Слуцкий Леонид Иосифович: другие произведения.

Медео - бывшая слава и гордость Алма-Аты

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 15, последний от 20/06/2011.
  • © Copyright Слуцкий Леонид Иосифович (l_slutski@hotmail.com)
  • Обновлено: 23/04/2009. 9k. Статистика.
  • Очерк: Казахстан
  • Оценка: 4.54*24  Ваша оценка:

      Ущелье реки Малой Алмаатинки всегда было традиционным местом отдыха алмаатинцев. Других мест отдыха в старые времена практически не было. Озеро Капчагай было еще неизвестно широким слоям трудящихся - полагаю, что оно было в состоянии, непригодном для его использования в качестве места отдыха. Поэтому в выходные множество людей садились в старенькие автобусы с одной дверью и уезжали в горы. Конечная остановка этих автобусов была возле Зеленого базара, и только там и можно было в них сесть, потому что уже там в выходные автобусы были забиты полностью. На других остановках в них уже было невозможно влезть.
      Вверх в горы вел проспект Ленина, и за пределами городской черты по обеим сторонам его располагались разные правительственные резиденции и дома отдыха. В одном из них - доме отдыха МВД - мне довелось несколько раз отдыхать. Так на его территории мне показывали отдельно стоящий домик и объясняли, что именно в нем жил Лев Троцкий, когда был сослан в Алма-Ату. Прямо из этого домика он и сбежал за границу.
      Вдоль дороги в горы были яблоневые сады со знаменитым алма-атинским апортом, да и другие сорта яблок были хороши: пеструшка, лимонка и т.д. Сады были колхозные, но в них всегда можно было зайти и нарвать яблок. Что многие и делали, а некоторые так даже запасались яблоками на всю зиму.
      Когда я был школьником, то однажды проводил летний отдых в пионерском лагере в Малоалмаатинском ущелье. Я, кстати, редко бывал в пионерских лагерях, но, как оказалось, метко. В лагере все шло, как обычно, до того момента, когда однажды посреди ночи нас всех разбудили. Где-то недалеко раздавался какой-то шум или, точнее, гул. Нам всем велели одеться и вывели нас на улицу. Там нас построили и повели куда-то в горы. Шли в кромешной темноте, ничего не видели, но наши воспитатели, видимо, хорошо знали местность. Нас завели на какой-то высокий холм и велели всем садиться прямо на траву. Там мы просидели до утра. Из разговоров взрослых мы поняли, что ночью по ущелью прошел очень большой сель. В те годы это была реальная и постоянная проблема для города, но тот сель был одним из самых мощных за все советские времена.
      В интернете я вычитал, что в подходящее к моим воспоминаниям время такой сель случился в год 1956-й, 7 августа. Наверное, это и была та дата. Тогда с ледника Туюксу выплеснулся вниз грязекаменный поток, который разрушил различные сооружения, мосты да и дорогу, ведущую в Алма-Ату. Поэтому наши родители даже не могли приехать в лагерь и узнать, что там происходит. Представляю, как они обрывали телефоны, пытаясь получить хоть какую-то информацию.
      А повыше в горах размещалось урочище Медео, где функционировал один из самых знаменитых ледовых катков мира. Начиная с 1951 года, несметное количество рекордов было установлено там на естественном льду. Бегали, правда, не только на Медео. В самом городе в парке Горького был стадион Спартак. Там тоже заливали хороший лед, и на нем устанавливалось тоже много рекордов. Но до Медео Спартаку было далеко. Не зря Медео звали фабрикой рекордов.
      Долгое время стадион Медео был только зимним катком. Там стояло несколько стареньких деревянных трибун, с которых зрители смотрели забеги. А летом на месте катка была поляна, покрытая утрамбованной глинистой землей, на которой мы однажды даже играли в футбол. Это было, когда к нам в Алма-Ату приехал ненадолго мой двоюродный брат, только что закончивший в России офицерское училище и посланный на службу в какое-то казахстанское захолустье. Он ехал туда через Алма-Ату, чтобы заодно повидаться с нами - родственниками. Он был в Алма-Ате первый раз, и ему город очень понравился. Особенно его поразило, помню, большое количество красивых девушек-казашек. В один из выходных дней мы повезли его в горы, в том числе и на Медео. А там мы объединились с какой-то компанией для игры в футбол. Мой брат как молодой офицер был, конечно, весьма спортивен. Я помню, что, живя у нас, он почему-то именно вечерами накачивался, делая разные упражнения. А я, имея от рождения проблемы со здоровьем, никогда не был спортсменом. В итоге я стал профессиональным болельщиком. Но в тот раз я заразился общим азартом и принял участие в игре. Бегать я много не мог, поэтому мне поручили играть в полузащите. Тогда я, может быть, не знал, но теперь знаю, что как раз игроки полузащиты обычно работают на поле больше, чем другие. Но я был особый игрок полузащиты. Играл, как мог. А самое удивительное заключается в том, что во время одной из атак моей команды я умудрился оказаться в нужном месте в нужное время и забил гол.
      В 1966 и 1967 годах путем направленных взрывов была образована гигантская плотина, которая надежно перекрыла ущелье, избавив Алма-Ату и Медео от постоянной угрозы селя. Проведение этих взрывов вызвало большой ажиотаж в городе. Все жители были информированы через газеты, что ученые и специалисты все точно рассчитали, что взрывы не принесут никаких проблем городу и жителям. Тем не менее, операция была настолько необычной, что в городе не затихали ее обсуждения. Некоторые побаивались, что проведение таких мощных взрывов может спровоцировать землетрясение в нашей и так сейсмически активной зоне. Нас ведь в Алма-Ате трясло регулярно. Все уже были к этому привычны и "на глазок" определяли силу землетрясения. Почувствовав его, мы прикидывали: "Это небольшое, балла два будет." А в другой раз: "А это, пожалуй, тянет на все четыре балла." Шесть баллов - это уже было серьезно. В доме все ходило ходуном. А на следующий день в городской газете можно было проверить свою чувствительность, прочитав измеренную мощность землетрясения.
      
