Снежные сугробы, созданные шумными машинками турецких дворников, растаяли, оставив на тротуарах полосы мусора и пыли. И прошел наконец первый теплый тихий вечерний дождик. Воздух наполнился весенним духом. На безтравных пока лужайках появились разноцветные снопики крокусов и свежие кучки земли - работа кротов. В округе Эрцбергерштрассе зачищают старые деревья. Спилили высоченную сосну перед кухонным окном, запечатленную нами во все времена года и в разное время суток. Теперь там дыра, сквозь которую хорошо видно, как быстро застилают небо слоистые облака - к дождю...
Пристрастились гулять в темное время по холмам Дурлаха, застроенным виллами и старыми домиками. Можно заглядывать в незакрытые ставнями окна и наблюдать сохранившийся здесь внешне стиль старой немецкой жизни с деревянными буфетами, абажурами и картинами на стенах в толстых рамах. Можно увидеть сидяшую за общим столом в огромной гостиной семью - старое забытое кино. А то вот большой двухэтажный дом на перекрестке двух улиц - освещена лишь комната на первом этаже со стеклянной, ведущей в сад дверью, перед которой выстроено семейство пингвинов, поблескивающих синими керамическими боками. Стены комнаты заставлены стеллажами с книгами, судя по позолоченным буквам - старинными. За большим письменным столом в кожаном кресле сидит старик в строгом сером костюме и что-то пишет. Зачем при таком параде восседает тут в позднее время? Может быть, днем он бродит в одиночестве по своему огромному дому в халате, шлепанцах и ночном колпаке, а к вечеру выбривает педантично щеки, брызгает на них дорогим лосьеном, одевает отглаженный костюм и сидит в своем кабинете для того, чтобы его было видно из всех трех окон, выходящих на разные улицы?
К трамвайной остановке спускаешься с холмов, как с небес на землю. Пожилая чета прячется от дождя под большим зонтом, старушка захлопывает его с силой и, продолжая громко вслух ранее начатое высказывание, заходит в трамвай : "...O-o... diese Russen... furchtbar..." ("Эти русские... отвратительно..."). Под эти фанфары в те же двери входит индийского вида девушка и турецкие парни, за ними подсаживается группка русскоязычных теток. Я их не вижу, только слышу их переполненную варваризмами речь. Сразу начинаю играть в игру: загадываю фразу, которую скажет кто-нибудь из них, и жду. Почти никогда не проигрываю. Разговоры в трамвае стандартны, однотонны. "Четыре часа только путцать разрешают. Другие вот просят дать им восемь часов - и дают, а мне - нет. Вот еще сейчас на другую работу поеду, там совсем тяжело - сплошной пылесос. Хорошо, сын приезжает помогать, хоть мусор выносит. Да еще дома все чищу и чищу, гости постоянно, подай-убери. Устаю... А ты Валю из Оберойта знаешь? Ну, какую? Волосы такие крашенные розовым, и муж у нее немец. Ну русский немец конечно, какой же еще? А тебе вот не надо краситься. Стареешь? Да брось ты! Я давно тебе говорю - с немцами надо общаться, с местными, а ты все к своим да своим..."
Какие же политики или вершители мира сего - кто их там разберет? - не дали местному населению спокойно и уютно дожить в своих стильных домиках закатившийся золотой век их страны? Огороженный от всего мира живой изгородью, народ наслаждался бы, как и в прежние добрые времена, южногерманскими теплыми весенними дождиками, что так хорошо освежают краски на фигурках гномов и скульптурах слонов в вычищенных садиках? Карлсруэ... Если делать дословный перевод, - Карлопокойск.
Тетки выходят куда-то в темноту вечера. Оглядываюсь на них и думаю, как странно здесь со временем нивелируются разные социальные группы людей. У каждой группы - свой параграф. Для каждой расписаны в этой стране свои законы. Живущие под одним параграфом начинают говорить одинаковыми голосами. Вот и у этих женщин - не только проблемы, но и прически похожие, видна рука доморощенного, своего же мастера, стригущего дома, в прихожей перед нелепо высоко подвешенным зеркалом... Чистят-моют немецкие конторы, а в перерывах пестуют эфемерный домашний уют на своей заново обретенной исторической родине.
...А вот мои "беспараграфные" дети выросли и уехали на свою историческую родину. А мне еще несколько лет предстоит смотреть в образовавшуюся между деревьев дыру.
![[]](/img/s/sokolowa_i_a/mart/karlsruhe1.jpg)
![[]](/img/s/sokolowa_i_a/mart/karlsruhe2.jpg)
![[]](/img/s/sokolowa_i_a/mart/karlsruhe3.jpg)