Только обещал не писать о "Сезонах" и - нате! Потому что откуда-то взялось много нового. Или это склероз в прогрессирующей форме?
"Буэна сера" - превосходный танец по песне Адриано Челентано, с роскошным Войтеховичем - дэнди в белом фраке, колоритным Шепелевым - мастеровой в комбинезоне с торчащими усами, эдакий грек-сладострастец, и очаровательной Светой Христосенко, которая, в силу своих шестнадцати, и не понимала о чем танцует. А танец был эротический. Но никто и не догадался, что ей всего 16.
Вот интересная судьба. Кажется, ничего больше заметного в театре не сделала, через год - полтора уехала учиться, а помнят ее посейчас. Потому как - личность.
"Менуэт" - это уже Ирочка Кирпиченкова - с этого момента и навечно - лучшая танцовщица театра. А какая актриса! На сцене стулья - зрительный зал, а на них зрительницы и выделывают вокруг стульев такое... очарованные небожителями где-то там на сцене, и расходятся, остается одна Ира, начинается танец-мечта, вот ее заметят, полюбят, оценят, и уже толпы мужиков-маэстро табуном по сцене, но - привиделось, опять одна, музыка кончается, занавес закрывается, жизнь зачем-то продолжается.
Что еще?
Простенькая, но жизнеспособная, в меру смешная и везде уместная "Куда толкать". Грузчики в домино дуются, а к ним в мыле инженера прибегают, приказы разносят, куда вагон толкать, под соль или под сахар. Плевать грузчикам на эти приказы, ага, мол, сделаем, и дальше дуться. И правильно, в конце концов, велели вагон на место катить. А он с него и не двигался. Как все тогда.
И, наконец, "Румынский шкаф". Михайлов сказал: долго я ее читал, думал совсем несценично, а сейчас, кажется, поставим. И взял сплошь дебютантов или недавно начавших: Вагапову, Солодовникову, Старцева, Шерстневу, Полина. И центральная роль - мне. Это был мой последний шанс: или вывезти на себе эту, отнюдь не самоигральную, вещь, или навек уйти в статисты.
Я с блеском провалился.
Во-первых, не придумал, что играть. Ну, завмаг, замученный страждущими дефицита, получивший всего-то три румынских шкафа, а на них одних блатных, кому не откажешь, десятка два, вот и прячется от них в шкаф, да оказался там не один, с дамой (тоже от кого-то пряталась или его застать хотела, чтоб шкафа добиться (М.Солодовникова)) и застуканный женой (И.Вагапова, редкий случай, когда кто-то в театре был габаритнее меня). Была суета, крик, но характера ли, типа ли, изюминки какой - не было. И даже придуманные трюки не получались. Вот слышу: в шкафу кто-то сидит (там все попересидели). Я кричу: "Выходи!", широкий жест рукой, а рука должна трястись. Должна, но так ни разу и не затряслась. Внутреннее состояние мешало. И вся вещь так и не получилась и больше не игралась. И я больше больших ролей не получал.
Впрочем, впереди еще была "Эльвира".
Стихи, являющиеся кратким руководством по пользованию пугачом.
И вот снова Савостин и Окуджава. А результат - не тот. Интересно, но не более того. Потому что Савостин решил читать один. Мол, так, как он, все равно никто и никогда. Охотно верю. Но, вот, Юрскому удавалось запоминаться от начала до конца и восприниматься с восторгом. А здесь местами и поднадоедало.
Читал бы он на разные голоса что ли.
Отчаянные люди и говорящая собака.
Еще этот спектакль называли "Отчаянные люди и говорящий Снапир". Ибо это был моноспектакль Снапира, практически бенефис. Только однажды вместо монолога была миниатюра, да диксиленд играл.
И, что интересно, смотреть было не скучно ни в первый раз (это-то и понятно: юмор), ни во второй, ни в третий (а это уже и странно). Причем часто вещи шли отменно длинные, как "Рассказ о говорящей собаке" М.Лоскутова, и для чтения нелегкие.
