Аннотация: Эпиграф.
Кушайте этот торт, это - "Наполеон". То есть это не настоящий "Наполеон", настоящий Наполеон - это полководец. То есть это не настоящий полководец, настоящий полководец - это Кутузов. Ой, что это я все о себе, да о себе.
Время, ушедшее как вздох.
Мне повезло. Вернувшись в мае, попал на восстановление почти всех спектаклей сезона. И только "Время..." больше не показывали.
Но наслушан был. Жена Егорова, Наташа, до этого участвовавшая только в оформлении спектаклей, вдруг решила попробовать себя в качестве режиссера. Она взяла воспоминания жены известнейшего фаранцузского актера Жерара Филипа Анн Филип "Одно мгновение" и смешала их с пьесой Альфреда де Мюссе "Прихоти Марианны", где Филип много лет блистал. Получилась композиции о любви, жизни и смерти.
Ставилась трудно. Пока Михайлов не позаменял всех актеров. Кроме Марианны. Эту роль сыграла Полина так сильно и проникновенно, что надолго перекрыла путь к главным ролям другим актрисам театра. Зажглась звезда.
А сыграли с ней М.Снапир, С.Кузьмин и Л.Зинин. Егоров написал на стихи А.де Мюссе две замечательные песни. Больше ничего не скажу. Не видел.
Святой и грешный.
"Святой и грешный" - ставили к 1 апреля. Пьеса современная. Автор Михаил Варфоломеев. О самых заурядных людях, святых и грешных.
Живет себе такой обыкновенный человек Кузьма (М.Снапир), не то, чтобы плохой, не то, чтобы хороший. С ним жена (А.Тарасова), дочка (Л.Галезник) и зять (В.Левченко). И жили бы себе стандартненько, да стал он задумываться. (Людям это иногда свойственно). О смысле жизни.
И явился к нему бог (И.Красовский). Научил, как жить. Чтобы не как все, а по совести. По совести жить приятно, да одно плохо - родные придурком считают. Вон у других уже квартиры с машинами.
Не вынес он такой жизни, к черту метнулся. Черт (А.Горячев, С.Кузьмин) тоже жить учит. По-евонному жить приятнее, и достаток в семье, на руках носят, да вот беда, уважение к себе теряешь. Не так уж легко жить и не по совести.
И этого не вынес Кузьма. Послал такую жизнь к лешему, стал жить ни по-божески, ни по-дьявольски, а так, ни так ни сяк, по-человечески. И легче ему стало.
До сих пор не могу отделаться от хорошего отношения к Варфоломееву. Хотя надо бы - к Михайлову. Это он сделал из заурядной пьесы незаурядный спектакль. Особенно хороши были персонажи второго плана: двое стяжателей Юра и Юля Дюндики (прежде всего Юля), Левченко. Горячева я не видел, его из-за армии на Кузьмина заменили (рекордсмена по всевозможным заменам). Впрочем, актеры все были хороши - спектакль был игральный. Но самым запоминающимся явлением оказался Ружинский - он на аккордеоне играл, пока Зинин с Резуевым декорации меняли. Как он превращал это в интереснейшие сценки - ума не приложу.
Пастух и пастушка.
"Пастух и пастушка" Виктора Астафьева. Михайлов давно собирался его поставить. Мальчишкой пережив войну, тему это воспринимал особенно. Отдельные сцены репетировались еще в пятом сезоне, да руки не доходили.
О чем спектакль? Всего пара сцен - артиллерийская батарея вышла из тяжелого боя, расположилась в деревенском доме. Поужинали, побеседовали, заснули. В беседе видно, какие они все разные, от хозяйственного мужика (М.Снапир) до юного мальчишки (как ни странно, А.Бодня, бывший не самым юным), от честных до подлецов (К.Резуев). У молоденького лейтенанта (Л.Зинин) случилась любовь с молодой хозяйкой дома (Л.Полина). А завтра снова бой, и почти все погибнут и станут героями, подлецы ли, честные ли, храбрецы ли, трусы...
В спектакле звучала прекрасная симфоническая музыка - профессиональный композитор и очень хороший человек Валерий Пиганов написал его для какого-то профессионального театра и именно для "Пастуха и пастушки", но там почему-то не взяли, подарил нам. Потом пришел в театр сам, оркестровал спектакли. Племянник его, Максим Пиганов, организовал Диксиленд, очень сейчас известен в США и Европе, намало провел и проводит времени на нашей сцене.
