Мы усталые, мрачные. Хочется не то есть, не то спать. Не то селедочки, не то в морду кому-нибудь... Две проходных комнаты на третьем этаже, койки в два этажа на шестерых. Кухня этажом ниже. Туалет в подвале. Условьица... Остальное население замка - азербайджанцы. То есть евреи оттуда. То есть кто тут разберет - кто есть кто. Зато с виду приветливые и по-русски говорят.
Потопали в супермаркет. Далеко. Один азербайджанский парнишка дорогу показывает. Дошли, наконец. Надо брать тележку, для этого сунуть в нее марку. Что?! За каждый поход в магазин марку платить? Ах, по выходу ее назад отдадут. Отлегло-о... А где ж марку-то взять? В карманах ничего мельче сотни. Парнишка одолжил.
В супермаркете хмурые лица тещи и тестя тут же прояснились. О, да тут жить можно. Тесть пришел просто в отличное настроение - не зря уехали. Мы с женой все цены на рубли переводим и ужасаемся. Но есть-то надо. Покупаем, чего подешевле. Как до винного дошли и цены увидели - тут и я повеселел. Не, с такими ценами жить можно.
Жизнь быстро вошла в колею. Перезнакомились с соседями - хорошие люди. Один был шофером автобуса, другой журналистом крупной газеты. Меж собой прохладно, мы ладим с обоими. Еще одна семья с Киева. Пара с двумя дочками, третью с собственным ребенком отправили раньше по ее болезни. Их главная забота - не попасть в одну общагу со старшей дочкой. Они не попали, мы - попали. Познакомились с сынишкой - сразу их поняли. Еще один молодой азербайджанец. Ворует по супермаркетам и делает стойку на всю порнографию. Этот не интересен.
Оказывается, самим надо убирать. Ницше следит за качеством. А мне интересно - какие средства применяют, что за ведра, что за тряпки. Скоро ж на квартире жить - адаптироваться надо. Еще надо визы получать. Для этого какие-то длинные анкеты заполнять. Все свалили на меня - остальные члены семьи такими глупостями не интересуются. Сдавать - в Глаухау. Туда на поезде, да еще и за свои деньги. Зато интересно на немецком поезде проехаться, да и билеты заранее брать не надо. Можно прямо внутри. У всех мечта: а вдруг не проверят. Раз так и было, не то, что не проверили, аппарат билетный сломался. Пока чинили - мы приехали и, довольные, мимо покрасневшего от злости и недоумения кондуктора вышли. На радостях по пиву хлопнули на с'экономленные.
В Глаухау в первый же день оформили и об'яснили - надо в Социал идти. Дали карту. Надо же - я по карте все понял. Остальные поражались. Зато после этого они стали так находить, а мне этого не дано. Пока раз десять не пройду, нипочем маршрут не запомню. Социал тут же деньги выдал. Потом, изучив бумагу, обнаружил, что нас всех в одну семью загнали и деньги как главе только тестю выдали. В следующий заезд пошел с девчонкой из социала ругаться. Говорю ей - мы разные семьи.
- Живете вместе.
- Я уже взрослый. (А что я еще могу выговорить?)
Она заржала. Так ничего и не добился.
В свободное время гуляем по Мееране. Большой город. Мы - на отшибе. Вокруг сады, все зреет, груши и сливы - во-от такие - под ногами валяются - немцы равнодушны. Урожай гниет - никто не собирает. Наши тут же приспособились - длинный прут выстругают, к забору подойдут, грушу с земли на прут наколят и ловко так через забор. 10 минут - и пакетик.
Еще мусорки удивили - с крышками. И все мусор в целлофановых пакетах выбрасывают. Пакет в ведро вставляется, как мусора полно - вынимают пакет, все чисто, аккуратно. Ни крыс тебе, ни тараканов. Обалдеть. Я тут же в супермаркет за такими пакетами поскакал. Пока дошел - слово пакет забыл, только мусор помню - мюль по-ихнему. Отловил сотрудницу, спрашиваю - где тут мюль и руками неопределенно машу. Она меня к муке отвела. Мука - мель. Но разница в произношении мне неуловима. Я на муку уставился, в жизни ничего сложней макарон не варил, что такое - не пойму. Но сердцем чую - не то что-то. Стал пантомиму показывать. Она долго с интересом смотрела, была б шапка - монетку б кинула, потом поняла вдруг. Отвела к пакетам. Купил. Все как на дурака посмотрели. Так, пока на квартиру не сьехал, и был единственным, кто мусор в пакетах выбрасывал.
В другом отделе тесть требует с жены, что б она панировочные сухари нашла. Готовить он умеет и любит.
- Да как же я их найду - я ж по-немецки такого слова не знаю?
- А ты скажи (медленно и отчетливо): Су - ха - ри.
Ходили смотреть осенние вещи. По приемлемым ценам - одно дерьмо. Как жить? Зато нашли огромный супермаркет. "Кауфлянд" называется. Не чета предыдущей мелочи. Правда до него пилить километров шесть, но куда время-то девать? Ходим. Не платить же 1.30 за автобус. Не лишние. И для здоровья полезнее.
В свободное время читаю учебники по языку. Сложно без учителя. Но интересно. Пытаюсь и детей усадить - куда там. Им и так хорошо.
В третий раз сьездили в Глаухау. Вас распределили, - говорят, - в Ошац.
- Ошац?
- Ошац - гут! Гут!
Ну, гут так гут. Не все одно? Вечером из еврейской общины под'ехали. Агитировали. На что она мне? У меня жена русская по матери, по еврейским законам и она и дети - чужаки. А мне - что от них надо? Пошел, спросил, как семьи разделить. А в Ошаце разделят, - говорят. Ну и ладно. Скорей бы.
На одиннадцатый день подогнали автобус и повезли нас в Ошац. Наконец-то. Хоть что-то постоянное.