Но, мастерство есть мастерство.
Единственное, помню как эту же "Говорящую собаку” за несколько лет до того принес на репетицию и прочитал Михайлов. Вот где мы под креслами валялись. Но, может оттого, что в первый раз?
Шаги.
В девятый сезон было поставлено рекордное, просто невероятное количество спектаклей. И все успевалось. Во многом потому, что было много чтецких программ, создаваемых малыми силами. Вот и "Шаги".
Цикл "Час поэзии", хорошая калининградская поэтесса Валентина Соловьева, прогремевшая в 16 лет, ах, какая талантливая девочка, да как свежо, лирично, и все про природу, да про любовь. Девочка подросла, стала писать не только про любовь. Не только про природу. Сатиры стала писать, как возле речки, возле гор, появился, вдруг, забор, и гадают все, зачем, да отчего, а заглянуть нельзя, запрещено, потому что, вона и табличка висит. А один топор вдруг расхрабрился, решил срубить забор. Да, только, возле речки, возле гор до сих пор стоит забор, а куда исчез топор неизвестно до сих пор. И просто грустное стала писать. Разонравилась начальству. Печатать перестали.
Поставил программу Степанов, который сам и сыграл с двумя актрисами Кукольного театра, музыка и у фортепиано - его дочь Аня. Еще - Тепцова (скрипка) и Фейзулина (флейта).
Хорошие стихи, хорошее чтение, интересная композиция, красивое Степановское пение - что еще надо для хорошего спектакля?
Пролетает кондор.
Каждому режиссеру хочется иногда попробовать что-то новое, "не свое". Так Михайлов попробовал ставить психологические драмы. "Пролетает кондор" польского писателя Эдварда Стахуры - небольшой рассказ о молодом человеке, которому свобода и лад с самим собой дороже карьеры, комфорта и прочего; барда, случайно встречающего в поезде человека, просящего его о помощи, о создании душевного согласия в его семье. Вот все в семье есть, достатка хоть чем хочешь ешь, а счастья нет. С женой как чужие, даже разговаривать не о чем. Чувствуют себя, как смертельно усталые, больные. Безволием. А приди к нам, спой, меня твои песни за душу хватают, авось и ее разбудят. Пришел, спел. Пустое все.
Поразительное попадание в исполнителей: Гимбицкий, Анискевич и Нина Макарова играют себя, точнее то в себе, чего сами до конца не осознавали. Потрясающие песни Гимбицкого и Михайлова. Чудесная сценография Оли Поповой - все в белых чехлах, ледяные айсберги, от сцены так и веяло холодом.
Не было только полного зрительского приятия. Но этот спектакль и не для всех.
Эскориал.
И, вместе с "Кондором", еще одна одноактка - трагические событие в испанском дворце, психологический поединок короля и шута, влюбленных в одну женщину, в королеву. Нервничает король, он то ее не любит, но разве ж другому позволит? А как узнать? Этот все дураком прикидывается, шуточки отпускает, слова в простоте не скажет, поди пойми его. Но король тоже не дурак, править умеет, вся Испания стонет. А вот яду ей. Как узнает, дрогнет небось, выдаст себя, тогда и на плаху его, чтоб неповадно было. А то развелось шутников чувствительных.
Король правильно рассчитал, получил два трупа и душевное спокойствие.
На сцене все время только двое - здесь все в руках актеров.
Шут - Снапир, короля играли двое (по дням): Шепелев и Красовский. Оба хорошо и очень по-разному.
Красовский играл просто, но точно: фашист, деспот, тиран, негодяй. Страшно и понятно. Шепелев пытался дать очень сложный рисунок внутренне противоречивого человека. Не все удавалось, но было интереснее.
И с еще меньшим зрительским резонансом. Потому что песен не было.
Сегодня посмеемся.
Ну ж был сезон! Фантазию прорвало. Шедевры сыпались один за другим. Лучшей концертной программы с тех пор я лично не видел. Событие на событии.
