Машине надо было отдохнуть. От приволжского Саратова на север, уже в Мордовии, черт меня дернул сократить путь по карте и сойти с основной дороги. Местные проселки оказались похожими на асфальтовую колею после густой, как окрестные леса, " ковровой" бомбардировки. Глубокой, как дыра, в которую я загнал себя сам. Стало понятно, почему по пути меня никто не обгонял и не ехал навстречу. Лес, придорожные поля, далекие темные, с одним горящим окном, глухие деревушки.
Неожиданный кровавый закат застал меня врасплох. И я уже внутри порадовался, что ни впереди, ни сзади не было никаких машин. Только воронки на дороге. Когда-то же это должно было закончится? Наконец, как потом оказалось, угробив всё-таки в ямах колесо, я неожиданно выскочил к Пензе. Столице республики. Но в центр не поехал, заправился на окраине, стараясь не смотреть в сторону на пару стоявших машин с пацанами в одинаковых кожаных куртках и наконец, по навигатору, вышел на трассу в сторону Москвы.
Было уже поздно, почти полночь, отелей вокруг не предвиделось и мне не хотелось даже думать, где проведу ночь. В дороге - значит в дороге. Прижмусь к фуре дальнобойщиков на парковке на час - полтора сна и будет достаточно.Я знал, что впереди, под Москвой, меня ждет Саша Ступников, фотокорреспондент футбольного клуба " Спартак". Он предупредил, что у них в доме можно будет остановиться. Значит там и отдохну нормально.
Когда знаешь " зачем", можно выдержать всё. И даже больше. Иначе и не выезжай, с дивана и окрестностей, на дальнюю дорогу.
Вдруг из ниоткуда, из темноты, вдоль асфальта пошел ряд придорожных магазинчиков, похожих на сараи,те же дальнобойщики, а в самом конце ряда засветился надписью небольшой отель. Оказалось, что пустой. Две комнаты и те свободны. Причем с душем и оббитым по стенам деревом, пахнущим клеем и сауной.
Бесцветная, как все непознавшие любовь люди, женщина, лет сорока, лишенная каких-либо эмоций на лице и потому следов хоть какой-либо красоты, глядя куда-то в сторону, равнодушно, почти небрежно сунула себе в карман 20 долларов. И протянула в мою сторону ключ.
Я решил сразу не подниматься наверх в довольно душную комнату, без телевизора и решил просто размяться. У входа стояла молодая женщина с мангалом, предлагая пожарить на открытом огне шашлыки, заготовленные рядом на небольших шампурах. Я еще подумал, сворачивая к придорожному двухэтажному дому-отелю - Поздно. Прохладно.Машин почти нет. Чего стоять?
Вид у нее был усталый, даже потрепанный, а на скуле то ли небольшой синяк, то ли ссадина. Есть я не хотел, от переутомления. Но понял, что долгая дорога за рулем и неожиданная удача с ночевкой сразу не свалят в сон. Лучше сначала перекурить и хотя бы постоять.
На другой стороне дороги шевелилась отдельная парковка. Там, среди фур дальнобойщиков мигали синими огоньками две машины: полиция и скорая помощь.
- Что-то случилось? - спросил я у мангальщицы. - Да, водитель сильно побился. - Вы уверены? - Конечно, я сама там была, - обиделась она - Свалился со второй полки и неудачно.
Женщина вдруг потрогала синяк на скуле.
- Ребята брали у вас шашлыки?
- Брали. Выпившие уже. Особенно тот, который упал плашмя. Повернулся неудачно. - сочувственно сказала она. - А вы будете есть?
- Нет, спасибо. - И много удается заработать на шашлыках ночью? Людей-то не видно.
- Никого, - в тон сказала она. - А сколько, извините, зарабатываете? - Почти ничего... - это по поводу " извините".Ей тоже было скучно - Пять рублей с шампура. Но и выхода нет. Я живу в деревне неподалеку. Работы у нас нет. Ребенка кормить надо. Вот и выходим к трассе.
- А муж? - наивно спросил я. - Муж? - удивилась она - У нас женщины, в основном, с детьми. Мужья, кто в городе, кто в тюрьме. А у меня и не было. Ходил один, но потом уехал даже не знаю где он. Все уезжают, кто может или решается.
- А вы? - А куда мне с ребенком. И от дома? Работу еще можно найти, а где жить и на что? Трасса и кормит, слава Богу.
Мы еще немного поговорили о мордовской деревне, беспросветной какой-то жизни, но без жалоб и сожалений. Как о данности, в которой даже не надо выживать, а просто живут, как есть, буднично, какие-то обычные люди. Чтобы есть, что есть. И пить, что есть. Совсем из другого параллельного мира.
Я, в который раз удивился, сталкиваясь с российской глубинкой. Там никто не жалуется на жизнь. И даже о местной власти не говорят - не то, что о начальниках в Москве. Там просто живут, в заданных Богом обстоятельствах. Просто живут - и всё. Без обид и нытья.
- И вы вот так работате в любую погоду? - Конечно. Если бы не трасса, даже не знаю что бы делали. Но сегодня - она посмотрела на отъезжающую от фур милицию и "скорую" - Долго не буду. Скоро пойду домой, а утром приду снова.
Она вопросительно посмотрела на меня и я резко захотел спать. Так бывает при встрече с некоторыми людьми и без усталости. Скажут что-нибудь о себе или о ком- нибудь , одной фразой. И вдруг наваливается сонливость или желание отойти подальше. И посылать не надо.
В номере я выключился моментально. С утра принял душ, спустился вниз, сдал ключ и присел там же, в кафушке, выпить бурду, под названием " кофе". Было уже около девяти утра и начинало припекать. Пора ехать. На ступеньках я едва не столкнулся со вчерашней " мангальщицей. - Вы уезжаете? - с видимым сожалением сказала она.
- Ну, да...Опять на работу, так рано?
- Вы какой-то странный человек, - сказала она в ответ, поеживаясь и глядя мне прямо в глаза, почти не моргая - Я сегодня заснуть не могла. Таких не встречала. Со мной никто и никогда так не разговаривал.
- Как это? - удивился я, соображая что же такого особенного, кроме о ее текущей жизни, спрашивал.
- Никто... - повторила она.
- Долгое прощание на ступеньках... - откуда-то сбоку выплыла тетка, панибратская и жизнерадостная, как проходящая мимо трасса, уже нескучная от машин. Она понимающе что-там, по - своему, кивала головой и радовалась. С утра.
Кофейная бурда, вместе с неожиданной неловкостью, встала у меня в глотке. - Ну, всего вам хорошего.
И тут почти произошло неожиданное. Женщина, так же, не отрываясь, подалась было вперед на шаг, потянулась, словно хотела поцеловать на прощание. Но, схватившись, смутилась и, разыскав зачем-то замок куртки, подтянула его до самого верха, почти до синяка. - И вам. Тоже.
Машина, отодохнув, радостно завелась. Майское, яркое от жизни, солнце уже слегка топило воздух, еще не загаженный дымом от придорожного мангала. А управляющая отеля стояла у окна и глядела перед собой куда-то на пустую дорогу. Ни грустно, ни весело. Ни даже в себя. Никак.
И только " мангальщица", снова одна перед еще непроснувшейся цепью магазинов и домов отчаянно махала мне рукой. По- русски.
Это значит, вперед- назад. Одновременно: и счастливого пути, и уезжай подальше отсюда.