Он всю жизнь до пенсии был военным танкистом, настоящий полковник. И еще, он - единственный внук великого писателя Ярослава Гашека. Так и живет в своей трехъярусной квартире, на окраине Праги: с книгами великого деда и его Швейком. Они здесь везде. Целая комната- мансарда выделена под своеобразный музей Швейка.
По опросам, что ассоциируется у чехов с названием их страны, третье место после чешского пива и хоккейной сборной упорно держит Швейк. Бравый солдат, похождения которого Ярослав Гашек надиктовал перед смертью, надолго пережил своего автора.
Люди живут в конъюнктурном мире. Потому и умирают,одноразовые. Рихард, его внук, говорит с горечью о том, что его дед,уже известный писатель, но дебошир, в духе начала двадцатого века, был коммунистом и участвовал в русской революции. А это сегодня не модно.
Зато его рассказы, Швейк и яркая короткая жизнь так и остались - над временем. Хотя, кроме бумаги и друзей-забулдыг они ничего не имели. Ни Швейк, ни сам Гашек даже на машине не ездили. В небольшой городок Липнице, в глубинке страны, в августе 1921 года они приехали на поезде. Причем, Гашек просто вышел из дома, чуть ли не в халате, за пивом, встретил знакомого, поговорил и... поехал. Он остро захотел сбежать от всех и вся. Подальше от унижений, преследований, нищеты и своих женщин, чтобы написать давно задуманную и уже начатую историю бравого солдата Швейка. Героя всех времен и народов, живущих в том же идиотизме, что и Швейк. И сам Гашек. Тоже, кстати, не подарок.
-Когда мой отец родился,в 1912 году, дед начал праздновать это событие. Взял с собой в шинок новорожденного. Потом пошли в другой, в третий. И везде праздновали, пили за здоровье малыша. Только через три дня, уйдя из дома, Ярослав схватился, что где-то забыл сына.
Ребенка нашел потом тесть и стал, не в первый раз, настаивать на разводе дочери. Моя бабушка, его жена, Ярмила Майерова до этого уже созрела. Они встречались несколько лет, но Гашек сначала был активным анархистом, потом объявил себя буйным атеистом,печатался, издеваясь над государством и всеми, ночевал, где попало и совсем не хотел остепеняться.
После рождения моего отца, своего сына, он фактически не жил с женой до того, как ушел на фронт Первой мировой войны.
Пропавший потом в войне и в русской революции на пять лет Гашек, стал для подрастающего сына геройски погибшем в бою легионером - белочехом, которые воевали с большевиками вместе с Колчаком. Хотя, на самом деле, он был бойцом русской Красной Армии, мечтающим о мировой революции и всеобщей справедливости.
- Еще до фронта он как-то поселился в одном отеле Праги под именем... Лев Николаевич Тургенев с целью визита столицы Чехии - ревизия австрийского генерального штаба. Его забрали в полицию. И забирали потом постоянно. Даже свой полк, идущий на фронт, Гашек нашел в военной форме, но в цилиндре и симулировал ревматизм. Его признали дезертиром, но отложили наказание до конца войны. Империи нужны были солдаты, а не заключенные.
- Когда после возвращения из России деда Рихард, мой отец, его до этого не видел и Гашек должен был скрывать перед мальчиком, кто он. Но однажды Гашек сказал, что знет всё на свете. И отец ответил - Господин редактор, вы такой глупый. - Это хорошо. Это мой настоящий сын, - сказал Гашек и, нарушив слово, данное жене, открылся, кто он есть.
Впрочем, это ничего не изменило. До тридцати одного года, до войны, Гашек жил фактически в богемных пражских кабачках, смешил людей, писал, поддерживал анархистов, влезал в проблемы с полицией и разные авантюры. Он везде писал, редактировал газету анархистов,выпускал пять журналов, сочинял рассказы, однажды делал одновременно полностью два издания под разными именами. Известно до ста двадцати его псевдонимов.
Но ответственность за других Гашек брать не хотел. Жена и дети ему были не нужны. Зато он сам оказался нужен сначала на фронте Первой мировой войны, а затем и русской революции.
- Это уже история. И его судьба. У деда был свой путь, который он выбрал.Если бы Гашек не прошел свою одиссею, то не написал бы такую честную и смешную книгу о жизни, как Швейк.
До войны он был анархистом. В России издавал журнал, которым руководил Троцкий. В Иркутске был комиссаром в армии. Служил и с Тухачевским.Был даже комиссаром города Бугульмы, в Поволжье. Гашек потом написал, как проходили эти процессы. А потом к власти в России пришел Сталин. И его Швейка в России бы не узнали, если бы не издали в Чехии. Он написал в смешной форме о том, что происходило в то время и в России, и в Чехии. А власть, любая, хотела своего Швейка, а не того, каким он был в книге.