Сценографически организован был помост, на котором видна была комната хозяйки, то есть обе одновременно - и где она с лейтенантом и где бойцы пируют.Две сцены особенно врезались в память. Ночь, бойцы заснули, и снится им бой и слышны разрывы и лязг танков и вскакивают они во сне и вертятся и крутятся, переживая бой заново. Превосходная пластическая сцена! И последний бой, который сам показан не был, но вбегали на помост бойцы один за другим, рассказывали, как погибали они в том бою и застывали с поднятой рукой, фанерная звезда в той руке. Просто и гениально!
С "Пастуха и пастушки" началось мое громкое возвращение на сцену ЛТ. Даже очень громкое. Его восстанавливали, был последний прогон перед спектаклем, я пришел посмотреть, пообщаться, и тут, вдруг, роль дали. Точнее, эпизод. Еще точнее - массовку. В общем, в самом конце я стоял на помосте и копал братскую могилу. А потом свет гас, и я тихо уходил. Ну, на спектакле я и спустился мимо лестницы. Лопата в одну сторону со звоном, я в другую с грохотом. Очень громкий дебют был.
А спектакля из-за этой массовки, я толком и не видел. Актеры запомнились - хороши были. Хотя, говорят, для Зинина и Полиной этот день был далеко не лучшим. Из новых (для меня) актеров сразу запомнился Резуев. Говорят, его роль раньше мне предназначалась. Я б ему проиграл. Бодня был хорош. В эпизодах превосходно Красовский и Юля Дюндик (врач и медсестра в госпитале).
И - режиссура! Молодец Михайлов!
Друзья и враги Бабы Яги.
А вот и образовалась при театре детская студия. Сухов, так и не поставив самостоятельно взрослого спектакля, решил начать с детей. Что не проще.
Пьеса была нам известна давно. Точнее не пьеса, а повесть-сказка Э.Успенского "Вниз по волшебной реке". Ее еще в третьем или четвертом сезоне собирался ставить Михайлов. Но дальше распределения ролей и пары репетиций руки не дошли.
Сказка смешная. Пионер, умелец на все руки, мальчик Митя поехал на лето к бабушке. А она вдруг оказалось бабой-ягой. Только доброй. А в тридевятом царстве царь Макар править устал, на рыбалку захотел. В это время завистливый писарь Чумичка из подвалов Кащея Бессмертного выпустил. Тот власть захватил, друзей созвал: лихо одноглазое, змея трехглавого, соловья-разбойника. Ну, баба-яга с Митей выручать помчались.
У Мити голова светлая, начитанная. Хотят царя горынычу скормить, дать ему водички попить перед обедом. Из козьего копытца. Кого теперь будет есть трехглавый козел? Смерть Кощея - иголку - в стоге сена потеряли? Так магнит на что?
С весельем и отвагой всю нечисть победили.
Детей не хватало. Да и ролей детских почти не было: пионер Митя (Максим Михайлов), Василиса премудрая, остальное - как посмотреть. Дали детям, что могли, хотя при этом сложная роль Чумички от исполнения сильно пострадала. В остальных ролях резвились М.Снапир (царь Макар), С.Кузьмин (боярин), Дюндик (боярин и Финист - ясный сокол), Зинин, написавший массу прекрасных песен на отличные Суховские тексты (Кащей), В.Левченко (боярин), В.Ключенков (Сотник) и я (Соловей-разбойник и слуга Гаврила).
Играли по несколько ролей. Было весело, но какая-то несерьезность чувствовалась. Недорабатывали.
