Сын пошёл служить в Цахал. Часть 2.

Смиловицкий Леонид: другие произведения.

Сын пошёл служить в Цахал. Часть 2.

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]

Комментарии: 7, последний от 14/01/2010. © Copyright Смиловицкий Леонид (smilov@zahav.net.il) Обновлено: 08/03/2007. 20k. Статистика. Рассказ: Израиль		Оценка: *6.8712** Ваша оценка:
Аннотация: 20 июля 2006 г. было ЧП. В телефонном разговоре Алеша сообщил, что есть секрет, но маме не говорить. В их палатку угодил "кассам" ХАМАСа. Именно такими снарядами палестинцы обстреливают город Сдерот и киббуцы на юге Израиля. Устройство, запускающее "кассамы", напоминает миномет. Примитивное, но вполне может убить.

Сладенького не хотите?

В Израильской армии солдатам положены конфеты, что составляет неотъемлемую часть сухого пайка. Во время своей службы в Советской Армии "сладкую" потребность мы удовлетворяли самостоятельно в воинском буфете, который назывался заманчивым словом "чайная". Пирожные, овсяное печение и халва были самым любимым лакомством. За исключением пирожных - все остальное входит в паек в еврейской армии. Внимание к солдату? Да, но прежде специалисты просчитали потребность в углеводах для организма при повышенных нагрузках и сочли, что это необходимо. Я спросил у сына, едят ли солдаты конфеты? И услышал, что да, если не выбрасывают. Не съели - выбросили, хранить негде. Да и кто ценит дармовое - еще привезут.

"Миздар буша"

Личные вещи солдата без острой необходимости не досматривают. Это считается вторжением в личную жизнь. Помню свою службу, когда все имущество хранилось в тумбочке у кровати, а то, что ценнее - в коптёрке у старшины роты. В ЦАХАЛ у солдата есть железные "локкеры" (англ. lock - "запереть"), которые внешне напоминают несгорающий ящик. Желающие вешают еще навесной замок на более чем вместительную солдатскую сумку. Но есть подразделение маленькое и все на виду - эти предосторожности ни к чему и к ним не прибегают. Солдаты в боевых частях на месте не сидят, их все время перемещают с одного маслуля (направления) на другой - пустыня на границе с Египтом или граница с Сирией и Ливаном на Голанских высотах, оцепление и блокпосты в районе Иерусалима, и получается, как в той песне - "все своё вожу с собой". Только в редких случаях проводятся то, что называется "миздар буша" (иврит - "построение стыда"). Если пропало что-то из воинского имущества - всех неожиданно выводят на открытое место с вещами, и сержант совершает осмотр. Недавно так обнаружили армейскую палатку.

Еда по правилам

Права солдата в ЦАХАЛ защищены настолько, что для вегетарианца существует отдельный паек, а повар готовит отдельную порцию. На ужин Леша и все его товарищи на базе остались голодными, потому что раввин уличил повара и кухонный наряд в смешении мясного и молочного. Кухню закрыли, и все остались без ужина, как солдаты, так и офицеры. Мне показалось это кощунством - как можно оставить без еды солдата? Даже в тюрьме кормят, нет пытки голодом. В карцере хлеб и вода положены даже провинившемуся. Рядом с базой находится Модеин-Иллит (20 км от Иерусалима), где живут ортодоксы. Именно их защищает передовой пост на высотке, на котором служит сын. Накануне в пятницу Леша и его товарищи противостояли толпе демонстрантов в сто человек (палестинцы, израильтяне-"леваки" и приезжие анархисты из разных стран). А тут оставили без ужина ... Но голодными никто не остался, сбросились и заказали на всех пиццу с кока-колой по телефону. Для меня же оказался неповторимый сюжет израильской мозаики (14 мая 2006 г.).

О пользе дубинки

Леша не только разъезжает на своей пушке, но и проверяет гражданские машины на блокпосту. По пятницам у Модеин-Иллит проходят демонстрации палестинцев и их дружков, которые, чтобы "побузить" собираются на шоу с адреналином. Когда толпа идет на забор и ворота, нужно дать отпор. В противном случае наглость нападающих удесятеряется. Для разгона демонстрантов солдатам выдают шлемы с забралом и щиты из пуленепробиваемого стекла, резиновые пули и деревянные палки. Предупредили, что стрелять "резиной" разрешено, если расстояние не превышает 30 м. В противном случае можно покалечить или убить. Если расстояние уменьшилось - лупи палкой и закрывайся щитом. Стрелять разрешено не только, если у нападающего в руке нож и пистолет. Необходимо соблюдать три условия у нападающего: "намерение", "возможность" и "способность". Другими словами старушку с автоматом, который она еле волочит по земле, не нужно убивать. В противном случае попадешь под суд.