      Поэтому в день взрывов никто, по-моему, не работал. Население высыпало на улицы, и все смотрели вверх, в горы, готовясь ко всяким возможным последствиям происходящего. Многие при этом держали при себе документы и наличные деньги на случай эвакуации.
      
      Однако все прошло по плану. Никаких катаклизмов не случилось. Все видели клубы пыли, поднявшиеся высоко в горах. Плотина была сотворена. Ее потом еще подправили и подравняли всякими там бульдозерами и скреперами. И тогда в 1972 году на Медео был построен настоящий ледовый стадион. Он был расположен на высоте около 1700 метров над уровнем моря и быстро стал известен всему миру.
      
      На Медео я видел многих замечательных советских спортсменов того времени. Они приезжали в Алма-Ату каждый год. Тренировались на Медео, участвовали в разных соревнованиях, чемпионатах. И так они там разгонялись, что потом были быстрее всех даже уже и на других, равнинных катках. Да и иностранцев приезжало много. Особенно, конечно, из соцстран. Например, сборная ГДР была там постоянным гостем. Моя жена даже работала с ними переводчицей.
      
      Из советских спортсменов мне хорошо запомнился Евгений Гришин - четырехкратный олимпийский чемпион, 12-ти кратный рекордсмен мира. Многие его рекорды я видел на Медео. Он запомнился, видимо, потому, что спринт - это вообще очень яркое зрелище, а Гришин был лучшим спринтером своего времени.
      
      Запомнился также Владимир Шилыковский - замечательный спортсмен, бежавший лучше многих других, несмотря на то, что у него была одна рука. Это значит, что он не мог помогать себе обеими руками на финише, как это делали все другие. Поэтому на коротких дистанциях, где работа рук является чрезвычайно важной, он не мог добиваться высоких результатов, но на длинных он блистал. Установил однажды даже рекорд СССР на дистанции 10 км.
      
      Почему-то сидит в памяти и латышка Ласма Каунисте (помню ее даже под девичьей фамилией Авотиня). Она не относилась к самой-самой элите конькобежного спорта, но была однажды даже и чемпионкой мира в многоборье. У нее был очень легкий, изящный силь бега, и я, глядя на нее, напевал про себя собственного сочинения простенькую припевку:
      
      Ласма Авотиня вперед идет,
      Ласма Авотиня режет лед.
      Ласма Авотиня нам нужна,
      За нее болеет вся страна.
      
      От Пушкина и даже от Евтушенко все это, конечно, далеко, но это было для собственного употребления. Я пел эту припевку сначала с фамилией Авотиня, позже - с фамилией Каунисте. А, скорее всего, мне Ласма просто нравилась. Она и сама была легкой и изящной, такой же, как ее бег. Молодой ведь парень я тогда был, вот и интересы были соответствующие. Вот с ней всегда приезжала ее подруга и напарница по сборной Латвии Ария Гулите, но та была совсем другая: широкая и коренастая. Не мой тип.
      
      Постоянным участником всех соревнований был также алма-атинец Владимир Гейдерих. Он тоже был одним из лучших стайеров Союза. Помню на одном из чемпионатов СССР он на своей коронной дистанции 10 км обгонял своего соперника почти на круг. Весь стадион ревел, поддерживая земляка. Все хотели, чтобы он достал этого соперника. И Гейдерих делал это. В какой-то момент он, наконец, увидел впереди спину соперника. И это придало ему силы. Он еще прибавил и разрыв между ними стал таять. Короче, Гейдерих достал-таки противника, обогнав его на целый круг. Публика была в восторге.
      
      Насколько я понимаю, лучшие времена Медео остались нынче позади. В интернете я прочитал, что в независимом и богатом Казахстане нет теперь денег для ремонта холодильных агрегатов стадиона. Он опять стал зимним катком, а зима в Алма-Ате довольно короткая и не очень-то и холодная. Так что слава Медео прошла, она оказалась никому не нужной в новом Казахстане.
  • Комментарии: 15, последний от 20/06/2011.
  • © Copyright Слуцкий Леонид Иосифович (l_slutski@hotmail.com)
  • Обновлено: 23/04/2009. 9k. Статистика.
  • Очерк: Казахстан
  • Оценка: 4.54*24  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка