|
|
После Октябрьской революции большевики, де-юре провозгласив своей целью построение коммунизма в России, не прошедшей переходный период от феодализма к капитализму и стадию первоначального накопления капитала, де-факто были вынуждены строить госкапитализм. Ещё в конце XIX века Плеханов писал, что социалистическая организация производства предполагает такой характер экономических отношений, который делал бы эту организацию логическим выводом из всего предыдущего развития страны, ибо декретами не создать условий, чуждых самому характеру современных экономических отношений. Если этого нет, после социальной революции придется мириться с тем, что есть, брать то, что дает действительность. В таком случае здание социалистической организации будет строиться руками правительства, а не рабочего класса, не народом, а "сверху". Не партия будет служить классу, а рабочий класс и рядовые члены этой партии будут обслуживать верхние структуры партии, которые Г.В. Плеханов назвал "кастой". "Национальным производством будет заведовать социалистическая "каста" (номенклатурные хозяйственники, из среды которых выдвигались партийные и государственные работники), относительно входящих в которую лиц "не может быть никаких гарантий в том, что они не пожелают воспользоваться захваченной ими властью для целей, не имеющих ничего общего с интересами рабочего класса". Поначалу взяточничество признавалось контрреволюционной деятельностью и Уголовный кодекс 1922 года предусматривал за это преступление расстрел. Декрет СНК от 8 мая 1918 года "О взяточничестве» стал первым в Советской России правовым актом, предусматривавшим уголовную ответственность за это преступление, а именно: лишение свободы на срок не менее пяти лет, соединенный с принудительными работами на тот же срок. Помимо лиц, виновных в принятии взятки, подвергнуться наказанию должны были виновные в даче взятки и подстрекатели, пособники и все прикосновенные к даче взятки служащие. Кроме того не был забыт и классовый подход: если взяткодатель принадлежал к имущему классу и стремился сохранить свои привилегии, то он приговаривался "к наиболее тяжелым и неприятным принудительным работам", а всё имущество подлежало конфискации. Несмотря на жёсткость уголовных норм в судебной системе и правоохранительных органах, коррупция, благополучно перекочевав из царской России, продолжила своё существование и развитие буквально с первых дней советской власти. Так в декабре 1917 года в Петрограде член следственной комиссии ревтрибунала Алексеевский практически открыто вымогал 5 тысяч рублей у директора ресторана "Медведь" за освобождение его предшественника. В 1926 году о злоупотреблениях судей в ЦК сообщает ОГПУ, среди прочего в частности анекдотический случай: "В селе Ново-Воскресеновка Амурско-Зейского района нарсудья 1-го участка Ершов пьянствовал у спекулянтки и контрабандистки Карчемкиной. После попойки Карчемкина пьяная ездила верхом на нарсудье, об этом стало известно всей деревне". В период после НЭПа, из-за отсутствия легального частного предпринимательства, в России начинается формирование теневого бизнеса. Многие "теневики" были тесно связаны с миром коммерции периода НЭПа, но они представляли собой уже иной, отличный от нэповского, тип частного предпринимателя. Непременными атрибутами этого нового социального типа были управленческая позиция и наличие неформальных контактов с непосредственным начальством, а также с ключевыми людьми из правоохранительных и контролирующих органов. У истоков российского теневого бизнеса в предвоенное десятилетие стояли братья Зильберги, Яков Глухой, Яков Рейх.
Коррупция с 1928 по 1953 год 8 февраля 1932 года Политбюро ЦК ВКП(б) официально отменило партмаксимум. Тем самым был ликвидирован "фонд взаимопомощи", за счет которого партия имела возможность поддерживать своих наименее обеспеченных членов, с другой стороны, снимался барьер, который сдерживал обогащение партийных верхов. С этого момента процесс имущественного расслоения внутри партии приобрел узаконенный характер. Важной вехой на этом пути стало постановление 19 апреля 1936 года о создании директорского фонда, в который должны были поступать 4 % плановых доходов и 50 % сверхплановых. Таким образом был создан один из легальных источников накопления, сыгравший определённую роль в перерождении партийной номенклатуры. Наблюдая процесс первоначального накопления капитала в 1930-е годы, Троцкий частично повторил соображения Плеханова: "Постоянный рост неравенства — тревожный сигнал. Группы менеджеров не будут бесконечно удовлетворяться потребительскими привилегиями. Рано или поздно они попытаются сформироваться в новый имущий класс, экспроприируя государство и становясь владельцами — акционерами трестов и концернов". Причины этого Троцкий видел в "неустойчивости прав бюрократии" и в "вопросе о судьбе потомства". Чтобы передать свои привилегии детям, "недостаточно быть директором треста, нужно быть пайщиком". "Превращаясь в новую буржуазию, — прогнозировал Троцкий, — бюрократия, следовательно, по необходимости вступит в конфликт со сталинизмом". При Сталине взятки брали и деньгами и натурой. "В 1947 годy управлением милиции Ровенской области была арестована за взяточничество бывший следователь Ровенской городской прокуратуры Мазина. Мазина получила взятки от директора государственной мельницы N 3 города Ровно Виюка — 470 кг муки за непривлечение его к уголовной ответственности по делу о расхищении муки; от владельца частного буфета в городе Ровно Банникова — 8000 рублей за прекращение дела о нанесении им тяжелого ранения гр-ну Насенкову и от дезертира Побережного — 4000 рублей за прекращение на него дела". Коррупция затронула и высшие слои судейского сообщества. В мае-июне 1948 года проведенная в Башкирии сотрудниками Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) проверка показала, что ряд работников Верховного суда Башкирии и зам. председателя Верховного суда злоупотребляли служебным положением, брали взятки и за это освобождали от наказания уголовных преступников, вместе пьянствовали с осужденными и привлеченными к уголовной ответственности. В эту преступную деятельность были втянуты и технические работники Верховного суда, которые предоставляли свои квартиры для встреч этих работников с преступным элементом и пьянок. А в августе 1948 года решением Политбюро были отстранены от работы семь членов Верховного суда СССР, включая председателя высшего судебного органа страны Ивана Голякова и его зама Василия Ульриха. Одной из причин послужили факты злоупотреблений служебным положением некоторыми членами Верховного суда СССР и работниками его аппарата, которые за взятки снижали меры наказания и освобождали преступников. В судебной и правоохранительной системе главными посредниками в передаче взяток от подсудимых были адвокаты. В 1948-1949 годах в СССР прошли три закрытых судебных процесса по коррупции. Из доклада прокурора СССР Григория Сафонова руководству страны следовало, что вся советская судебная система снизу доверху поражена коррупцией: "Докладываю, что за последнее время Прокуратурой СССР вскрыты многочисленные факты взяточничества, злоупотреблений, сращивания с преступными элементами и вынесения неправосудных приговоров и решений в судебных органах Москвы, Киева, Краснодара и Уфы. Расследованием установлено, что эти преступления совершались в различных звеньях судебной системы, а именно в народных судах, Московском городском суде, Киевском областном суде, Краснодарском краевом суде, Верховном суде РСФСР и, наконец, в Верховном суде СССР... Хотя следствие по этим делам ещё далеко не закончено, однако только по Москве арестовано 111 человек, в том числе: судебных работников — 28, адвокатов — 8, юрисконсультов — 5 и прочих — 70... По делу Мосгорсуда арестована группа бывших членов Мосгорсуда, а