Мы наконец-то пошли по Болонье. Праздничной, предрождественской. В отличие от северян Европы, местные жители вовсе не считают, что этот семейный праздник надо праздновать дома. Зсеаь многие празднуют в кафе и в ресторанах. Итальянцы вообще считают сидение в тихом семейном кругу асоциальным поведением. Не говоря о том, что и поездки по выходным в разные соседние города придуманы ими же.
Мы пошли в первый раз не к югу, где центр, а на север, досмотреть еще не виденное. Посмотрели на знаменитые две башни - две равноуважаемых болонских семьи спорили, кто круче, но, вместо того, чтобы поубивать своих Ромео и Джульетт, решили помериться башнями, у кого больше и толще. Одна в конце концов накренилась, на манер Пизанской, вторую достроили до 90 метров высоты и тормознули. Затем мы побродили какими-то кругами и как-то вышли к Университету, древнейшему в Европе. Как-то, давно тому назад, утеряла Болонья свой вольный статус и попала в лапы папского государства. В город назначили кардинала и в первые пять лет своего правления он основал первый в Европе Университет. Тогда еще и здания не было, ученики жили у учителей или поблизости. Позволить себе обучение могли только богатые молодые люди, а к деньгам надо и погулять, попировать. Так и стала Болонья ученой, а вслед за тем и жирной - придумав для молодых умников Мортаделлу и тортеллини, рагу болоньезе и сыр пармиджано реджано. И много еще чего. И памятники в Болонье стоят ученым - Гальвани, Маркони и даже на кладбище могилы ученых пышней и роскошней, чем прочего богатого и известного люда.
Чуть дальше оказался оперный театр - тоже из древнейших в Европе. Он был на ремонте, теперь снова заработал, хотя по внешнему виду не угадаешь. А еще чуть дальше - пинакотека, картинная галерея, и ее упустить мы не могли. Пинакотека поразила. Мало того, что Болонские мастера и, в первую очередь Караччи, оказались столь хороши, что затесавшихся туда Рафаэля и Эль Греко без подписи и не выделить было, так еще и стало понятно, что образованность моя куда как недостаточна, и количество замечательных мастеров, о коих слыхом не слыхивал, выросло в разы.
Пинакотека заняла массу времени и сил, но надо было и продуктов подкупить. Я кое-как нашел Альди, стал искать яйца, с какого-то перепуга перепутав немецкий с английским и требуя некиих фантастических айес. Продавцы смотрели во все, расширенные от ужаса глаза, но понимать меня отказывались. Тут я вспомнил о телефоне и переводчике и нашел слово уово. Позорно забыв, что у в этих случаях итальянцы не произносят. Чего? - поразились продавцы, но, увидев слово написанным, показали пальцем. Постучав по виску всем, чем стучится и покрутив, чем крутится. Но я уже и сам сообразил, что у умных и грамотных людей все начинается аб ово, а у идиотов-недоучек - аб уово. И стал догадываться, кем являюсь.