Аннотация: "Тронь меня - и ты тронешь сухой репей,
сырость, присущую вечеру или полдню,каменоломню города, ширь степей,тех, кого нет в живых, но кого я помню."И.Бродский
Север Эстонии отличен от ее юга. Если на юге так проникаешься национальным колоритом и даже немного забываешь о русском языке, советском прошлом и присоединении этой маленькой страны к Евросоюзу ( согласно шуточной песенке одного эстонского барда "...только нас и не спросили..."), то на севере иногда не понимаешь, где ты : опрощенный до предела русский язык (осатанелая мамаша ребенку: "Обалдел что ли совсем, придурок, куда лезешь?"), не слышно почти эстонского. Порой думаешь - не говорят на эстонском, потому что там нет такого богатства непечатных выражений?
Таллинн напоминает склад декораций давно закрытого театра. Центральные улицы, вымощенные булыжником, по которому так трудоемко ходить долго, нежилые. Здесь только консульства (в российское - очередь), представительства, VIP учреждения. Лакомые городские куски, оттяпанные немецким институтом Гете, к примеру, соседствуют с абсолютно заброшенными старыми деревянными особняками приметной архитектуры - двухэтажные, с мезонинами, верандами, фигурными крышами, каменными лестницами,(провалившимися), порой сгоревшие напрочь - так и стоят. Говорят, все это вина законов о реституции - тоже вот кто-то придумал же... нашли после падения Таллиннского перестроечного метеорита - 20 августа 1991 года - по-другому называется День очередной эстонской независимости - так вот нашли мифических потомков первых владельцев этих домов в разных уголках Европы, выгнали жильцов (самый яркий пример подобного евроварварства - судьба великой латвийской актрисы Вии Артмане...), но... европотомки не спешат в старые дома где-то на северо-востоке, и стоят они заброшенные, перемежаемые ангарными громадами развлекательно-торговых центров, в которых и купить-то не знаешь что - столько пустого и не нужного никому, кроме того, кто всем этим владеет, разумеется.
Выходили из гостиницы изучать центр города в семь утра - иначе ничего невозможно понять. Только в это время есть вероятность спокойно насладиться переменой архитектурных пейзажей. Каждая улочка - картина, в перспективе которой или башня, или собор, или море, или просто красивый дом, возле которого на каменной стене стареющие хиппующие художники развешивают свои творения - на продажу. По их виду не скажешь, что дело процветает. Часов с девяти утра начинаешь 'обалдевать' от толп туристов, затекающих в эти улочки в неимоверном количестве, а также в магазинчики с шерстяными кофточками и прочими сувенирами, на центральную площадь с чудовищным количеством ресторанчиков, на дверях которых висят таблички: "Здесь разговаривают по-испански", так как из туристов больше всего испанцев, итальянцев и конечно же - немцев. Странноватого вида толпы англичан также курсируют по всему северному побережью Балтики.
Апофеозом падения Таллиннского метеорита (называю так этот памятный знак Независимости потому, что он очень напоминает формой огромный метеорит и установлен в центральном парке) я бы посчитала набережную у порта, обустроенную еще в советские времена, но обезображенную безвременьем. На высокой просторной площадке удобно располагалось здание Концертного зала, надо лишь подняться к нему по широкой лестнице и перед тобой - море, паромы из Питера и Стокгольма, катера, видна северная часть города, крепость Толстая Маргарита - и вся прелесть вписанного умелой эстонской дизайнерской рукой городского пейзажа в залив - еще три столетия назад. Осталась и открытая сцена для концертных выступлений, почерневшая, с отвалившимися кусками бетона, и все равно отчетливо представляется, какая чудная музыка звучала над этим морем и городом в теплые летние, светлые долго вечера. Вход в Концертный зал заварен сегодня ржавой решеткой, на бетоне рядом почему-то на английском начертано: "Here used to be art, but now there is a shit". Переводить не буду.
...Природа Эстонии по-прежнему прекрасна, неповторима, нетронута. Только оказавшись среди сосен, белого песка, прибрежного цветного горошка, ярко желтого бессмертника, кустов шиповника, спотыкаясь о грибы, натыкаясь взглядом на обильность черники, брусники, вздыхаешь глубоко, легко, забываешь обо всем. Есть только заповедник, еловый лес, отлив на мелководье, бакланы и чайки на легких волнах, розовые медузы на песке, не успевшие за отливом; круги, прочерченные прибрежными кустиками на песке - сильный ветер постоянно меняет направления, и острые листики и веточки рисуют под его напором круговые узоры. И никаких инопланетян! И вообще никого! И абсолютная тишина и тьма ночью на хуторе - откроешь вдруг глаза и кажется, что в окно заглядывает лосиная морда. И - не страшно.
