён. - И ты согласился. Подыгрывать им стал.
      - А может, понимать?
      - В их сторону!
      - Не спорьте, мальчишки! - сказала Вера примирительно. - Я благодарна Богдану за эту конференцию. Обещаю активность. И вообще надо чётко определяться, почему выгодней капитализм, чем их братское равенство. Пока что они правы, а мы... Элементарного не можем доказать. Что почитать надо, подскажите. У них концепция какая-то. А у нас, что?
      - "Капитал" Карла Маркса, - сказал Коля Дубинин
      - А разве? Это же их...
      - Наше! - подтвердил Семён. - Для них!
      - Не знала. Как интересно!
      - Что тут интересного?- досадливо сказала Василиса. Устало поднялась с кресла и пошла к выходу.
      И за ней потянулись остальные. Последним - Богдан.
      
       2. ПОВОРОТЫ СУДЬБЫ
      
      В машине Сергея тоже шло обсуждение конференции.
      - Всё равно мы добились своего, - торжествовал Сергей, лихо лавируя на дороге к городу. - Первое, сбили с них спесь. Тут Виктор Иванович деликатно их "сделал". Второе, заинтересовали тем, чего не знают.
      - Притом, что у них в голове каша.
      - Винегрет.
      - Шведский стол.
      - Да, жратвы у них - изобилие.
      - Третье... Что третье?
      - Мобильник подбросили. Проверяли на вшивость.
      - Обломились.
      - Четвёртое то, что согласились завтра продолжать дискуссию. Я думал, попрощались после мобильника. Там же провокация была. Отслеживали всё.
      - Как отслеживали? Кто?
      - Прослушка, видео.
      - А ты лихо кинул их, - восторженно сказал Слава, преодолев некоторое смущение. - Я так и подумал: у тебя лучше получится. Подсунули бы Ольге. И что бы делала? Когда на выезде бы взяли? Обыск. Арест. Милиция.
      - Ой, Славка. Ты что говоришь? Да я не поеду к ним больше!
      - Правильно, пусть к нам приезжают.
      - Надо ехать!
      - Ты чего, Серёга? Да после этого.
      - Надо! Я видел их камеру. Под бра спрятана. Виктору Ивановичу написал, а он не удивился даже.
      - А что сказал?
      - Кивнул, чтобы успокоился. Пусть смотрят, понял. Видел, сколько их было за столом. Самим к нам идти высокий ранг не позволяет. А так слушали нас и видели.
      - Чего же нам не сказал?
      - Чтобы естественно всё было. Ты бы зажался. А так, лихо им выдал! И Оля с Наташей! Молодцы, девчонки. Завтра им тоже поддадим. Задача теперь старших довести до понимания.
      - Не видя.
      - Как на телевидении. Говоришь одному, а слушают - миллионы. А эти... Видели, как рассуждают? Элитой себя мнят, не понимая элементарного.
      - Птицефабрики подняли, - заметила Оля уважительно.
      - Прибрали! - злобно уточнил Слава. - Вначале обанкротили, потом взяли под своё управление. И теперь стали владельцами народной собственности. Переводят зерно в дерьмо. Всю округу завоняли.
      - А чего злишься-то?
      - Потому что с детства знаю всё. Мать там работает. У них из диетических яиц цыплята не рождаются.
      - Почему?
      - Потому что птицу кормят её же помётом. Говорят, там много остаётся неусвоенной пищи от первого раза. И держат кур без света, чтобы электроэнергию беречь.
      - Славка, ужас какой говоришь... Это правда? Не наговариваешь?
      - Не вру, не беспокойся.
      - Так надо бороться с этим!
      - А мы что делаем? - усмехнулся Слава и тронул Сергея за плечо. - Останови здесь.
      Он попрощался, вылез из "Копейки" и торопливо перешёл на другую сторону улицы. Проходя мимо готовящейся к отъезду маршрутки, резко вернулся к ней и... нырнул в кабину, задвинув дверь. Машина повезла его в обратную сторону, откуда ехал с друзьями.
      *****
      Сообщение Сергея о видео-подсматривании их конференции потрясло Славу: он понял, что оказался зафиксированным в момент переброски мобильника из сумки в сумку. Ведь подкладывали не Сергею, а ему. Чтобы поймать с уликой! Почему? Что дальше последует?
      Брат был дома. В прихожей колотил кулаками кожаный мешок, вдруг отступал от него и вновь наносил нокаутирующий удар, от которого мешок беспомощно отваливался к стене. Увидев Славу, не прервал занятия, продолжая терзать мешок, доводя себя до истощения сил.
      Потом будет душ, знал Слава, а далее расспросы. Но ошибся.
      - Как там сложилось?
      - Пасли меня.
      - Подробней.
      - Подбросили мобильник в сумку.
      - Тебе?
      - Мне!
      - Выкрутился как?
      - Другому подкинул. Он им спектакль устроил. Артист. На режиссёра учится.
      - Сам не сообразил поскандалить?
      - Проверить решил. Вдруг случайность.
      Брат прекратил тренировку и, насупившись, уставился на Славу.
      - Если тебе подбросили - значит, что-то знали?
      - Там охраны у них - рота. Всё просматривается. И нас транслировали для хозяина.
      - А ты другому переложил! Под их камерами! Тупой ты у меня, братишка. А юрист должен быть изворотливым, как угорь. Рыбка такая есть. Она и мёртвая из рук выскальзывает. А тебя на фуфло взяли. Как же профсоюз защищать будешь? Что делать дальше? Соображай! Ну!.. Нет времени, пули летят.
      - Если мне? Значит, знали, что я брат твой. К тебе их стукач подсажен.
      - Правильно понял!
      - Зачем тогда разрешил мне идти к ним?
      - Убедиться! Теперь точно знаю, что они знают про нас. И то, что подметнул ты дружку своему - тоже на пользу нам.
      - Плохо получилось.
      - А пусть думают, что все тут дурачки зелёные.
      Брат повесил на крючок снятые перчатки и пошёл в ванную. Слава понуро побрёл в свою комнату.
      
       *****
      Наташу подвезли в тихий окраинный мирок унылых "хрущёвок", прикрытых деревьями, поднявшихся с тех далёких времён, когда они высаживались на пустырях. Перед её домом за двумя столами сидели бывшие комсомольцы тех легендарных времён всеобщего социалистического счастья, когда бесплатно их учили, лечили и даже давали бесплатные квартиры. Неказистые на вид дома, превратились в недвижимость миллионной стоимости, были единственным согревающим души достоянием бывших комсомольцев, а теперь - старичков и старушек. За одним столом - перемежалось пивко и домино, за другим перемалывалось всё попавшее под обзор.
      Наташа направилась за ключами к бабушке, и её уже всю просветили взглядами, оценили, как ощупали.
      - Цветёт девчонка.
      - А не берут...
      - Их теперь машинами возят.
      - Опять Сергей привёз...
      - Да он женат, говорила.
      - Чего же возит?
      - Дела какие-то.
      - Известно, какие у них "дела"...
      -А у тебя были другие? Чего въелась? Хорошая девчонка.
      - А не берут.
      Подошла. Поздоровалась. Отшутилась. Взяла у бабуси ключи, - и в сторону от них, к дому.
      По обшарпанной лестнице, в мраке серых и закопчённых стен, расписанных детскими рисунками и словами повзрослевших недорослей, взошла на свой четвёртый этаж.
      - Мам, Наташа пришла,- крикнул братишка в спальню и подступил к сестре, - Ну, и какие они, олигархи? Расскажи, ты обещала.
      - Прямо сейчас?
      У появившейся матери тоже нетерпеливый блеск в глазах. И бабушка не утерпела, не осталась с ровесницами, поднялась вслед за ней и возникла в двери.
      - Люди, как люди. Ничего особенного.
      - А почему по телеку не нормальные?
      Нашла спасение, ускользнув от братишки в совмещённую с туалетом ванную.
      
       *****
       Оля проблему домашних расспросов решила просто.
      - Мам, у них все, как у нас. Только в больших масштабах. Не три комнаты, а триста. Машин - десятками. Слуги, охрана...А в остальном такие же, как мы с тобой. Только с апломбом.
      - А их дети? Они же ровесники вам.
      - Мы им не нужны, мама.
      - Зачем тогда приглашали?
      - Снять информацию. Ну, это - узнать, что мы знаем из того, чего они не знают.
      - А как же не знают, если стали богатыми?!
      - Ты же сама рассказывала мне.
      - Думала, ошибаюсь.
      - Все правильно говорила, мамочка. И давай, не будем про них. Что у вас?
      - Зарплату опять перенесли. На... Будем президенту писать.
      - Угу, - задумалась Ольга, представляя, что завтра придётся наниматься продавщицей. А как же конференция? Там надо быть. Дилемма...
      
       *****
      Сергей Лиснёв домой не торопился. Развёз друзей и медленно ехал по городу, высматривая желающих воспользоваться его драндулетом. Возвращаться домой без заработка не мог и потому настроился на "проезжий перехват". Знал, что его " копейкой" могут заинтересоваться те, кому надо срочно ехать, а не ждать такси. Или "крутой" автомобилист ради курьёза. И такой нашёлся. Выскочил на дорогу, подняв руку.
      -Сколько?
      -Меньше всех. А куда?
      - Прямо пока. К сериалу надо успеть. Семь минут осталось.
      Плюхнулся рядом, колыхнув пивным пузом.
      - Ремень накиньте.
      - Да меня он не охватит! Ха-ха.
       Противно стало. Но взгляд упал на фотографию, приклеенную к панели: любимые мордашки, наполненные радостью, смотрели на него, и он уже слышал вопрос старшенькой: "папа, а что ты нам принёс?".
      И Сергей уныло погнал "копейку" дальше...
      
       *****
      Рябчин вёл машину и поглядывал на дочь, молча сидевшую рядом. Удивлялся, как она повзрослела! Ещё недавно была ребёнком, и вот уже невеста! Н-да...
      - Как у тебя с Богданом? Он нравится тебе?
      - Тут главное, что я ему не нравлюсь.
      - Это почему же?
      - Не приказали, наверно.
      - А....
      - Что? Ты же мне приказал, и он понравился. А ему Андрей Васильевич не приказал, и я ему не нравлюсь. Все просто.
      -Ха! - вырвалось удивление. Она же на изумление отца не реагировала и спокойно смотрела на дорогу. И понял, что дочь уже не только взрослая, но и... мудрая, как мать. И наверно понимает всю выгоду возможного с Богданом брака.
      - А потом, он вообще не будет жениться.
      - Почему?
      - В монахи пойдёт.
      - Юморит?
      - У них в семье такое творится из-за этого... Хочет бросить финансовую академию и поступить в Духовную. Его благословил уже кто-то... Мне Василиса сказала. Только ты никому! Никогда! Пока не узнают все.
      - Понятно. А сама-то никому больше?
      Ответом был снисходительный ироничный взгляд.
      - Вижу, что не дурочка. А конференция тогда зачем? Ведь глупость какая-то.
      - Он говорил, что сейчас нужны новые идеи. Они нужны тебе?
      - Своих хватает.
      - Значит, он дурачок. Если не хватает.
      - Надеюсь, не сказала ему об этом.
      - Что ты, папа, я - восхищалась.
      -Ясно. Мамина школа. Но не забудь и про дорогу к сердцу мужчины.
      - Он ничего не замечает, кроме умничанья с ним.
      - Так умничай!
      - А потом что будет? Как у вас с мамой?
      - А что у нас? Прекрасно дополняем друг друга. А Духовная академия - это хорошо! Ты даже не представляешь, как это прекрасно для нас, Верочка!
      Она задумалась над тем, почему не представляет "прекрасного", о котором так радостно заявил отец.
      
       * * * * *
      Айдаров сердился на сына. Они ехали на задних сиденьях, отделённых от водителя перегородкой, не опасаясь быть услышанными.
      - ... чего плясал там, когда говорить надо. Клоун какой-то. Чего молчишь?
      - Вы же не даёте говорить.
      - Потому что опозорил. Бухгалтерши сын, как орёл! Рвал их... А ты - ля-ля-ля... Стыдно! Что они там хотели от вас? Что надо? Сколько? Заплатить и всё.
      - Нам давали.
      - Бесплатно не дают. Каждый прибыль ищет. Без прибыли нет дел. Старик там главный, он что хочет?
      - Хочет, чтобы смысл жизни понимали.
      - Что это?
      - То, что Аллах спросит.
      - Не знают? Хорошо! И пусть не знают. Поэтому плясал? - хитро подсказал сыну ожидаемый ответ.
      - Они спорят, а я не знаю... Веселил их.
      -Ээх... Совсем дитя, - разочаровался и успокоился Айдаров: рано ему такие дела понимать.
      
       *****
      Софья Фёдоровна ехала с сыном на его новеньком "Лексусе". Покупка новой машины обошлась ей в крупную сумму, изъятую из доходов для поднятия его престижа. И убедилась сегодня, что потратила деньги не напрасно: преобразился сын. Увиденным сегодня удовлетворилась. И села к нему в машину, чтобы поговорить наедине о некоторых делах.
      - Как она?
      - Все хорошо, мам. Она беременна...
      - Ох, подлец! Уломал девчонку.
      - Эта категория из вашей молодости?
      - Да что же у вас, как у скотов что ли?
      - О! Точно сказала. Без цветочков.
      - Ну, а дальше что?
      - Не знаю.
      - Как это, не знаешь? Дурак, что ли, такую невесту упустить?
      - Хотелось бы знать, сколько за ней стоит?
      - Немало, - уклонилась мать, весомо покачав головой.
      - Мам, я и на "малое" готов, но...
      - Что "но"? Что ещё тебе надо?
      - Она аборт хочет сделать.
      - Господи! - испугалась Софья Фёдоровна. - Какой аборт?! Да ни в коем случае! Первый ребёнок!.. Она с ума сошла. Они-то знают?
      - Никто не знает. Не хочет говорить, понимаешь. Не хо-чет!
      - Почему?
      - Не хочет выходить за меня замуж.
      - Почему!?
      - Потому, что старше меня.
      - Немного, подумаешь.
      - На четыре года.
      - У артисток мужья в сыновья годятся.
      - Ну, что ты говоришь!
      - Давай думать. Этот шанс ты не должен упустить. Никаких абортов. Они тоже запретят ей. Убить нашего внучонка!? А если вдруг... Да я всю прессу подниму. Да я...
      - Мам, я тебя высажу сейчас, чтобы ты успокоилась, - притормозил Семён и подъехал к бордюру.
      - Что? Меня?! Ой, да что это я... Действительно, езжай.
      И "Leksys" с лёгкостью набрал скорость, въезжая в поток разноцветных машин.
      
