На втором уроке в 7 "А" учительница объявила тему сочинения и написала на доске опорное предложение: "Минск - столица нашей Родины". После бурного обсуждения все стали писать сочинение о Родине, а кто-то списывал у соседа, и только Маша крутила в руках авторучку, пока не сломала. Раздался треск, и все дружно захохотали.
- Ипатьева, чем ты там занимаешься? Позвоню родителям! - сделала замечание учительница.
"Звони-звони, - нахмурилась Маша. - До Катара, как до Космоса, а бабушка плохо слышит и к телефону не подойдёт!"
Но надо было что-то писать, и она написала: "Родина - земной шар, его надо защищать от людей!" - сдала тетрадку и выбежала из класса.
Весь день слонялась в парке, тупо пиная листья.
"Мама всегда говорила, Катар нам чужой, и все там чужое: язык, религия и басурманы. А я родилась под утреннюю молитву муллы, и каждую ночь засыпала под ту же песню - вот и вся религия".
Вытащила из кармана мел и написала на асфальте большими печатными буквами: "Катар".
Вдруг увидела странную белую птицу. Птица подошла совсем близко и уставилась ей в глаза. Маша заплакала: "Я такую же видела в Катаре!"
...В тот день мама замучила ее наставлениями: и веди себя скромно, и помни, ты живешь в чужой стране, и не задавай никому вопросы, и не отходи от Майкла ни на шаг, и если подойдет мужчина, смотри в пол, и т.п., и т.п., и т.п.. - нарядила в шелковое платье и шелковые шаровары, вплела в косы атласные ленточки.
"Пусть! Все равно причешусь по-своему! - взглянула на себя в зеркало. - Тьфу, уродина какая! Глаза, как блюдца и руки длиннющие, ну точно обезьяна! - схватила себя за уши и надула щеки. - Уф, уф, уф!" - и сразу получила подзатыльник.
- Стой на месте! - мама повязала ей платок. - И не вздумай снять.
-Аха! -но как только вышла за дверь, спрятала платок в сумочку, расплела косы и завязала привычный "хвост".
Во дворе уже поджидал Майкл. Галантно распахнул дверцу двухместной машины.
-Опять без спроса увёл у отца машину?
-А то!
Они помчались из поселка в город, оглашая дорогу громкой музыкой.
В Катаре нет концертных залов, но во Дворце иногда выступают зарубежные артисты. Маша мечтала увидеть Дворец, но её родители - простые сотрудники "Красного Полумесяца", а бедных во Дворец не приглашают.
Отец Майкла - представитель американской прессы, знаком с самим шейхом.
В тот вечер его не было дома, и Майкл стащил у отца два пригласительных билета на концерт.
Майкл гнал машину "с ветерком", и Маша хохотала и взвизгивала на поворотах, когда казалось, что они врежутся в столб или встречную машину.
"Если мама узнает, что мы без взрослых - с ума сойдет! Но она никогда не узнает!"
Вдоль трассы тянулась металлическая сетка-ограждение от верблюдов. Эти любопытные животные считают себя здесь хозяевами. Еще бы! Заденешь на дороге верблюда, заплатишь штраф больше, чем за женщину, попавшую в ДТП. За мужчину штраф больше, чем за верблюда и женщину вместе взятых. Но виноватым всегда окажется иностранец. А правил дорожного движения никто не соблюдает.
"Мама разрешает ездить с Майклом только в общественном транспорте. Но разве Майкл ребенок? Ему уже четырнадцать, даже бриться начинает".
Познакомились на юбилее "Красного Полумесяца". Майкл сразу обратил на нее внимание, и она чуть не подавилась, когда пила колу, так вдруг растерялась. А еще играли в "Ручеек", и Майкл выбрал Машу. Так и продержались весь вечер за руки.
К юбилею готовились заранее. Учительница дала Маше задание - прочитать стихотворение на белорусском языке.
-А почему на белорусском? - не поняла Маша. - Я русская!
-А в документах написано - белоруска.
Маша никогда не задумывалась о своей национальности. Может потому что в Катаре всех иноверцев считают русскими, даже Майкла, за то, что блондин?
-Тогда не забудь спросить у папы, откуда ты родом! - напомнила учительница.
-А откуда я родом? - спросила Маша у мамы.
-Стыдно не знать в двенадцать лет!
-А я не телепат!
-Не задавай глупых вопросов! - расплакалась почему-то мама. - Квартира наша в Москве, по национальности ты белоруска, а родилась в Катаре.
"Я гадинник з сабой захапиу, час по им назираю..." - заорала обиженно Маша, подглядывая в ноутбук.
-Замолчи! - приказала мама. - Не нужен тебе этот язык!
-Почему не нужен?
-Потому что засоряет речь.
И все-таки Маша прочитала на празднике стихотворение, и громче всех ей аплодировал Майкл.
"Какой красивый, мелодичный язык, - думала девочка. - Я говорю на трех языках, а родного языка не знаю. Почему мама не сказала мне, что я белоруска? Разве я хуже буду знать арабский, если стану говорить по-белорусски? - и сразу пожаловалась Майклу. - Скоро меня отвезут в Минск к бабушке, папа говорит, здесь климат накаляется. А я белорусского языка не знаю! Как буду там жить?"
"Не переживай, - успокоил Майкл. - Там мало кто знает свой язык, и говорят все на русском. Даже не могут перевести с белорусского "имбрик".
-А что такое "имбрик"?
Мальчик расхохотался:""Чайник!" Русские впаяли вам свой язык насильно, как христианство на Руси, - он снисходительно похлопал Машу по плечу. - Это политика. Надо понимать!"
Отец запретил ей разговаривать с Майклом о политике: "Он американец. А для нашего человека, что американец, что шейх - один чёрт!"
Маша не знала, что такое политика, просто хотела понять, почему белорусы не говорят на родном языке?
Во Дворец приехали к началу оперы и сразу помчались в зал. Мужчины недовольно уставились на Машу, усевшуюся рядом с Майклом. А один из них плюнул в её сторону. Маша поспешно повязала на голову платок.
Женщины сидели на женской половине в красивых накидках, скрывающих дорогие наряды и украшения, и у каждой было прикрыто лицо тонким шелковым платком.
-Могли бы и хиджаб снять! Сидят ведь отдельно! - она думала, что говорит шепотом, но получилось как-то громко.
-Ну...им нельзя, - растерялся Майкл. - И не шурши конфетными бумажками, - он беспокойно оглянулся по сторонам. - Какой ты еще ребенок.
"Сейчас произойдет что-то ужасное!" - испугалась Маша.
Но ничего ужасного не происходило. Начался концерт. Выступали артисты из Японии. В воздухе запахло ароматическими маслами и восточными специями. Внимание публики переключилось на сцену. А Маше по-прежнему казалось, что каждый уголок зрительного зала наполнен презрением и злобой.
Она выбежала из зала, шепнув Майклу: "Я скоро!" - так было неуютно ей среди чужих и надменных людей и только в фойе вздохнула свободно и стала кататься на гладком блестящем полу, как на скейте, и радоваться, что никто её не видит.
-Эй? - из-за угла вышел охранник. - Иди обратно!
-Я в туалет! - отчиталась, как перед учителем. - Где туалет?
-Там! - охранник расплылся в гаденькой улыбке и махнул рукой в коридор.
Маша заглянула в коридор. Солнечные лучи проникали через небольшие окна, инкрустированные разноцветными стеклами, а под потолком в поисках выхода металась большая белая птица.
Коридор вел вглубь здания, а дверей не было. Она пошла вперед, рассматривая узоры на каменных стенах.
"Почему эти люди разозлились? -размышляла Маша. - А женщины даже на своей половине сидят в хиджабе!"
Она вспомнила, как на рынке познакомилась с мусульманкой. Приоткрыв в парандже дырочку для рта, женщина просовывала туда конфетку.
-Неудобно в парандже? - посочувствовала Маша. - Жарко ведь! И дышать трудно!
"Бедные женщины!Даже стекла в их машинах должны быть тонированные!"
-Вовсе не трудно! - из паранджи выглянула девочка лет десяти. - Меня не должны видеть другие мужчины, только муж.
В Катаре нет возрастных запретов на замужество. Но, увидев девочку, младше себя, Маша удивилась.
-Разве у тебя есть муж?
Из толпы к ним подбежал старик.
-Не разговаривай с русской! - он толкнул ее в спину. - Иди домой! Я все уже купил!
-Это мой муж, - шепнула девочка. - Меня с ним похоронят, когда он умрет, - и поспешила за стариком.
-Женщина в чадре, что гитара в чехле, - пошутил тогда Майкл. - Или матрешка в скафандре.
-Не называй её так! - рассердилась Маша. - Она несчастная.
-Что русскому горе, мусульманину в зачет!
О каком зачете он говорит? Наверное, повторяет всё за своим отцом, который почему-то не любит русских?
Коридор петлял змейкой, а дверей по-прежнему не было. Маша повернула обратно и попала в тупик. Пошла вперед и снова уткнулась в стену.
"Где я? Где?" - закричала с перепугу: "Эй! Помогите!"
"Помогите, помогите, помогите... - прозвучало в ответ.
Стала бить кулаками в стену: "Эй, кто тут есть?"
"Кто тут есть...кто тут есть...кто тут есть..." -пронеслось по лабиринту.
Где-то под потолком захлопнулись створки окон, стало темно.
-Эй, девочка! - раздался голос охранника. - Иди ко мне. Я приласкаю тебя. Дам монетку.
Гулкие шаги приближались к Маше, но сердце стучало громче шагов.
"Ну, не стучи ты так громко! Не стучи!" - повторяла испуганно, а потом ринулась во тьму, сначала вправо, потом влево, потом прямо, потом обратно и снова вперед, потому что стоять на месте было страшнее.
Сверху сыпался песок, полилась вода. Едва успела отскочить в сторону, как рядом прогромыхали огромные валуны.
"Эй, девочка!Иди ко мне! - приближался охранник.
Что есть духу, Маша помчалась куда-то во тьму и сколько бежала, не помнит. Спотыкалась, падала, поднималась и снова бежала вперед. Где-то далеко замаячил свет. А под ногами затрещал и разъехался пол. Впереди была бездонная яма. Позади - тьма. Бросила в яму камушек, но не дождалась стука о землю.
"Будь что будет!" - она разбежалась и прыгнула к свету. Время остановилось над бездной, а перед глазами замелькали картинки: вот она стоит у окна, а за окном пустыня. Вот ветер катит по песку сухие колючки, сбившиеся в мячики, поют и кружатся барханы. А вот она вместе с отцом наблюдает верблюжьи бега: несутся наперегонки неуклюжие горбатые животные, бьют их острыми палками погонщики, кричат и размахивают саблями мужчины... Бешено колотится в груди сердце: "Бух-бух-бух-бух", -Маша кувырком покатилась по коридору, раздирая в кровь колени.
Яркий свет ударил в глаза. С криком: "Помогите!", - она выбежала из лабиринта.
По газонам прогуливались самовлюбленные павлины, в вольерах паслись страусы, а в сказочных миксбордерах красовались экзотические растения. Из клумб, правильной геометрической формы, выглядывали представители небогатой флоры Катара, а вдоль центральной аллеи тянулись финиковые пальмы. Садовые дорожки из разноцветной мозаики манили в уютные беседки, покрытые вьюнком, а в месте их пересечения находился бассейн с прохладной водой и фонтаном по центру.
Из беседки вышел мужчина в белой национальной одежде.
-Кто ты? Откуда здесь? - спросил сурово.
-Заблудилась.
-Кто привел? -повысил голос.
-Никто! - она потребовала. - Отведите меня обратно, а то опера скоро закончится!
Мужчина молча рассматривал ее испачканный наряд, порванные шаровары, ссадины на коленях и локтях, светлые спутанные волосы.
Маша смутилась и покраснела.
-Устала! Можно сяду на скамейку?
Нежные блики передвигались по аллеям, струились и играли тени, взрывались серебристыми брызгами фонтаны.
-Садись. Пей.
Он протянул ей пиалу с гранатовым соком. Маша схватила пиалу стала пить жадно, проливая сок на платье, машинально наблюдая за солнечными зайчиками, выпрыгивающими из пышных крон деревьев на мраморные дорожки.
Мужчина оглянулся на черный проём в стене.
"Она прошла лабиринт смерти?"
А Маша пыталась проникнуть в его мысли: "Кто он? Где я?"
"Она посмела смотреть мне в глаза?"
"А если не смотреть в глаза, зачем тогда разговаривать?"
Он усмехнулся.