Я играл Соловья - разбойника удачно (практически повторяя находки Кошелева в Михайловских еще репетициях), как сорванца, да еще выбитый зуб позволял всякие штучки-дрючки с голосом, что люблю. А вот Гаврила - моя боль. И не скажу, что халтурил, а не сыграл. Какая роль! Простой такой мужик: за царя жизнь отдаст, а за рупь и продаст. Искренен и в подвиге и в подлости. А как выписан! Вот беспокоится царь, не нападут ли враги, пока он на рыбалке-то будет?. Да, не нападут, - спокоен Гаврила, - чего бы им напасть? - А ну как возьмут и нападут? - не унимается Макар. Гаврила серьезнеет: А может и нападут. Чего б им не напасть? Вот Кащей с Макаром за власть спорят, за души борятся. - Гаврила, я тебя кормил? - спрашивает Макар. - Кормил. - Поил? - Поил. - Так ты за меня? - За тебя. - А ты хочешь, чтоб тебя и дальше кормили? - интересуется Кащей. - Хочу, - честен Гаврила. - Так ты за меня? - За вас. - Гаврила, да как же так? - волнуется Макар. - Значит ты против меня? - Я, конечно, за него. Но я и не против вас. А вот ведут царя дракону на съедение по Кащееву приказу, а он: "Да что ж это супостат делает? Да как же он может-то?", а сам дверь отворяет к дракончику, царя пропускает, и вслед: "Каких людей теряем! Каких людей!". Я ж все знал - понимал, как его играть. Может, проще надо было делать, без всяких мыслей в голове? А то у меня тяга на интеллектуалов, все себя за умного выдаю. А может, пластики не хватило, жеста, движения. Ну, с этим у меня всегда плохо. Недотянул. Ай, жалко!
Любите живопись, поэты!
В Часе поэзии" Михайлов поставил сложную задачу - не просветительскую, а размышление на темы: "Художник и зритель", "Художник и власть", "Художник и искусство", "Художник и успех". Чтоб не захлебнуться в обилии материала, под художниками подразумевались только живописцы и скульпторы.
Спектакль чисто чтецкий. Плюс слайды калининградской художницы Мистратовой. Малый зал. И стихи, стихи, стихи...
Стихов, кстати, почти и не помню. Что-то здорово читал Снапир, хороша была Галезник с Заболоцким ("Твои глаза как два тумана..."), Лена Васильева с (Демчик? Полиной?) в восточной поэзии, Вагапова.
Не помню, слишком был занят собой. После "детского" спектакля разозлился и решил доказать себе, что я - артист. Хотя бы чтец. Выбрал объектом С.Кузьмина и сказал себе: ты должен читать не хуже. А лучше!
И читал хорошо. Хотя было трудно. Вот, скажем, выходит Кузьмин и читает Тарковского "Пускай меня простит Винсент Ван Гог". Это ж какой текст! Его читать одно удовольствие. А у меня Слуцкий "Юбилей Сарьяна". Слуцкий хороший человек, умница, но читать его не легко. С тоской вспоминал Пушкина, "Телегу жизни". Сама читается:
КРичим: Полегче, дуРалей! - одни "р" - раздражение, недовольство собой, срываемое на других.
Катит по-прЕжнЕму тЕлЕга,
Но мы ужЕ привыкли к нЕй,
И, дрЕмля, ЕдЕм до ночлЕга - "е", "е", "е" ... - усыпляющее, дремотное, старость.
Тут же просто читай с выражением. И все - виртуоз.
И Слуцкий:
Старенький Сарьян
дождался ПОЛНОГО
Удовлетворения претензий:
ТелеСЪЕМКИ, вернисажа ПОЛНОГО,
КиноСЪЕМКИ, музыки, гортензий.
Что за рифма: Полного - полного? Что за созвучие: съемки - съемки? Да в прошлом веке его б за такие стихи на порог не пускали бы.
И как читать? Придумал: первое из повторяющихся слов говорю с сильным нажимом, педалирую, второе проглатываю. В слове "киносъемка" педалирую "кино". Получилось.
Еще одно мое стихотворение - Хелемский. Тоже не ахти какой поэт. Уф-ф-ф, кажется, справился.
Не получился номер, где я был тираном, а Снапир скульптором. По идее мы были статуями. И эта статуарность и придуманный мной металлический без окраски голос мешали. Был какой-то неживой. А на бытовые интонации перейти мешала статуарность. А Снапиру почему-то не мешала.
Люди сезона
Юра Дюндик появился как-то незаметно. Сначала в СТЭМе, где отличался скорее желанием, чем умением. Пришел в театр, тоже поначалу впечатления не производил. Тут я в армию ушел. А пришел - он уже сыграл в "Псевдоле" и стал крупной звездой.