       *****
      Дубинин-старший вёл машину, изредка поглядывая на внука с удовлетворением от их задушевной беседы.
      - Он во всём такой упорный?
      - Воцерковлёный. Это когда ходят в храм каждый день, и дома ещё молятся. Бабушка его приучила. А вы как разбогатели?
      - Наезд был крупный. Разорялись... Зарплату уже не платили. Крах! И вдруг Андрея Васильевича озарило... Нашёл способ, как отбиться. И не мы, а они разорились в нашу пользу. И вот сегодня узнал, почему он сына назвал так. В честь того дня! Н-да... Завтра продолжите обсуждение?
      - А разрешили?
      - О запрете не говорил. А ты - вникай! По-сути, семинаристы во многом правы. Но.., - вздохнул он, - всё это из области отдалённого будущего...
      - И смысл жизни?
      - А вот смысл, пожалуй, самое главное,- размышлял дед. - Смысл?! Никогда не задумывался. В суете всё время. А сейчас подумал, и возник ответ на вопрос. Как в компьютере. Ты понимаешь?
      - Да.
      - Не говорил тебе раньше, считал всё маленьким. А ты до "Царских знаний" дорос. Тогда знай, Коленька. Что запрещено было говорить твоему деду под страхом тюрьмы. При СССР работал я в "Позитроне". Был такой всемирно известный институт. Масса тем. Занимались и вакуумом, и плазмой, ионосферой... Тематика закрытая, всё - "совершенно секретно". И выяснили, что ионосфера и Земля наша - мыслящее, живое существо. Оно и есть - Бог, в общем понимании сложившихся религий. По - современному - Космический разум. Но суть не в названии, в сущности.
      - Почему же скрывали?
      - Атеисты правили. А у них не укладывалось в голове, что кто-то управляет ими. А ещё и всем сонмищем букашек и таракашек, рыбок, птиц, зверей... Всем-всем живущим на Земле.
      - Но они же пожирают друг друга.
      - Да! И выживают сильнейшие, ловкие, хитрые.
      - А съеденные? Или убитые на войне?
      - Теряется материальное тело. А душа-то - остаётся. Она - бессмертна! Но требует дальнейшего развития и совершенствования. Что и происходит в процессе эволюции в материальном мире. Каждая душа получит новое тело. Рыбка станет птицей, птичка - зверьком, как и говорилось у вас.
      - Свинья - человеком.
      - Правильно понял. И первую свою жизнь человеком, по инерции ещё свинушной души, обязательно будет "свинячить" в своей новой человеческой жизни. Кстати, установлено, что большинство богатых - личности первых репродукций животных. Они сохраняют сверхактивные функции инстинктов: жестокость, жадность, сексуальность, эгоизм. И даже внешность проступает у некоторых: чем-то похожи на свиней, собак, шакалов...
      - А Мировое правительство не знает, что есть Бог?
      - Кто-то знает, наверное. Но управляет-то не личность, а система.
      - Объединяющие интересы! - весомо подтвердил Коля.- А почему вы - против? Не хотите ничего нового.
      - А по-моему, очень даже захотели. Молча! Вся надежда на вас.
      - А мы не поняли.
      - Богдан понял.
      - Да-а... Он сказал, что продолжать будем завтра. И вы тоже будете смотреть? Вы же знаете теперь смысл жизни?
      Дед молчал, грустно покачивая головой.
      
       *****
      Сирену задержали на выезде из ворот. Подошёл Глыба и попросил откатить машину в сторону, а её - зайти в караульную.
      В караульной ей показали видеозапись с подбрасыванием мобильника. Ничего не выясняя и не предупреждая возможные вопросы, Глыба сказал, что Андрей Васильевич сейчас подойдёт, и ей надо дождаться его. Вышел.
      Вскоре пришёл Андрей Васильевич и сел на стул против неё.
      - Что скажешь?
      - Пока только вопросы.
      - Этот молодой человек младший брат... Как бы его точнее назвать. Не конкурент, нет. Член созданного у нас Независимого профсоюза. Готовят наезд на нас. И вот оказался в вашей компании.
      - Эрудирован. Спорит убеждённо. Всегда логичен. Умеет для собеседника находить доводы, и поворачивает сознание в нужную ему сторону. Впервые такое вижу. Он студент юрфака. Но там не учат таким формам бесед.
      - Как у вас?
      Ирина ждала продолжения, но Андрей Васильевич успокоил её.
      - Я ничего не вызнаю про ваши приёмы разведки. Твоя задача здесь профессионально присмотреть за нашими детьми. Как формируются? Куда кого заносит? Предотвратить балдёж богатых недорослей. Или вовремя сообщить.
      Она кивнула и продолжила оценку.
      - Самый трудный из всех - Богдан. Эмоционален! Раздвоен. Разочарован в чём-то. Возможно, в вере. Ищет опору.
      - Правильно заметила. Он с детства под влиянием бабушки. В храм его водила, готовила попом стать, а я поломал... Наследник мне нужен, а не духовник. И вдруг этот диспут устроил. Зачем?
      - Может быть, - задумалась она, испытующе глядя на хозяина и медля: а можно ли говорить?
      - Говори.
      - Он очень скоро повёлся, словно получил доказательства, что может всё быть иным. Да и все как-то оживились. Я - тоже, извините.
      - Извиняю, - усмехнулся Андрей Васильевич. - Следи за ним. Он мой наследник. Богом дан! Помоги ему с Верочкой наладить отношения. Что там не получается у них?
      - Любви нет.
      - А вместе всё время? У кого нет?
      - У обоих, по-моему.
      - Появится, когда женим. Дети пойдут, общие заботы. Василиса как?
      - Я ведь недавно стала "дочерью вашей сотрудницы".
      - Присматривай за ней. Она же - мальчишка! Васькой её звали, когда росла. Семён - понятен. Рамиль чем дышит?
      - Не любит он их.
      Усмехнулся Андрей Васильевич: какие его года? За деньги поймёт и полюбит.
      - Дубинина внук?
      - Правильный он.
      - А Сирена? - спросил с весёлым блеском в глазах. И она поддержала предложенную игру:
      - Оо!.. Это самая непредсказуемая личность. Её пригласили разобраться в других, а она и себя не может понять. И за что ей только деньги платят!
      - И большие.., - сочувственно подтвердил Андрей Васильевич. Достал из кармана конверт и положил перед ней на столик. - Спасибо! И будь здравой. Успехов желаю.
      Он ушёл. Ирина взяла конверт, глянула на выпирающиеся купюры и кинула в сумочку.
       *****
      
       3. ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ
      Саврановы ужинали без прислуги.. Главным тут было традиционное застолье для семейных разговоров. Все должны быть в курсе общих и личных дел. Но общих разговоров пока не было. Пустовало место Богдана рядом с отцом, а после происшедшего - о чём все всё знали - не было желающих что-либо говорить.
      Богдан пришёл, наконец. Отодвинул свой стул, перекрестился и встал на колени.
      - Батюшка, прости меня Христа ради. Не смог я иначе.
      - Бог простит! Не будем поминать, - наклонился и поцеловал Богдана, приподнял чтобы встал.
      - Я тебя очень люблю. А им надо было сказать всё!
      - Ну, и ладно. Переживётся.
      Напряжение спало. Заговорили о кризисе, наносившем семье существенные бреши в бизнесе. Богдан вяло слушал разговор матери с отцом, и наблюдал за Василисой. Она делала коктейли на соседнем столике.
      - Разгадать не могу,- сказал вдруг отец тихо. - Как ты вырос таким бесхитростным у плохого отца.
      "Не простил", - понял Богдан. Ещё почувствовал, что отец ждёт от него особого ответа.
      - Ты очень хороший, папа. Только меня захотел сделать лучше себя. А я ещё не знаю, как быть таким.
      - Лидером надо стать! Ты же не лидер в вашей компании?
      - Не лидер, - согласился Богдан с сожалеющим вздохом. Мелькнуло желание как-то смягчить сказанное: а почему не лидер? Все слушают. Делают, как скажу. И застыдился, поняв, что происходит все так потому, что он всего лишь сын настоящего лидера и хозяина их корпорации.
      - И кто же у вас заводила?
      - Василиса...
      - Не придумывай. - запротестовала Василиса, ставя на стол поднос с фужерами разноцветных коктейлей.
      - Мне "сладкую старость", - радостно объявила бабуся, протягивая тощие руки, - спасибо тебе, Василёк! Чудо-то какое. Я поправляться стала. Вес прибавился. Да!..
      -Так кто? - допытывался отец.
      - Семён, - сказала Василиса, освободившись от подноса, - он всеми командует.
      - Когда Василиса подскажет, - добавил Богдан.
      - А ты?
      - Не интересно.
      Отец нахмурился, сдерживая первые порывы досады: "не интересно ему, видишь ли! Молиться ему важнее".
      Мать положила на плечо отца руку, массируя шейную мышцу, и примиряюще заговорила:
      - Возраст такой! Успокойся.
      - Какой?!. Мы с тобой в этом возрасте на международных соревнованиях дрались за медали. А он - душу вывернул чужим людям: смотрите, какой я голенький. Ничего не таю.
      - Они же... свои, - удивился Богдан. - Друзья твои.
      - Вот! Полюбуйся, - кивнул отец матери, и вздохнул, сдерживая себя из последних сил. - В бизнесе нет друзей. В бизнесе только компаньоны и участники! "Общим интересом" объединённые, сообща грабить народ! Как вам доказали сегодня.
      - Но вы столько лет вместе.
      - И стали хорошо друг друга знающими компаньонами! И потому никто из них никогда не сидел у меня за таким вот семейным столом, при таких домашних разговорах. Как и я - у них!
      - Виктор Иванович правильно всё говорил, и ребята... А мы оказались не подготовленными. Почему ты молчал, что знаешь его?
      - Ты поэтому разрешил наш диспут? - поддержала брата Василиса.
      - Угу! - глотал коктейль Андрей Васильевич, ухмыляясь воспоминаниям. - Бывал у них на Большом Казачьем переулке.
      - Бегал к ним, как на свидания, - подтвердила мать и с укоризной постучала пальцем по голове отца. - А ведь говорила, умоляла не ходить.
      - Отыграть надо было. Как детям. И забыть! Пусть и они поиграют в спасителей человечества. Не пойму лишь Василису. Ты-то чего увязалась за ним? Когда замуж пойдёшь? Смотри, а то сам объявлю конкурс женихов и выдам за азиата.
      Василиса не любила отцовы шутки. Да и сама не умела шутить, воспринимая мир в его реальной простоте.
      Андрей Васильевич пил коктейли Василисы, удивляясь её затейливости, подмеченной сыном. Где-то прослышала про хлорофилл, нашла книжки, купила блендер и вот... у бабули вес прибавился. Может, и молодеть начнёт? Ворчать перестанет.
      - Расскажи им, чего уж таиться, - поддержала Богдана мать.
      - Правда, пап? - подключилась Василиса, поставив перед отцом второй бокал коктейля.
      - Не говорил, потому что для нас это все бесполезное дело.
      - А смысл жизни? - спросил Богдан.
      - Про смысл жизни не говорили тогда. Твердили всё про "Мёртвую воду", да "Богодержавие" создавали. Но большинство-то их атеистами оказалось. Не Бог им нужен был. Вот и ушёл.
      - А в "Богодержавии", что главным было? - затаённо спросил Богдан, предчувствуя что-то важное в их разговоре, которое нельзя было потерять, соскользнув с темы.
      - Богом руководиться. Ты вот молишься каждый день, утром и вечером. И так по всему миру... Миллиарды людей! Помножь их на минуты и часы, на дни и годы - представляешь, сколько это потраченного времени?.. А молиться надо не словами, а делами! Вот тогда он услышит тебя.
      Богдан вскинул голову, как неожиданно проснувшийся, и в изумлённом молчании слушал отца.
      - Как нас с мамой слышал! Олимпийцами стали. И бизнес подняли, раз и второй раз!
      - Каво он ругает? - прокричала бабуся.
      - Уму-разуму учит, - ответила ей мать.
      - Ага... Учись, Богданушка. Отец твой всегда был послушный. Только озорник.
      - Папа, ты гениально сказал. Василиса, здорово, да?!
      - Да-а! Пап, сам придумал?
      - Почему придумал? Само сказалось так, - признался Андрей Васильевич, удивляясь потоку оживлённого к нему внимания. - Ты институт сначала закончи, чтобы дело знать. Да производство подними. А потом про духовность думай.
      - Закончу, - уныло пообещал Богдан.
      
