В конце отпуска время летит как электричка. Мы еще, конечно, полазили по магазинам, познакомились поближе с местной кухней.
Начали с сицилийского завтрака. Это - или бриошь с мороженым и к нему эспрессо, или же холодный кофе со льдом и сладкий, а к нему круассан. Простенько и со вкусом.
К полднику на Сицилии великое множество маленьких разнообразных пирожных, а вечером макароны, чаще всего с рыбой, из которых самой знаменитой здесь является рыба-меч.
Смешно, но некоторые заказывают макароны (обычно с баклажанами) в кафе на вынос и несут ужинать домой.
В кафе, в туалете, висит картинка-инструкция - что здесь можно делать, а что нельзя. Ну, что можно, люди к полутора годам обычно знают, а вот что нельзя - тут фантазия человека весьма разнообразна. Нельзя, почему-то, писать стоя или сидя верхом на бачке. Нельзя также писать по-собачьи, задрав ногу. Нельзя пить из унитаза (про руки мыть или зубы чистить не уточнялось). Нельзя ловить в унитазе рыбу.
Я, ненавидящий всякие запреты, тут же завертелся в поисках удочки, но взять было негде и так и не удалось узнать, что именно клюет в унитазе и после чего ловится лучше.
Рыбу покупали у рыбаков. Крупная, красивая рыбачка, словно вышедшая из итальянских фильмов, разделывала ее тщательно, долго, любовно, не умолкая при этом ни на минуту. Болтала не с нами - с нами поболтаешь. А рыба была интересная - длинная-длинная, чем-то похожая на змею. Вкусная. И отдана нам была без единой косточки.
Потом мы вспомнили, что в городе должон быть музей. Покрутились по центру и обнаружили указатель. Указатель указывал вниз, к морю. Медленно пошли, осматривая и обнюхивая каждый дом, но ничего похожего не обнаружилось. Наконец дошли до моря. Тут возник новый указатель, звавший вдоль променада. Но тут-то мы все исходили, вот и русалочки, не приведи Господи во сне увидеть. Ну, нету тута никаких музеев.
Скрипя мозгами, вспомнили о существовании интернета. В интернете музей был. И, таки, возле променада. Только далеко от нас, у вокзала.
Время было еще не позднее, почапали к вокзалу. Надо ж познакомиться с местным краеведением. Дошли и, на большом, вполне пристойном здании, обнаружили огромные буквы - МУЗЕЙ. Только, вот, входа не было. Ну, ничего, у здания же 4 стены!
На первой боковой стене никаких дверей не водилось. С тылу были, и много, но это были жилые подъезды. Наконец, в последней боковушке нашлась заветная дверь. Про музей, правда, на ней ничего не писали. Да и закрыта она была.
Мы постучали-постучали, подождали-подождали и... дверь, вдруг, открылась. Из нее вышел молодой парень, с каким-то музыкальным инструментом под мышкой. Про музей он не слышал ничего и никогда.
А чего мы ждали? Что в двадцатитысячном городке, не в сезон, музей будет открыт для всех трех туристов? Так и не узнали историю бывшего рая.
Почему, кстати, рай и почему бывший? Ну, потому... Потому что люди с древнейших времен рассказывали историю об изгнании из рая и с той же поры пытались найти то места, откуда их... метлой...
Древние Греки в свое время порешили, что рай был в Сицилии. Климат там хороший и урожаи богатые. Да и далеко она, не очень и проверишь. Потом Римляне с этой мыслью не согласились, Сицилия хоть и была житницей Рима, но, что труд там тяжелый и жизнь не легкая, знали они прекрасно. Раем назначили греческую Аркадию, насмешив тем греков до коликов. Те то знали, что в земле той ничего нет и на ней ничего, кроме травы не растет, кроме как коз пасти, никакого толка. И жители местные нищи, а от того нравом дики.
Потом Рим полюбили европейцы возрождения и Аркадия закрепилась в роли рая. Потом подключилась наука и рай стал перемещаться туда-сюда по глобусу, Аркадия стала символом мифического Золотого Века, а Сицилия так и осталась бывшим раем. Разве что для мафии - нынешним.
Тут, вдруг и погода наладилась и море почти успокоилось. Мы кинулись на пляж и в воду. Но, если раньше камни лежали только на берегу, то после шторма еще и в воде. Зайти-то в небольшую качку можно, но вот выйти... Мы попытались. Потом смазали разбитые колени йодом и закончили купальный сезон.
Отъезд в Палермо был рано-рано утром. Опять потанцевал у компостеров, пока не увидел на них нарисованную стрелку и не понял, что билет надо не просто совать, а водить им справа налево.
Потом сидели на перроне. Сначала был поезд на Мессину, и он уже почему-то стоял, а наш десятью минутами спустя. Подошел какой-то итальянец, что-то сказал. Но парла итальяно - гордо ответил я, он пожал плечами и ушел. Подошел кондуктор, что-то спросил.
Тут во мне зашевелилось подозрение. Палермо - сказал я. - Палермо? - обрадовался кондуктор и ткнул пальцем в один из вагонов. Но ведь на табло Мессина, подумал я, ткнул в табло пальцем и сказал - Мессина? - Мессина? - удивился кондуктор и ткнул пальцем в другой вагон. - Не, - заволновался я. - Палермо! - Палермо! - обрадовался кондуктор и ткнул пальцем в первый вагон.
Оказывается оба поезда стояли рядом, задами друг к другу.
Потом мы попрощались с Палермо. Потом мы попрощались с Сицилией.
Неприятное это дело - прощаться!