именно: Гуторкина, Обухов, Праушкина и Чурсина, которая в течение последних двух лет являлась членом Верховного суда СССР, а также народные судьи Короткая, Бурмистрова и Александрова. Кроме того, арестован бывший председатель Московского городского суда Васнев. Как установлено следствием, все эти лица систематически, на протяжении нескольких лет, получали взятки по судебным делам, а также совершали всякого рода злоупотребления, причем были связаны между собой в своей преступной деятельности... В Верховном суде РСФСР также вскрыты факты взяточничества и других злоупотреблений. Следствием установлено, что этим преступлениям способствовала нездоровая обстановка семейственности, существовавшая в аппарате Верхсуда". Арестованный за систематическое взяточничество бывший старший консультант Верховного суда РСФСР Попов К.Т., объясняя обстановку, способствовавшую совершению им преступлений, показал: "Моим преступлениям способствовала обстановка работы Верхсуда РСФСР, я бы сказал, семейственная обстановка. Никто из руководящих работников Верхсуда не останавливал сотрудников, которые приходили к ним с разными просьбами по судебным делам за родственников, за знакомых и т.д. Если бы не существовало такой обстановки, то, конечно, никто бы не решился делать подобные дела..." Борьба с коррупцией в СССР в сталинский период скорее декларировалась, чем велась на самом деле. Советские и партийные чиновники попадали под суд по коррупционным обвинениям только в случаях освещения их дел в прессе или в результате антикоррупционных кампаний для расправы с политическими оппонентами. Например, только один случай обвинительного приговора в суде для номенклатурного работника был обнаружен при изучении архивных материалов Ленинграда и Ленинградской области за 1945-1948 годы, несмотря на большого количества фактов хищений и злоупотреблений советскими чиновниками. Председатель райисполкома Райволовского района Слободкин провернул более 50 махинаций по продаже домов оставшихся от выселенных с этой территории финнов и предназначенных для заселения переселенцев на Карельский перешеек. Реакция руководства области на многочисленные обращения правоохранительных органов ограничивалась "воспитательной беседой". Только после появления заметки в "Ленинградской правде" от 18 октября 1946 года областные власти пошли на более решительные меры. Слободкин и секретарь райисполкома Гричунко лишились должностей и материал на них был передан в прокуратуру. Секретарь райкома, который также был причастен к махинациям, отделался взысканием по партийной линии. В других частях страны ситуация была похожей. Например, массовые случаи расхищения и присвоения материальной помощи от Красного креста и трофейного имущества руководителями советской Белоруссии в 1944-1947 годы были обнаружены в ходе многочисленных ревизий и проверок. О результатах проверок докладывали лично Сталину. По их результатам наказание за использование служебного положения получил лишь председатель райисполкома Левин, которому объявили строгий выговор и сняли с работы. Председателя Президиума Верховного совета Никифора Наталевича, признавшего факты присвоения, вызвали в Москву и провели нравоучительную беседу. Пока шли эти разбирательства и беседы, белорусские руководители продолжали масштабное самоснабжение. Несмотря на многочисленные факты незаконного присвоения имущества на сотни тысяч рублей и строительства частных дач за счет государства, глава республики Пантелеймон Понаморенко, как и другие руководители республики, не понёс никакого существенного наказания. Главным качеством для номенклатурного работника были безграничная лояльность лично Сталину и способность беспрекословно выполнять указания, а не моральная чистоплотность. Профессор О. Хлевнюк приводит пример крайней политизированности решений по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти, когда Сталин лишь слегка пожурил первого секретаря ЦК Азербайджана М.Д. Багирова по фактам массовых случаев взяточничества и незаконного обогащения руководителей Азербайджана, выявленных Министерством государственного контроля в 1948 году. В дальнейшем Сталин существенно ограничил права Министерства госконтроля при проведении проверок ведомств и регионов. Другой показательный случай произошёл с маршалом Григорием Куликом, лично знакомый со Сталиным ещё со времен обороны Царицына. На многочисленные жалобы с фронта в ставку и лично Сталину на некомпетентность и казнокрадство со стороны Кулика реакция последовала лишь в 1942 году:"Кроме того ЦК ВКП(б) стали известны также факты, что Кулик во время пребывания на фронте систематически пьянствовал, вел развратный образ жизни и, злоупотребляя званием Маршала Советского Союза и зам. наркома обороны, занимался самоснабжением и расхищением государственной собственности, растрачивая сотни тысяч рублей из средств государства. В силу всего этого Политбюро ЦК ВКП(б) постановляет: 1. Исключить Кулика Г.И. из состава членов ЦК ВКП(б). 2. Снять Кулика Г.И. с поста зам. наркома обороны Союза ССР. Решение политбюро ЦК ВКП(б) от 24 февраля 1942 года". Наказание для Кулика ограничилось понижением в звании до генерал-майора и снятием с высоких должностей, но в 1943 году он снова пошёл на повышение и ему доверили командовать армией, где продолжил свое незаконное обогащение. Лишь летом 1946 года генерала-лейтенанта Кулика окончательно отправили в отставку по настоянию руководителей Главупраформа. Арестовали его 11 января 1947 года не за факты расхищения государственной собственности, а за негативные высказывания о Сталине. Не обошла стороной коррупция и органы НКГБ-МГБ. В первые годы Советской власти она чаще всего выражалась в злоупотреблении служебным положением при конфискациях, более похожем на грабеж, и во взяточничестве. Отчасти это было связано с бедственным положением сотрудников. Начальник Прибайкальского облотдела Госполитохраны ДВР И.И. Клиндер в ноябре 1921 г. жаловался в инстанции, сообщая о нуждах голодных сотрудников, которым не платили жалованья и не давали пайка. Чекисты ходили обедать по знакомым, а Дальбюро ЦК РКП(б) "совершенно не старалось" удовлетворять их нужды и вынуждало чекистов самим находить средства, толкая тем самым на преступления. В те же дни начальник Забайкальского облотдела Госполитохраны Ю.М. Букау писал директору ГУ ГПО, министру внутренних дел ДВР и Дальбюро ЦК РКП(б) об отчаянном материальном положении работников, которые, не получая жалованья, "поголовно голодают и не имеют обмундирования". В последующем коррупция в органах госбезопасности приобрела более разнообразные формы, затронув и её верхушку. В основе этого витка коррупции лежало личное обогащение. Например, во второй половине 1930-х годов в Тбилиси был даже открыт спецмагазин для реализации конфискованных при аресте у "врагов народа" вещей, которые приобретали за бесценок сами работники внутренних органов. В военные годы начальник отдела УНКГБ по Кировской области Ф.С. Лихачев, выселяя в 1944 году население Чечено-Ингушетии и Кабардино-Балкарии, за присвоение вещей был арестован на 15 суток и уволен из "органов". В середине и в конце 1940-х годов основные факты коррупции среди сотрудников НКВД были связаны с "трофейным имуществом", конфискованным на территориях Европы и Маньчжурии, освобожденных в результате второй мировой войны. Начальник Управления контрразведки ВМФ СССР в 1943-1946 годах генерал-лейтенант П.А. Гладков был снят за незаконное расходование крупных государственных средств, присвоение автомобилей, нормируемых продуктов и промтоваров. Также он передал три автомашины в личную собственность своим замам — генералам Карандашеву, Лебедеву и Духовичу, организовал закупку в комиссионных магазинах и у частных лиц имущества для сотрудников управления контрразведки ВМФ на 2 миллиона 35 тысяч рублей. В 1947 году Гладков отделался административным взысканием. Начальник КРО УМГБ по Читинской области З.С. Протасенко в июне 1951 года был исключен обкомом из партии за незаконный расход госсредств: работники КРО пьянствовали и растратили около 9000 рублей, предназначенных для оплаты агентуры. Начальник отделения Транспортного отдела МГБ станции Ашхабад А.Г. Кочетков в июле 1946 года был исключен из партии и осужден на три года условно за присвоение госсредств: составил 10 ложных расписок от имени сексотов и получил по ним 2900 рублей. Начальник Дубровинского РО УНКГБ-УМГБ по Тюменской области А.