      
      4. ПОБЕДИТЬ ЗВЕРЯ
      
      Василиса томилась в своих хоромах. В детстве-то жила в бабусином доме, окружённая любовью, пониманием и заботой. А в этом дворце бабуся жила с прислугой, а Василису поселили в отведённые ей комнаты. При её общительном и суматошном характере долго оставаться одной Василиса не могла и пошла на верхний этаж к брату.
      А он всегда был рад её приходу. Отключил компьютер, на стол поставил сок, стаканы.
      - Хорошо, что пришла. Как выдал отец! Здорово, правда?!
      - Что выдал?
      - Про то, что молиться надо делами!
      - Да-а, - кивнула она, выбирая сок. Сладкие - отодвинула, открыла банку клюквенного. - А ты что делаешь? Писал что-то.
      - Да, нечто,- смутился Богдан.
      - И вырубил, торопясь. Богданушка, я ведь тебя знаю лучше себя. И всё равно ведь ко мне придёшь обсуждать.
      - Прочесть?
      - Расскажи просто.
      - Почему?
      - А рассказывая, главное говорится.
      - Отец сказал такое, что я не мог успокоиться. Понимаешь?.. И вот написал для себя правила жизни, которые отныне должен выполнять всегда и беспрекословно.
      Василиса вскинула на него удивлённый взгляд, подумала, отводя глаза в сторону, и рассмеялась.
      - Ты чего ?
      - Я тоже придумывала себе, разное. Рассказывай.
      - Всё же прочту формулировки. Главное - в них, как понял. Первое: я должен убить в себе все матричные мысли о нас, о мире. Избегать ловушек этого мира - красоты, комфорта, приятностей... Ну, не потакать себе и не жалеть себя! Ведь всё, что я вижу - это видение хищника во мне. Отныне и навсегда все мои мысли направлены на то, чтобы быть осознанно безупречным в мыслях и поведении. Контролировать абсолютно каждую мысль, и подсекать на старте ненужную. Осознавать каждый день моей жизни! Ведь они - не повторяемые... В каждом событии находить информацию для меня. Я должен беспрекословно и внимательно всматриваться, вслушиваться, искать расшифровку и знаки для себя. Теперь я - другой, и ничто для меня не осталось прежним. Я должен получать силу из любой ситуации. Даже побеждённый должен благодарить противника и получить силу от своего поражения. И жить должен не человеческими чувствами, а энергетическими, идущими от Бога! Ну, улавливать их интуицией, без посредников и толкователей Его указаний.
      Василиса молчала, поражённая и подавленная его неожиданным и таким откровенным монологом. Он произнёс его словно и не ей, а кому-то Высшему в её присутствии. Поняв это, боялась нарушить словом тишину ожидания. А он всё ждал чего-то, потому что отрешённо не глядел на неё. Был бледен. Прислушивался. Наконец, повернулся к ней.
      - Вот вкратце.
      - Страшно, Богданушка. Зачем тебе так то?
      - Человеком хочу стать. Настоящим!
      - А сейчас ты не человек, что ли?
      - Полуживотное.
      - А я? И все мы?
      - Не надо об этом,- попросил он, молитвенно сложив ладони.- Сейчас не надо. Потом обсудим. Понимаешь, ведь отец не понял, что произнёс. Его слова мне передали для понимания. Его языком. И я был подготовлен принять эту информацию. Теперь понимаешь?
      - Да...
      - И семинаристы принесли мне много нового. Вначале смутно чувствовал, что у них что-то есть. А у меня тупик был. Писал реферат для Академии о дискуссии Русской православной Церкви с протестантской Церковью. И не понимал.
      - А что там понимать надо?
      - Протестанты считают, что Русская православная Церковь неправильно понимает права человека. По их учению каждый человек заведомо оправдывается верой. В Бога веришь, и всегда будешь прав. Прощён будешь, каким бы ты ни был.
      - Что они там, с ума съехали?
      - А наше православие ждёт от человека не только веры, но и дела. Различаются одновременно две сферы - правовая и этическая. И что получаем?
      -Что?
      - То, что католики и протестанты всегда заранее оправдывали произвол власти: князей, царей, императоров, диктаторов. Все их проявления насилия, жестокости, инстинктов плоти и всё другое. А в христианстве каждый ответственен за свои грехи перед Богом, а не перед законом и всякими структурами. Поняла, в чем разница?
      - Это я поняла. Но причём здесь твои правила?
      - Неужели не понятно? После дискуссии?
      - А что там? Интересно, конечно. Ну и что?
      - То, что существует людей объединяющий интерес. Он понятный каждому, но не в той степени, чтобы понимать, как им пользуются власть имущие в глобальном масштабе. Они же всё исказили, перевернули в свою пользу. Ты это поняла?
      - Да...
      - А теперь смотри. Европейские церкви защищают права человека не по критериям нравственности, а по критериям выгоды их частных объединяющих интересов. Пример. Берём право на бизнес. Не запретят алкоголизм, курение и многое другое. Для них каждый имеет право производить эту заразу. Потому и наркотики не исчезают. Не осуждают убийство детей.
      - А кто их убивает?
      - Аборты! Знаешь, сколько у нас ежегодно детей убивают таким образом: пятьсот тысяч!
      Василиса онемела, откинулась на спинку стула, но и так стало ей неуютно, жарко. Взяла клюквенный сок и стала пить из пакета, чем снова удивила брата. Но он ещё был в азарте формирующихся доказательств и торопился выложить их.
      - Наша Церковь свободна от государства. Она призвана спасать людей в любых условиях. С учётом их нравственности. Не можем мы одобрять однополые браки, самоубийства, аборты, алчность, насилие. И я подумал, что в церковной деятельности должен обозначиться новый подход к оценке людей. Ведь одни живут по Божьим законам любви и доброжелательства, а другие - по законам злонравия, жажды плотских наслаждений, животных страстей, алчности и ненасытности материальными благами. Вот что я понял и написал.
      Василиса молчала, отчуждённо глядя на стену.
      - Заговорил я тебя, извини.
      - Я пойду.
      - Подожди минутку, - попросил он, взяв брошюрку. - Для тебя приготовил, послушай. Тут одна страничка всего. Дневник не рождённого ребёнка:
      5 октября. Сегодня началась моя жизнь, хотя мои родители об этом пока не знают. Я девочка, у меня будут светлые волосы и голубые глаза. Всё уже определено, даже то, что я буду любить цветы.
      19 октября. Некоторые считают, что я ещё не человек. Но я настоящий человек, так же, как маленькая крошка хлеба всё же настоящий хлеб. Моя мама есть, и я тоже есть.
      Слушать дальше Василиса уже не могла. Поднявшись с дивана, наощупь забрала из его рук брошюру и, пошатываясь, вышла из комнаты.
      
      Только сейчас он понял всю жестокость своих "беспрекословных правил", расчётливо настроенных для достижения целей из высших соображений, как казалось совсем недавно. Это братской любви-то? С зардевшимся от стыда лицом пошёл к ней вымаливать прощение.
      Увидел её сидящей на ступеньках лестницы. Она читала брошюру, не слыша его шагов. И он замер за её спиной, глядя в текст.
      23 октября. Я уже умею открывать рот. Подумать только, через год я научусь смеяться, а потом и говорить. Я знаю, что моим первым словом будет "мама".
      25 октября. Сегодня начало биться моё сердце.
       2 ноября. Я каждый день понемногу расту. Мои руки и ноги начинают принимать форму.
      12 ноября. У меня формируются пальчики, - смешно, какие они маленькие. Я смогу ими гладить мамины волосы.
      20 ноября. Только сегодня доктор сказал моей маме, что я живу здесь, под её сердцем. Как она наверно счастлива!
      23 ноября. Мои папа и мама, должно быть думают, как меня назвать.
      10 декабря. У меня растут волосы, они гладкие, светлые и блестящие.
      13 декабря. Я уже немножко вижу. Когда мама принесёт меня в мир, он будет полон солнечного света и цветов.
      24 декабря. Интересно, слышит ли мама тихий стук моего сердца? Оно бьётся так ровно. У тебя будет здоровая маленькая дочка, мама!
      28 декабря. Сегодня моя мама меня убила.
      Брошюра выпала из руки Василисы. Богдан сел и обнял сестру, тело её содрогалось от внутренних рыданий и клонилось к нему.
      - Прости меня. Подумал... Не надо убивать её. Пусть не знают, от кого. А у тебя будет дочка. Ну, скажи, будет?
      - Бу-у-удет, - проговорила Василиса, поднимаясь.
      - А у меня - племянница.
      
       * * * * *
      
      
      
      
      Часть третья.
       ПОМОЧЬ НЕВЕРЬЮ
      
      
      
       1.ЗА ГРАНЬЮ ОБЫКНОВЕННОГО
      
      Ночь и сон так обыденны, что люди годами - а бывает, и за всю жизнь - не осознают своего преображения от постигнутого за минувший день. Приходит же оно от чего-то узнанного или испытанного. Без новизны не бывает совершенства.
      
       *****
      Дубинин Коля пробудился раньше всех, ощутив луч солнца, от которого раньше защищался занавеской. С вечера позабыл оградиться, и обрадовался тёплому, как поцелуй мамы, солнечному свету.
       И тут же с восторгом осознал своё новое состояние от возникшей мысли - Я с Богом! Малая частица бесконечной Его громадности. Живу! Действую! С осознанным пониманием смысла жизни... А это значит, все текущие цели - под контроль, и перевести на автоматизм. Главное на сегодня, да и навсегда - чёткое осознание всего дня в единстве своей внутренней связи с Богом. Полного слияния, чтобы постоянно чувствовать его душой, быть с Ним и понимать Его замысел моих действий нового дня.
      С большим удовольствием провёл туалетные процессы, впервые осознав, что тело - это не весь Я, а организм, полученный на эту жизнь. И он должен быть здоровым, крепким и сильным.
      Поняв это, принялся укреплять физическими упражнениями. Отметил вскоре, что делал это не через силу, как было обычно, а как бы со стороны наблюдая за своим телом. Оно же сопротивлялось и подбрасывало протестующие мыслишки: "Ну, хватит! Не всё же сразу. Завтра можно добавить...". И, наконец, произошло неожиданное: какое-то яркое отделение душевного "Я" от тела. Это "Я" с усмешкой воспринимало животные желания, и как тренер, заставляло ещё и ещё гнуться, приседать, подтягиваться на шведской стенке, перебираться на "крокодиле" под потолком от одной стены к противоположной, бесчувственно игнорируя вопли своего животного "я". И победил его, заставив служить своему "Я!". Это было сладостно и прекрасно!
      Осознав свою победу, наградил тело контрастным душем, бодрящим растиранием жёстким полотенцем, вернув тем музыку торжествующего здоровья и силы.
      И завтракая, впервые не капризничал, выбирая, что ему хочется. К удивлению мамы и отца, и хихикнувших сестрёнок - попросил белковый коктейль, как у дедушки. На сырой воде! - что совершенно не укладывалось в групповом семейном сознании .
      - Папа, как тебе удалось убедить? - спросил отец.
      - Разговоров не было.
      - Ты говорил, - напомнил Коля.- Есть надо всё натуральное. А теперь я знаю, почему.
      - Интересно, - заинтересовался дедушка, игнорируя смешки девчат.
      - Семинаристы просветили? - кольнула старшая сестра, отказавшаяся идти с ним на конференцию.
      - Сам догадался! Ведь если эволюция наших тел длилась миллионы лет от бактерий до нынешнего... То все эти миллионы лет наши предшественники ели и пили только сырую пищу, а не эти жареные трупы, - с насмешкой глянул на тарелочку сестры. Она в неё добавляла к цыплёнку тушёное рагу.
      Сестра переглянулась с матерью и, обсасывая косточку, спросила смеясь.
      - Ты их теперь сырыми будешь есть?
      - Вообще не буду.
      - Совсем-совсем? - удивилась младшая сестрёнка.
      - Человек формировался как плодоядное животное, а не плотоядное. "Плоть" - это тело животных.
      - Мама, ты поняла, что нас ждёт? - спросила старшая.
      - Он уже отказывался от мороженого, - ответила мать, и все дружно рассмеялись.
      
       * * * * *
      Сирена, она же Ирина Реброва, учащаяся Академии МВД, завербованная ФСБ и тонко внедрённая в холдинг Саврановых, утро нового дня встретила без обычной торопливости: каникулы!
      Не торопясь вставать, подумала о своём новом преобразовании в частицу Бога. И что? С улыбкой констатировала, что какой была, такой и осталась.
      И в той же унылой комнате общежития. Только без напарницы, уехавшей на каникулы. И сама бы поехала домой. Ведь и деньги теперь есть, а нельзя! Приехать в шахтёрский городок к безработным отцу и матери, дать деньги. И первая их покупка станет знаком всей округе, что дочь их тоже стала столичной проституткой. Докажи тут обратное, когда все одноклассницы вышли на автотрассу Москва - Ростов- Краснодар.
      Усмехнулась, вспомнив семинаристов: "Вот и объединяющая идея". Для нас... Совершенствуйте душу, живите со смыслом жизни без пищи, жилья и благ. Противоречат себе, признавая произвол эволюции, где нужен тот, кто другого съест. Едят друг друга зверьми, и став людьми - тем же занимаются. И с кем надо быть, чтобы выжить?
      
       *****
      О вчерашнем дне Семён вспомнил сразу после пробуждения, испытывая вновь тихую радость от осознания своих побед. Их было много: мелких, но и важных.
      Была и "проколовшаяся" Верочка. Раньше она просто нравилась ему, без желания заполучить, а тут появилась надежда и положить... Не сразу, конечно! С Василисой проблемы, все силы - на неё. Эта дурочка бывает непредсказуемо упёртой. И командует, как отец её. Да и непонятно, к кому перейдёт руководство холдингом. Богдан, может, и был дан Богом, да не для дел.
      А Бог... Единый... Смысл жизни в служении Ему. Хм?.. Ну, был я, допустим, букашкой, рыбкой или верблюдом. Ел других и сам был съедаем кем-то. Чего же здесь тогда меняться? Не я, так меня заставят работать на кого-то. Так лучше уж я! Простит Всемилостивый. И вообще лучше не думать об этом. Не ведающим прощаются грехи.
      "Смысл"... - мелькнула в сознании мысль, заставляя вернуться к начавшемуся мысленному диалогу. Заметил, что слово само собой "всплыло", когда уже не хотел и думать про это, а оно появилось вновь против его желания. И насторожился, как пойманный кем-то... Впервые почувствовал и одновременно понял, что эти непроизвольно всплывающие слова и вопросики не могли появиться сами собой, как не появляются в компьютере без специальной программы. А они живут в голове днём и ночью, возникают при всех делах, даже скрываемых от всех, интимных... И осознал: Он есть, оказывается! И каждый под наблюдением?!. А мы прячемся от Него и получаем заслуженные неуспехи в жизни, начиная с школьных уроков. Ну, конечно! Не выучил теорему - не станешь инженером: ведь знания не получишь, купив диплом. Вот она цепочка судьбы, объяснение смысла жизни. Из вчерашних баранов и свиней - делать людей. Так просто, и потому спрятано от понимания.
      "И что делать?" - всплыл новый вопрос, и Семён понял, что с ним разговаривают. И на такие вопросы надо отвечать. А значит, определить главное, обосновать решение, обеспечить своим участием. Но это же всё не просто вектор цели, имеющий частный результат, как было раньше, а...
      -Уww-ау!., - загудел он восторженно и вздыбился, вскочив с постели и потрясая кулаками над головой. Озирал себя в зеркало, торжествуя от постигнутого.
      - Р-ры-ы... Хар-р!..
      - Сё-емушка, что случилось?- заглянула к нему мать, встревоженная его рёвом. А увидев ликующим, удивилась. - Ты что-то хочешь? Так скажи маме, чтобы я не пугалась.
      - Мама, я понял, что я не дурак.
      - Тебя кто-то считает таким?
      - Я!
      -Ха... Тогда прогрессируешь. За завтраком расскажешь подробности. Мне очень важно знать.
      
       *****
      У Рамиля Айдарова прозрение пришло во время завтрака. Как обычно сидели с отцом в офисе, где были выделены две комнаты для Рамиля, вели разговор о разном...
      - Плохо у нас... Китай завалил дешёвыми товарами, ВТО диктует своё. Долго не продержаться.
      "О чём это он? - глянул Рамиль на отца, а тот словно и не ему говорил, а рассуждал сам с собой.
      - Представительство закрыть придётся. Нечего будет представлять.
      "А я тогда как? - встревожился Рамиль. Зная порядок, молчал и дожидался обращения к себе.
      - А что надо будет - ты будешь решать и представлять, - поднял отец взгляд на сына, задумавшись: сможет ли? Танцор... Придумал себе кличку. Если узнают в Казани, всю жизнь будут дразнить так. И сказал строго. - Больше не пляши! И молчи, когда не знаешь, что говорить.
      - Тогда не знал, а теперь знаю.
      - Что?! - упёрся насмешливым взглядом в сына. - Говори!
      - Алям бира ду тоолин уйдар гоо. Тыр-ля био самаз карлоди чураз мабираси гулара? Дын да ойляби гыз царазя. Лю дир? Айраз дир гууд? Ахвз югена...
      - Что?.. Ты что говоришь? - не понимал отец, на каком языке сын тарабарит. Не мог же за полмесяца выучить французский, пока был там. Может, смеётся? Смотрит уважительно, как всегда, и смущённо.
      - По индийски я говорю.
      - Учил, что ли?
      - Нет. Вспомнил. У них там в горах есть племя хадрасов. А я, помнишь, падал с мотоцикла. Сотрясение мозга было. И вдруг заговорил так... По хадруски. Во Франции ходил к профессору Бирлос. Он послушал меня, и мы заговорили с ним по хадруски. Оказалось, в той жизни я индусом был.
      - Ты что? Совсем? - отказывался верить отец, содрогаясь от мысли, что потерял сына. Срочно в психушку, помогут. Должны помочь!
      - Папа, я не больной. Просто никому не говорил. А вчера всё понял. И вспомнил. Я танцором был. Бродили по сёлам и городам. Танцевал и по канату ходил. Упал я. А потом у вас родился.
      - Ты на деда похож.
      - Телом похож. Когда я разбился там, и потерял тело, душе захотелось стать русским.
      - Ты татарин!
      - Русский татарин. Все татары, и немцы, и французы - все были русскими. У нас в коже пигментов нет, как у южных людей. А души у всех одинаковые. Ты не сердись, я не буду больше танцевать.
      Отец подавленно молчал, не понимая этот бред. В голове только один вопрос, повторяющийся как капли с крыши: что делать? Что делать? Что же делать? И ... появилась, наконец, спасительная мысль: женить срочно!
      - Дина Култыкова интересовалась, когда приедешь?
      - А когда, папа? - обрадованно заулыбался Рамиль. И у отца отлегло от сердца. Женить дурака! Пока совсем не свихнулся. Или он дурит меня?!. О-ой... Вот дети пошли.
      
