Жениться по любви Не может ни один, ни один король!
Многие из нас, я уверен, до сих пор помнят зажигательную песню Аллы Пугачевой "Все могут короли". Мы ее так и помним как песню Пугачевой, хотя ее настоящими авторами являются поэт Леонид Дербенев и композитор Борис Рычков. Уж столько раз мы все ее слушали, а то и танцевали под нее с ее уверенным заключением (см. выше).
Однако, жизнь свидетельствует, что эта песня устаревает с каждым годом. Да, когда-то основная идея этой песни была справедлива. В течение многих столетий королевские семьи Европы жили по весьма строгим правилам. Жениться по любви членам этих семей было трудно, а иногда и невозможно. Вот вспомним самую знаменитую историю такого рода. Она произошла, когда в 1936 году английский король Эдуард 8-й столкнулся с большой проблемой. Дело в том, что у него тогда случилась любовь с женщиной обычного происхождения Уоллис Симпсон. Мало того, что она была американкой, так она была еще и разведена. А для того, чтобы выйти замуж за Эдуарда, она должна была развестись второй раз. Такого брака строгие дворцовые правила не допускали. И, чтобы жениться по любви, Эдуарду 8-му пришлось отказаться от короны.
Пожалуй, что это единственный известный случай такого рода. В остальных случаях - права Пугачева - королям оставалось только пасовать. Никто другой примеру Эдуарда 8-го не последовал.
Но в наш век демократии даже королевское правление во многих европейских странах претерпевает изменения. И вот эта идея насчет королей, которые не могут жениться по любви, стала медленно, но верно уходить в прошлое. Уже в 1956 году, например, правитель Монако принц Ренье 3-й стал известен тем, что женился на американской красотке-киноактрисе Грейс Келли. И уже не приходится удивляться, когда вот только что их сын принц Альберт 2-й объявил о своей предстоящей женитьбе на южноафриканской пловчихе Шарлин Витсток. У жениха 52-х лет уже не только образовавшийся за всю его жизнь длиннющий список подружек, но и парочка прижитых незаконорожденных детей-бастардов. Так что пора ему уже остепениться. И, как видите, мысль о женитьбе на особе королевского происхождения даже не посещает его.
В Канаде вся эта тематика королевских свадеб многих тоже очень затрагивает, так как ее главой до сих пор считается британская королева. Поэтому, но и не только поэтому, британская королевская семья не только в Канаде, но и везде находится под пристальным вниманием. Все дело в том, что эта семья правит одним из самых могущественных государств (а также - формально - и рядом других государств), имеет глубокую историю и такие же глубокие традиции. Но время идет, многое меняется. Не только в Канаде, но и в самой Англии появляется много людей, считающих королевское правление анахронизмом. И действительно, королева в Англии играет чисто церемониальную роль. Всем правит правительство, которое избирается всенародным голосованием, как и во многих других странах, в том числе и не имеющих никаких королей и королев. Иногда кажется, что убери сегодня из британской политической реальности королеву вместе с ее многочисленным семейством - и никто этого и не заметит. Хотя нет - заметят. Есть еще довольно большое число монархистов, которые не хотят рвать с традициями, а желают сохранить статус-кво навсегда.
Есть такие и в Канаде. Хотя и здесь постоянно раздаются голоса о том, что правление Канадой британской королевой стало в наше время абсолютно бессмысленным. Канада - совершенно демократическое государство, и роль королевы в его функционировании сведена к минимуму. Есть много канадцев, думающих так, а уж новые эмигранты так вообще не видят никакой своей связи с королевой Елизаветой. Из данных статистики известно, что не менее половины канадцев сомневаются в необходимости королевского правления для нашей страны, а в Квебеке так таких - подавляющее большинство. Но даже и в Канаде есть определенное количество ярых монархистов, которым нравится считать себя британско-подданными. Недавно один из них выступил в газете с намерением поставить на место премьер-министра Канады Харпера. Монархист сказал, что Харпер не должен считать, что это он назначает генерал-губернатора страны. "Его или ее назначает именно английская королева", - добавил он. Хотя всем известно, что согласно существующему положению выбор-то делает как раз премьер-министр, а вот уже объявляет о нем английская королева. Но наши монархисты хотят все видеть так, как им хочется.
Ну а уж в Англии монархистов еще побольше. Хотя с каждым годом их количество там постепенно уменьшается. Это происходит во многом по тем же соображениям, что и в Канаде. Но кроме этого люди видят, что и с монархиями происходят всяческие изменения.
Раньше королевские семьи жили изолированно. Они общались только с равными им по положению особами, браки обычно заключались только с равными по происхождению. Было много всяческих правил, которые неукоснительно соблюдались. Теперь все изменилось. Виной этому как раз демократия. Например, в королевских семьях происходят практически те же процессы, что и у обычных людей. Пары там точно так же распадаются, дело доходит подчас до шумных разводов, как это было с английской парой принца Чарльза и принцессы Дианы. Это все не прибавляет авторитета королевским семьям.