Отстал

Леша пришел на побывку домой, а мы отсутствовали. Кто разбудит его в полпятого утра? Одна надежда на будильник, но он у нас придурью. Отстает или бежит вперед, в общем, беда. Начал я Леше по телефону объяснять, как нужно завести будильник правильно, чтобы он прозвонил вовремя.

Сын выслушал меня, потом говорит: "Не беспокойся, у меня будильник в мобильнике". "Как я отстал!", - пронеслось в голове, просто страшное дело!

(15 июня 2006 г.)

Какой сегодня день?

Известно, солдаты считают время службы. Каждый по-своему, кто иголочкой в карманном календаре прокалывает, кто галочки ставит, кто еще как-то. Первые месяцы мы напоминали Леше его "юбилейные даты" - минул месяц службы, два, три. Сын почти всегда удивлялся - неужели, так быстро? Служил напряженно: караулы, наряды, учеба, короткий отпуск домой на сутки - двое. И снова по кругу. Время и летело стремглав.

Приближалась годовщина. Всем, кто имел отношение к армии, известно, какая это важная дата. В Израильской Армии - призыв каждые четыре месяца, значит позади у сына уже ровно три новых пополнения "молодых".

Мы с женой по-своему готовились, но Лёша опередил. Неожиданно он позвонил в 0.15 ночи и спросил:

- Какой сегодня день наступил, не забыли?

- Нет, - дружно ответили мы с Витой - 7 августа.

- Да, уже пятнадцать минут, как 7 августа наступило!

В его голосе слышалась радость. Видно, не один он вспомнил. Казарма гудела

(8 августа 2006 г.)

Заговор молчания

Приезд в Сочи оказался по времени не самым удачным. ЦАХАЛ (Армия Обороны Израиля) вошел в Газу, бомбил базы ХАМАСа и Исламского Джихада. Начался конфликт на Севере, переросший во вторую Ливанскую войну. Мы с тревогой слушали по местному радио о развитии событий. Российские средства массовой информации оставались тенденциозными. Слушать "Коль Исраэль", "Голос Америки", "Свободу" или даже Би-Би-Си возможности не было, и мы оказались в информационном вакууме.

ТВ, радио и пресса кричали о беженцах из Ливана и масштабах разрушений, нанесенных гражданским объектам ВВС и артиллерией Израиля. "Хизбаллу", зачинщика войны, СМИ России называли сначала "террористической" организацией, а потом арабскими силами сопротивления.

Я сделал для себя открытие, что Кондализу Райс, чернокожую государственного секретаря США, умницу, доктора философии, профессора, знатока русского языка (диссертацию по советским диссидентам) - в России не любят. В Израиле ей восхищаются, настолько она виртуозно и профессионально исполняет свои обязанности, настойчиво добивается поставленной цели, четко и ясно формулирует задачи, отвечающие стандартам гуманитарных и демократических ценностей.

Я давно утратил иллюзии в отношении режима Путина, особенно после того, как в феврале 2006 г. он официально пригласил в Кремль главу политбюро ХАМАСа Халеда Машаля, скрывавшегося в Дамаске. Путин шокировал всех заявлением, что не считает ХАМАС террористическим образованием - у каждого своя компания. Сразу вспоминаешь слова Ефима Шифрина о том, что "в России возвращаются времена, когда можно будет вспомнить о фиге, глубоко спрятанной в кармане".

Когда в Сочи узнавали, что мы из Израиля, то спрашивали - вы беженцы? "Что там у вас происходит?" Я отвечал, что Хизбалла и ХАМАС - это "Чечня" на Ближнем Востоке. Нарыв вскрылся, и нужно чистить гной. Это болезненно, опасно, но необходимо.

Когда говоришь с людьми на их языке, тебя понимают скорее.

