Это заголовок одной из недавних статей о французском образе жизни. За последнее время в газетах появилось несколько таких статей, которые дают возможность увидеть этот необычный стиль жизни, заметно отличающийся не только от североамериканского, но и от ряда европейских стран тоже. Создается впечатление, что у обитателей этих стран открылись глаза и они задались вопросом: "А правильно ли мы живем?" Не всегда и не все, конечно, можно изменить, но - по крайней мере - вот вам информация к размышлению.
Одну из статей написал Иен Вайли (Ian Wylie) и опубликовал ее в лондонской газете "Гардиан" (The Guardian). Почитайте ниже его статью в кратком изложении.
Не менее 50 тысяч англичан высаживаются ежегодно на французское побережье, снимая дома на лето и колонизируя Нормандию, Бретань, Прованс и другие провинции Франции. И почему они это делают? Конечно, солнце, французская кухня, вино и идиллический пейзаж играют определенную роль. Но я думаю, что еще более влияет это непривзойденное умение французов жить. Вот, например, в деревушке, где мы обычно останавливаемся, часы на церкви в полдень начинают бить и звать крестьян с полей домой и к столу. Пляжи в пол-первого дня пустеют, когда французские семьи идут завтракать, и только англичане и голландцы продолжают в это время жариться на песке. Вспоминаю, как в супермаркете я с остервенением штурмовал закрытые двери, вздумав сделать какие-то покупки в священный час завтрака.
Франция является местом обитания особой рафинированной цивилизации, которая призывает своих граждан к необременительным рабочим графикам, к поеданию пищи в спокойной, расслабленной обстановке, к проведению больше времени с их семьями. Закон запрещает служащим работать больше 35 часов в неделю. Дополнительные рабочие часы строго контролируются, и французские трудящиеся могут иметь до шести недель оплаченного отпуска. Экономическое самоубийство, скажете вы... Возможно. Но это сопротивление ветрам перемен и эта святая вера в саму возможность сопротивления всей этой глобализации вызывает только восхищение.
Я знаю, что Франция имеет свои экономические проблемы, но я не верю, что их замечательные рабочие графики играют в них какую-то роль. В пересчете на один рабочий час производительность труда во Франции - одна из самых высоких в мире. Она, например, на 7% превосходит этот показатель в США. Или вот, например, датчане, которые работают в неделю в среднем всего на 6 минут дольше, чем французы, занимают почетное четвертое место в мире по уровню конкуррентности их экономики. Что и доказывает тот факт, что меньшее время работы французов не делает французскую экономику неконкуррентноспособной.
Однако, показатель французского валового продукта в расчете на душу населения все-таки ниже, чем в США. Но зато французы проводят больше времени с семьями и друзьями, они не очень озабочены поисками хорошей школы для детей и вообще зарабатыванием и накоплением денег. Теряют ли они что-то при этом? Последние статистические исследования ряда университетов показали, что так как французы работают меньше, они чувствуют себя более счастливыми, несмотря на скромные заработки.
Теперь, вернувшись в Англию, я опять собираюсь выйти на работу в ближайшие выходные, и старая добрая враждебность к французам опять начинает всплывать на поверхность.
Другой англичанин, Стивен Кларк (Stephen Clarke) написал на эту тему даже целый роман под оригинальным названием "Год в merde", где merde - это французское слово, которое на английский переводится как shit, а на русский как дерьмо. Прошу прощения за весь этот словарь, но поскольку он употребляется даже в литературе, то что остается делать мне? Из песни слова не выкинешь. Своим названием Кларк, видимо, хочет сказать, что слово merde настолько популярно во Франции, что используется там буквально на каждом шагу. Его даже присоединяют к поздравлениям и пожеланиям успеха.
В целом это роман об англичанине, приехавшем на работу в Париж, о его познании Франции, опыте (иногда неудачном) общения с французами. Роман написан в очень юмористическом ключе, с постоянными шутками над французами и, особенно, их манерой использования английского языка. В книге С.Кларк тоже постоянно восхищается этой необременительной рабочей активностью французов. Даже его посвящение в книге - об этом: Автор хотел бы поблагодарить правительство Франции за введение 35-часовой рабочей недели, что дало ему время делать в пятницу после полудня более интересные вещи, чем работа.
Эта замечательная рабочая неделя сочетается во Франции с практически тремя месяцами отпуска. Буквально с первого мая большинство французов уходят в отпуск, где они и пребывают до конца августа. С.Кларк замечает по этому поводу: Во Франции, если вы не сделали то, что планировали, к 30 апреля, вы - в глубоком merde. Все это потому, что если уж работаешь всего 9 месяцев в году, то отработать их надо на всю катушку.
А вот американский, полный иронии (и зависти) взгляд на французскую жизнь. Это взгляд Джоэла Эйкенбака (Joel Achenbach) из газеты "Вашингтон Пост" (Washington Post). Так сказать, американец в Париже. Его статья называется "У вас стресс? Делайте то, что делают французы, т.е ничего".
В Париже вы сидите в кафе, как какой-нибудь Сартр или Симона де Бовуар. Сидение в кафе - это один из основных видов деятельности в Париже. Это то, что парижане делают вместо работы или бега трусцой. У них к этому - настоящий талант, как североамериканцы имеют талант к хождению в бассейн, жарению мяса на барбекю и гонкам по хайвеям.
Самая главная наука в сидении в кафе - это умение затормозить, сбросить скорость, сначала со второй на первую, а затем еще ниже на очень специальную скорость, которую можно назвать галльско-французской, но которая по сути дела очень близка к параличу. Это немного похоже на то, как если бы вы были мертвы, но в тоже время с чашкой хорошего кофе в руке.