"Графиня Эльвира" А.Степановой и А.Кирилловой - Аллы откопали в книжке "Театральные пародии XIX века" ужасно смешной текст, как к приезду генерала в одном из гарнизонов ставят пьесу из графской жизни. Играют солдаты, в том числе и женщин, ни о французском, ни о манерах у них ни малейшего представления - деревенщина, возможностей заложено - ого-го. Алки ничего и не ставили, раздали роли, дальше актеры сами. Играли (Е.Шепелев, И.Киршин, И.Штерн, я и Е.Полин). Потом Михайлов прошелся рукой мастера, заменились И.Киршин, И.Штерн на М.Снапира и К.Резуева, насочиняли трюков. Их там было немеряно. Успех был такой, что сезон за сезоном повторялась на ура. Уже ушли и я и Шепелев и Резуев, а она игралась и игралась.
"Театральные встречи" В.Сухова - это сказка о Машеньке и трех медведях в пяти вариантах: производственная пьеса "Кашевары", детектив из "Штирлицовской" серии "Время наступления весны изменить нельзя", комедия "Трое в одной постели", школьная пьеса и трагикомедия из жизни эмигрантов. Потрясающие тексты, яркая игра актеров (медведи - Е.Шепелев, А.Кириллова и К.Резуев, и Машенька - И.Кирпиченкова и Н.Макарова). Тоже игралось до бесконечности.
"Орех Кракатук" Е.Полина - пантомима. Двое (Е.Полин и В.Анискевич), садятся к столу (скатерть на полу). У Полина есть орехи, а у Анискевича нет. Полин их колет, а Анискевич ворует и сьедает. Каждый раз по другому. Смешно до коликов.
"Операция" К.Гимбицкого - рядовая история. В универмаге джинсы дают, вот врач ассистентов и отпустил. А одному неудобно и долго, и тоже за джинсами бежать хочется. Больной помог, взялся сам себя зашивать, наметал по быстрому и бегом в универмаг, в надежде, что без очереди пропустят, войдут в положение. Гимбицкий придумал смешной трюк - втыкание ножа. Тампон нужен, а ассистентов нет. Вот врач пока в живот скальпель и воткнул. Резуев (Больной) побаивался. Полину (врачу) он не доверял. Под буханку подового подкладывал связку журналов "Крокодил". Полин с каждым спектаклем разыгрывался и на последнем спектакле "Крокодилов" пробил. Кроме последнего. Искусство, оно, сволочь, жертв требует.
Шепелеву и Тарасовой дали заурядную миниатюру "Каратель" и сказали: без идеи не возвращаться. Они такую сексуальную идею нашли, что от смеха весь театр на четвереньках ползал. Он, страшный, с бородой и в пиратской косынке, с огромной шпагой, ее покарать пришел, а она, лениво, и где будешь карать, на ковре или на диване? А сначала побрейся. Весь пар из него выпустила, шпага так и не вынулась, обвисла, обещал потом прийти. Оказалось, муж бывший.
"Федя, жми!" и "Рука Феллини" А.Михайлова: первая - пародия на спортивные репортажи, на грани абсурда, на первой минуте проигрываем 0-11, на последней одним ударом забиваем 4 гола, все это как бы фильм, снятый нашими замечательными кинематографистами, где рассказывалось, как наша великолепная футбольная сборнаая (в абсолютно пьяном состоянии) выиграла чемпионат мира по футболу. Снапир великолепно пародировал Котэ Махарадзе. Во второй, пантомиме, пришли в кино два парня (я и Е.Каган и девушка - Л.Галезник), сначала ее полапать пытались, не прошло, потом кино смотрели, потом на ее плечо рука легла. Она одному по морде, второму, оба возмущенно отскакивают. А рука осталась. Великая сила искусства.
Все началось с фестиваля: традиционного межсобойчика, получившегося и смешным и длинным. Чего там было, как раз на цельный спектакль и хватило. Мало что добавляли.
