Горец внезапно возник на дороге и преградил Светке путь. Быстрым колючим взглядом осмотрел местность, и убедившись в том, что девочка в горах одна, спросил:
- Откуда здесь? - и кивнул в сторону военного гарнизона. - Оттуда?
- Ну да, - сказала Светка, внимательно рассматривая горца.
Это был молодой мужчина с важной осанкой, черными глазами. Одет в куладжу из яркого бархата, расшитой галуном, на ногах мягкие кожаные цаги, туго обтягивающие икры, с острыми носами, на поясе - длинный, оправленный золотом кинжал.
Светка, едва сдерживала улыбку.
"Ну и вырядился, прямо, как из прошлого века явился!" - он догадался, о чем она думает и только презрительно усмехнулся, глядя на ее короткий джинсовый сарафанчик, кепку, козырьком наоборот.
"Вероятно, ей лет двенадцать, за такую уже выкуп платят".
Она нахмурилась. Еще никто и никогда не рассматривал ее так откровенно, будто раздел догола и осмотрел всю - до мизинчиков на ногах"
А он, глядя на нее, соображал, на что эта русская может ему сгодиться.
- Как тебя зовут?
- Света, - сказала протяжно.
Это была ее особенность - всем и всегда отвечать протяжно, выделяя в словах ударный слог.
- Света, - повторил он, пытаясь понять, что обозначает ее имя, и взглянул на Солнце. - Свет, да?
- Да, - смутилась она от такого сравнения.
Ее глаза на солнце стали совсем зелеными и прозрачными, как вода в горной реке.
- Ну? - повторил он.- Зачем ты здесь?
- Ищу цветок - эдельвейс.
Он поморщился от такой ее глупости. О каких эдельвейсах она мечтает?
- Хочу, чтобы люди все были счастливы.
-Твои слова, да Всевышнему в уши...А ты несчастна?
- Счастлива, - проговорила чуть слышно.
- Тогда зачем тебе этот цветок?
- Что бы мама не плакала.
- А мама плачет?
Ему непонятно было, почему русская женщина плачет в доме русского мужчины. Неужели этот мужчина не способен успокоить и защитить свою женщину?
- Она скучает по березкам, - оправдывалась Светка.
- По деревьям плачет? - он сделал ударение на слове "деревья" и снова усмехнулся.
Девочка по взгляду поняла - там, в горах, откуда он родом, женщины не плачут попусту. А если и всплакнут, то только от радости или на похоронах.
- Ты тоже плачешь по березкам ?
Вопрос был задан вполне серьезно, и Светка также серьезно ответила.
- Я буду плакать по этим горам, когда уеду в Питер.
Не сговариваясь, оба стали смотреть куда-то выше и дальше гор.
Между вытянутыми отрогами в глубоких ущельях пробивали себе дорогу быстрые прозрачные реки. Над перевальной долиной возвышалась массивная стена скал, а за ними раскинулись озерные цирки в истоках Белой реки. А дальше - луга, любовно названные солдатами "альпийскими".
- Но эти горы не ваши! - напомнил он и глянул в сторону гарнизона, и рука его потянулась к кинжалу. - Зачем твой отец сюда приехал?
- Мой отец служит там, где ему прикажут!
- Кому он служит? Дьяволу?
Светка подумала вдруг о том, что даже на рынок за продуктами мама ходила в сопровождении солдат с автоматами, и жили они в зоне, огороженной высоким бетонным забором, за территорию которой выходить запрещалось. Горцы недобро посматривали в сторону заставы, а дети военнослужащих, кричали им с забора: " Шакалы! Шакалы идут!"
Она слышала, как мама плакала и говорила отцу: "Скорей бы вернуться домой! Живыми."
А если отец уходил по тревоге в дозор, молилась за него вместе с мамой, и чемоданы их были собраны на случай внезапного отъезда.
- Мой отец охраняет горы от бандитов! - сказала уверенно.
- От бандитов, говоришь? - он оглядел горы, как хозяин осматривает собственный двор, где каждая травинка, каждый камень ему знакомы и усмехнулся. - И кто здесь бандит?
Она не ответила. Он подтолкнул ее в спину:
- Иди вперед, я покажу, где растут эдельвейсы.
Послушно пошла по тропинке вверх. Пройдя несколько шагов, оглянулась. Он стоял на месте и смотрел ей вслед.
-Идемте! - сказала наивно. -Почему вы остановились?
В ответ он стал кричать что-то грубое на своем непонятном языке. Она вслушивалась в слова, пытаясь понять его.
- Не растет твой цветок в этих горах, - сказал на русском.
- А где искать? Где растет?
Он поразился ее решимости отправиться на поиски эдельвейса. Но это не умалило ярости, кипевшей в нем, как жир в раскаленном казане.
-Не растет... - повторила тихо.
-Не любит кованых сапог.
Слезы потекли по ее щекам.
-Жалко... маму, вас...всех жалко...
Он осторожно коснулся светлых волос.
- Значит, говоришь, будешь плакать, когда уедешь отсюда?
Она улыбнулась ему тихо и печально, но он оттолкнул ее.
- Вы, русские, убирайтесь отсюда!
Крик его эхом отозвался в горах:" Убирайтесь...убирайтесь..."
Она вздрогнула. Перед ней стоял один из тех бандитов, от которых отец защищал горы. С минуту они смотрели друг другу в глаза.
-Ладно, иди домой..., - решил он, - дочь командира, - и стал всматриваться в горы, потом махнул кому-то рукой. - Пропустить.
Не оглядываясь, она побежала к своим. Потом остановилась. Оглянулась.
-И все-таки, я найду его, - повторила упрямо.
-Найдешь, - улыбнулся он.
Это было несколько лет назад. Сейчас Светка живет в Питере, изучает восточные языки. Этим летом по линии Красного Креста едет на Восток. Иногда она говорит своим друзьям, что если встретит того горца, то пойдет за ним на край света, потому что он точно знает, как уберечь и защитить свою женщину от беды.