Я раньше думал, что это только был наш старый советский анекдот из цикла, помню, армянского радио. Там задавался вопрос, что будет, если еврей женится на монголке и у них родится сын. Ответ был, что его имя будет Чингиз-Хаим.
Сейчас это уже не смешно, т.к. устарело. Тогда, возможно, было смешно. Но совсем не смешно было мне видеть воплощение этого анекдота в жизни, когда в далекие советские времена я собирался лететь куда-то в самолете и ожидал посадки в аэропорту. Тут я и увидел странную (хотел сказать пару, но это была не пара) семью. Их было трое. Он - отец семейства, молоденький лейтенантик, небольшой такой худенький еврейский парнишка, который сразу мне напомнил моего знакомого Вовку Когана. Это был совершенно интеллигентный, стройный и подтянутый мальчик в военной форме, которая хорошо на нем сидела. Сразу было понятно, что он отслуживал свой двухгодичный военный срок после окончания института. Хотя тот же Вовка Коган закончил наш политехнический с военной кафедрой, прошел все сборы, стал лейтенантом запаса и служить в армии не должен был. А этот, очевидно, из какого-то малюсенького городишки, скорее всего - украинского, типа Бердичева, а то и меньше, с небогатым выбором вузов окончил, по-видимому, какой-нибудь педагогический институт - возможно и с военной кафедрой, но меньшего калибра, чем была у нас - и мигом был отправлен служить на какую-то азиатскую точку, которая была для него такой заграницей, о какой он в жизни никогда и не думал.
А рядом сидела его жена. Описывать ее легко, весь бывший Советский Союз после фильма "Белое солнце пустыни" знал этот персонаж наизусть. Поэтому скажу сразу, что ей абсолютно подошло бы имя Гюльчатай. Да, вот так она и сидела в зале ожидания аэропорта, перенесенная из далекой восточной глубинки прямо, как есть: в длинных восточных одеждах, в сандалях на босу ногу (хотя дело было к осени, и народ, в основном, уже ходил в осенней обуви). Скорее всего она была таджичка или туркменка. Она не была красавицей, хотя на Востоке бывают очень яркие женщины. Также она не была белокожей мусульманкой, как те гурии, описанные в "Тысяче и одной ночи". Лицо ее было темное, прокаленное солнцем и вполне крестьянское.
А на коленях у нее лежал малюсенький грудной ребенок, и она тетешкала его, чтобы он был доволен жизнью и не плакал. Я как-то сразу вычислил, что это должен был быть мальчик. Может, я определил это по цвету голубых пеленок ребенка. Я также знаком с одной такой теорией, что у очень активных, спортивных и деятельных отцов первый ребенок оказывается обычно мальчиком. Здесь была вполне такая ситуация.
Вся драматургия этой семейной пары в один момент всплыла в моей голове. Я представил, как молоденький парнишка оказался заброшенным в далекий и забытый Богом азиатский Уч-Кудук, оторванным от семьи, которую он редко покидал за все 20 с небольшим лет своей жизни. Я представил, как смертельная тоска армейского существования на точке вынудила его обратить внимание на часто мелькающую перед глазами Гюльчатай. Ему не надо было просить ее открыть личико - не те времена, поэтому он видел некий интерес к нему на ее лице. Он ведь для нее был тоже необычной птицей. Таких, как он, парнишек, в ауле, наверняка, не водилось. И, похоже, однажды она развеяла, как умела, эту его тоску. И она забеременела. И он как порядочный мальчик и офицер посчитал нужным жениться на ней.
И вот они ехали в его родной город навестить его родителей, а заодно и показать им их новорожденного сына. Может, парнишка уже демобилизовался и возвращался туда насовсем. А может, он просто получил очередной отпуск. Но - неважно как, но он ехал представить родителям свою семью.
Я попытался только представить себе, как эти местечковые и благообразные какие-нибудь Рувим Моисеевич и Сара Абрамовна увидят свою новую невестку, увидят маленького Чингиз-Хаимчика в качестве внука. Нет, все это даже невозможно было себе представить.
И я подумал, как весь этот маленький еврейский городок будет ходить смотреть на эти невиданные здесь доселе персонажи и как они все будут шептаться и обсуждать, шептаться и обсуждать.
Прошло много лет с тех пор, как я видел эту семью. Чингиз-Хаим, наверное, уже большой парень. Интересно было бы узнать, как сложилась его жизнь и жизнь его родителей.