Рукой театра вел бог. По себе сужу. Зовет Полин в "Орех Кракатук", а у меня то ли загрузка большая, то ли еще не помню что, в общем, потом, потом, и отказался. Как там сыграл Анискевич. Сколько потом у зеркала не корчился, такой умильной морды не сделал. "Ореху" повезло. В "Театральных встречах" зовет Сухов сыграть Настасью Петровну. Но убеждается, что женскую роль должна играть женщина. Зря убеждался, просто надо было найти более тонкого актера. Однако ж Кириллова была неподражаема. Она же со Степановой находит текст "Эльвиры". Решают ставить. Точнее, отдать текст актерам, они сами сыграют. Меня зовут на парикмахера. Эльвира - Сергей Левченко. Но он занят, он везде, ему некогда. Алки психуют, и я выпрашиваю роль себе.
Опять мне играть женщину. Но уже как бы. Потому что - переодетый солдат. А армию я еще не забыл. Посейчас не терплю. Придумал: буду все женские дела: реверанс там, походку, посадку, делать строго по строевому уставу. Уж чего - чего, а устав я помню. Тут же еще идея: этот Эльвира исполнителен, но очень туп. Настолько, что одновременно сказать слово и сделать жест не в состоянии. Только по очереди. Это тоже оказалось смешно. Оставалось только трюков навыдумывать, но с правильной идеей это уже было не проблема.
А если б Левченко не отказался? А если б я был перезанят в других ролях и не таких крошечных, как в "Операции". Нет, есть бог...
Позже обе Алки говорили, что я с годами роль стал не играть, а кричать, все хуже и хуже. Может быть. Но не думаю. Дело в том, что начинали мы таким составом: Шепелев, Киршин, Штерн, я и Полин. А позже Киршина и Штерна сменили Снапир и Резуев, да Михайлов всем, кроме меня трюков понапридумывал, вот на этом фоне я уже так не выделялся.
А тогда... Приз за лучшую женскую роль, за лучший женский эпизод, за лучший мужской эпизод - и все в один сезон! Это Снапиру привычно, а мне - в удовольствие.
Что еще было...
Кукольный театр показал отрывок из своего пародийного спектакля по пьесе Михайлова. Концерт, народный хор поет "Багама-мама" от Бони-М, Пугачева во время песни чуть конферансье не изнасиловала...
Еще танец "Кумпартити". Танго, разумеется. Кирпиченковой, конечно.
Да, все хорошо было. Очень удачный спектакль.
Кто там лает по ночам.
С третьей попытки Сухов создал шедевр. При этом детская судия обошлась без взрослых актеров (за исключением С.Левченко, который был очень хорош, но не переиграл(!) остальных, и массовок). Да и "звезда" детской студии Максим Михайлов играл роль второго плана.
Поставлен спектакль по повести-сказке Константина Сергиенко "До свидания, овраг!". В большом городе на свалке живут бродячие собаки. Их бросили хозяева и они ищут новых. Они делают все, чтобы понравятся людям, поддерживают себя в пристойном виде, учаться читать, не понимая, разумеется, ничего из прочитанного. (Жуткая была сцена, в собачьей школе по обрывку выброшенной на свалку газеты читают они о готовящейся на них облаве, читают, довольные, что разбирают буквы, ставят друг другу пятерки, не понимая ни слова облава, ни других слов). Есть среди них и злые и добрые, несмотря даже на перебитые лапы, и отчаявшиеся и все еще сохраняющие надежду. Их отлавливают и уничтожают безжалостно - стране нужно мыло. Страна боится бродячих собак. Спасается одна, случайно. И смеется над всем кот, у которого есть хозяин, но он все равно сам по себе, не привязан к этим паршивым людям, не понимает этих рабских собачьих душ.
Какая режиссура! История о никому не нужных брошенных животных была прочувствована, рассказана и пропета так, что щемило сердце и слезы наворачивались. (Позже ее по всей стране протрактовали иносказательно, мол собаки - это подростки - тинейджеры, известный мюзикл "Собаки". Но большего не добились. Все же Сергиенко писал о воспитании чувств.)