-Пойдем, покажу тебе мой сад, - он повёл её по тенистым аллеям в глубину парка к цветникам, оформленным в виде сказочных животных.
-Какая прелесть! - Маша погладила оранжевого котенка. - Как называются эти цветы?
-Катар! - мужчина оживился, стал вдохновенно рассказывать, как из небольшого оазиса в пустыне выросло богатое и сильное государство, сколько усилий затрачено на то, чтобы превратить эту безжизненную землю в сад.
Голос его убаюкал недавние Машины страхи, и она забыла о том, что надо возвращаться домой.
-Интересно? - он заглянул ей в глаза.
-Это лучше, чем слушать оперу на японском.
Мужчина рассмеялся, а Маша обиделась, что смешного в её словах?
-Ты похожа на цветок, - сказал ласково. - Жаль, не могу взять тебя в жены.
-Почему?
В Катаре мужчинам официально разрешается иметь четыре жены и заключать временные браки. А этот мужчина почему-то не может жениться. А она и не собирается замуж, просто удивилась.
-Поздно, - он махнул обреченно рукой. -Кончено.
Они долго сидели молча, и Маша снова ощутила приближение катастрофы и устрашилась своих мыслей.
-А, знаешь, что самое главное в жизни? - спросил он.
Ей казалось, она знает ответ, только почему-то сейчас забыла, но потом, когда-нибудь, обязательно вспомнит, а пока вслушивалась в его слова, боясь пропустить что-то важное.
-Главное, не стоять на месте! - он взял её за руку и повёл в черный лабиринт, и не было ей страшно рядом с этим человеком, а очень даже спокойно и не хотелось отпускать руку.
В конце пути подарил ей коробочку: "Это тебе , Маша. Помни о Катаре".
Она открыла коробочку и обрадовалась, увидев красивое украшение с разноцветными камушками.
Приподняв волосы на худенькой шее, мужчина застегнул украшение, и такая от его рук исходила нежность, что Маша непроизвольно, по-детски, прижалась к его ладони щекой.
-Прощай! - сказал сурово, и она вздрогнула от такой суровости, и кожа её покрылась пупырышками, будто от холода.
"Странно как всё, странно".
Но тут их заметил охранник и стал кланяться. Мужчина поспешно скрылся в лабиринте.
-А где туалет? - сердито спросила Маша.
-Что ты болтаешь?! - завизжал охранник, брызжа слюной. - Не понимаешь, кто это был?
-А кто это был?
Злоба, зависть, похоть, алчность и еще много чего такого мелькало в его глазах. Он схватил её за волосы и потащил за угол, пытаясь сорвать украшение, но она укусила его за руку и, увернувшись от удара, помчалась прочь.
В этот момент из зала вышел Майкл.
-Где пропадала? - налетел на неё с упреками. - Я мог и уехать!
-Бежим отсюда! Скорее! Бежим!
Он не стал расспрашивать, от кого надо бежать, а взял ее за руку, и они помчались в отель, расположенный недалеко от Дворца.
Маша умылась, причесала растрепанные волосы и уселась за стол, не опасаясь, что кто-то из местных осудит ее за то, что сидит без хиджаба и ужинает с другом в ресторане.
Город со всей его суетной ночной жизнью принадлежал туристам. Местные в рестораны и развлекательные центры не ходят - считают дурным тоном, алкоголь не пьют, сигарет не курят, только кальян, за наркотики - смерть. На улицах их не увидишь, разве только в дорогих машинах?
Сидят в своих огромных домах за высоченными заборами и редко появляются в городе.
Бездомных тут тоже нет. А для вольнонаемных из других стран построены гетто и открыт госпиталь "Красного Полумесяца".
Майкл заказал шампанское и восточные сладости. Маша рассматривала через окно Дворец - символ древней исламской архитектуры, мрачно возвышавшийся среди яркой уличной рекламы, модных салонов, отелей и супермаркетов.
-Красивое здание, - вздохнула она. - Это и есть Дворец?
-Да, Дворец шейха! - ответил Майкл. -Но сегодня шейх к гостям не вышел.
Маша схватила бокал и залпом выпила шампанское, так вдруг пересохло у нее в горле.
-Э, остановись! - крикнул Майкл. - Это не кола!
Голова у нее закружилась, в животе приятно забулькали пузырьки, счастливая улыбка блуждала на губах.