"Подарочек" от террористов

Сын звонил нам из сектора Газа почти ежедневно. Алеша делился, как прошел день, какие планы, что нового. По моей просьбе разговор начинался с фразы - "Я жив-здоров, и у меня все в порядке". Спать им давали от двух до трех часов в сутки. Остальное время - нужно быть начеку, сидеть в самоходной пушке (калибр 152 мм) в ожидании открыть огонь, подносить снаряды, расфасовывать порох, нести караул. Были дни, когда только одно орудие сына выпускало в сторону Газы по 40-50 снарядов, каждый из которых весил 43 кг. И все это на жаре под сорок градусов!

Дикое напряжение изматывало. На вопрос, как можно действовать разумно и не спать сутками, слышали: "Все так. Заменить некем, привыкли". В результате один солдат, которого в 4 утра послали готовить пушку к стрельбе, завел мотор и уснул. Другой - послал снаряд в зарядное устройство обратной стороной, и чуть не произошла трагедия.

20 июля 2006 г. было ЧП. В телефонном разговоре Алеша сообщил, что есть секрет, но маме не говорить. В их палатку угодил "кассам" ХАМАСа. Именно такими снарядами палестинцы обстреливают город Сдерот и киббуцы на юге Израиля. Устройство, запускающее "кассамы", напоминает миномет. Примитивное, но вполне может убить.

Раздалась команда "гэшем саголь" (фиолетовый дождь). Завыла сирена. Снаряд шлёпнулся в пятнадцати метрах от сына, прямо между кроватями. К счастью, не разорвался, и все остались целы. В брезентовом покрытии палатки зияла дыра 1 м. Х 1 м.

Никто не пострадал, но ощущение было очень сильное (30 июля 2006 г.).

Решили навестить

Алеша прослужил уже больше года, участвовал в боевых действиях в Газе. День рождения Виты мы решили провести с сыном, которого накануне на неделю перевели с базы "Шифта" в Негеве на охрану поселения "Сусия". Это Западный берег реки Йордан, всего 72 км от Иерусалима.

Вита приготовила противень картошки с грибами, запеченными в духовке. Положила в сумку сладости, которых не хватает в солдатском рационе, "Бира Нэшер" - безалкогольное пиво. Нужно было забрать смену белья, привезти зубную пасту с полотенцем. Словом, совместить приятное с полезным.

В субботу дороги пустые абсолютно. В Иерусалиме, где, как и в других городах Израиля, кроме Хайфы, не ходит общественный транспорт, частных машин то же раз два и обчелся. Но стоило выехать за пределы города, как все вообще вымерло. Ни справа, ни слева, ни сзади, ни спереди - только наша "Рено Миган". Сразу за Иерусалимом нужно было проехать "квиш га-минарот" - шоссе туннелей. У выхода его на горе нависает деревня Бейт-Джала, знаменитая тем, что оттуда в 2000 г. в течение девяти месяцев палестинские боевики обстреливали Иерусалимский район Гило и проезжавшие машины. С тех пор сохранились высоченные бетонные заслоны.

Очень скоро появились арабы на осликах, женщины в чадре и парандже, фрукты и овощи с продавцами-мальчишками на обочине. Арабы никогда не носят черных очков и головных уборов, у большинства мужчин усы. Мы ехали в гордом одиночестве и даже не включили радио или магнитофон, шаря глазами по сторонам. Слева и справа дороги до самого горизонта раскинулась обожженная солнцем пустыня. Никакой растительности. Несмотря на это пейзаж завораживает. Даже после 15 лет жизни в Израиле подобная картина не оставляет меня равнодушным, о туристах или гостях и говорить нечего.

В стороне остался Хеврон. Два раза проследовали блок-посты, где пограничники с пристрастием досматривали арабские машины. Для еврейского транспорта отдельная полоса - езжай свободно, только махни ручкой. Несколько раз на глаза попадались укрепленные высотки с антеннами и пулеметными точками за бетонными блоками. Новенькое шоссе, положенное будто вчера, патрулировал с интервалом в четверть часа военный патруль. У Кирьят-Арба охранник по-русски помог уточнить дальнейший маршрут, и через полчаса мы были у цели.

Поселение "Сусия" - это около 100 домов, "караванов" (снятые с колес домики) и каровилл (двойных караванов). Чем заняты жители, мы выяснить не успели, но, судя по теплицам, не все их обитатели уезжали работать в город. Школа, бассейн, иешива, магазин, мастерские, военный интернат для подростков. И все это на деньги зарубежных спонсоров и госказны - то есть и за наш с Витой счет, как налогоплательщиков.

После обеденного сна начали появляться жители. Мужчины и мальчики в вязанных кипах (сионисты, не ортодоксы), а женщины и девочки в длинных платьях с закрытыми локтями и обязательно с покрытой головой. Многие смотрели с плохо скрываемым любопытством. Сначала я отнес это на счет обычного деревенского любопытства и рефлекса академика И.П. Павлова "Что такое?" Но потом догадался, мы были одеты не по форме: я - в шортах, а Вита - в брюках. Оставалось только успокаивать себя, что мы "хилони" - светские, и нам эти "заморочки" не обязательны.

Лёша вынырнул неожиданно из ближайшего "каравана". Там, где их поселили, стояли койки с вентиляторами, кухня, туалет и душ. Готовили сами по очереди. Загоревший, мордастый, с веселыми глазами, сын только сменился с поста и поджидал нас, как договорились.

Охрана поселения на "шетах" - спорной территории после войны 1967 г.- входит в курс обучения будущих младших командиров ЦАХАЛ. Курсанты по очереди пробуют себя в роли сержанта - расписывают смену, следят за несением караула, исправностью оружия и снаряжения, включающего приборы ночного видения.

Слово за слово, сын рассказал, что накануне вечером, когда они только приехали, печка испортилась. Перекусили, кто, чем был богат. Вечером в пятницу солдат, свободных от караула, пригласили в семьи поселенцев. После молитвы - праздничный стол, разрешается вино для "киддуша" (освящения трапезы). Леше не повезло, поставили в наряд. Сменщик его опоздал на 40 минут и не прихватил с собой ничего от стола для товарища. Не догадался или не захотел? В общем, балбес... На ужин Леша опоздал и лег спать голодным. Хотел я посмотреть на этого недотёпу, но сын не дал: "Сам разберусь".

Это было вчера, а сегодня мы накормили нашего солдата и отправились гулять по поселению. Леша был в спортивных трусах, майке цвета хаки, кроссовках и неизменным автоматом через плечом. Потом я убедился, что свободные от несения караула все его товарищи (включая командира) имели подобный вид - оптимальный, чтобы расслабиться на жаре. Совет поселения каждому из них выдал пропуск на пять бесплатных посещений бассейна.

Свидание наше было коротким - полтора часа, чтобы вернуться в Иерусалим засветло. Дорога обратно, как всегда, оказалась короче. Но на радостях встречи с сыном мы забыли припасенные зубную пасту и полотенце, обнаружив это только дома. Ничего, успокоил я себя, солдат должен искать выход при любой ситуации. Вместо полотенца можно взять майку, благо у него есть запас, а зубную пасту - одолжить у товарища. На следующую субботу Лешу отпустят на побывку домой, и мы пойдем отмечать день рождения Виты в любимый Корейский ресторан (2 сентября 2006 г.).

Говорящий рюкзак

Алёша пришел на двухдневную побывку из армии и попросил зашить рюкзак. Он у него большой, почти безразмерный. Солдату много не надо, только самое необходимое. Живешь в пустыне, ночуешь в палатке, передвигаешься на танке, бронемашине или джипе - всё должно быть под рукой.

Рюкзак вышел из строя и требовал ремонта. Как отказать солдату, тем более сыну? Взял я его на утро и пошел к мастеру. По дороге нужно было зайти в аптеку, на рынок, купить всякие мелочи в магазине, отпечатать пленку в фотоателье, что-то ещё ... Мог ли я представить, какую гамму чувств предстоит скоро испытать, выходя из дома, когда в руках оказался Лёшин армейский рюкзак?

Началось с того, что я надел его за спину и сразу ощутил насколько он удобно лег на плечи - будто всю жизнь носил! Потом я почувствовал его запах - копоти, дорожной пыли, машинного масла и пороха - рюкзак начал общаться.

В какой-то момент я заметил, что привлекаю внимание прохожих. На меня поглядывали - рюкзак есть, автомата нет. Одно предполагает другое, в противном случае, откуда рюкзак?

Никто ни о чем не спрашивал, но немые вопросы я ловил подсознанием. Внешне я не солдат - отсутствие формы не в счет. Сколько людей в Израиле ходит в гражданском платье с оружием и рюкзаком за спиной? Любого возраста. Если не солдат, тогда кто? Милуимник (резервист), офицер в отпуске или поселенец из Самарии, Иудеи?