Вот эти восстановленные старинные усадьбы - музеи вокруг хутора... Под открытым небом домики с подворьем - хутора разных эпох. Избушка бобыля два столетия назад не сравнится по площади и удобству в лучшую сторону с современной 'хрущевкой' - а ведь бобыль самый нищий был в округе - так все для нормальной человеческой жизни имел. А я до сих пор не могу разгадать - ну где вот в этой квартирке моей сушить белье? Или вот усадьба баронов фон Пален - никакой роскоши и золота - но до чего хорошо все в интерьерах, за окнами усадьбы, даже оранжерея потрясает разумностью своей конструкции, где под уютное чивиканье волнистых попугайчиков и переливы декоративного фонтана среди зеленых лап разросшихся монстер можно посидеть в соломенном кресле и пофантазировать.
...В автобусе Таллинн - Санкт-Петербург над водителем включен экран, на нем написано, что куча народу свернула себе мозги, чтобы сделать вашу поездку комфортной и приятной слуху и глазу - с помощью музыки, клипов и новостей со страшилками. Через час попсовая пошлятина достала так, что мы решились попросить водителя сделать звук потише. Он с радостью выключил его вовсе. Оставшийся путь провели под аккомпанемент голоса какой-то тетеньки позади нас, у которой хватило здоровья все шесть часов пути совершенно монотонно, но интравертно вешать лапшу на уши случайной попутчице о своих загранпутешествиях, о своей маме, о сервисе в этих загранпутешествиях и опять о своей маме, с которой она всегда встречает новый год. "Я считаю, это правильно"... - каждый раз резюмировала леди свои истории. Я слушала ее, улыбалась про себя и завидовала ее умению "утаптывать" свое пространство на этой земле, придумывать этому пространству "белые одежды" по своему вкусу, обряжать весь свет в эти "белые одежды" - а главное - наслаждаться своим образом на фоне всего. Восторги достигли апофеоза, когда дама рассказывала о поездке во Францию (с мамой, конечно, которой за восемьдесят). И как там в гостинице все с ними носились и улавливали каждое желание без слов, и пытались угодить, и какая там еда и какие французы... Дама явно не читала рассказ Ивана Бунина "Господин из Сан-Франциско" - на трех страничках сказано про все это вот... в этом чудесном мире, где люди уже давно живут не по заповедям... Наверное и хорошо, что не читала.
Конечно, туристу - туристово. Он все равно никогда не узнает, что думает по вечерам этот вежливенький менеджер в отеле, благоговейно подносящий в часы службы старушке-туристке вазочку с понравившимся ей вареньем.... Муж мой был утомлен впечатлениями, устал от дороги, которую мы начали с раннего утра, выезжая с хутора, чтобы отдать в срок арендованную машину, был немного несдержан и поэтому когда наконец выключили попсу и включили даму с рассказами о загранице, он вдруг сказал: "Если бы у меня была такая болтливая жена, я бы повесился..." Я заткнула ему рот ладошкой и сделала круглые глаза, заметив, что такие же глаза сделались у двух дамочек в соседнем ряду.
У меня есть японский брелок - священное японское животное - кот, из головы которого периодически выпадают железочки с пророчествами. Все разные. Перед поездкой в Эстонию донышко у кота отвалилось, железочки просыпались, я собрала их сначала в футляр из-под очков, потом решила сохранить и пересыпала в шкатулку. И вдруг, меняя очки в поездке, я обнаружила, что два пророчества застряли в моем футляре и путешествуют со мной. Вернувшись, попросила сына перевести их. На одной выпало: "Счастье". На другой: "Попала в сети". Счастье - понятно - природа, с которой я совпадаю, всегда дарит мне самые высокие мгновения, а вот сети? Наверное это сети постоянного перемещения по миру. Наверное мне из них не выпутаться. Я вернулась домой, но "поиграть в домики" мне дано лишь пару недель, а потом опять сгребу свой чемодан с воспоминаниями и попрусь в Пулково-2.