Гашек прошел путь от Волги до Бурятии. Издавал газеты армии для солдат на венгерском, немецком, бурятском языках. Начал учить китайский, чтобы делать газету для китайских красноармейцев. Русская революция тогда объединила многих и в 1920 ом году Гашека направили на Родину делать революцию там. Он и сам хотел на Родину.Но опоздал. Возникшая после распада Австро-венгерской империи, Чехословакия не хотела революций.
Из России он привез в Прагу только Шулечку, новую русскую жену. И больше ничего. Когда он вскоре пришел к своей чешской жене, Ярмиле, моей бабушке, то она спросила
- Что ты привез с собой?
- Только подушку - ответил он, имея в виду Шулечку.
Разгромленные чешские красные считали его чуть ли не провокатором. А бывшие чешские легионеры, приехавшие из России с деньгами, пытались посадить Гашека по обвинению в измене Родине.
- Был такой Рудольф Лидек. он добивался ордера на арест Гашека. Они не давали ему прохода, едва не избили однажды. Во время русской революции из чехословацких военнопленных был создал легион, сорок тысяч бойцов и через Сибирь их направили... домой. Чехи восстали. В Казани они захватили часть золотого запаса России. И в Чехии потом не случайно были банки легионеров, бывших белочехов, как из называли в России. А Гашек все знал и потому был опасен для них. Но он оказался снова одинок и без денег. И ему было не до борьбы. Да и объединяться уже было не с кем. После русской революции вокруг были одни болтуны.И он, который не пил пять лет в России, снова запил и пошел по шинкам.
Чешская жена пыталась помогать ему как редактор. Русская жена бегала по кабакам и вытаскивала его оттуда домой, хотя своего дома у них не было. Вскоре Гашек просто сбежал из Праги, как был, в домашних тапочках. Он безденежья, одиночества, обвинений в кровожадности красных комиссаров- людоедов и отвернувшихся болтунов-товарищей. Он уже болел. Алкоголь разрушал организм. Но и тогда Гашек все равно постоянно шутили устраивал мистификации. То появлялся в женском платье. Но объявлял о своей смерти.
- Он даже создал в шинке свою " партию умеренного прогресса", которая потребовала введение в Чехии рабства и учреждение инквизиции. На выборах за нее проголосовали 38 человек.
И еще, дед трижды объявлял о своей смерти. То его якобы убил в корчме русский моряк бутылкой рома. То разорвали дикари в монгольских степях. Поэтому когда он на самом деле умер, никто в это сначала не поверил. Ему не было и сорока лет.
За три месяца до смерти он наконец впервые переехал в свой домик в Липнице, купленный за гонорары от первой книги о Швейке. Правда книгу все отказались издавать, назвав аморальной. И тогда дед, без денег, как-то создал свое издательство и издал Швейка сам. Весь тираж сразу раскупили и первый том переиздавался подряд четыре раза.
Перед смертью за ним ухаживала русская жена Шуленька,ласкательное от " Шурочка",которая только через три недели, не зная ни языка, ни страны, узнала,куда сбежал её муж. Шуленька вышла потом замуж за молодого врача, который ухаживал за тяжело больным Гашеком. Она помогла ему получить образование и пока шли деньги за издания Швейка, врач жил с ней. Но после немецкой оккупации Швейка издавать запретили, денег не стало и она тронулась умом. Муж передал её в психиатрическую больницу, до конца жизни.
- Мой отец, сын Гашека, был архитектором. У мамы тоже была техническая специальность. Но она была дома. В пятидесятых годах, на волне сталинских репрессий, отца арестовывали. А я родился в 1949-ом году. Отец тоже пытался быть как мой дед, писал, показывал кому-то, но... Я же полковник- танкист в отставке, хотя на самом деле всю жизнь проработал в военной чехословацкой газете. Со мной, как с внуком, и раньше , и теперь тоже многие хотят выпить пива, подружиться, как с Гашеком. Но я говорю - В семье достаточно одного гения...
О Ярославе Гашеке написано более тридцати книг. Его Швейка перевели на 58 языков.
Памятнику самому Гашеку почему-то в Чехии не было, кроме одного, едва созданного и выброшенного после ухода от власти коммунистов. Гашек, как анархист и троцкист в русской революции, но пьяница и неудобный для всех гений - разгильдяй, до и после нее, официальной власти не нравился. Не вписывался в нужные ( и нудные) каноны.
Только в 1989 году в Праге была названа улица его именем. В 2005 году в Липнице поставили статую писателя напротив его первого и последнего дома. Но она поначалу долго лежала у местного аэродрома, сваленная вместе со статуей Ленина и чешского коммуниста- вождя Готвальда...
"Человек может остаться свободным на этом свете только в качестве идиота".