В Псевдоле он меня заменил. Что неудивительно. Похожи мы внешне. Правда он слегка повыше, слегка потоньше, слегка поумнее, слегка поталантливее и, к моей непреходящей гордости, временно слегка полысее. А в остальном - близнецы братья. Правда, он еще поет, танцует, и голос не такой противный. Но это все мелочи.
Хоть и поносила судьба майора флота Дюндика по свету, брал он курс на театр при первой возможности. Блистает и сейчас. Один из тех, на ком все держится.
Юля Дюндик, не, я помню еще Юлю Смышникову. В театре почти сначала. Но специализировалась поначалу только по танцам. Ставила, танцевала. Успешно. Потом попробовалась как драматическая актриса. Успешно. Потом на телевидении. Успешно. В жизни опробовала еще роли бухгалтера и хранительницы Юриной кормы. В смысле тыла. И того, что подумали, тоже. Успешно. А когда она что неуспешно делала?
Саша Горячев тоже подходил издалека к актерству. Сначала пел все больше. Потом оказалось, что и актером оно ничего, интересно. Да и получалось. И заметно. Потом его бизнес засосал. Потом горькая. Семья развалилась, дочь - красавицу и талант, воспитывает Сухов (точнее, она уже родителей воспитывает). А Саша борется. Иногда срывается. Потом опять борется. Бывает.
Максим Михайлов - сын нашего режиссера. Появился мальчишкой, еще в детской студии. Да и как могло быть иначе? Среди детей были и талантливее, но - пластика при нем, ум и личность заметны с детства. Естественно вышел в заметные актеры. И певцы. И музыканты. Стал в городе популярным Ди-джеем. Потом возглавил радио.
Максим погиб во время захвата чеченцами московского театра. Точнее через пару дней. От отравления. Остались жена, тоже с последствиями отравления, и двое маленьких детей...
Лена Васильева пришла вместе с Демчик и Полиной, но держалась как-то в тени. Из скромности, что ли, себя не обнаруживала. А покопаться - и знания и вкус отменный находились. Красоты же была незаурядной, броской. Доброты и дружелюбия восхитительного. Была она в театре долго, сыграла мало, хотя без неудач. И работает в театре. В кукольном. Кукол делает. Руки у нее золотые. Вкус опять же.
Ира Вагапова обратила на себя внимание сразу. Пришла в толпе новичков, получила стихотворение в "Любите живопись, поэты" и тут же выделилась из общего фона в яркую, талантливую личность. Что регулярно и подтверждала.
Жить ей мешала внешность. Габариты Натальи Крачковской в юном возрасте, при не самых правильных чертах лица, жизнь легче не делали. Образования не было, зарабатывала мало. Родила и ушла. Осталась в памяти. Талант - он ни от чего не зависит. От бога, разве...
Приложение к сезону.
А вот приложения не будет. Что мне, тексты Альфреда де Мюссе переписывать? Возьмите сборник, большое удовольствие получите. Остаются песни Сухова к "Бабе Яге". А тут-то склероз и попутал. Ни одной до конца не помню.
А чего удивляться? Кто это пишет мемуары, пока что-то помнит? Вот как позабудет половину, так и спохватится записать, пока что-то помнит: „Стояли, мол, помнится, мы в обнимку с Наполеоном на Куликовом Поле. И было это, как сейчас перед глазами, в 1950. Сразу, как Петр окно в Европу прорубил. Вона еще и щепки валялись.“
Вот и я также. А песни знатные были. Особенно "Песня нечистой силы" с потрясающим припевом:
И вьется над нами,
Ни бело, ни ало,
Нечистое знамя
Ничьих... Идеалов!
А из куплетов только обрывок:
Мы черта пришпорим,
Чтоб черта взбесило.
По чистому полю -
Нечистая сила!
Также и с песней самой Яги - начало вот помню:
Шагай моя избушка,
Куриная нога.
Я добрая старушка,
Я бабушка Яга.
Ходьба нам помогает
Забыть про ревматизм.
Здоровье укрепляет
Избушечий туризм.
Метла стоит и ступа есть -
Хожу, а не лечу.
Пускай считают глупою,
Пешком ходить хочу.
Обрывками остальных песен и голову морочить не буду. Пусть вон люди театра посмеются, да тексты мне вышлют. Обложив всеми четырьмя главными русскими словами. Во будет повод к переизданию!