Безумие заполнило пространство, и некуда было спрятаться от снарядов, которые рвались впереди, сзади, сбоку, в воздухе...
Йосип, уткнулся лицом в траву, зажал уши руками, повторяя: "Господи, помилуй! Господи, помилуй!"
А орудия громыхали, превращая землю в ад. Это нацгвардия палила в ополченцев, а ополченцы палили в нацгвардию, а между ними находился поселок из нескольких домов, и дома эти разлетались в щепки.
Йосип увидел огромную воронку, куда втянуло дом Петко. Рядом с воронкой лежала рука Петко. Он уставился на жилистую окровавленную руку тупо, без эмоций, так, будто хронику про войну смотрел, и это вовсе и не Петко убили, и не в реальности происходит.
Дом Йосипа разбило наполовину, и стояла эта половина в выжженном снарядами поселке, как сирота в чистом поле... А из транзистора неслась песенка: "Свадьба, свадьба...Все будет хорошо..."
Йосип осторожно поднял с земли руку Петко, завернул в холщовую тряпку, положил под яблоньку, там же лежало тело Петко, обрядил его в чистую рубаху, (Петко выстирал рубахи, вывесил в саду сушиться, и теперь ветер трепал их, сухие и чистые, нетронутые бомбежкой ...)
Еще ночью Петко костерил Йосипа за громко включенный транзистор, а Йосип просил Петко унять бестолковых собак, брешущих до рассвета по пустякам...А теперь Петко мертв, и Йосип хоронит его под яблонькой, и никак понять не может, почему все это случилось?!?
Живыми в поселке остались только Йосип и одна из собак Петко, но у собаки обгорел бок до кости, и лежала она на земле тихо и с такой тоской смотрела Йосипу в глаза, что он вдруг завыл, обхватив голову руками.
Стал собирать уцелевшие кирпичи, поднимать обломки шифера, доски..
"Соберу дом заново. Буду жить ...один...скоро зима...", - но и без зимы под палящим солнцем земля казалась седой и стылой.
К дому на танке подъехали ополченцы.
"Что здесь забыл, старик? - крикнул кто-то. - Уходи отсюда. Здесь передовая. Убьют!"
Заметив в разбитом доме банки с закатанными на зиму помидорами, парень попросил банку "на закуську".
"На закуську, говоришь?" - переспросил Йосип и усмехнулся.
А паренёк от его усмешки поежился, как от могильного холода, и чертыхнулся.
-Ну его, старого лешего! - так и уехали без помидорок.
Йосип не знал, зачем эти люди воюют. Всякая война казалась ему бессмысленной, а эта война, если и имела какой-то смысл, то давно уже свой смысл потеряла.
-Помидорок на закуську? Будут вам помидорки! - он вытащил из-под завала старенькую берданку и точно уже знал, какой черт ни сунется в его дом, любому даст отпор.
Теперь он ненавидел и тех и других за уничтоженный дом, поселок, за убитых соседей, за собаку, которая тихо умирала в саду.
А на дереве от бомбёжек запеклись яблоки, и стекал с них липкий тягучий сок и кружили вокруг, прилетевшие с чьей-то пасеки пчелы...