В свободное от розыгрыша время мы еще немного сдавали экзамены. Хотя и не хотелось. Перед сочинением мне притащили "темы". К чему-то готовился. Темы, как ни странно, оказались те самые. Все равно четверка. Перед литературой явился Якобсон. Приснилось мне, - говорит, - что я вытащил "А зори здесь тихие". А я не читал. Расскажи.
Я тоже не читал. Рассказал фильм. Якобсон вытащил "Зори" и получил пятерку.
На литературе всех поразили Гурченко и Игнатова. Гурченко молчала, как рыба, а когда ее попросили хоть стишок какой рассказать, прочитала четверостишие типа "Уронили мишку на пол". Вероятно, на этом ее познания в великой русской литературе заканчивались. Игнатова шла на золотую медаль. Вытащила Достоевского и, вдруг, заявляет: "Знаете, я его не люблю. Я Лермонтова люблю. Можно, я о нем расскажу?". Ей разрешили. Нас это жутко возмутило. Без последствий.
Второй раз удивила она нас на выпускном. Ее считали "синим чулком". Друзей особо не было. На голове вечно какая-то "хала". Коса, закрученная кольцами. Жуткое зрелище. На выпускном она ее распустила. Красивые волосы до колен. Все попадали. Я с ней разговорился, долго потом жалел, что пропустил такого интересного человека. Она в МГУ поступила, на астрономический.
На истории опять отличился Якобсон. Вытащил "план ГОЭЛРО", о котором не знал. Развел лирику: "Представьте себе холодный нетопленый зал Дома Союзов...". Что он потом нес, непередаваемо. Учителя уши развесили, пятерка.
На химии отличился уже я. Я ее вообще не любил, учил через силу. А Женька Дитятковский боялся. Он говорит: мне будет билет N17, его не учите, он точно мой. Ну, и хорошо. Меньше учить.
Сдавать пошел после него. Что б с гарантией. Билет я выбирал так: отсчитывал слева направо тринадцатый, его и брал. Отсчитал. А он в стороне лежит от остальных. Точно, кому-то отложено. Взял следующий. Билет N17.
Сердце упало. Там про мелиорацию, удобрения. Что я о них знаю? Первый вопрос еще ничего... Сижу грустный. Вызывают. Оттарабанил первый. Начинается... Мелю воздух об осушении болот в Сибири. Особо напираю на гнус.
- Конкретнее, - говорят.
Начинаю орошать Казахстан.
- Ты формулу напиши, - подсказывают.
Тут я что-то немыслимое написал из латинских букв и арабских цифр. У комиссии лица вытянулись.
- Давай, - говорят, - опыт.
Ба! Пока я переживал, опыт сделать забыл. И опыт-то плевый. Смешать какие-то две жидкости, получится что-то ярко-голубое. Но я-то не смешал!
Отхожу к столу, на ходу громко рассказывая что с чем смешивается. Хватаю зеленый медный купорос, выливаю в пробирку, поднимаю над головой и победно заканчиваю: "...и получается ярко-голубая жидкость"! Четверка.
На физике я был без шансов. Учитель сразу спросил: будешь барахтаться? - Буду! Барахтался минуты полторы. Законная тройка.
На английском надо было пересказывать. Да еще и по памяти. Переводил я туда-сюда, но акцент! Процентов 90 звуков мне не давались…
Текст попался про Гулливера. Пересказ построил из 8-ми предложений. Нечетные: Гулливер попадает в страну такую-то. Четные: Свифт обличает то-то и то-то.
- И все?
- Все!
- Иди, три. По-английски сказали.
Выхожу недовольный. Вокруг все мрачные, шушукаются. Всем "три" сказали. И Хромову, который 10 лет с репетитором. Странно. Чего это они вообще оценки сразу говорят? Не стал ломать голову, прикинул: сдавать еще многим, часа два, пошел в кино. Возвращаюсь довольный: фильм хороший. Все в упадке, одни тройки. Озверели. Тут Хромова подошла. Она в другом классе училась. Подумала секунду: это вам "фри" говорят, значит - "свободен". Фу-у, все обрадовались. А мне четверку поставили.
Получил аттестат: все четверки, физика тройка. Средний балл: бр-р. Но я не боялся.