Сухов написал щемящие, хватающие за душу, обнаженно-нервные песни, а Егоров к ним мелодии:
Не так велик собачий век,
Но в нем случиться может всяко.
Собаке нужен человек, Собаке нужен человек,
Которому, которому, которому, которому,
Которому нужна собака.
Среди детей-актеров были будущие звезды. Кейс, например. Эх, не все они в театре остались.
Я вообще-то после второго Суховского спектакля этот смотреть не собирался. Че я там не видел? Но тут армия на городские сборы засунула, подумал, чем там торчать, лучше на спектакль схожу. Сходил. До сих пор отойти не могу.
Скупой
Михайлов умудрился дать мне роль в мюзикле. Да еще с живым пением (мюзикл конечно, а не роль). А я умудрился ее не сыграть. На какие-то курсы уехал. Вот так всегда.
Жан-Батист Мольер. "Скупой". Комедия в пяти действиях.
Мольера ставят много и часто. Всегда смешно и как-то устарело. Скучновато, как-то. Сразу, как-то, заметно, что это сочинения того еще века. Все это потому, что по канонам тогдашнего театра в комедии вокруг осмеиваемого персонажа, вместилища порока, толпился сонм бледно-голубых, абсолютно неинтересных положительных героев. Как они одни на сцене - смотреть тошно.
Но Мольер не был бы великим, остался бы, по крайности, не крупнее Корнеля или Расина, если бы не ломал каноны, внешне их соблюдая. Вот Гарпагон - Скупой (М.Снапир) - сосредоточие жадности. Всякий раз, появляясь на сцене, тащил он что-нибудь только что спертое, хоть ведро мусорное, хоть люк от канализационной шахты. И всякий раз его догоняли и отнимали, расстраивая до крайности. Итак, жаден он без меры, тиранит своих невинных детей. Невинных? Сын его (С.Левченко), страдает от невозможности одеться прилично, посему прозакладывал уже, что мог, у ростовщиков, клянясь им клятвенно, что через месяц, ну, год, в крайнем случае, помрет папаша ко всеобщему счастью. Хороший мальчик. Сколько ему надо времени, наследство промотать? Вот дочь (Л.Галезник). У нее одна, но пламенная страсть - замуж. Хоть за кого, но только скорее, скорее. Года уходят, папаше приданного жалко. Ее жених, Валер (К.Гимбицкий), красавчик, устроился ради нее управляющим, втерся в доверие. Так втерся, что слуги ходят к скупому на его, Валера, скупость(!) жаловаться. Что будет, стань он хозяином? Вот Марианна (Н.Макарова), невеста сына, на которой неожиданно решил жениться сам Гарпагон. Нет, она, конечно же, любит молодого, красивого. Но замуж пойдет за богатого. А вы что думали?
Вот так и оказывается, нет у Мольера голубых безтелесных персонажей. Каждый - хорош гусь! То есть - как в жизни.
Позже Савостин показал нам французский фильм "Скупой". Де Фюнес Снапира переиграл, но все остальное у французов было куда хуже. Именно потому, что там, в фильме, Скупой был плохим, а остальные - голубыми. В смысле - хорошими. Сливались в нечто скучное, тусклое, незапоминающееся.
Михайлов поставил бесподобный фарс-мюзикл. Масса трюков, начиная, с вреднючего шпрехшталмейстера, обьявлявшего действия (Е.Каган), выходившего с огромной тростью и отстукивающего ей: Жан- Батист Мольер. "Скупой". Комедия в пяти действиях. Действие такое-то. Никаких антрактов не было, вламывался посреди сцены, нудел свое гнусавым голосом, стучал палкой в пол и гордо уходил. При этом постоянно попадал кому-нибудь по ноге, так что при его появлении все на стали на стремянки вскакивать, ноги задирать, так он, довольный, себе по ноге заехал. Оформление сцены - обои в виде полок с никогда и никем не читанными книгами и стремянки перед ними, на- с- и под- которыми все игралось. Живое пение. Песни написал Егоров, стилизовал их под классиков раннего Возрождения так, что на обсуждении в управлении культуры профессионалы гадали, кому из тогдашних классиков подражал он, и звучали имена, о которых Егоров, не имеющий специального музыкального образования, и не слыхивал.
