Был в советские времена в нашем городе очень знаменитый психиатр. А точнее он был главным психиатром, профессором, директором главной психбольницы и вообще высшим авторитетом в своем деле не только в нашем городе, но даже и в области, и даже дальше. Звали его Иосиф Абрамович. Личность он был известная в городе и оригинальная даже внешне. Во-первых, ясно, что он был еврей, совсем небольшой, как говорится по-русски, метр с кепкой. Во-вторых, он был довольно худой и по габаритам мог бы сойти за ребенка, если бы не непропорционально большая голова с залысинами. Однако самой его большой особенностью было то, что, по-видимому, в результате родовой травмы его голова была заметно повернута набок. Поэтому для того, чтобы смотреть вперед, он должен был развернуть всю верхнюю часть своего тела в сторону. Вот так он и ходил, то держась прямо и глядя при этом в сторону, то развернувшись вбок, но глядя перед собой. Плюс к этим чисто внешним характеристикам нужно, по-видимому, заметить, что он был очень умен, так как сделал такую замечательную карьеру, живя в том обществе, где в мужчинах уважали осанку, рост и внушительный голос. Большинство из наших начальников были тогда такого плана. Представительные, так сказать. А он руководил всей нашей психиатрией, будучи полной противоположностью советского стандарта начальника.
Любопытно, что жена его внешне была тоже полной противоположностью ему. Это была довольно высокая ( на голову выше мужа) дородная русская женщина кустодиевского типа с правильными чертами лица. Я часто видел эту пару на различных концертах и спектаклях. Когда они стояли рядом, то за женой нашего психиатра на было видно. Можно с уверенностью сказать, что она тоже была умная женщина, так как в свое время не побоялась выйти замуж за такого внешне невидного жениха, оценив, скорее всего, его незаурядные умственные и деловые данные. Поэтому как два умных человека они жили счастливой семейной жизнью, не обращая внимания на то, что судачил о них весь город.
С этим нашим психиатром приключилась в те времена интересная история. Сказать попросту, в дурдоме случился бунт. Причем не простой стихийный бунт, происшедший абы как, непредвиденно и спонтанно, а вполне организованная акция, что заставляет подумать, что были у больных там свои Ленины и Троцкие, которые замечательно распланировали всю эту заварушку. Они как-то обо всем втихую договорились между собой и каким-то образом сумели скрыть свои замыслы от врачей и санитаров, которые обычно очень внимательно приглядывали за своими подопечными. Поэтому полной неожиданностью для главного психиатра было, когда в один прекрасный момент большая группа больных довольно спокойно вошла в кабинет нашего героя и тут же заперла дверь изнутри. Главный психиатр был, конечно, поражен происходящим, но его несколько успокоило то, что его подопечные были настроены мирно. И тут один из них сказал ему:
- Ты, Абрамыч, не беспокойся. Мы ничего тут крушить не собираемся. У нас, наоборот, совсем другая цель. Мы хотим не ломать, а исправить. А исправить мы хотим тебя, Абрамыч. Ты знаешь, мы тебя очень уважаем. Да и все вокруг тебя уважают. Хоть ты и маленький, хоть и еврей. Но мужик ты, что надо. И вот - такой человек, как ты, - и с кривой шеей. Это несправедливо. Мы хотим, чтобы ты был такой же, как все другие люди. Ты это заслужил. Поэтому мы решили поставить тебе голову на место. Ты не беспокойся, но мы это сейчас сделаем за две минуты. Мы тут уже обо всем договорились. Пара ребят тебя подержат, а другая пара крутанет тебе голову, чтобы она стала на место. Согласен?
Наш психиатр ничем не выдал своего беспокойства по поводу перспективы оказаться с поломанной шеей. Он расцвел:
- Ну спасибо вам, ребята. Приятно, когда пациенты так хорошо думают о своем докторе. Вы это здорово придумали. Меня эта шея и самого замучила. Представляете, вот так всю жизнь ходить с кривой шеей, какая это мука. Так что я согласен, голосую двумя руками.
И после паузы добавил:
- Только вы знаете, такую операцию делать руками нехорошо. Я боюсь, что больно будет, да и не стерильно. Операция ведь как-никак. Мы же вот вам все уколы делаем в перчатках. А вот есть у меня специальный прибор, который можно для этой операции использовать. Что-то вроде гаечного ключа. Вы мне его на голову насадите и будете ее поворачивать этим инструментом. Это же не то, что вручную делать. Ну как вам эта идея?
Больные радостно зашумели:
- Ну ты молодец, Абрамыч. Ты всегда знаешь, как правильно дело делать. Давай свой инструмент. Где он?
А психиатр сказал:
- Да рядом он, в соседней комнате, на медицинском складе.
- Так тащи его быстрей да и перчатки заодно, - зашумел народ, полный энтузиазма.
Иосиф Абрамович выскочил из своего кабинета, закрыл его на ключ снаружи и пошел собирать всех наличных санитаров, чтобы разводить больных по их палатам.