       * * * * *
      Верочка Рябчина никогда не задумывалась ни о целях, ни тем более о смысле жизни. Всё это выстраивалось само собой. Понятно, что надо окончить этот дурацкий ВУЗ, выйти замуж. Кандидаты в мужья определились сами собой. Богдан, и вторым - Семён. Правда, там мешала Василиса. Но если не получится с первым дурачком, то Василису отодвинуть от Семёна не представит особого труда, считала она, пребывая в романтическом неведении происходящего.
      Но сейчас, после встречи с семинаристами, она как-то невольно и ступенчато переходила в размышлениях от текущих целей к смыслу жизни. И с удивлением для себя открыла изъяны и трещины созданного мира, в котором пребывала. Богдан?!. С ним даже не целовалась. И его отношения к ней, как к мальчишке. Монах кастрированный. Самой что-ли его положить? А что с ним дальше будет? Пойдёт каяться в грехах, предложит выйти за него раньше времени. И жить с ним в вечных молениях, чопорной порядочности, рожать и воспитывать таких же Богданчиков. И в этом весь смысл жизни?
      "Нет!" - решила она, направляясь к отцу, чтобы обговорить с ним проблему.
      Удивилась, почему не слышно его и не видно: всегда вставал раньше всех.
      Зашла в комнату, где он спал, и увидела не разобранную постель. Не ночевал! Тихо сбежал, когда ушла она спать. Выходит, с мамой - развод? И меня торопится выдать за Богдана. Избавиться, пристроив.
      Открытие вызвало и нервную дрожь по всему телу, и горечь во рту, и обиду изумляющую, до жалости к себе.
      Собрав силы, она заставила себя думать: что делать? Конечно же, отец не бросит. Купил ей квартиру эту в центре Питера, и деньги будет давать. Наверное. До поры, как говорил, чтобы сама потом зарабатывала. Н-нет, не хочу так! Не будет! К Богдану! А я люблю его?.. Люблю. Ну, полюблю! Он мой будет! И только мой!!. Пусть молится, чудит, но мой!!!
       *****
      Мать Оли сидела на краешке кровати, любуясь спящей дочерью, её разбросанными по подушке волосами и вдохновенной улыбкой чему-то виденному во сне. Поэтесса! И во сне, наверное, сочиняет стихи. Ну как её возвращать в прозу жизни, заставлять торопиться и бежать в магазин наниматься продавщицей. А надо успеть, чтобы там первой быть.
      Она проснулась сама.
      - Ма-амочка.., - протянула руки и тронула. - Опять пожалела будить. А я видела сон. Вещий!.. Ну, я так думаю. Потому что... Был он... Мой жених, наверное. Принёс мне цветы. Большущую охапку, так что пришлось брать их двумя руками. Ароматы... Нежность... Уткнулась в них головой, а оказалось, не цветы, а... Мамочка, только не смейся. Оказалось - ребёночек!
      - Сон в руку тебе.
      - Но ведь ... Подмена, обман? Были цветы.
      - Ребёнок не может быть обманом. Дар Божий!
      - А ты всё поняла, о чём я рассказывала?
      - По-ня-ла.., - остановила порыв дочери подниматься. - Потому и не будила тебя. Не пойдёшь ты в продавщицы! Поспи ещё.
      Мать ушла. Оля сладко зажмурилась, пытаясь вернуться в сон. Но не получилось. Тогда стала вспоминать черты лица, приходившего в сон. И они привиделись... Исключая возможность реального воплощения.
      И она согласилась не думать об этом, и даже произносить его имя.
       *****
      
      Наташин сон прервал братишка. Она чуточку приоткрыла веки и увидела его руки, тянувшиеся к верхней полке книжного шкафа, чтобы сбросить том энциклопедии.
      - Вон отсюда!
      - Я нечаянно, - хитро сверкали его глаза.
      - Повторять?
      Братишка ушёл. Пришлось подниматься, удивляясь настойчивости шалуна. С вечера долго говорили с ним про царские знания, и вот он проснулся раньше всех, чтобы продолжать дебаты.
      Они состоялись после завтрака:
      - Наташ, а что ты придумала, чтобы объединить богатых и бедных?
      - Любовь!
      - Ха! - не понял он, шутит она или серьёзно говорит. - Как это?
      - Подумай.
      Братишка кривил губы, изображая думание, и признался:
      - Не знаю.
      - Но ты же хочешь, чтобы мы тебя любили: папа, мама, я?
      - Вы родные. И я тебя люблю.
      - И грохаешь книжками.
      - А потому что я придумал такое! А ты спишь и спишь.
      - Стоп! Говорили о любви. Ты любишь меня не только как сестру, а ещё за то, что пользуешься моими знаниями. А получить тебе эти знания или другое что-то можно, когда я тебя люблю. И так у всех людей. Понял? Закрепили?!.
      - Да-а...
      - Конечно, тут может быть множество вариаций.
      - А что это? Вариации?
      - В словарь заглядывай, а не просто роняй. Продолжаем. Богатые любовь народа заменили зарплатой. Только дают её мало, а хотят - получать для себя много.
      - Я их ненавижу!
      - Их все ненавидят. И что имеем? Хозяева говорят, что нам надо работать лучше, придумывать всякие новшества, чтобы получать больше прибыли. Только тогда они смогут больше платить. А мы их ненавидим, как ты. В итоге, нет у них прибыли, а у нас повышения зарплаты.
      - Ну и пусть! Я тоже так буду, когда пойду на работу. А ты что для них придумала.
      - То, что рассказала сейчас.
      - Ты говоришь всегда, надо главное выделять. А сама ушла от любви. Что им надо сделать, чтобы вы их любили и придумывали всякое?
      - Вот правильная постановка вопроса. Ответ: справедливость вернуть! Мы все - творение Бога, его дети. Как мы с тобой, у папы с мамой. И потому на Земле всё-всё должно быть, как в семье.
      - Ну, придумала, - разочаровался братишка. И расспрашивать перестал, заметила Наташа, делая свои выводы...
      
       *****
      Сергей Лиснёв обсуждал с женой всё с ними происходящее до самого малого. Погруженные в океан бытовых проблем, борясь за достаток каждого дня, от которого зависела жизнь их двойняшек и самих, они скрупулёзно подсчитывали все предстоящие расходы до копеек. А этот новый день, с продолжающейся конференцией, ломал все планы.
      - Вы же всё обсудили.
      - Обсудили теорию. Теперь надо дать ей практическое подкрепление. Ведь, понимаешь...
      - Не понимаю, Серёжа! Не заплатив за ясли, мы не сможем работать! А значит, и платить за квартиру. Нас выгонят. И куда мы пойдём с детьми? На кладбище? Так и там у нас нет купленного места похорониться. А ты...
      - Ну, будут деньги. Только надо найти нам сегодня точку приложения концепции, чтобы захотели изменить жизнь. И они уже начали понимать. Богдан - точно "за"! И сестра его! И тогда будут у нас деньги на месяц вперёд.
      - С неба упадут?
      - Не важно.
      - Мне очень важно. Два месяца не платим за ясли. Всё время в списке должников стоим. И меня уже подводили к стенду... Где ты возьмёшь деньги?
      - Ну... Выиграю спор.
      - Что?!. Спор?.. Ты спорил на деньги?!. Серёженька, ты у меня третий ребёнок. Иди-ка ты, отнеси детей в ясли. Пусть и тебе покажут сроки платежей.
      
       * * * * *
      У Кулакова Славы утром продолжался вчерашний разговор с братом:
      - Я понял причину безрезультативности твоей борьбы!
      - Обрадовался, даже. Ну, выкладывай.
      - Работодатель - это получатель продукта, созданного трудом, как нанятых производителей, так и тех, кто раньше создавал технологии, станки и механизмы, прочее.
      - Про дважды два не забыл?
      - Благо дарю Вам за подсказку! - кивнул Слава. - Она дорого стоит для человечества, когда понимаешь. А я понял сейчас! Смотри... Ведь Савранов эксплуатирует не просто своих рабочих и служащих. Он ещё использует овеществлённый труд всего человечества! В виде технологий, созданных не им! В виде оборудования, придуманного не ими! В виде обученных трудящихся, не ими! Ведь все, что производится сейчас, вбирает в себя на столько много всего сделанного ранее, что труд хозяев ничтожно мал по сравнению с вкладом всего человечества. А что имеем в итоге?
      - Интересно услышать!
      - Твой хозяин, как и все прочие, берёт себе монопольно высокую плату за свой труд. Он - паразит, в нашей формулировке. А ты - по его оценке - экстремист, желающий для себя и своих сторонников отнять у него общенародное достояние.
      - А ты у нас - в сторонке стоишь. И чистенький наблюдаешь, как Бог.
      - Можно без "как".
      -Бог!? - поразился брат и сел на подвернувшийся стул. - Отсюда подробнее. Может, я тоже приближен к Вам, по родству, Ваша Всевозвышенность!
      - Все мы - дети Божьи.
      - Понятно! Очередной концептуальный поворот.
      - Опять уходишь от темы.
      - Продолжай.
      - Осуждать Савранова, как и тебя - бессмысленно, при отсутствии у вас нравственности.
      - Здесь понятно: можно по котелку получить! Дальше.
      - А всё! Придётся вам поднимать свой моральный уровень. И осознать - пороки.
      - Вот и притопал к началу. Крути по-новой, без меня, - поднялся и ушёл брат.
      
       * * * * *
      Богдан проснулся позже всех. Да и спать лёг за полночь, после молитвы и исповеди Богу о делах своих и мыслях дня. Так было ему привито с детства бабусей, а позже - оценено и стало потребностью.
      В какую-то секунду до полного пробуждения он воспринял фразу из сна: "Настоящий социализм на Земле будет только...".
      Пробудившееся сознание его поторопилось получить конец фразы, и вот - нет его... Каким же он должен быть? Что там, за "только"? Господи, прости за торопливость. Вот такой я... Мы спорим, придумываем разное, а всё не то, не так...
      И возрадовался, получив желанное. Конечно же, не будет его без Бога! Ни национального, как у Гитлера, ни народного - как у Сталина. Спасибо тебе, Господи! А я понесу эти слова дальше. Не жалея сил.
      
      
       2. П Р О З Р Е Н И Е
      
      Виктор Иванович оглядел участников конференции. Вчерашние те же лица, но с каким-то новым выражением глаз и настроем. В поведении более сдержаны. Расселись без суеты, ждут.
      - Пришёл не надолго. На случай, если потребуется какая-то помощь.
      - Требуется! - сказал Богдан жёстко, вызвав на себя непонимающие взгляды: что это он так?
      - В чем проблема?
      - Сталин!
      - Чем он мешает вам? Задача ваша найти объединяющую идею. Она в другой плоскости интересов.
      - Мешает образом своим. Он стоит у многих как идеал вождя всех времён и народов, а потому не видят перспектив развития кроме социализма с новым, ему подобным лидером.
      - Ты чего? - возмутился Сергей. - Да мы и слова о нём не говорили.
      - Тем более. Слов не говорится, а сталинизм присутствует, вызывая протест. Весь Интернет забит спорами за и против Сталина. Фронты уже создают. Чтоб под завесой этой склоки Россию поделить. Мешает сталинизм.
      Виктор Иванович оглядывал лица правой и левой сторон; они были удивлёнными до недоумения. Получалось, только один из них тонко чувствовал материальность идеи, и её внутреннюю несовместимость с душой. Вот ты какой!?
      - Скажи проще.
      Богдан кивнул. Отвёл взгляд в сторону, чтобы не смотреть в глаза, и, сосредоточившись, стал неторопливо подбирать слова.
      - Прежде должен признаться... Я внимательно изучал концептуальные материалы. Они сейчас - вершина человеческого понимания глобальных общественных процессов. Но не приемлю критику церкви. У нас она такая, какой сложилась в давние времена. Последователи Христа шли на муки и смерть во имя Бога. Единого у нас, у мусульман, и других ... Это первое. Второе - не принимаю ваш сталинизм! И не только за жестокость и диктаторство, с которыми правил страной Сталин. Не принимаю за главный его грех. Из-за которого пострадало человечество.
      В изумлённой тишине раздался требовательный голос Сергея:
      - Обоснование дай! Чтобы не получить по морде.
      Богдан скептически усмехнулся, кивнув ему. Но всё ещё медлил с ответом, скрещиваясь взглядами с другими возмущёнными или испуганными лицами.
      - Обязательно дам. Получай: Сталин создал социализм дружбы народов, и победил фашизм - построенный на национальной основе. Он спас страну! Получив реальную власть, остановил Сталин разрушение храмов, восстановил Патриархат. И мог победить капитализм. Ведь имели атомную бомбу, а идеи социализма распространялись по всем странам. И утвердились бы, опираясь на Бога. Но Сталину не социализм был нужен, а монархизм личной власти. Отгородился он от Бога. В итоге, исторический переход от капитализма в социализм не состоялся! И как после этого принимать сталинизм в нынешнем общенародном движении? Чувствую, кому-то очень нужна сталинская жестокость! Чтобы народ не думал, а слепо подчинялся?! А настоящий социализм на Земле будет построен только с верующими! Вы сейчас признаете Бога; в ваших книгах об этом убедительно пишется. И даже создавали общенародное движение "К Богодержавию". Об этом узнал от отца. Оказалось, он - будущая акула капитализма - был с вами. Но считает, что вы предали всех!.. Народное движение, способное стать всеобщим, а значит и победным - заменили групповыми интересами своей элиты, пожелавшей превратиться в партию и шагнуть в Госдуму, в Кремль! Вот и ответ мой тебе, Серёжа. Удовлетворён?! Надеюсь, обойдёмся без мордобоя. Ведь маленьких стыдно обижать. А я тут самый маленький.
      - Удаленьким оказался, - со смехом сказала Ирина. И все облегчённо и весело рассмеялись.
      Сергей, наконец, опомнился. Стал искать доводы, и растерялся, осознав, что ничего сразу не может вспомнить, способное противостоять доводам своего противника, ставшим ещё и противным!
      Выручила Оля. Поднялась, получив от Виктора Ивановича одобрительный кивок.
      - Богдан честно выразил своё понимание. А Сталин... По-моему, он стал жертвой церковного догматизма. Ну, представьте: был гениальный мальчишка, а его изо дня в день, утром и вечером учат как надо молиться, как будто они знают. Будто им Бог это рассказал. Масса всякой схоластики. И потому Сталин не принимал всерьёз церковь.
      Слушая Олю, Виктор Иванович оглядывал ребят. Молчал Семён, изумлённо сияя. Он явно зауважал Богдана. Вера-Неверящая и Василиса были откровенно испуганы. Сирена - анализировала, как строгая учительница. Танцор и Дубина восхищались. А вот семинаристы оскорблено хмурились. И кому же дать слово оспорить его? А надо ли? Не мальчишка уже. Мыслитель! Размыслил такое, чего в прессе никогда не было.
      - Прав Богдан! Во многом прав, и не прав одновременно, - улыбался Виктор Иванович, чем озадачил Богдана, явно ждавшего иную реакцию. - Теоретически, конечно же, Сталин мог распространить социализм по всему миру. Если бы опирался на верующих в Бога, как объяснила нам Оля. Не мог этого сделать, потому что имел пытливый ум, как у вас! И в возрасте чуть раньше вашего понял, что церковь не храм служения Богу, а место манипулирования сознанием людей Его именем.
      - Бог не дал ему понимание! - уточнил Богдан.
      - Не дал!- согласился Виктор Иванович со вздохом.
      - И вам не дал! Признавая Бога, ничего вы не сделали. Мне рассказывал отец; он с вами тогда был.
      - Был, - кивнул Виктор Иванович. - И, как видишь, отец твой остался сторонником наших идеалов, если мы здесь сейчас! А то, что не получилось сразу - так это и хорошо. Ведь в нашей среде далеко не все идеальны. И материалистов-атеистов много, торопыг разных... Как и в любой толпе. Да и не знаем мы, каким должно быть новое общение с Богом. Подскажи нам.
      - Я?! - удивился Богдан.
      - Ты! И все вы! Каким вы хотите его, понимая смысл своей жизни. Говори.
      Богдан растерялся. Это всем было видно, как он нервно поджимал и покусывал губы. Нужна была хотя бы минуточка, чтобы перестроиться. И опять помогла Оля.
      - Извини, Богдан. Я прочту стих, он всем поможет.
      Не плоть, а дух растлился в наши дни,
      И человек отчаянно тоскует...
      Он к свету рвётся из ночной тени
      И, свет обрётши, ропщет и бунтует.
      
      Безверием палим и иссушён,
      Не выносимое он днесь выносит...
      И сознает свою погибель он,
      И жаждет веры - но о ней не просит...
      
      Не скажет ввек, с молитвой и слезой,
      Как ни скорбит пред замкнутою дверью:
      "Впусти меня! - Я верю, Боже мой!
      Приди на помощь моему неверью!...
      Написал Тютчев в девятнадцатом веке. Но актуален и сейчас, по- моему.
      - Да. Я скажу, - молитвенно поднял руки Богдан. - Го-осподи, помоги мне. Дай прозревшему донести правильные слова!
      Сказано было с таким накалом, что все это почувствовали и замерли, поняв, что происходит что-то выходящее за пределы обыденного. Василиса испугалась надрыва его слов. И даже Семён одеревенел и не замечал, как нелепо отвалилась его челюсть.
      - Я благодарен авторам концептуальных знаний. Нас победили! А они собрались, может, как мы... И с Божьей помощью осмыслили происшедшее, сделали выводы и показали пути не простого восстановления государства, как это было. Нет, пошли ещё дальше, поднялись выше. Показали закономерности человеческих бед. И дали нам самое главное - новое понимание служения Богу. И вот мы сейчас находимся в таком же положении. Разные. А дело - общее: понять и предложить миру новое жизнеустройство. Оно необходимо всем! И такое, чтобы не возникало больше вражды и войн между людьми. Это кажется невозможным, а оно - неизбежное! И свершится, когда все поймём: не цели главное в жизни - они приходящие... Главное - смысл жизни, данной нам Богом! Знаю, слова эти на поверхности. И в Интернете их множество в противоречивых формулировках. Потому, что даются без веры Богу! А ещё - с хитростью: увести человека от Бога, сделать своим рабом с помощью целей, искусно вызываемых потребностей, потакания инстинктам нашего животного тела.
      Он перекрестился и, глядя в какую-то внутреннюю непостижимость, вновь заговорил с мольбой:
      - Я никогда не врал. Не осуждал завистливо или злобно. Не торопился с выводами. Умоляю, прости меня, если ошибаюсь. Но сейчас я должен сказать.
      - Ты чего.., - потянулась к нему рука испуганной Василисы. Богдан отвёл её в сторону, продолжая покаяние.
      - Ты дал нам свободу выбора в понятых обстоятельствах. А как понять твою щедрость, когда пастыри не понимают твой язык и все толкования сводят к первородной грешности. Родился, и уже во грехе!.. Должен отмаливать свои и чужие грехи. Даже тех, кто вынуждает народ к свершению грехов.
      - Ты чего говоришь, Богдан?!, - не выдержала Вера, но и ей не позволил прервать себя: протестующее вскинув руку.
       - Смертные грехи без наказаний. Не убий тирана, убивающих миллионы людей. Не тронь бизнесмена, отравляющего народ. Терпи педофилов, калечащих детей... Почему?.. И зачем заведомое искупление наших грехов распятым Иисусом Христом? Не это ли отнимает у народа понимание, что каждый из нас сын или дочь Бога. Ведь нам не прятаться надо за Христово распятье, а самим знать своё предназначение. Не рабами Твоими быть, как нам повторяет Церковь из века в век - раб Божий, и тем утверждает право на рабовладение! Но церковь молчит об этом, из века в век! Осуждая гордыню молодых, призывает к смирению, к слепому повиновению, обещая когда-то всеобщее воскрешение. И не видит, что оно уже началось. Не телесное, с поднятием трупов из могил, а духовное. Проявившись пониманием смысла жизни каждого - быть со творцом Твоих замыслов на Земле. Такая нам нужна новая Церковь, объединяющая все конфессии народов для создания Богоправления на Земле. Прости меня, если ошибаюсь. Я буду сотворцом Твоих замыслов на Земле. Он медленно опустился в кресло, откинулся на спинку и обессилено свесил голову, закрыл глаза. Лицо его было бледным. Особой белизной выделялся треугольник губ. Об этом вспомнили позже. А сразу-то посыпались восторженные реплики восхищений.
      Спорили, стараясь переубедить друг друга. И не поняли, что произошло у них, когда распахнулась дверь, и в зал вбежала женщина с чемоданчиком, за ней мужчины с носилками и растерянный хозяин дома.
      Женщина открыла на столике медицинский чемоданчик, что-то буркнула мужчинам, и они ловко опрокинули кресло с Богданом, перенесли его на носилки. Укол - по военному, через рубашку. Носилки подхватили и бегом к дверям.
      Андрей Васильевич глянул на растерявшуюся молодёжь и, досадливо махнув, побежал догонять.
      - А что произошло? - спросил Сергей поднявшуюся бежать Василису.
      Она замерла на момент, что-то поняла и, разрыдавшись, пошла к дверям. Оттуда бросила всем:
      - Бог наказал!
      Все сразу смолкли и вопрошающе смотрели на Виктора Ивановича. Он же тоже молчал, не понимая происшедшего. Оценил Семён:
      - Вот и получили благословение Всевышнего. Заседание прекращается, господа.
      Он поднялся и первым вышел из зала.
      
      
       3. ПО ТУ СТОРОНУ ЖИЗНИ...
      
      Были уколы, срочные вызовы именитых профессоров и академиков, их консилиумы, предписания и указания... А ещё была суета и сутолока, связанные с опросами свидетелей происшедшего. Проверялись показания, сопоставлялись дознания, уточнения.
      Коматозное состояние Богдана затягивалось и не подходило под существующую классификацию. А после приезда священнослужителей и окропления тела святой водой, что-то произошло... Врачи обеспокоенно задвигались, зашептались. Следившая за происходящим Василиса всё поняла и закричала истошно.
      - Он... у-умер!.
       Сы-но-о...- застонала мать, и обессиленно повиснув на Андрее Васильевиче.
      Отец молчал. Он поддерживал жену, гладил и следил за непонятными действиями домашней докторши. Она открыла дамское зеркальце и поднесла к носу Богдана.
      
       * * * * *
      Всё это видел и слышал Богдан с высоты потолка. Вначале удивлённо, когда раздались вопли.
      "Чего это они так?..- подумал Богдан.
      Врачи расступились, поднялась склонявшаяся над телом домашний доктор и Богдан увидел себя лежащим на кровати с приспущенными брюками и разрезанными, раздвинутыми по сторонам рубашкой и майкой. Вспомнил когда-то читаемое о таких явлениях смерти, и подумал с удивлением:
      "Уже?! Так скоро... Я же ничего ещё не сделал... За что?
      "Сам не догадываешься? - пришёл ответ как бы эхом в голове. И он спохватился.- В какой голове, если она там?... И увидел:
      Доктор посмотрела на зеркальце и, удовлетворённо кивнув, подошла к Андрею Васильевичу.
      - Он жив! Видите - запотело зеркальце. Значит, дышит. И прекратите это, - кивнула на истошно рыдавшую Василису.
      Андрей Васильевич передал Василисе мать и пошёл с доктором к профессорам.
      - Кома перешла в летаргический сон, - сказала домашний доктор. - Тело спит, а душа - гуляет где-то...
      - Какая душа?! - одёрнули её ревниво.- О чем говорите? Я тридцать лет оперирую и не видел никаких душ.
      - Значит, своей души нет, чтобы узнала другую, - ответила домашний доктор. - И никаких манипуляций. Запрещаю!
      - Тогда письменно, попрошу!
      - Пожалуйста.
      Медики ушли, сопровождаемые заметно преобразившимся отцом. Мать и Василиса с двух сторон склонились над телом Богдана: обтирали чем-то, укрывали, шептали и просто молчали, не зная, что им ещё сделать для сына и брата.
      А он в эти первые минуты своего нового явления в.... пространство, наверное, безвольно болтался под потолком, как пыль на сквозняке. И размышлял: какая тут жизнь?
      Захотел посмотреть на себя в зеркало. И тут же оказался перед ним, поняв мгновенно, что двигаться можно "желанием": что захотел - то и получил! Но вот себя привычного не увидел, не рассмотрел даже мало-маленьким. Различал плавающие пылинки, среди которых была и его. А какая из них - он? Или Она, теперь... Оно, может? - неизвестно.
      "Разберусь потом, - решил он, пожелав скорее увидеть своих друзей. И... оказался в конференц-зале. Пустом.
      "Может, ещё во дворе? - и появился перед закрытыми воротами.
      И всё же хотелось увидеть друзей. Их лица всполохами появлялись в его сознании. "А почему?.. - подумал - и тут же получил полное понимание вопроса: вспоминают потому что, воссоздают его образ и он воспринимается, как зов.
       *****
      Чаще всего мелькало лицо Сергея. Богдан воссоздал его, удерживая, и...
      ...оказался перед Сергеем Лиснёвым. Точнее, где-то в его комнате, потому что видел эту комнату в непривычном объёмном восприятии сразу всю: спереди и сзади, снизу и сверху, со всех сторон.
      Семья его ужинала, и Сергей рассказывал жене с восхищением и досадливой горечью.
      - ...да ни слова против Бога не сказал.
      - За что же тогда наказал?
      - Не знаю. Наоборот, он всё про Бога и ради Бога говорил. Только по-новому, понимаешь?...
      - Нет.
      - Ну, не можем мы верить по-стариковски. Двадцать первый век! А в церквях нам всё ещё гонят примитив допотопных времён. Бей поклоны и вымаливай: Господи, помилуй меня грешного. А почему мы - грешные, а не те, кто хапает, и меры не знает? А Богдан высказал самое главное. Ты знаешь, я так онемел.
      - Ты?! Что-то не верится.
      - У нас, конечно, много написано об этом. И мы все говорили. А он, как итог всему подвёл, сформулировал основное для всех.
      - И Бог наказал его за это?
      - Да дура она жирная! Ляпнула от страха. Может, не наказал, а забрал к себе, как созревшего для более важных дел.
      - Смертью?
      - А что? Если жизнь наша - школа для развития души.
      - Ничего себе, школа... И что тогда получается, всю жизнь надо учиться? А научившись - умирать, чтобы в рай поскорей вернуться?
      - Угу.., - принялся опять за еду Сергей.- Хорошо придумала. Только рай не в космосе, а на Земле. Его создать ещё надо. Наша задача сейчас капитализм перевести в социализм. А его не может быть без Бога! Сталин этого не понял. А у нас получится, потому что эволюционно пойдём. Без революций и войн.
      - А как ты будешь перестраиваться?
      - Как повелевал вождь мирового пролетариата:учиться, учиться и учиться!
      - А работать когда?
      - Никогда! Трудиться надо, а не РАБотать.
      - Не остроумно. Ты же понимаешь, о чём говорю.
      - Ну, смотри... Я учусь и ставлю спектакль. Он даёт доходы театру, а значит и всем артистам, художникам и мне, как режиссёру. И так у каждого будет. У мужчин будет плата - за труд и учёбу, у женщин - за учёбу и воспитание детей. Смысл жизни каждого - стать гениальным в своём деле. Представляешь, все - гении! Умные и добрые!
      - Фантазёр.
      - Да, это вечная мечта молодых, - вздохнул Сергей. - Которая никогда не осуществится.
      "Осуществляется!., - определилось понимание у Богдана. Можно было пройтись по цепочке последующих шагов Сергея, но вдохновлённый полученными возможностями всё сразу знать, он отложил это занятие на потом. Торопился разобраться в прожитом.
      Семья Сергея, его жена и дети понравились Богдану. Появилась даже грусть о своём несостоявшемся семейном счастье. Всплыл образ Верочки и...
       *****
      ...Он увидел её квартиру на улице миллионеров, где собиралась их группа иногда. Впрочем, как и у всех, - подумал он, воспринимая весь объем видимого сейчас и сразу понятого, что организовалась их группа не стихийно. Очень тонко и деликатно формировали её родители, используя дни рождения и всякие корпоративные вечера, а более всего совместные мероприятия по изучению отраслевых проблем, всевозможных выездов за границу для участия на конференциях по изучению рынков сбыта продукции, в олимпиадах. Всё это как-то ненавязчиво сводило Василису с Семёном, Рамиля - с Ирой, а его - с Верочкой. И она всегда проявлялась доброжелательной и понятной. А ещё и, как бы предназначенной ему.
      Сейчас Верочка была непривычно хмурой и раздражённой. Сбросив кольца, серьги и браслеты, она села на диван, закрыв глаза и поджав губы, как от боли.
      "Обо мне думает, - понял Богдан, любуясь девушкой. Они не целовались, и это сейчас показалось ему глупым и обидным. Он приблизился к её щеке, коснулся... И воспринял её мысли. Она действительно думала о нём, но с таким досадливым и жестоким раздражением, от понимания которого стало страшно.
      "...Дур-рак спесивый! Наслушался бреда спасателей человечества. Да, плевать на него! А кто?.. Семён такой же, со знаком наоборот. Даже Василиса его кинула.
      Вошёл отец, как всегда улыбчивый и лучезарный. Вскинул голову.
      - О чём грустишь? Забудь! Нас ждут великие дела.
      - Не надо, папа... великих! - поморщилась она досадливо. - Что врачи сказали?
      - Ты напрасно так.
      - Как?
      - Вот так.., - изобразил он её печаль. - А врачи сказали, что это летаргический сон. Тело живёт пока, а души нет уже.
      - И где она?
      - На том свете, полагают... И тоже не поймёшь, спорят между собой. Понял, что кома - это более чем серьёзно! А что он наговорил там у вас?
      - Глупость очередную. Папа, он же дурак! То хотел бросить Университет и поступить в Духовную академию. Теперь наслушался "знатоков" и ляпнул Богу что-то такое. Не знаю... В общем, свалился вот так.., - изобразила она беспомощную позу Богдана с повисшей головой и открытым ртом. - Я думала он специально расслабляется. Стали спорить, а он молчит. Когда увидели, Василиса закричала, Бог его наказал.
      - Если до прессы дойдёт это.., - осторожно произнёс отец, дожидаясь понимания дочери, - Это для них сенсация! Нам она не нужна.
      - Я не скажу никому. Да и все наши, если не надо.
      - А Семён? Как ведёт себя?
      - Василисе хамит.
      - Пристаёт к тебе, как раньше?
      - Теперь к Семёну хочешь пристроить? Не выйдет, папочка. Ему Василиса в большой цене.
      - Верочка, ты о чём подумала? Я - за любовь! Помню же, что он тебе нравился.
      - А тебе не понравился. Не подошёл для "Великих дел", к Богдану меня приставил. А он... Он!.. Он же...
      Богдан воспринял возрастающий накал уничтожающего гнева такой силы, что не смог бы его выдержать и в страхе откинулся от Верочки...
      
