Три дня мне дали на обустройство. Чего тут обустраивать - мебели нет, кухни нет? Прописаться, телефон, электричество подключить - часа достаточно. Но у нас и своих проблем хватало...
Родители. Желают быть рядом. Под крылом. Зачем им это так непременно - понимаю не до конца. Каждый день они к нам не бегали - своя жизнь, телевизор с утра до вечера, общались в основном по телефону. Внуки к ним забегали. Изредка. Больше часа они их с трудом выдерживали - старость, покоя хочется. Врачи - все сплошь русскоговорящие. С бумагами помогают - есть в Лейпциге организации, которые с безьязычными бесплатно по всем инстанциям бегают. Жизнь для социальщика там дешевле и прилично. Квартира – отличная, климат - лучше. Что надо? Что б мы на всякий случай под боком были - все, пожалуй.
Тут им подошли бумаги из управления по здоровью (уж и не знаю, как это правольно на русский-то перевести). Тестю засчитали инвалидность - 100%. Это - четыре социала на двоих - на уход и прочие потребности. Бесплатный проезд по городу и 25% (вдвоем!) на дальние расстояния - они к нам теперь скорыми поездами с комфортом за смешные деньги кататься могут. Клэйм Конференц заплатила тестю за пребывание во время войны в эвакуации. Жизнь!
Но - хотят, будем делать. Два года в Германии у них еще не истекли, свободно менять землю нельзя - идем в правительственный президиум. Там сидит херр Бекер - в комнате накурено, хоть топор вешай. Херр Бекер любит поговорить. Сто слов в минуту и час минимум. По телефону, в виде исключения, полчаса. Понимаю - треть.
- Плохи дела. Дармштадт переполнен. Они у вас кто? Контингентные беженцы. Ах, если б переселенцы были, было б легче. (Интересно, а переселанцам говорится, что беженцев легче? От чиновников всего ожидать можно.) Я, конечно, запрошу социал, но они, понятно, откажут. А ваши родители члены еврейской общины? А вы? Вот - идите в общину - они помочь могут. Если у вас будет от них ходатайство - решим вопрос.
Пошли в общину. Никого из начальства нет - время не молельное, есть фрау Ветрова - не то секретарь, не то не знаю кто.
- Письмо? Напишем. Никаких проблем. Вот фрау Ян придет и напишет. Только надо вступить в общину.
- Так я член. В Лейпциге вступил.
- Нет, надо оформить налог через налоговую карточку.
Вот этого не хотелось бы. Чего сослуживцев пугать?
- Да я наличкой уплачу. Без проблем.
- Нет, так нельзя. Приходите с налоговой карточкой, с пометкой, что религиозный налог платите - и все ваши проблемы решены.
Жена смотрит умоляюще. А, ладно.
Взял у Сабины карточку. Шефы смотрят с удивлением: Так ты верующий?
- Да нет. Рассказываю им ситуацию. Пожимают плечами - что-то все это химией попахивает.
Записался верующим. Отнес карточку. Встретился с фрау Ян. Она ничего не обещает конкретно. Много, мол, желающих. И инвалиды есть. Мы рассмотрим в ближайшее время.
Тут у сына зуб заболел. Позвонил Ветровой - может врача знает приличного. Знает - у Ян муж - зубной врач. Записались. А зуб взал и сам выпал - молочный еще был.
Назавтра жена у Ян (я уже работал опять) отказ получила. Мол чего вы вообще хотите - у нас люди по три года ждут, а у вас семья не чистая, половинка. Спуститесь с небес на землю.
Чего ей надо? Обьяснили нам знакомые позже - а чего вы хотели, вы ж к ее мужу на прием ни пошли? Взятку не дали? Так какой вам перевод.
Действительно. Забыли, что это наши, хоть и бывшие, хоть и двадцать лет тут. Наши - они где угодно СССР построят. Хотя б в пределах общины.