Еще одно большое изменение связано с тем, что королевские семьи по всей Европе теперь стараются быть ближе к народу. Их дети учатся в обычных школах, колледжах, институтах. Они посещают обычные бары, гимнастические залы, служат в армии, как те же английские принцы. Они знакомятся со своими сверстниками и сверстницами, заводят с ними дружбу, а иногда и любовь. И вот результат.
В 1997 году 32-летняя испанская принцесса Кристина вышла замуж за спортсмена, игрока в ручной мяч Инаки Урдаргарина. Король Хуан Карлос 1-й устроил дочери богатейшую свадьбу, когда церемонию, проходившую в великолепном готическом соборе Барселоны наблюдало около миллиарда зрителей со всего мира. Что интересно, что принцесса Кристина совершила не только этот шаг в сторону народа своей страны. Еще до этого она работала банковской служащей, начавшей первой в истории испанской королевской семьи получать заработную плату. Так что не приходится удивляться ее выбору спутника жизни.
А 19 июня 2010 года состоялась свадьба наследницы шведского престола принцессы Виктории и ее тренера по фитнессу Даниеля Вестлинга, который фактически является мелким бизнесменом, владеющим гимнастическим залом. Теперь Даниэль Вестлинг, восемь лет назад познакомившийся с принцессой Викторией, именуется Его королевское высочество принц Даниэль и получил титул герцога Вестерготландского. Более тысячи гостей со всего мира съехались на свадьбу. Гости были не простые, а все королевских кровей.
Но в то же время эта свадьба в очередной раз инициировала дебаты о необходимости шведской монархии, которая в Швеции, как и в Англии и других странах, носит чисто церемониальный характер. Шведский король Карл 16-й Густав не решает ничего, он и его семейство - чисто представительские фигуры. И как раз во время таких мероприятий, как эта свадьба, люди и вспоминают, что эта архаичная форма правления еще и чрезвычайно дорога. Ведь королевская семья содержится на деньги шведских налогоплательщиков. Их же деньгами частично оплачивалась и пышная (стоимостью 2,5 миллиона долларов) свадьба принцессы Виктории.
Многие люди считают нонсенсом, что в супердемократической Швеции существует монархия, которая является символом классового общества. Все же монархию в Швеции поддерживают больше люди более пожилого возраста, тогда как молодежь (как ей и положено) бунтует.
Согласно проведенному недавно опросу шведского населения 56% хотят жить при монархии, в 2003 году было 68% таких людей.
Такие же настроения и в Норвегии. В Норвегии за монархию всегда было порядка 80% населения, теперь это количество упало до 60%.
А вот еще более волнующая и актуальная тема. Миллионы людей по всему земному шару задаются сейчас вопросом: женится ли английский принц Вильям на своей многолетней подружке Кэйт Мидлтон?
Принц Вильям встретил ее еще в 2001 году, когда изучал историю искусств в шотландском университете. Началось все со студенческой дружбы. Теперь это любовь? Никто этого не знает. Пара абсолютно не склонна афишировать уровень своих отношений. Принц Вильям вообще ненавидит прессу, особенно после того, как все эти папарацци просто преследовали его мать. А Кэйт прявляет завидную выдержку, стараясь быть под стать своему избраннику, да и всему королевскому семейству, отличающемуся большой скрытностью относительно своих планов.
Отношения, которые длятся уже семь лет печать злорадно называет самым длинным в мире интервью - собеседованием при приеме на работу. И действительно, Катя Мидлтон претендует на должность английской принцессы. Такую же должность мать принца Вильяма аристократка леди Диана Спенсер получила намного быстрее и без каких-либо проблем (проблемы другого рода начались позже). И запросто стала всем известной принцессой Дианой. А простолюдинка Катя должна доказать, что работа ей по плечу. Вот и тянется это интервьюстолько лет. И Катя делает все, чтобы получить эту работу. Все поражаются ее долготерпению, указывая, что принцесса Диананикогда бы не пошла на такую несколько унизительную ситуацию. А что же Кате еще делать? Она не Диана - ни по происхождению, ни по воспитанию, ни по амбициям. Вот она и ждет - по принципу: не мытьем, так катанием. Язвительные англичане даже уже придумали ей кличку Waity Katie (ждущая Катя), которая вполне отражает ситуацию.
Королевские династии Европы сейчас находятся в трудном положении. С одной стороны они претендуют на закрытость их личной жизни, они не хотят быть выставлены на всеобщее обозрение и позволить публике копаться, как говорится, в их грязном белье. Но, с другой стороны, чем больше они это делают, тем больше они отдаляются от своего народа, который, в свою очередь, начинает задумываться о необходимости этого изолированного института высшей касты.
Поэтому недавняя свадьба шведской принцессы Виктории и возможная свадьба вероятного английского короля Вильяма призваны подправить ситуацию. Эти события как бы посылают сообщение народам этих стран, что каждый может теперь войти в королевскую семью. Известно понятие американской мечты, а теперь вот рождается шведская или, скажем, английская мечта о возможности для любого человека стать принцем или принцессой. И тогда народы этих стран не будут протестовать против монархии в них, и, может быть, таким образом королевские династии Европы обретут свой покой.