Мою роль (Маклер Симон) дали С.Кузьмину. Кузьмин не спеть не мог. Упросил Сухова написать ему песню. Потом ушел Гимбицкий и Кузьмин стал играть Валера. Роль освободилась, да не для меня. Петь-то надо. Отдали Красовскому. Так я и пролетел мимо "Скупого".
Вторым, кто не должен был играть, был Снапир. Он был дублером звезды драмтеатра Тахира Матеулина. Но Матеулина ни на одной репетиции мы так и не увидели.
Снапиру роль не давалась. Тогда он применил свой старый трюк - заговорил под Де Фюнеса. И пошло.
Макарова вдруг оказалась не только трагедийной, но и прекрасной комической актрисой. Сергей Левченко - взошедшей (и тут же с женитьбой зашедшей) суперзвездой. Кузьмин заменил Гимбицкого - и как! У него был особый талант на замены. Причем часто в экстремальных условиях. "Святой и грешный", "Скупой", "Щорс"... И всякий раз лучше заменяемого. Резуев (слуга сына) был очень хорош. А Шепелев (повар-кучер)! У него и роль была выигрышной, но уж и он постарался. Галезник напомнила, что она прекрасная актриса и когда-то играла все главные роли. А Белякова! Ее сваха - высший класс! Е.Полин - полицейский инспектор. И остальные ж хороши! Любая мелочь, слуги скажем, вносят-выносят, что играть? Но у одного дырки на брюках и спереди и сзади, у другого тоже неполадки в одежде, вынуждены и разносить и прикрываться - нельзя смотреть без смеха.
И все-таки не только блестящая постановка, но и трактовка (то есть блестящая идея Михайлова) и была первопричиной успеха этого прекрасного спектакля. Игравшегося на полных залах бессчетное количество раз.
Песенка по кругу.
Честно говоря, непонятно почему этого не было раньше. Во всех спектаклях песни - Егорова, Поповой Лены, Гимбицкого, Бодни, Соловьевой, Зинина. А сколько пишут и поют для себя! Тот же Полин.
Да каждый вполне может самостоятельную программу сделать! Как потом и было.
Так что этот спектакль не мог не родиться. А, родившись, был обречен на успех. И из-за общей любви к театру. И из желания еще раз послушать полюбившиеся песни. И просто песни народ любит. Вот его посадили на сцену - и слушай. И, для развлечения, конферансье - Снапир.
Потом, конечно, решили это дело так не бросать. И правильно!
Люди сезона
Ира Тепцова - красавица со скрипкой. Всегда приветливая, всегда как бы в себе, то ли в своих мыслях, то ли в музыке. Она как бы и не искала ничего, кроме музыки, у нее и кроме театра дел хватало - диксиленд ее мужа, Максима Пиганова сколько времени стоит. Ира всгде в работе, всегда с улыбкой и не меняется со временем. Быстро стареют только бездельники, понятно.
Лиля Фейзулина - девушка с флейтой. Хотя сразу было заметно, что и актерское дарование у нее есть. Вечно чертики в глазах бегали. Выходила не просто так, в нужном стиле. Играла на флейте не со стороны, как оркестр в цирке, а всегда изнутри номера. Наконец это заметили. Дали ей главную роль. Всего через 22 года в театре. Она ее сыграла и ушла. В Германию, замуж. Сколько ж ждать-то можно?
Женя Каган - тихий, мудрый, спокойный. Ему слегка мешали очень специфическая дикция и соответствующая внешность. Но он с ними боролся. Успешно. Всю жизнь. Нравилась мне его философия. Что проблемы? Придешь вечером в театр, там люди хорошие, весело, интересно. А остальное... Что надо человеку? Чтоб вечером хорошо было. А на остальное... И верно!