      А тут ещё постоянно мелькал образ Наташи. Он подумал о ней, и...
       *****
      
      ...Наташа сидела за письменным столом, манипулируя мобильником. Рядом стоял братишка, расспрашивая её:
      - А слово "личность" что обозначает?
      - Посмотри в словаре.
      - Ты скажи. Во дворе говорят про тебя, что ты у нас личность.
      - Надо же, - усмехнулась Наташа, не отрываясь от мобильника. Богдан глянул и увидел на экране своё земное изображение. Приблизился к Наташе, коснулся, и воспринял её размышления. - "Внимательно так слушал всегда. Молчит, а всё понимает по-своему...И не знаешь, что он скажет нового на общеизвестное."
      - Что "надо же"? - требовал ответа братишка.
      - Социологи называют личностью тех, кто способен оказывать влияние на других людей.
      - А как "оказывать влияние"?
      - Ты рассказал мальчишкам, как травят людей куревом, пивом, наркотиками. Перестали баловаться?
      - Да-а... Я каждый день им рассказываю, что ты мне говоришь.
      - Вот и стал ты личностью.
      - Так это ты же мне рассказываешь. Ты - личность!
      - И я, и ты... В масштабе нашего двора.
      Пока братишка молчал, изумлённо примеряя к себе новое слово, Наташа вновь окунулась в воспоминания последних минут жизни Богдана, и он уловил свои негодующие слова: "...Настоящий социализм на Земле будет только с Богом!". И её размышления: "Почему же не принимается Бог?.. Понятно, что капиталистам это не выгодно. Но коммунисты почему не понимают? А может, они и не коммунисты, вовсе?".
      - Тогда, я - в дворовом масштабе. А ты в каком?
      - Я?.. - улыбнулась братишке. - Только в твоём, Валерий Степанович. И этим очень довольна.
      Но будущий Валерий Степанович такого ответа ещё не понимал.
       *****
      Коля Дубинин был одноклассником их элитной закрытой школы, а потом и однокурсником. Захотелось увидеть его...
      ...И Богдан оказался с ним рядом, в кабинете его деда. Беседа шла всё о том же...
      - Дедушка, а он ничего не сказал наказуемого. Хотел как лучше. И я с ним согласился, и Рамиль.
      Дед молчал, хмуря брови. Богдан всегда его видел таким вот молчаливым и озабоченным, решающим какие-то технические проблемы холдинга. Он - технический авторитет, автор Ноу-Хау, которые и патентовать не решались, чтобы не перехватили конкуренты, и пользовались только сами.
      Богдан прикоснулся к "авторитету", и все его тщательно скрываемые Ноу-Хау тут же открылись во всей своей гениальной простоте даже ему, не любившему физмат и прочие технические предметы. Энергии - весь космос!.. И холдинг уже используют эту энергию тайком, с большими предосторожностями, чтобы не быть наказанными теми, кто контролирует газ, нефть, бензин и прочие энергетические блага. Им нужен дефицит.
      - Я думаю, Коленька, прежде надо понять, не будет ли это во вред замыслу Бога.
      - А как может во вред? Мы хотим делать такое, чтобы оно общим было, как для богатых, так и для бедных. Чтобы не было преимуществ у одних, за счёт других.
      - Здесь и заложен главный тормоз.
      - А понимание смысла жизни ослабит его. Смотри, я уже понял, надо не копить деньги, как Семён, чтобы "Лексус" купить, а учиться надо. Чтобы всё-всё знать, как ты. И тогда без накопительства будет у меня "Лексус", и ещё там что понадобится.
      - Так вы решили продолжать задуманное?
      - Мы-то с Рамилем "за". А Семён нас дурачьём обозвал. Сказал, мало уроков - дождётесь пинка под зад, как Богдан получил.
      
       *****
      Прощание с Семёном было коротким... Послушал его дебаты с матерью, всё сразу понял и, не осуждая, - а что изменится? - уплыл от них...
      
      *****
      
      Воспринял образ Виктора Ивановича...
      ... и оказался в центре его комнаты.
      Вся мебель - книжные шкафы и полки. В одном углу, у окна - компьютерный стол с набором техники, в другом - у второго окна - иконостас. Ещё - диван, заваленный книгами, и на нём как-то не по-хозяйски сидел на краешке Виктор Иванович, погруженный в думы. Покачивал головой, изображая, что слушает жену, сидевшую за столом с вычислительной машинкой и бланками бумаг. Седенькая и щуплая, как девушка, она удовлетворённо улыбалась разложенным перед ней листам и докладывала мужу.
      - Оказывается, мы и не перерасходовали, как боялась. Думала, не дотянем до конца месяца, а теперь уложимся. А если "Утопию..." купят, то и запас будет. Посмотри, что ещё можно продать. Ты же не все читаешь.
      Виктор Иванович кивнул, не глядя на жену. Коснувшись его, Богдан воспринял его мысли. Он обдумывал статью. Сначала вспомнил его: "Ах, Богданушка, дорогой мальчишечка... Не может грехом быть ребячья запальчивость..." , а дальше пошли формулировки: " Смертный грех - паразитизм. Он лишает возможности совершенствоваться в эволюции Богосоздания, как самому - паразиту, так и тем, на ком он паразитирует. И потому паразитизм должен быть осуждаем самыми жестокими законами. Тогда и начнётся расцвет государств. С введения действительных смертных грехов, и с перемены людских идеалов и целей жизни на её Божественный смысл. Только с Богом будет прогресс и расцвет. А это новый прорыв цивилизации, которого ждут все народы мира от России. И прав Богдан, церковь поддержит нас, станет духовной основой сплочения народа. Вся власть Создателю!!! Это уже новый лозунг человечества, устремившегося к Богодержавию на земле. Выше - некуда идти! Н-да..."
      Богдан отплыл от Виктора Ивановича, оглядывая их убогое жильё и книги, отбираемые для продаж по Интернету. Копеечная старость интеллигенции. Одни продают книги на улице, как просят подаяние, а эти - с учётом достижений цивилизации. Лишённые личных благ, в это же время думают о всенародных!
      Мелькнула мысль купить у них что-нибудь... И спохватился, осознав, что ничего и никогда он больше не сможет ни купить, ни продать, ни помочь... Стало досадно. И он выплыл из комнаты Виктора Ивановича через стену...
       ******
      
      Слава Кулаков сигналил дробно и настойчиво. Воспроизвёл его образ и увидел спор братьев, как понял мгновенно.
      ...- И тогда не будешь от него прятаться. Подойдёшь и гласно, открыто, как председатель независимого профсоюза, потребуешь участия в инвестициях.
      - Чего? Каких это инвестиций, Иванушка-дурачок?
      - Трудовых, Змей-Горыныч. Вы вкладываете не только труд, но и знания, свой опыт. Всё это денег стоит. Почему тогда не приравнять их к банковским деньгам? К инвестициям?
      - Хм!? - растерялся брат. - Почему же этого не делают нигде?
      - Прецедента нет! Во всей истории не было таких случаев. А ты создай его! Дай профсоюзам новую идею.
      - Так они и позволят.
      - Порадуются даже! Смотри: по инерции тысячелетий богатые не считались с рабами, приравняв их к скоту; и сейчас так же смотрят на РАБотников. Но грянул Мировой кризис, и несоблюдение паритета сторон откликнулось катастрофами и авариями. Где-то эти РАБотники не подтянули гайки "чужой" теперь турбины... И гигантская ГЭС остановлена на многие годы. У японцев грохнулась АЭС, у американцев - нефтяная платформа... А тут уже покруче сказалось: Гольфстрим остановился и климат поменял! Так что бытовой протест РАБотников сейчас страшнее любого бунта прошлых веков. И наш экстремизм им будет более выгодным, чем борьба с нами.
      - В чём выгода?
      - Считаем. Лично ты, предлагал хозяину что-нибудь, повышающее прибыль? Знаю: нет. И так по всей стране, и по всему миру. А все эти производственные фонды, ископаемые, нефть и газ, земля - всеобщее, человеческое достояние. Всё это надо эффективно использовать.
      - Понятно. Дальше гони...
      - Тогда понятно и то, что положение изменится, когда ты, я и все остальные будут получать не зарплату, а долю прибыли от своего труда. Как банкиры сейчас получают за напечатанные бумажки. А почему мы не получаем за реальный труд и всем нужную продукцию? - Круто! Почему раньше не говорил?
      - Писали в газете "Знание - Власть".
      - Пресса - не авторитет сейчас! Проект Закона надо писать. Подключить все профсоюзы, общественность и - в Думу! - категорично заявил брат, но призадумался и скис, теряя уверенность. - А там без лоббирования не пройдёт. Там же не думают, там... Н-да... Что сделать можно?
      -Распространять идею! До уровня общеизвестного. Мы вчера её выкатили олимпийцам.
      - Реакция?
      - Проглотили без протестов. Но ...Богдана Бог наказал. Не могу понять этого... Ты понимаешь, что это спасительно?
      Брат молчал, погружённый в думы. И вдруг уважительно произнёс:
      - А ты поумнел, братик.
      
       *****
      ...Отозвался на мысленный зов и оказался у Оли. Увидел её припавшей на грудь матери. Она рыдала, став неузнаваемой под потоками слёз, слов и всхлипов. Почему? - задумался Богдан и, даже не притрагиваясь к ней, понял, что она ... любит его. Только теперь уже в прошедшем времени: любила! Не в силах пережить его смерть, что-то пыталась выпить, чтобы встретиться с ним на том свете, но мать вовремя отняла флакон. Крепко держит его в кулаке и гладит дочь, плача с ней и успокаивая.
      - Не судьба, значит... А Бог не простит такое. Ты матерью должна стать, детей воспитывать. Ты же умная у меня. Подумай, грех-то какой...
      - А сон?.. Это он б-был с цветами... Я н-не говорила, чтобы не сглазить... И ребёнок в цветах. А он... Он...
      Богдан увидел и сон её, и себя с охапкой цветов, превратившихся в ребёнка... Стало грустно и щемяще жалко всего потерянного с жизнью, что хоть самому реви с ней в обнимку. Но не было ни слёз для плача, ни рук для объятий. Вот, оказалось, как "на том свете"... И спохватился: "Нет!.. На моём теперь этом свете!"
      И он уплыл из комнаты Оли через стекло окна...
      
