У него было красивое библейское имя Марк. Мы познакомились в интернете и он писал, что живет в Париже, его мать- француженка, на которой еще до той войны женился отец-еврей, судя по всему, бежавший из СССР.
Когда во Францию пришли немцы, они перебрались в Марокко и отец построил там небольшой автозаводик, помогая пришедшим в Северную Африку американцам воевать с нацистами.
Меня несколько смутили чистые, по написанию, русские послания Марка.
- Но кто знает? - подумал я - отец мог серьезно натаскивать сына на родном ему языке. А дальше - дело образования, окружения и общения. И еще, в дополнение к рассказам французских бойцов еврейского Сопротивления может быть интересно и мнение коренного жителя страны, по- русски, о том, как чувствует себя немалая, до пятисот тысяч, еврейская община Франции.
По неуловимым нюансам я понял, что Марк или уже на пенсии, или не работает. Значит, свободен. Да какие там нюансы?
Если у взрослого человека сегодня нет мобильного телефона, значит он привязан только к дому, никому особо во внешнем мире не нужен или ему этого достаточно.
Ключевое слово " или".
Уже перед Парижем я позвонил и спросил , может ли Марк подскочить со мной к одному из ветеранов, чтобы помочь в переводе.
По - французски я знал только несколько расхожих фраз, вроде " ищите женщину", " на войне - как на войне" и " месье, подайте на пропитание..."
Если собеседник попадется интересный, то забываешь о подготовленных вопросах и они сами вытекают из его ответов. Вширь и вглубь. Ветеран понимал по- английски, но, понятно, отвечать хотел на родном языке. И ему легче развернуться, а я уже потом, дома, найду переводчика для всего интервью.
А что делать? Ничего не делать? Чтобы работать в нормальных и идеальных условиях, надо быть в системе и ваять что и где скажут. И перед оплаченными командировками объяснятся, лизать, отсасывать. Иначе не поймут.
Но лучше плевать, чем сплевывать.
А тогда как жить в радость и заниматься делом?
- Хорошо, - ответил на мое предложение Марк - Французский я знаю, как свою бывшую и незабвенную жену. Но поеду при условии, что ты заберешь меня из дома, а потом отвезешь обратно. Я вспомнил нервный траффик Парижа и размеры этого незнакомого мне города, но понадеялся на навигатор, который никогда не подводил, и с благодарностью согласился. Его адрес привел меня в самый центр.
Совсем недалеко, по другую сторону Сены маячила Эйфелева башня. Но увидев три высотных современных дома среди старинной французской недвижимости я понял, что интуитивно не ошибся.
Дома были похожи на общежития или,точнее, социальные убежища, набитые однокомнатными квартирками для сидящих на пособии, но контролируемых и оберегаемых государством от криминала людей.
- Я готовлю себе сосиски на обед, - сказал Марк, когда я снова позвонил, чтобы узнать номер квартиры, который он забыл дать - Поднимайся.
- Есть не буду, но чай или кофе выпью после долгой дороги с удовольствием.
- Отлично, - явно облегчился он - Тогда сходи в кафе, там перекуси и попей, а я через минут сорок выйду...
Чтобы оставить машину в Париже вдоль тротуара, просто в автомат за парковку деньги не бросить. Надо где-то купить какую-то карточку и еще понять как она работает.
Короче, пока мотор остывал, я снова грелся под щедрым июльским солнцем, но уже не в своем авто на трассе из Германии, а рядом с ним, отдыхающим, почти час. Надо - так надо.
Марк пришел пунктуально. Он был деловой и моложавый для своих лет, а в руках у него торчал почему-то русско- французский словарь. Для солидности. Вскоре я узнал, что он живет в этом городе уже 34 года, приехал с семьей из... Средней Азии и их здесь не ждали. Жена с ребенком вскоре ушла и за все это время он, вообще, работал едва ли шесть лет.
- Ничего страшного, - сказал я - Это жизнь, а не кино. Но подумал, правда - а при чем здесь Марокко?
- А ты откуда сейчас ? - спросил Марк не из любопытства, а из приличия.
- Записывал интервью в Праге, потом - в Париж...
- Паршивый город Прага и люди там дерьмо, - вдруг отрезал он, стервенея - Двадцать лет назад был там и все вокруг пытались обмануть. Гнилой народ.
Я промолчал и подумал, что гнилыми бывают только зубы и власть. Потому их и надо постоянно чистить. Но зубы для человека важнее, поскольку они ближе.
Дедушка, руководитель организации еврейских партизан - борцов французского Сопротивления, был в своей громадной квартире из пяти комнат аккуратно одет в костюм и серую рубашку с отливом.Без пылинки - хоть в гроб ложись.
Ему уже стукнуло сто лет от роду. И я, помню, удивился, когда еще говорил с ним по телефону, договариваясь, услышав, будто он живет совсем один и почти всегда дома. У него тоже не было мобильника. Жена, с которой он воевал вместе в Сопротивлении, умерла почти тридцать лет назад. Сын, моряк, уже на пенсии и при своем бизнесе в Китае. Кому еще звонить в сто лет?