Кресла в кафе выстроены лицом на улицу, глядя прямо на театр парижской уличной жизни. Хотя, может быть, это посетители выставлены на всеобщее обозрение. Их позы как бы говорят прохожим: "Посмотрите на нас, как красиво мы сидим здесь в кафе, думая наши большие французские мысли".
Вот недавно я сидел в одном таком кафе на улице имени Кого-То рядом с проспектом Неважно-Чего и бережно держал в руке наперсток с вином, который стоил целое состояние. Вдруг рядом со мной сел француз в настолько расслабленной позе, что можно было подумать, что он позирует Тулуз-Лотреку. Он не делал ничего, но не делал с большим изяществом. Между двумя его пальцами висела сигарета, которая все время оставалась горящей несмотря на то, что он не делал даже попытки пустить клуб дыма. Трудно было сказать, что он отпивал что-то из своего бокала с вином, скорее уровень вина в бокале уменьшался путем испарения.
Почему он не пытался сделать что-то? Кафе рекламировало беспроволочный интернет, но переносных компютеров-лаптопов вокруг не было видно. Это вам не американское кафе Старбакс. Здесь никто и не пытался делать десять дел одновременно с кафеинизацией организма и демонстрацией всем своих успехов.
В принципе, я мог бы поговорить с этим французом, но наряду с языковым барьером я боялся потревожить его мысли. Он наверняка думал о чем-нибудь очень важном, например, о степени деградации человечества со времен изобретения круассана.
У меня, однако, был зуд вывести француза из состояния его перманентной задумчивости. Я хотел сказать ему: "Простите, я из Вол-Марта. Мы вот собираемся поставить наш огромный магазин вон там, рядом, на улице Дофин". И тут, как бы подслушав мои мысли, расслабленный француз наконец-то сделал что-то. Он вытащил свой мобильный телефон. Внимание! Произошло действие в кафе! Однако, скажем это сразу - он не сделал звонка по телефону. Он только начал как бы изучать его. И тут я сообразил: он разглядывает на экране телефона список своих любовниц! Это уже было ближе к настоящему делу. Ясно, что он обдумывал при этом свои большие французские мысли, но в тоже время он разглядывал проходящих мимо французских женщин, которые были великолепны. Эти женщины были стройными, стильными и интеллигентными и, глядя на них, наши североамериканские женщины по контрасту вполне соответствовали поговорке "Я упала с сеновала, тормозила головой".
В конце концов я пришел к выводу, что человек рядом со мной был профессиональный сластолюбец. Это вид работы, который не существует в Северной Америке за исключением некоторых районов Калифорнии. Для такого сластолюбца характерны длительные состояния упадка, даже депрессии, когда его любовный бизнес идет плохо. Тогда он сидит в кафе и ждет, когда ситуация на рынке любви изменится. С симпатией могу сказать, что это тяжелый труд. Иногда даже изнашивающий труд. Но он, конечно, не имеет ничего общего с ничегонеделанием.
Нельзя сказать, что вся эта красивая жизнь никак не действует на экономику Франции, скорее всего она непосредственно влияет на нее. Да, она не так эффективна, как экономики США, Японии и других развитых стран. Сейчас президент Франции Саркози пытается изменить эту ситуацию. Он хотел бы уменьшить время оплачиваемого отпуска, увеличить рабочие часы. Не сказать, что многие его в этом поддерживают. Как это видно из публикаций в печати, люди привыкли жить так, как они живут. Пусть президент заботится об экономике, а они не хотят ничего менять.
А у нас в Канаде есть своя собственная Франция - это провинция Квебек. И там жизнь течет по описанным выше французским стандартам. Квебекуа (жители Квебека) тоже умеют и любят красиво жить. Вот небольшой пример: когда мы в свое время переехали из Квебека в Онтарио, выяснились любопытные факты насчет графика работы магазинов. У нас в Онтарио они работают, как известно, аж до 9 вечера с двумя короткими днями в субботу и воскресенье. А в Монреале, например, магазины работают до 9 вечера только два дня в неделю: в четверг и пятницу. Остальные же рабочие дни они открыты только до 6 вечера, а по выходным они заканчивают работу еще раньше. Моей жене онтарийская ситуация очень понравилась, т.к. она облегчает возможность осуществления всех видов закупок. А практически, в Онтарио в целом в ходу настоящий американский стиль жизни. Трудящиеся здесь эксплуатируются практически так же, как в Штатах. Зато и заработки здесь довольно высокие, и уровень жизни в целом тоже. А в Квебеке зарплаты пониже, но зато в ходу это французское умение jouir la vie (наслаждаться жизнью).
Я слышал рассказ об одном онтарийском инженере, который был послан в командировку в Квебек. Он вернулся оттуда потрясенный. Его поразил весь этот неспешный ритм жизни, когда долгое утреннее кофепитие прямо на рабочем месте сменяется вскоре официальным и довольно длинным перерывом на lunch, после которого следует еще ряд перерывов на кофе, перемежаемых многочисленными перекурами. Инженер из Онтарио не мог понять, как при таком режиме работы можно вообще чего-то добиваться в промышленных разработках.
И в Квебеке тоже премьер-министр провинции Жан Шаре и рад бы что-то изменить, но не больно у него это получается. Недавно один из квебекских политиков даже прямо заявил в своем выступлении, что в Квебеке мало работают. Но массы в этих начинаниях политиков не поддерживают. Та же история.