       *****
      За пределами квартиры, поднялся над крышей дома. Поплыл выше, выше... Вознёсся над городом.
      На улицах зажглись огни. Бесконечными потоками струились машины, равнодушные к судьбе Богдана или к тому, что осталось от него и ещё сохраняло человеческие привязанности. Возрастало желание подниматься дальше ввысь, но что-то вдруг случилось... И он оказался в просторной легковой машине.
      На заднем сидении женщина обнимала и успокаивала девочку лет двенадцати, испуганно дрожащую.
      - ... такое естество наше: давать себя... Меня тоже... Пораньше твоего, командой. А ты, если понравишься...Ты же детдомовка, брошенная. Понимать должна, не нужна ты никому. Да и все мы не нужны! А тут потерпишь немного, потом - хорошо будет...
      К машине подошёл мужчина, открыл дверцу и подал женщине пачку денег.
      - Считай. Будет ещё столько же, если без обмана. Пойдём, - взял за руку девочку, помог выйти и повёл в дом.
      Богдан сопровождал их, вопреки брезгливому нежеланию видеть то, что готовится - мгновенно прояснившегося в его сознании. Хотел отстать, вильнуть куда-то в сторону, и не мог этого сделать, как щенок, схваченный за шиворот и подтаскиваемый к дерьму на полу, чтобы сунуть туда носом.
      Прошли коридоры, похожие на такие же, как были у них в загородном поместье. Остановились у витражной двери. Мужчина открыл дверь и подтолкнул девочку: иди!
      - Не укусят, не бойся.
      Дверь закрылась за ней, звякнув замком. Навстречу девочке вышла фигура в роскошном золотистом халате и задушевно промурлыкала.
      - Ох, какая гостья у меня сегодня. Принцесса! Да-а, ко мне только принцессы приходят. А вон твоя корона,- он повёл девочку к низкому столу, уставленному фруктами и деликатесами. Сам сел на кушетку и поднял корону так, чтобы девочка приблизилась к нему и встала под корону. - Как тебя звать?
      - Оля.
      - Принцесса Оленька, - ворковал он, как своей внучке. Восхищённо оглядывал, любуясь. - Смелее, она твоя теперь. Настоящая, золотая.
      Девочка глянула на него раз, другой... Ничего страшного: добрый и ласковый дядя. Послушно шагнула к нему, и он кивнул одобрительно. Покачал короной, чтобы встала под неё. Она подошла совсем близко, встав между его раздвинутых ног, тихонько сдвинувшихся, и корона опустилась ей на голову.
      - Во-от, теперь ты коронована мной. Посмотри-ка на себя, какой красавицей стала, - скользнул он ладонями по её тощенькому телу, и повернул от себя в сторону зеркала, не отпуская рук, чтобы привыкала. - Нравится? Говори "да".
      - Да.
      - Прекрасно! Вот только платье у тебя бедное. Не должно быть таких у принцессы. Давай-ка, снимем его и вот это наденешь, - показал он на висевшее возле зеркала платье. Принялся неторопливо раздевать девочку.
      "Это что же творится? - панически содрогался Богдан, понимая, что станет свидетелем преступного зрелища. Ведь не случайно же попал сюда. Спасти? Так надо действовать!
      Озирал комнату: витражи, панно, мрамор... Всюду статуи и цветы... Роскошь, как у всех в домах, в которых бывал. Но кто он? Плевать!.. Остановить надо, но как? Что можно сделать? Ответ не находился, словно ожидалось его собственное понимание.
      - Переоденься! Сама, - подтолкнул он девочку шлепком по попке и принялся открывать бутылку. Наполнил фужеры. Пригубил и оценил качество... Покосился на девчонку. Она поняла, что платье принцессы всего лишь золотистый прозрачный халатик, через который легко просматривались её синие трусики. Застегнулась на все кнопки и опять испуганно ждала, что ей прикажут делать.
      - Будем пировать, моя принцесса. Иди сюда, хорошенькая, - позвал хозяин. Она подошла и встала, не зная куда сесть. Он подхватил её и перенёс за себя, одновременно сдёрнув нелепые трусики. Успокаивая, объяснил. - Некрасиво с ними, согласна?!. У принцессы всё должно быть красиво и щедро... Доступно... Попей вот это... Нектар. Сладкое?
      - Да.
      - И я хороший дядя? Да?
      - Да.
      - Правильно. А хороших и добрых надо любить. И тоже им делать хорошее. Ты мне тоже будешь хорошее делать? Да?..
      - Да.
      - Вот видишь, какая ты добрая. Обними меня, ты же любишь меня? И говори "да", чтобы я тебя любил. Как и ты меня.
      "Приручает к себе, по методике, - понял Богдан, фиксируя происходящее и переполняясь протестом от своего бездействия. Ведь что-то же могу?!. Ведь, не может быть здесь невозможного?!. Остановить! Прекратить! Наказать! А как? Ну, как?!.
      Хозяин спаивал девочку. И сам пил "нектар" и содержимое других бутылок. Болтал всякую чепуху, продлевая столь сладкую ему игру с предвкушением последующих наслаждений. Такую игру Богдан видел однажды, наблюдая за дворовой овчаркой, поймавшей упавшего из гнезда голубёнка. Но этот... А кто он? Кто? Неужели? - содрогнулся, увидев в золотом халате нечто похожее на многих им виданых на приёмах у отца. Вот он сбросил халат и склонился над девочкой...
      "Что ты делаешь?! - вскричал Богдан. Но мысленно...
      - Не бойся, маленькая... Чуть-чуть будет больно, а потом хо-ро-шо-о... Вот, вот... И всё!.. Вот так ...
      Девочка плакала, придавленная его тушей. Всё это слышать и видеть было невыносимо. Возникло желание шарахнуть его по башке. Чем?.. Да вот же - бутылкой!.. Схватил её раз, второй... И застонал: что рук-то - нет, остались воображаемые. Сжимают пальцами горлышко, даже ощущают шершавость бумажной наклейки, но не могут её поднять. И стоит она, возвышаясь над роскошью блюд, презирая его бессилие.
      "У-Уу.., - завопил он вновь мысленно. Но мерзавец требовал наказания. Он уже качался, сладостно охая... Пинком его! Не утерпел и саданул со всей силой! И конечно же, всего лишь воображаемо, как мог бы наказать имея тело. И взъярился от беспомощности! Как же тут жить, помогать как?.. Наказывать?.. Если нет рук и ног... А голова?.. Что-то её заменяющее, вспомнил он, что может слышать мысли... Притронулся к мерзавцу. И уловил переживаемый момент его наслаждения. Девочка стонала и плакала, а он - ещё и ещё...
      "Ты... Скотина!
      "Ага-а.., - согласился тот, с мелькнувшей мыслью угрызений совести, тут же отброшенной. - Могу позволить себе.
      "Сволочь!
      "Всё оплачено. Потерпит первый раз, а потом ...
      "А совесть?
      "Подохнут без денег. Озолочу, пока жив буду. Потерпи, хорошая, - терзал он её, закрыв от сладострастия глаза и открыв рот.
       Богдан прозрел, наконец, и взмолился...
      "Понял я! Прости меня, Господи! Прости и верни! На Земле мы нужны Тебе со своими руками и головами! Трудиться, сотворять Рай! И защищать его от таких вот... Умоляю, верни! Всё-всё буду делать праведное, только верни-и-...
      
       ... и увидел потолок своей комнаты!
      В первое мгновение не верилось. А руки? Есть ли?.. Приподнял их и заплакал от восторга охватившей всё тело радости: живу! Есть руки! И ноги, и голова! Простил меня. Господи!.. Я очень хочу жить. По-настоящему теперь!
      - Папа, мам... Он открыл глаза. Смотрите же...- закричала сестра, склонившись над ним. - Братик мой! Богданушка...
      Он не мог ей ответить сразу, переполненный радостью. Подбежали отец, мать и бабушка, люди в халатах. Все что-то говорили и плакали, и смеялись от радости, что-то спрашивали. А он только смотрел на них, собирая силы отвечать на вопросы.
      - Ты слышишь нас? Понимаешь? - допытывался отец.
       И Богдан ответил, наконец:
      - Слышу. Я буду молиться... делами, как ты сказал!
      
       Э П И Л О Г
      
      Продолжение их собрания состоялось через две недели. Не в особняке Саврановых, а...
      - Где же это?- недоумевала Василиса, выйдя из машины, остановившейся на Большой Пушкарской перед домом с надписью "Дом быта". Отец и брат тоже вопрошающе переглянулись: знаешь, нет?
      - Там вход в подвал, - сообщила Василиса.
      - Тогда туда нам, в "подполье", - кивнул Андрей Васильевич и уверенно шагнул по лестнице вниз.
      Их ждали и встретили общим гулом голосов знакомых и незнакомых лиц. Многие пришли с друзьями и родственниками. Богдан узнавал их по своим видениям "с того света". Оля была с мамой. Сергей Лиснёв пришёл с женой, а Наташа - с младшим братом. Кулаков Слава был со старшим братом; он колко смотрел на Богдана с последнего ряда этого подвального зала.
      Виктор Иванович тоже был с женой. Белоголовым одуванчиком, она скромно сидела в стороне от мужа, занятого разговорами с каким-то начальственного вида господином с офицерской выправкой и категоричностью суждений.
      Из олипийцев были все в сборе, и даже с прибавлением. С Колей Дубининым пришла старшая сестра и, не скрывая чувств, морщилась, оглядывая стены без окон, низкий потолок, убогую мебель.
      Общий возбуждённый шум стихал, народ расселся по местам, а сидевший за столом Виктор Иванович поднялся, дожидаясь общей тишины.
      - Эту встречу Богдан Андреевич попросил провести у нас. Условия, конечно же, не комфортные... Но, что имеем. Общая задача не снимается с повестки. Констатируем: человечество явно деградирует. Но Россия проснулась! Создаются "Народные фронты", "Ополчения", "Дружины", "Союзы", новые партии... Это прекрасно, и плохо!.. Прекрасно тем, что поняли: так жить дальше нельзя... А плохо, потому что создаются на базе своих объединяющих интересов, чтобы улучшить жизнь своим... За счёт других! А нам надо - чтобы лучше жилось "всем!". Это "невозможное" сейчас поможет осуществить "Новая идеология осознания человечеством смысла жизни и совершенствования Души!". И тогда, как сказал Александр Сергеевич Пушкин... Оля!
      - "Никакое богатство не сможет перекупить влияние обнародованной мысли! - процитировала Оля.
      - Н-да, красивая сказка будет, - сказал Семён. - "Жаль, только жить в эту пору прекрасную уж не придётся, ни мне, ни тебе!". Оля, я правильно цитирую?
       - Ты чего, Семён?!. - возмутился Коля. - Не понял что ли?..
      - Всё я понял. И заинтересован не меньше твоего. Но под такие глобальные идеи нужен соответствующий образ, какая-то предметность, сразу понятная и всех объединяющая. "Общими интересами", как мне вбили здесь в голову. А этого - нет! И потому - сказочка.
       - Есть такое дело! Отмена РАБства! - громко объявил с задних рядов Слава Кулаков. Видя общее недоумение, встал, показывая, что разговор будет серьёзным. - Отменить так, чтобы никогда не возвращаться к словам РАБотник, РАБота.
      - А как это?
      - Юморит.
      - Чего паришь?! Был уже социализм, и пролетарии объединялись, а без рабства не обошлось.
      - Потому что от рабства надо избавляться не в отдельно взятой стране, а сразу во всём мире!
      - Механизм давай, - потребовал Семён.
      - Сейчас по бухгалтерии как проводится зарплата? В затраты производства входит?!
      Семён кивнул и с показным недоумением пожал плечами:
      - Что тут непонятного? За работу надо платить.
      - А за инвестиции вы сколько платите?
      - Сколько потребуют.
      - Возвращаете деньги, да ещё и платите? Так?!
      - Так, так... Дальше-то что, не пойму. При чём здесь рабство?
      - Все поняли? Возвращают деньги инвесторам, да ещё и платят им проценты.
      - Но при чём здесь зарплата рабочих? Сам-то соображаешь, что говоришь?
      - Господа присяжные заседатели! - торжественно возгласил Вячеслав. - Сейчас Вы присутствуете на первом в мире судебном процессе над самым массовым и закоренелым социальным злом человечества, называемым РАБСТВО. От Вас зависит сохранится ли оно на Земле, продолжая людские страдания ради паразитарных интересов новых рабовладельцев. В том числе, и сидящих среди нас! Или избавимся от рабства отныне и навсегда! Итак, на ваше решение выносятся вопросы. Первый. Почему бумажные деньги, не имеющие золотого или иного ценного обеспечения, полученные предпринимателями в виде инвестиций, подлежат возврату их дающему, да ещё и с процентами за их использование? Второй. Почему труд РАБочих, оплачиваемый после создания ими реальной продукции, и по сути являющийся такой же инвестицией, не оплачивается им в той же мере? Да ещё и с процентами?
      - Круто выдал! - громыхнул Коля Дубинин.
      - А я не поняла, - растерялась Василиса.
      - Демагогия и популизм, - успокоил её Семён насмешливо. - Отменить рабство!.. Опоздали на тысячи лет. Там столько было мечтателей и героев... Безымённо погибших! У-уу. А сейчас времена прогресса. Закон времени поработал, как просветили нас. Автоматика и роботы заменяют людей и не нужны будут РАБотники, как лишние индивиды.
       - Доказательства нужны?! Тогда из вашей жизни! Взяли вы кредит под реконструкцию птицефабрики "Солнечная". Купили оборудование. РАБочие трудятся, и переучиваются, осваивают, повышают выпуск продукции. Всё это, по сути, является такой же инвестицией в птицефабрику или завод, нефтепромысел и так далее. Более того, работники инвестируют свои затраты на ранее полученное образование, накопленный опыт, квалификацию. Но каков итог: Вы спокойно возвращаете инвесторам вложенные деньги. Получаете повышенную прибыль, делите между собой. Все в шоколаде! А что РАБочим?.
      - Улучшенные условия труда, повышенная производительность и зарплата! А что ещё вам надо?
      - Зарплата входит в статью расходов?
      - Как и положено по закону.
      - А давайте её переставим в статью инвестиций. Ведь на каждой птицефабрике работает у вас по тысячи человек. Пусть в среднем зарплата составляет по двадцать тысяч. В сумме это будет двадцать миллионов за месяц, двести сорок за год! Чем не инвестиция?! Вот и пусть она будет общим вкладом в производство всех трудящихся. Люди перестанут быть РАБотниками. И будут получать не плату за РАБоту, а свою долю прибыли от вложенных инвестиций. А это принципиальная разница. Трудиться на хозяина или на себя! Получим всеобщую заинтересованность в результатах труда, взлёт производительности и качества, снижения себестоимости. Вот где гигантский эффект от отмены рабства.
      - А мы повышали зарплату. - ожидаемо для всех сказал Андрей Васильевич Савранов. - Но эффект нулевой. Знаешь почему?
      - Социальный протест. Продукция - общенародная, а оплата труда за неё - частная. Но не об этом речь. Предлагается способ освободиться от РАБства, для создания условий бесконфликтного существования в новом мироустройстве. Сделаем, как в Японии было, когда Император прировнял простой народ с самураями. Равенство людей поднимает энтузиазм. Это и будет наш выход из кризиса, приемлемый вам и нам
      - Мне нравится! - восторженно заявил Рамиль. - Честно. Не будет халтуры. Ведь каждый захочет получать прибыль.
      - Которой не будет.
      - Почему?
      - Чтобы налогов не платить.
      - Ну, с этим органы быстро разберутся.
      - Я тоже - за! - поддержал Дубинин. - Семён, а ты?
      - Полагаю, тут важнее услышать мнение Андрея Васильевича, - ответил Семён, хитро глянув на Савранова.
      - Интересное предложение, - одобрил Андрей Васильевич. - Очень даже! Поздравляю вас.
      - А не слабо будет вашему холдингу отменить рабовладение на своих предприятиях? - спросил Анатолий Кулаков с нотками сомнений и укора. - Ведь всё в ваших руках. Вы теперь - хозя-е-ва!..
      Зал притих сразу. Взоры всех метнулись к хозяину: что скажет? Как?.. Савранов медленно повернулся, глянуть на бросившего ему вызов... Но прежде чем успел он это сделать, заговорил Богдан:
      - Говоришь "слабо"... Сомневаешься?! И правильно. Сказанное таким агрессивным тоном, извини, не вдохновит "хо-зя-е-в" на эксперимент. Ведь ты сейчас как-бы обязываешь нас делать нечто непонятное, при своей отстранённости от общего дела. Не получится у нас - осудишь! А оно и не получится без вашего активного участия. Ведь у тебя ещё у самого уверенности нет, что получится.
       - А ты мысли читаешь?.. Знаешь, кто что знает, о чем думает?..
       - Нет, конечно... Просто, я был при вашем споре с братом.
       - Это где же тогда "был", если я тебя не видел? Славка, где прятал его? - обернулся Анатолий к брату.
      - Всё проще, Анатолий. С того света - мы все, как на ладони... А я оттуда слушал ваш спор. Выслушав брата, ты сказал ему: Круто! Почему раньше не говорил? Он ответил тебе, что писали в газете "Знание - Власть". Ты заявил, что пресса - не авторитет сейчас! Проект Закона надо писать. Подключить все профсоюзы, общественность и - в Думу!.. И отсюда пошли у тебя сомнения. Сказал, что там, в Думе, без лоббирования не пройдёт. Там же не думают, там... Н-да... Что сделать можно?, - задумался. Отмёл все доводы Славы и заявил: тогда грош цена этой идеи. Сам говоришь, правит миром объединяющие интересы. Не пойдут они на это, удавятся... Их только протестом можно давить! А не искать понимание... Действуй без меня.
      - Жучок ему подвесили, - кивнул Анатолий на брата. - Мало было транслятора, мобильника...
      - Ты подтверждаешь, что всё было так, как я сказал?
      Анатолий молчал. Он видел перед собой вопрошающие глаза людей, повернувшихся в его сторону. Им было не ловко и трудно так смотреть, но терпеливо ждали его слов. И он ответил:
      - Подтверждаю. Только не верится, как-то... Извини.
       - Понимаю, - произнёс Богдан глядя на пол. Не поднимая головы, попросил. - Оленька! Прочти Тютчева. Мне это надо сейчас...
      Оля поднялась и прочла стих:
      
      Не плоть, а дух растлился в наши дни,
      И человек отчаянно тоскует...
      Он к свету рвётся из ночной тени
      И, свет обретши, ропщет и бунтует.
      