Постепенно мы с рюкзаком сроднились. Он говорил мне о сыне, ведь был свидетелем, как мой мальчик служит, спит после боевого дежурства, перебирает в его "недрах" всякие мелочи, перевозит солдатские пожитки с одной базы на другую или в шетах (полевые условия). Я - мысленно передавал рюкзаку, как скучаю о сыне, как нам с женой его не хватает, как волнуюсь, чтобы все у него было в порядке, чтобы остался цел и невредим.

Так со своими думами я дошел до мастера, который ловко и споро устранил поломку - на то он и мастер. Я с удовольствием забрал починку и подумал, что так встречают больного, которого подлечили.

Возвращался я домой уже не один, а с рюкзаком-товарищем. Мы отлично понимали друг друга.

Каждый молчал о своем, слова были не нужны (22 сентября 2006 г.).

Виток спирали

Проходя курс молодого бойца, "тиранут", в артиллерийской школе "Шивта" в пустыне Негев в течение трех с половиной месяцев, Алеша не получил разрешения командира отделения делать индивидуальную зарядку, чтобы сохранить рельеф мускулатуры, даже за счет сна. Сын выкраивал за счет личного времени перед отбоем, когда нужно было успеть неотложные дела. Через год он вернулся "Шивту" как сержант и был назначен ответственным за спортивную подготовку - все встало на свое место (1 декабря 2006 г.).

Где теплее?

Ночью на военной базе Алеша не обнаружил в палатке одного из своих солдат. Скоро его нашли спящим в туалете. Холод не "тётка", и молодой солдат выбрал столь нестандартное решение. У каждого своё представление о шкале приоритетов, но в туалете спать не положено, и "нарушителя" вернули на место (15 декабря 2006 г.).

Чей "туфля"?

Мы с Витой и Моше отправились в Эйлат, а Леша тем же утром возвращался на базу "Шивта" в Негеве. С дороги он позвонил по мобильному телефону и сообщил о происшествии. В пути багажное отделение междугороднего автобуса открылось (качнуло на крутом повороте), и Лёшин рюкзак выпал прямо на шоссе. Водитель грузовика, ехавший следом, остановился и, увидев, что заплечный мешок солдатский, обогнал автобус, заставил его остановиться и вернул потерю. Так Леша получил обратно свои пожитки, без которых ему трудно бы пришлось следующие две-три недели до очередного отпуска (18 декабря 2006 г.).

"В каком полку служили"?

У нас новый директор - профессор Симха Гиндин, пятьдесят лет с небольшим, худенький, спортивный с виду. Пригласил меня знакомиться, взглянул на фотографию Алеши на базе в "Шивте" и неожиданно спросил: "В каком гдуде (полку - иврит) сын служит, помните?" "Конечно, - отвечаю - намер (тигр)". "А номер части?", - продолжал директор. И, услышав, что "405", профессор Симха добавил: "Эх, а я был в 403"! И между нами сразу возникла "химия" - особая симпатия, понятная только тем, кто живет в Израиле. В какой еще стране еще такое возможно? (20 декабря 2006 г.).

Страшный сон

Леша пошел в столовую и положил под ноги автомат. Закончив обед, он привычно опустил руку под стол, но ничего не нашел. Сразу прошиб холодный пот, где автомат? Оказалось, проще некуда - положил у левой ноги, а искал - у правой. От такого кошмара он проснулся. Всего - навсего, сон, зачем так переживать? Все случилось на базе, а не за ее пределами. За такую провинность не накажут - сам сержант. "Нельзя", - сказал сын, - дугма ишит (личный пример)!

Неприятная обязанность

По прибытию на новую базу солдат, сержант или офицер заполняют анкету, в которой есть непременный пункт, который Леше не по вкусу. Значимость его неоспорима, но если воспринимать не абстрактно - коробит. Вопрос такой: кому все наследовать в случае гибели? Дальше - больше: по какой очередности, целиком или частями? Если "да", то какой процент и т. д. На шее - смертный жетон, под стелькой в каждом ботинке - еще по одному. Когда человеку 20 лет, и весь мир у его ног, любой намек о смерти неуместен. Но, если ты в армии, в руках оружие, а жизнь застрахованa на десятки тысяч шекелей, в бухгалтерии хотят знать, что с ними делать в случае необходимости.

Комментарии: 7, последний от 14/01/2010. © Copyright Смиловицкий Леонид (smilov@zahav.net.il) Обновлено: 08/03/2007. 20k. Статистика. Рассказ: Израиль	Оценка: *6.8712** Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта

"Заграница"

Путевые заметки

Это наша кнопка