Наступил пятый курс. Близится прощание с вольной студенческой жизнью. И... сельский учитель? Нерадужная перспектива. Учиться от этого совсем не хочется. Летом забыл поехать на практику по программированию, вместо этого махнул с гастролями по Ладоге. Осенью за мной долго ходил Кретов, просил, чтобы я практику сдал. Воеводина с Шехтман что-то мне оформили. Я, не читая, сдал. Кретов, не читая, в шкаф бросил.
Тут, вдруг, предложили помочь на уборке картофеля. Плюнул на учебу (наш курс учился), на агитбригаду, поехал. С Валерой. Приехали на Ташманский курс и второй, где Воеводина с Шехтман учились.
Ташман по приезду объявил, что все свои эмоции и пожелания будет излагать двумя словами: "Зае...ись" или "Х...ево". Он уже так делал. Отговорили, чтоб не повторялся.
Руководство нам не мешало. Руководил аспирант Гена. А вот денег не хватало. Магазин рядом, вот деньги сразу и кончились. Думали мы, думали, чей-то день рождения придумали. Девчонки скинулись. Мало. Пошел я к Гене. Долго плел про день рождения, что мы его приглашаем... Он понял, денег дал. Более того, с этого дня нам каждый обед подвозился ящик пива и две водки. Конечно, только мужской части, натруженной ведрами, и хватало.
Вдруг прислали руководителя: Юрий Антонинович Белов. Дядя очень строгих правил. А у нас в этот день очередное "рождение". Гена увел его в лес, грибы собирать. Вы тут побыстрей, попросил. Ну, мы ускорились. К их возвращению все выпили. Трезвых не было. Первым им встретился я. Вышел по нужде, увидел Гену (Белов сзади шел, его не заметил), похлопал его по плечу: Привет, Гена! Ну что, насобирал грибочков, ха-ха? Кстати, как там Юра?
Юра мрачнел. Они вошли на кухню. Там, в комнате поварих, бушевал Саша Г. Саша был тихий человек, милейший парень. Выпив, всегда вежливо спрашивал у окружающих: можно мне ругаться матом? Если не разрешали, не ругался. Но тут ему разрешили...
Этот Белов, - кричал он - это такая скотина. Он меня допрашивал. Он спрашивал как меня зовут. И трехэтажным...
Много еще чего было. У одной девочки голова между прутьями спинки кровати застряла. Протрезвев, никак не могла обратно вытащить. Другая чуть в колодец не упала...
Наутро Белов собрал мужскую часть. Сказал, что, раз это случилось до него, мер принимать не будет. Но вот если при нем... А теперь, - он встал, - пусть останется комсорг. Встал Саша Г. Белов сел. Долго не мог начать двигаться. Сказать ему было уже нечего.
Белов пошел в правление, наорал на них, чем-то пригрозил, и вместо одного трактора в час у нас стало три ежеминутно. Ходить с ведром - два метра. Скорость уборки взлетела. Мы заработали по сотне каждый. И факультету тысчонку подарили.
Без пива только трудно было. Оно стало как наркотик, каждый день хотел. Но ничего, наркотик легкий, уже отвык.