      Безверием палим и иссушён,
      Невыносимое он днесь выносит...
      И сознаёт свою погибель он,
      И жаждет веры - но о ней не просит...
      
      Не скажет ввек, с молитвой и слезой,
      Как ни скорбит пред замкнутою дверью:
      "Впусти меня! - Я верю, Боже мой!
      Приди на помощь моему неверью!...
      
       - Я был таким - не верящим..,- заговорил Богдан. - Даже молясь! А слова не теряются. Как рукописи не горят, так и всё сказанное каждым идёт от нас к Богу. А я ведь и к вере других призывал, а сам... не верил. Но Бог не наказал меня, как подумали многие.
      Василиса всхлипнула, и Богдан успокаивающе медленно повёл рукой в её сторону, продолжая речь.
       - Бог мне помог преодолеть неверие. Знаю, что мои слова для кого-то будут не убедительны, и потому дам сейчас необычное доказательство. Вы знали, что моё тело лежало в коме перед моими родными. А я не видимым летал... Вначале по спальне, а потом - прощался с вами. Сейчас я подниму ещё некоторых. Они меня не видели, а я видел всё!.. И даже их мысли воспринимал. О сокровенном!.. Разглашать личные тайны не буду, скажу только им понятные слова. Их говорили только они, а я слышал - случайный свидетель, уходящий в небытие. Прошу подняться Верочку.
      Верочка поднялась, встревожено хмурясь: "что за дурацкий эксперимент?.."
      - Я скажу сейчас о том, что ты говорила отцу, когда я прилетел к тебе прощаться. Если всё было так, как услышишь. И не захочешь, чтобы знали об этом другие - скажешь: "верю, так и было всё!". Это будет для всех доказательством моего необычного посещения, и я прекращу рассказ. На твою реплику отец сказал тебе: "ты о чём подумала? Я - за любовь! Помню же, что он тебе нравился. Ты ответила:- А тебе не понравился. Не подошёл для "Великих дел". Пристроил меня. А он... Он!.. Он же..."
      - Верю! - вскрикнула Верочка и шлёпнулась на стул, боясь поднять глаз.
      В зале началось затаённое перешёптывание, нарастало и напряжение. Кого ещё поднимет?
      - Сергей!.. - приподнял руку Богдан, и Лиснёв тут же вскочил с места, уловив сенсационность происходящего. Глаза засияли, по лицу расплывалась улыбка. Он готов был слушать, но Богдан передумал. - Нет! Убедительнее будет с женой. - Валентина Сергеевна, поднимитесь, пожалуйста.
      Валентина поднялась, поёживаясь: что может быть интересного? Живём как все.
      - В разговоре за ужином, Сергей сказал: "Хорошо придумала. Только рай не в космосе, а на Земле. Его создать ещё надо. Наша задача сейчас капитализм перевести в социализм. А его не может быть без Бога! Сталин этого не понял. А у нас получится, потому что эволюционно пойдём. Без революций и войн. Вы, Валентина Сергеевна, спросили: - А как ты будешь перестраиваться? Сергей ответил: - Как повелевал вождь мирового пролетариата: учиться, учиться и учиться!- А работать когда? - удивились Вы. И получили в ответ: - Никогда! Трудиться надо, а не работать. И вы назвали его Фантазёром.
       - Верю! Слово в слово.., - подтвердила восхищённая Валентина.
       - Об этом много сейчас пишется, - весомо заметил Семён.
       - Это же хорошо, Семён. Плохо, что всё ещё не верят явному. Чудеса нужны?!. Поднимись.
       - Любопытно, - поднялся Семён.
       - Ну, мама... Она же дура, дура!
       - Верю, Верю... Не продолжай! - шарахнулся Семён на стул, ответивший ему тяжким скрипом.
       - Виктор Иванович, Вас не мог обойти вниманием,- продолжал Богдан. - Был в момент, когда Вы писали статью. Вот абзац из неё: "Смертный грех - паразитизм. Он лишает возможности совершенствоваться в эволюции Богосознания, как самому - паразиту, так и тем, на ком он паразитирует. И потому паразитизм должен быть осуждаем самыми жестокими законами. Тогда и начнётся расцвет государств. С введения действительных смертных грехов, и с перемены людских целей жизни на её Божественный смысл. Только с Богом будет прогресс и расцвет. А это новый прорыв цивилизации, которого ждут все народы мира от России. И прав Богдан, церковь поддержит нас, станет духовной основой сплочения народов. Вся власть Создателю!!! Это уже новый лозунг человечества, устремившегося к Богодержавию на земле. Выше - некуда идти!" Дальше были сожаления обо мне. Но тут уже я не желаю огласки. Вы теперь верите?!.
       - Верю, Богдан!
       - Оля!.. Сон твой про цветы и ребёнка... Флакон отнятый у тебя мамой...
       - Ве-ерю... - прошептала Оля.
      - И я верю, - сказал Богдан, обращаясь к Анатолию и Вячеславу Кулаковым. - В реальную необходимость отмены РАБства. Признаюсь, когда нас познакомили с идеей, растерялся даже от новизны. А побывав там.., - кивнул вверх - и у вас в квартире, слушая ваш спор , получил информацию от туда... Как-то сразу, и всю, будто вспомнил давно мне известное из прежних жизней на том свете. Вернувшись на этот свет, стал сторонником ваших идей. И я сделаю всё возможное, чтобы убедить отца, сестру, друзей своих начать такую перестройку на каком-то нашем предприятии. Нужен претендент! И мы дадим его человечеству для выхода из кризиса.
       - А они откажутся если?., - спросил Анатолий.
       - Вложу свою долю от семейного бизнеса в общее дело
       - Поддержу! - объявил отец. - Если дашь убеждающий бизнес-план.
       - Он есть! - сказали с последнего ряда.
      Андрей Василевич оглянулся и увидел стоящих рядом "вора в Законе" и его старшего брата. Взгляды их столкнулись в красноречивом противостоянии: кто кого?..
      - Тогда утром мне на стол!
       - Нет!.. Сейчас!.. - заявил Анатолий, взяв у брата бумаги. - Из рук в руки, при всех...
       - Ну, давай... При всех! - поднялся Андрей Васильевич для встречи с пробиравшемуся к нему Анатолию. - Вот ты какой у нас... "Независимый профсоюз!".
      Одной рукой он взял бумаги, вторую - протянул для пожатия. Представился:
       - Андрей Васильевич!..
       - Анатолий Дмитриевич!..
      - Вот и пополнились наши ряды. - заметил Виктор Иванович. - Было двенадцать, а стало тринадцать...
       - Осталось двенадцать! - поднялась и пошла к двери Верочка, бросив презрительный взгляд на Семёна.
       - И так бывает... Жизнь!.. Но численность будет расти. Наша задача обеспечить огласку всего понятого нами. Знаю, всему этому долго будут противостоять нынешняя идеология, мораль, культура... Но мы уже - есть! И будем жить по- новому! Далее... Богдан Андреевич, продолжайте...
      - Я вас поднимал с умыслом! - признался Богдан. - Убедить в том, как все мы видимы с того света. Стал ли ты человеком, или остался ещё скотиной, ведомой инстинктами. А мы нужны Богу - людьми. Оглянитесь: всё окружающее - создаётся вот такими руками.., - вытянул их Богдан, торжествующе любуясь. - На том свете их не будет! Там мы - только малый сгусток мыслей. А на этом - со творцы, создатели своими руками Божьего рая на Земле. Мы же - вместо всеобщего Рая, в силу недомыслия и греховных целей - творим кромешный Ад. Как же нам остановиться и прозреть? Для ответа на этот вопрос мы собирались двумя группами: богатых и бедных. И не случайно, как понял там... Нам открыли секреты "Царских знаний", и появилось новое понимание смысла жизни! Знаю, всему этому ещё долго будут противостоять нынешняя идеология, мораль, культура... Но мы уже - есть! И будем жить по- новому! Общаться с Богом без посредников, разделяющих нас на конфессии, национальности, сословия, корпоративные интересы, а ещё - подменяющих единый смысл жизни множеством ложных и лукавых целей. А Бог всегда с нами. И разговаривать с ним можно, как детям с отцом. Спрашивай - и получишь ответ, в соответствии с подготовленностью понять его. И тогда приходит понимание смысла жизни. Ведь всё созданное на Земле - материализованная мысль Бога. А мы - создатели Его замыслов. И смысл нашей жизни - вечное совершенствование своих способностей, преумножение талантов для развития своей вечной души и служению Богу!
      Богдан прервался на мгновение, меняя тональность. Заговорил проще:
      - Это всё, что я хотел вам сказать. Спорить ни с кем не буду. Каждый сам выбирает свой путь. Но ещё одно скажу... Оно - сугубо личное. Но вы для меня теперь самые близкие друзья. Сожалели о моей смерти. Радовались воскрешению. И, уверен, - будете рады моей свадьбе. Приглашаю вас всех!..
      Зал изумлённо и восторженно загудел и зазвенел ликующими возгласами; посыпались вопросы, а более всего требования назвать и представить невесту.
      Василиса и отец растерялись, непонимающе глядели друг на друга.
      С недоумением переглянулись Оля с матерью... И вмиг поникли, поджались, пряча глаза. У них пропали какие-то надежды, подобные сказочной Золушки!..
      - Богдан, а когда?., - продолжались возгласы.
      - Невеста кто?
      Богдан дождался тишины и сказал с лукавым сожалением:
      - Моя будущая жена ещё не знает, что стала невестой. Сам я полюбил её с первой встречи. А умерев - узнал, что и она меня любит. А мы даже не целовались. Бог остановил моё небытие, и вернул ей меня. Веришь?!., - пошёл к Оле Богдан. Поднял её, зардевшуюся от стеснения и радости. Вывел на общее обозрение.
      Сергей неистово захлопал в ладоши, и его дружно и ликующе поддержали все.
      - А я не верю!., - грозно объявил отец. - Пока не поцелуетесь. На свадьбе - под "горько", а сейчас - для веры всех - целуйтесь!
      Слова отца вызвали новый всплеск веселья. Пришлось молодым целоваться, как в любовных романах и в кино - под конец. Но подбежала Василиса и напором своей массы отодвинула Ольгу от Богдана, принялась целовать, что-то приговаривая. Подошёл отец, и видя что не пробиться к невесте, обратился к Виктору Ивановичу.
      - Вот ведь как повернулось всё... Сам не остался у вас, так сын теперь вашим стал.
      - Всё меняется. Может и Вы?..
      - Я уже - нет! - и, повернувшись к невесте, оттеснил от неё Василису, под общий смех. - Уймись, целовальщица. Пойдём-ка, девица-красавица, к матушке твоей, согласия просить, чтоб сватов засылать. Вдруг от ворот-поворот даст, и как такое пережить жениху? Ушли втроём к Олиной маме. Подсели к ней, зашептались о чём-то улыбчивом и понятном каждому.
      Общее оживление в зале спадало, ждали перехода к новой теме, и Богдан поднял руку, требуя внимания.
      - Теперь про самое главное!..
      Ответом ему был новый взрыв смеха и гул реплик: что может быть главнее свадьбы.
      - Я серьёзно...
      Виктор Иванович вышел из-за стола, и посадил на свой стул Богдана. Посмеялся со всеми, и сказал:
      - На сегодня у тебя самое главное и серьёзное - закрыть это собрание и готовить свадьбу. Всё, всё друзья. Конец.
      _______________/\______________
      
      
      
      
      ОГЛАВЛЕНИЕ
      
      Часть первая. СМЫСЛ ЖИЗНИ
      
      1. Закон времени
       4
      2. Застолье с Президентом
       39
      3. Проклятья жизни
       46
      4. Среди нехоженых путей
       55
      Часть вторая. НЕ ПЛОТЬ, А ДУХ...
      
      1. Кто ты есть?..
       73
      2. Повороты судьбы
       81
      3.
      
      4.
       Дела семейные
      
      Победить зверя
       96
      
      100
      Часть третья. ПОМОЧЬ НЕВЕРЬЮ
      
      1. За гранью обыкновенного
       108
      2. Прозрение
       121
      3. По ту сторону жизни...
      
      Э П И Л О Г
       129
      
      148
       Слащинин Юрий Иванович
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       На книжном салоне в Санкт-Петербурге.
       Прошла презентация моей книги "Боги в изгна-нии или УТОМЛЁННЫЕ ВЛАСТЬЮ" с обложкой, изображающей нависшую над многоэтажным городом гигантскую волну с подписью доПОТОПная фонта-стика. Роман - предупреждение.
       Эта книга является первым произведением в мировой культуре, описывающей жизнь на Земле до всемирного ПОТОПА.
       Написал этот роман ещё в советские времена, протестуя против существовавшего тогда единомыс-лия, атеизма, материализма, господствовавшего дикта-та. В урезанном виде книга вышла в свет только в 1988 году. И вот появилась в восстановленном и дополнен-ном виде, представленной на Санкт-Петербургском книжном салоне издательством концептуальной лите-ратуры "Мера".
       Посвящается Земля-нам прошлых времён,
       уступившим нам пла-нету после Всемирного потопа
      
      Предисловие автора, полезное для прочте-ния, чтобы знать: о чём этот роман, и надо ли читать его?..
      
       ...Увидел сон. Летал над Землёй невиданной кра-соты, очищенной от лесов и городов, зверей и людей... Чистое голубое небо и лазурные берега отдыхающего океана, слушающего музыку Былого... Она была разной, и прекрасной... Ещё слышались стихи, восхищавшие душу сокровенным, неповторимым и невозвратным... Хотелось запомнить их, но проснулся. В памяти сохра-нилось всего лишь эти строчки:
      "Пусть светлую весну
       Нашей любви
       Не тронет осени
       Унылое забвенье".
       И понял: этот сон - напоминание, что все мы на Земле пришельцы из... доПОТОПных времён.
       Ещё привиделась необходимость вернуться к этому в юности написанному роману. Его долго не издавали, а издав - изуродовали цензурными требо-ваниями не писать о Боге, потопе, отрицании еди-номыслия, произволе Властей и всего того, что про-должает твориться и сейчас, приближая живущих к новому 161-му Всемирному потопу, как определили учёные.
       А что же мы?.. Понимающие эту неизбеж-ность... Так и будем повторяться от потопа до потопа?
       Словом, роман - для молодых! Активных. Преодолевших иллюзии сказок и фэнтези.
      Юрий Слащинин
      ______________________________________________
      Адрес автора: 141364. Московская обл. г. Сергиев Посад. мкр. Скоропусковский. д.Љ 44А. кв. 39. novin36@yandex.ru
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Слащинин Юрий Иванович (ly32008@yandex.ru)
  • Обновлено: 05/07/2018. 240k. Статистика.
  • Статья: Россия
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка