Государство Люксембург расположено в западной Европе, граничит с Бельгией, Германией, Францией...
Научные изыскания в нашей семье завели на этот раз в одно из интереснейших местечек - старинный городок Эхтернах Великого герцогства Люксембург, где проходил конгресс по геодинамике под номером, приближенном к сотне (?!) Что ж - да здравствует История!
Годом основания Эхтернаха - старейшего города Великого герцогства, считается 698. Забрел тогда в эти места "Маленькой Люксембургской Швейцарии" на берегу реки Зауер странствующий ирландский монах Виллиброрд, основал здесь церковь, которая переросла со временем в аббатство. Основным занятием монахов являлось написание и роспись кельтской вязью церковных книг. К сожалению, до нашего времени в аббатстве не сохранилось ни одной подлинной книги, созданной в его стенах - во времена французской революции и последующих беспорядков монахи разбежались по свету, прихватив с собой все свои творения. Ирландские традиции в честь святого Виллиброрда однако живут в городке до сих пор - на Троицу на улицы выходит "прыгающая процессия": тысячи танцующих под ритмы ирландской польки людей держатся за уголки белых платков.
Две тысячи лет истории Эхтернаха оставили после себя многочисленных свидетелей: остатки виллы римского патриция, Церковь Петра и Пауля, романская базилика, где похоронен Виллиброрд, на главной площади - Крест юстиции и готическая ратуша, остатки городской стены с башнями, огромное аббатство, построенное бенедиктинцами в стиле барокко, павильон - дом тайных свиданий в городском парке в стиле рококо... и вот этот бронзовый молодой застенчивый монашек с оттопыренными ушами.
Мощенная булыжником пешеходная улочка Рю де Гар в центре городка заполняется в дневные часы разноязыким народом. Ведь до Второй мировой войны официальным языком считался немецкий. После войны - стал французский. А местный народ повседневно говорит на "люксембургиш" - забавное "пшиканье" бадишского диалектизма, перемешанного с французскими заимствованиями. С ранним наступлением осенней темноты все куда-то исчезают. Остаются лишь фонари.
В конце 1944 года немецкая армия предприняла крупномасштабное наступление в Арденнах против союзников. Наступление оказалось удачным, и Черчилль с Рузвельтом попросили Сталина активизировать действия на Восточном фронте, чтобы отвлечь силы Вермахта из Арденн. На перевале, откуда открывается такой потрясающий вид, установлена стелла в честь английских солдат, удерживавших эту позицию. Последним ее покинул сержант Роберт Герберт. А танки союзников застыли теперь в военных музеях окрестных городков.
Минутах в двадцати езды после перевала в Арденнах легко попасть в местечко Вианден на берегу реки Ур у подножия древней крепости герцогов Нассау, что неподалеку от границы с Германией. Замок Вианден венчает скалу. Это крепость-резиденция, строительство которой происходило в течение трех столетий - с 11 по 14 век - на остатках древних римских фортификаций. В древности замок служил резиденцией местных графов Вианденских, затем перешел по наследству представителям Оранско-Нассауской династии. За мощными стенами из черного сланца - бесчисленные галереи, переходы, лесенки, залы с высокими каминами, шестидесятиметровый колодец рядом с просторной кухней: сидеть бы вот так около печного огня, прясть пряжу, вдыхать аромат пекущегося хлеба и подсыхающих под потолком окороков, прислушиваясь к завываниям зимнего ветра за окном... думать свою думу, многое уметь делать самому, созидать... Современное евробольшинство, к сожалению, утрачивает эти навыки. Ему, большинству, даже приплачивают за это. Кладезь премудростей, отзовись! Хочется крикнуть в этот невероятный колодец, " что жить вот так, как я сейчас, нельзя"! Но я молчу. Слишком заманчива его темная глубина с поблескивающей водой.
Когда-то, еще в университете, на экзамене по "зарубежке" я вытащила единственный из множества вопрос, который не знала. Драма Виктора Гюго "Кромвель" почему-то не попала тогда в мои руки. Помнила о ней только пару фраз из учебника - литературный манифест романтиков... и больше ни слова. За мои предыдущие учебные подвиги мне не стали резко снижать оценку, но расхожую фразу об упавшем бутерброде я угрюмо выслушала. Почему мне не попались вопросы о других произведениях этого писателя, которые я так хорошо знала? Подумала об этом еще раз, прикоснувшись ладонью к стене дома в Виандене, в котором уже довольно пожилой Виктор Гюго прожил два месяца в 1871 году, подавшись в политическую эмиграцию после событий Парижской коммуны. В этом домике сейчас музей. Одни его окна смотрят на замок Вианден, другие - на реку и лесистый холм на другом берегу. Гюго делал здесь зарисовки местности, писал письма и поэмы, работал над сборником "Грозный год" и даже занимался фотографией. Почему он оказался здесь, так далеко от Парижа? Ведь после провозглашения Коммуны Гюго становится на сторону коммунаров, ждет осуществления программы Коммуны парламентскими методами, но неизбежность террора отталкивает его, он уезжает в Вианден. Оттуда пытается примирить Коммуну и Версаль... После разгрома вступается за коммунаров: "Я жалею всех. Мучеников и палачей. Я скорблю одинаково: об убийце и жертве".
Вот и склоненный бюст писателя работы Родена.
Если преодолеть некоторое количество горных дорог к западу от Виандена, попадаешь в замок Буршайд, расположенный на уединенной скале над рекой Сюр - около 400 метров над уровнем моря. Сегодня это руины, но и они дают представление о том, насколько впечатляюще было это сооружение пять столетий назад - настоящий городок с полнокровным натуральным хозяйством на вершине скалы. В 16 веке почил в Бозе последний из рода Буршайдов, и замок стал приходить в упадок, проданный целиком как частное владение, потерял свое значение и как охранное сооружение, обнесенное стеной с одиннадцатью башнями. Уже в двадцатом веке о замке позаботилось государство, приобретя его в свою собственность. Здесь провели реставрационные работы, обьявили национальным историческим монументом. Из любой бойницы или окна в сохранившемся Доме Штольценбурга можно полюбоваться каждой из четырех сторон света такого разнообразного и неповторимого люксембургского ландшафта.
И наконец - сам город Люксембург, и еще одна неожиданная встреча с известным именем. Небольшое путешествие по узким старинным улочкам города, и дорога выходит к скале Ле Бок в долине реки Альзет. На скале некогда стояло древнее укрепление, от которого остались лишь остатки мощной крепости с руинами бастионов и сетью туннелей под ними, называемыми Казематами Ле Бок - памятник "эпохе Вобана" - второй половине 17 века. Этот главный военный строитель "короля солнца" Людовика 14, боевой инженер, прекрасный артиллерист и тактик, новатор в осадном искусстве на добрую сотню лет превратил Люксембург в неприступную крепость благодаря своей методе применения фортификационных форм к обстановке и местности. А знакомым это имя оказалось по известному фильму "Петр Первый". Если кто помнит, сцена при осаде Нарвы, которая длилась уже два месяца. Петр обращается к своим генералам с вопросом, что же делать. А генералы ему отвечают: " Маршал Вобан учит, что для разжигания пожара в осажденном городе.... Ко всему маршал Вобан добавляет..." Петр с досадой восклицает: "Вобан, Вобан, иди ты со своим Вобаном! Что нам, три года здесь стоять?!"
А мы теперь знаем, кто таков был этот маршал Вобан.