Д. Королев в апреле 1948 года был обкомом партии снят с должности за присвоение госсредств (подделывал денежные документы, присвоив 7343 рублей) и как не справившийся с работой, а несколько месяцев спустя оказался под судом военного трибунала. Были случаи, когда чекисты брали деньги за содействие в прекращении следственных дел. В 1950 году по заявлению своего подчиненного был арестован взяточник-кадровик Кузнецов. "При проверке указанного заявления установлено, что Кузнецов, работая в органах МГБ и используя служебное положение, систематически брал взятки. В 1948 году за взятку в сумме 12 тысяч рублей Кузнецов оставил осужденного Гринберга отбывать наказание в Московской области вместо высылки его в отдаленные районы страны. В 1947 году получил 4800 рублей с Богомоловой, пообещав перевести осужденного её мужа из тюрьмы в лагерь, а затем досрочно освободить его...". Начальник отдела "А" УМГБ по Кемеровской области А.А. Царев в апреле 1952 года обкомом ВКП(б) был исключен из партии за получение взятки под обещание помочь избавиться от наказания. Особо выделяется период проведения "конфискационной" денежной реформы в 1947 году, на которой нагрела руки большая группа чекистов. Обладая информацией о грядущем обмене старых купюр на новые, они с помощью третьих лиц внесли сбережения, желая их сохранить, в сберкассы. Так среди прочих поступили начальник УМГБ по Свердловской области Т.М. Борщев, начальник Молотовского (Пермского) УМГБ генерал-майор И.И. Зачепа, начальник Управления охраны МГБ Южно-Сахалинской железной дороги и госморпароходства А.И. Воробин. Подполковник госбезопасности Г. Крайнов, обеспечивающий безопасность советского атомного проекта на должности представителя Совмина СССР в лаборатории N 1 Харьковского физико-технического института АН УССР, занимался спекуляцией автомобилями, а в период денежной реформы «поместил на текущий счет... института под видом государственных средств свои личные деньги в сумме 25 тысяч рублей, а впоследствии взял обратно без переоценки их стоимости». Он также занимался спекуляцией автомобилями. После снятия с должности Крайнов получил работу в управлении МГБ Ульяновской области. Коррупция затронула и внешнюю разведку органов госбезопасности. Работникам внешней разведки было несложно скрывать расходование оперативных средств на собственные нужды. В справке Управления кадров МГБ СССР от 30 января 1947 года указывалось, что бывший зам. начальника 4-го управления МГБ генерал-майор Н.И. Эйтингон (известный организацией убийств Чжан Цзолиня и Льва Троцкого), "в числе других руководящих работников допустил возможность использования не по прямому назначению продуктов и денежных средств, предназначенных на оперативные цели", по поводу чего руководство МГБ "в отношении Эйтингона ограничилось разбором и внушением". Уполномоченный опергруппы МГБ на Ляодунском полуострове В.Г. Случевский в феврале 1949 года был исключен из партии за то, что брал взятки с арестованных корейцев из Южной Кореи. Советник МГБ в Чехословакии полковник В.А. Боярский в феврале 1952 года получил партийный выговор за "излишества в расходе средств на бытовое обслуживание себя и своего аппарата". "Победили ли с помощью трех закрытых процессов (1948-1949 г.г.) коррупцию? Конечно, нет. Ведь, к примеру, по делу Верховного суда СССР прокурор писал о двух судьях. А в решении Политбюро "О положении дел в Верховном суде СССР" говорилось, что только за 1947 год было незаконно истребовано и пересмотрено 2925 дел. Вряд ли два человека могли справиться с таким потоком. Но главное в другом. Если судье разрешают преступить закон исходя из государственно-политических интересов, стоит ли удивляться, когда он преступит его, исходя из личных?" (Е. Жирнов) https://gazetaby.com/post/inogda-xozyain-vdrug-proiznosil-po-gruzinski-dva-s/154605/ https://gazetaby.com/post/pri-staline-kazhdyj-pyatyj-rabotal-pod-statej-s-ud/154708/ https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D1%80%D1%80%D1%83%D0%BF%D1%86%D0%B8%D1%8F_%D0%B2_%D0%A1%D0%A1%D0%A1%D0%A0
Комментарии: 2, последний от 26/12/2023. © Copyright Смолина Алла Обновлено: 19/02/2022. 21k. Статистика. Обзор:
Связаться с программистом сайта
Это наша кнопка
"Заграница" Путевые заметки