Я, укрывшись за камерой, задал первый общий вопрос, для разминки и не понял, когда Марк, закинув ногу на ногу и отставив руку, как на сцене, вдруг прервал его и начал переводить первые пять предложений. Такой перевод смонтировать потом невозможно, да еще без второго микрофона.
- Дай ему выговориться, как течет, - попросил я - И потом просто скажи коротко суть, о чем он говорил.
- Но это не перевод, - обиделся Марк и тут я понял, что он приехал не послушать, познакомится с необычным по судьбе человеком и при этом помочь, как я думал, а просто заработать.
Так бы и сказал сразу.
- Во Франции было много коллаборационистов? - продолжил я сначала общие темы - Здесь выдавали евреев или старались спрятать, по- возможности?
Марк, словно играя и играючи, тридцать секунд, если не больше, что-то объяснял старику- партизану.
- Подожди, - не выдержал я наконец - Ты можешь просто повторить эти два предожения?
- Не могу, - ответил он - Ты задаешь слишком глупые вопросы. В России не знают, как разговаривать и что понимают люди на Западе.
Я снова промолчал, потому что мне надо было работать. Да и спорить не хотелось - не с кем. И тогда я просто перешел на английский.
Дедушка отвечал каждый раз на удивление подробно, эмоционально и в конце подарил свою толстенную книгу о Сопротивлении и дал еще три адреса товарищей по оружию: в Париже, Ницце и Брюсселе.
Когда я привез Марка обратно к его дому, он почти пулей выскочил из машины, сославшись на срочные дела.
Заработок сорвался, обсуждать нечего и он очень боялся, что я попрошусь к нему остаться на ночь, чудак. Мне почему-то было неудобно, что я невольно поставил человека в неловкое положение...
К невидимой границе Франции и Бельгии я подъехал уже под вечер, сошел с трассы и поплелся через сплошные городки и деревни, все более отчаянно пытаясь увидеть недорогой отель или пансион. В трехзвездочном мне уже сказали, что ночь здесь стоит почти сто евро, а хотелось жить попроще.
Шел десятый час вечера и морально я решился на любой исход, только бы найти место, как вдруг у дороги мелькнул указатель с магическими буквами " B and B", " Bed and Breаkfast". Сеть недорогих и вполне комфортабельных отелей.
Дорога загнала меня на окраину какого-то города и я встал у... закрытых ворот, за которыми возвышался отель. Уже резко темнело.
Позади тормознул ситроен-" каблучок", на котрых обычно ездят технические службы. Какой-то парень прошел через калитку вперед, набрал код и ворота открылись.
- Вы чего стоите? - спросил он меня сразу по- английски, сообразив суть по белорусским номерам на машине.
- Если заеду вовнутрь и не окажется номера, то как я потом выскочу обратно?
- Здесь всегда есть номера. Я помогу вам устроиться, - махнул рукой парень и проехал вперед - Давай за мной...
Еще через пару минут я стоял, растерянный, перед закрытой входной дверью. За ней никого не было и только сбоку, в стене, торчал какой-то аппарат, похожий на банкомат.
- Это нормально, - пояснил подошедший парень - Все закрывается в девять вечера и сейчас вы сможете взять номер только электронным способом. Давайте сначала проверим, есть ли места.
Он нажал несколько кнопок и пояснил, что есть свободные номера по 49 евро за ночь. Если нужен завтрак - еше шесть. "Копейки" - по французским понятиям. Но платить надо кредитной карточкой.
Я сунул свою международную " Визу", однако она почему-то не сработала.Что-то мне сегодня не везло в мелочах. Парень нажал кнопку переговорного устройство и попытался с кем-то договориться.
- Не хотят, - повернулся он ко мне и я с тоской подумал, что теперь придется искать тихое место, с опаской на людей и полицию, чтобы прикорнуть в машине.
Как в молодости, когда было все равно где, не говоря уже, с кем.
На улице стало совсем темно.
- Ничего, - улыбнулся парень - Вы можете дать мне 49 евро, а я возьму вам номер на свою кредитную карточку.
Еще через минуту автомат выплюнул квитанцию и один и тот же код доступа: в отель и в свою комнату.
- Спасибо, вы меня здорово выручили, - сказал я, протискиваясь в гостинницу.
- Ерунда, - сказал парень - Я работаю по Бенилюксу и, вообще, много езжу по Европе, не раз попадал с непростые ситуации. Знаю, как это оказаться в чужой стране, да еще вечером. Я свободно говорю на английском, немецком и итальянском. Сам выучил. Мы же европейцы, надо помогать...
Ему было лет двадцать пять, не больше. Он даже не спросил стандартное - откуда я. А зачем?
Мне вспомнился парижский земляк из интернета и подумалось, что Бог воздает нам за все. В конце концов. Не только по заслугам, но и за мотивацию в жизни.
- А как ваше имя? - спохватился я, что ничего не знаю об этом парне.
- Марк, - ответил он и пошел на свой этаж,своей дорогой...