Саша Кейс проявился с детства, как яркая личность. Актерский талант, темперамент, глубина, музыкальность, голос. Как было не выйти на главные роли? Тут же обнаружил талант портретиста. Теперь Сталин, Брежнев, Хрущев стали его ролями. Потом всех удивил. Ушел в религию, взял приход. Мне, атеисту, этого не понять, но кому-то нужно. Кому-то он помогает, кому-то необходим. А что еще должен человек на этой земле делать?
Лена Зрилина-Белякова-Горячева-Сухова. Знойная женщина, мечта поэтов. Только поэты не всегда до нее дотягивали, вот и меняла. В театре давно, с 5-го сезона. Тихо танцевала, играла в миниатюрках, вроде и не претендовала на большие роли. А получила - как же не видели? - блестящая характерная актриса. И все равно, мало сыграла. Смотреть ее не надоедает.
Приложение к сезону.
Альберт Михайлов.
Нам мнится в странствиях (песня из спектакля "Пролетает кондор").
Нам мнится в странствиях порой:
Тень вечера ложится на дорогу.
И к мысли этой, роковой,
Мы привыкаем понемногу.
Все потому, что трудный путь
Безжалостно сжигает наши нервы.
Нетрудно сердце обмануть,
Когда душа живет без веры.
Росой покажется слеза,
Огнем горящим - горстка пепла.
Нетрудно обмануть глаза,
Коль сердце бедное ослепло.
Остановись хотя б на краткий миг
И солнца свет тебе опять напомнит:
Еще не вечер, черт возьми!
И даже, черт возьми, не полдень!
Владимир Сухов.
Театральные встречи (по мотивам сказки Л.Толстого "Три медведя").
Время наступления весны изменить нельзя.
Детектив.
Михал Иваныч (он же Мюллер) сидит в своем кабинете. Стук в дверь.
МИ: Войдите.
Входит ефрейтор Мишутке.
М: Разрешите доложить, херр хауптштандартфюрер! Кто-то сидел на большом стуле.
МИ: Личность сидевшего установлена?
М: Никак нет! Было темно и сидевший сидел в черных очках.
МИ: (показывает на стул, где сидела Настасья Петровна). Возьми этот стул, сними отпечатки, сравни с теми.
М: Слушаюсь! (Уходит).
Неслышно появляется Машенька Штирлиц в ватнике, валенках, ушанке и с автоматом Калашникова через плечо.
МШ: Не двигаться! Всем оставаться на местах. (Снимает трубку телефона). Але, ето хто? Ето Борман? Девушка, не перебивайте! Борман, я знаю, кто сидел на большом стуле. Да! И сейчас сидит!
Михал Иваныч бросается на Машеньку.
Конец 127-й серии.
Собачья дверка (песня из спектакля "Кто там лает по ночам?")
Растет трава в овраге глубоком, глубоком.
Солененькая травка от смерти и простуд.
Вот повезет когда-то собакам, собакам,
Когда собачью дверку в траве густой найдут.
Припев.
Мечта моя, хрустальная,
Ну как тебя найти?
Собачья дверка тайная,
Ну как в тебя войти?
Ее нащупать можно лишь носом, лишь носом.
Глаза плотней зажмурить и смело внутрь шагнуть.
Там кормят всех голодных лишь мясом, лишь мясом.
И просят всех усталых тотчас же отдохнуть.
Припев.
Мечтают все собаки о дверке, о дверке.
И рыскают по свету во сне и наяву.
Занюханы до дырок заборы и помойки
И даже новостройки, в которых я живу.
Припев.
Там солнечно и сухо, тут дождик, тут дождик.
Там ясно и прекрасно, тут мокрая вода*
Пускай нам нарисует хороший художник
В стене оврага дырку, и мы войдем туда.
Припев.
* Ой, вру чего-то.
Альберт Михайлов, Владимир Сухов "Песни из Скупого".