Появился я в части: морда чайником, бушлат без погон, дед дедом. По строю шорох: борзой. Нач. штаба полковник Штригель мрачно так на меня глянул, но почему-то ничего не сказал. Ночью бушлат увели. Армян в танковый полк переводили, вот они и разжились на прощание. Мне оставили старенький с погонами.
Казарма встретила меня настороженно: много новых, ни я их не знаю, ни они меня. Негласно перевели в деды - никаких уборок помещения. Сижу себе на коммутаторе, дни считаю - сколько там до дембеля. В наряды хожу на КПП (Контрольно-Пропускной Пункт) - машинам ворота открывать. Там 10 часов спишь, 12 - дежуришь и так - три дня. Лафа. Но до чего ж домой хочется...
Вот сижу я как-то на своем КПП, ночь, тоска, в руках "Война и мир", только она и спасает. Вдруг какой-то гад бибикает — во, не спится идиотам. Выхожу не спеша, морда кислая. Шофер орет: "Давай скорей, мать твою, вишь, едва починился, опаздываю" и какой-то дрянной бумажкою машет. Нужна она мне, он уже два КПП проехал, проверен-перепроверен. Распахиваю ворота, пошел на фиг. Сам скорей в тепло, к книжке.
Утром, шести еще нет, вызывают к нач.штаба. Взбесились все что-ли? Плетусь. Думаю, за девок что-ли чехвостить будут? Вечно на КПП какая-то "дежурная" девка лет 16-ти из окрестной деревни в дровах пряталась. Да за них особо не гоняли, солдаты тоже люди, а борделей в армии предусмотрено не было.
Прихожу, там еще два горемыки, рожи кислые.
- Чего стряслось-то?
И, как обухом по голове, - тот, ночной, сбежал с автоматом, кралю свою стрелять. Да еще пьян был в дупель. Мне не очень влетело, во первых: никого он не пристрелил, свалился в кювет и заснул там, во-вторых я по-счету третьим был, кто его выпускал. Но с КПП сняли навсегда. Плетусь злой, такого наряда кайфого лишился, вдруг дежурный по части пальцем манит. Этому-то козлу чего надо? Дежурит вечный ст.лейтенант Корнеев с очередным фингалом под глазом. Вечный, ибо из-за постоянного пьянства капитан ему не светил. А фингалы ему братья офицеры ставили за своих жен. За то и не любили.
- Иди сюда - зовет. Повыкобениваться хочет.
- Ну?
- Расстегни гимнастерку.
Ща-а-ас. У меня там тельняжка неуставная, все мы так греемся.
- Зачем.
- Расстегни, тебе говорят.
- Мне некогда, я в наряде. И поворачиваюсь на фиг. Он подскакивает, совсем с катушек сошел, за воротник хватает.
- Выполнять! - орет.
Ну, расстегнул верхнюю.
- Снимай вшивник.
- После наряда.
Хватает, тянет. Порвал, вот же сволочь. Вытаскиваю из ножен штык-нож, в наряде положен.
Он заверещал в ужасе и за пистолет. Тут мне вдруг смешно стало. Чего я, правда, из-за паршивой тельняжки?
- Дурак ты, - говорю, - Корнеев. И не лечишься. Вот скажу полкану, как ты тут с пистолетом прыгал, - и нож убрал.
Он струхнул сразу. Знает, что мне скорей, чем ему поверят.
- Да ладно, - говорит, - Чего уж. Я ж сказал - сними, ну снял бы и все. Ну, забудь.
- Ты мне под ноги только больше не попадайся.
Ушел развесилившись. Да ну их всех и все. Вона, дембель не за горами.