Пока мы это не понимали - подбрасывали всякие версии, мол молиться не ходите, вот и не помогают. Сходил пару раз, мало ли какие психи бывают, может, правда, им это существенно. У входа встретил привратник Миша, осмотрел портфель, вдруг бомбу несу, спросил, кто такой. А, - узнал, - это вы за родителей пришли молиться. Классный вопрос: За что молимся? А просто верующих нет, что ли? Однако, ловко обеспечивают массовость. Взял талмуд на русском, хоть узнаю, что написано. Как же - пол-молитвы говорят, пол поют и подпевать надо. Кантор поет очень красиво - оказалось, раньше солист Лондонской оперы был. Ну, тут я приспособился - мычу что-то в тон, сам талмуд читаю. Так нет, надо еще то вставать, то садиться, то спиной поворачиваться. Совсем издергали. Не, это не про меня.
Равин читал проповедь на немецком. Красивый седой человек. Говорил, что все старики говорят - вот раньше молодежь была - да!, а нынче - тьфу, смотреть не на что. В древнем Египте, небось, то же самое говорили.
После молитвы все в фойе побежали. Там столы с халой (это булка-плетенка такая), селедкой, лимонадом. Накинулись на селедку так, будто три дня не ели. Интересно, а без бесплатной селедки был бы такой же сбор? Хотя у некоторых лица просветленные, кажется, вправду верующие.
От Бекера пришло письмо - социал отказал, он сделать ничего не может. Взял термин у нач. социальной службы - херр Драйманн. Он сам выходец не то из Польши, не то из Румынии. В детстве жил трудно. Оттуда вынес убеждение, что и другим хорошо быть не должно. Пусть помучаются, может людьми станут.
- Все хотят своих родителей перевести. А основания? Что, им там плохо?
- Так инвалид же 100%, уход нужен.
- Социальные службы и там в состоянии о них позаботиться. Не хуже, чем здесь.
- Да они ж безьязычные, скорую помощь не вызовут.
- Это не повод. Пусть знакомым позвонят, те вызовут.
У меня и справки от разных врачей, что перевод рекомендуют - ничего на него не действует. Стребовал ответ в письменном виде.
А дальше что? Круг замкнулся?
Посоветовали юристов. Русскоязычных. Позвонил.
- Да, это возможно. Мы этого добьемся. Стоит 1500.
И тут же счет на 500 присылают. Пардон, а за что? Где договор?
- Это за то, что мы вашим делом занимаемся. Договор потом будет.
Ага, это мы уже проходили. Если тесть хочет, пусть сам платит, я нашим не доверяю. Он тоже без энтузиазма.
Попробовал пробиться к председателю еврейской общины - фигу, доступ к телу перекрыла фрау Ян.
- Всего вы добьетесь, - говорит, - но без нас. Сами. Помучаетесь и добьетесь. Мы, когда приехали (ехали в Израиль, но в Вене самолетом ошиблись), ни социала не имели, ничего. Знаете как мучились. Ничего, решили свои проблемы.
Даже на отчетно-выборное собрание сходил. Оно меня добило. Сначала страдания - город срезал дотации, теперь не просто все счета оплачивает, а дает сумму на год и укладывайтесь в нее, как хотите. Стенания такие, что ясно - у кого-то карманы сильно похудеют. Вопль души - где взять еще денег. Рассказ об одном гаде - сам работает, так не вступил в общину, а вступила жена - безработная, попользовалась для себя и детей, чем могла, а как прижали, когда, мол, он платить будет, вышла из общины. И как это - рыдают - нас так провели. Обсуждают еще одну сволочь - решил, понимаешь ли, что слишком много платит, просит, что б его отпустили из общины. А то без справки из налоговой карточки не вычеркивают - подтверждения требуют. А вот ему, гаду, - не выпустим. А пусть платит.
Потом решили места в синагоге продавать. Кто хочет постоянное место - пусть купит. Потом социальщикам взнос увеличить. До 5 марок. Работающие тут же подают голос - 5 мало, пусть семь платят. Социальщики кричат - дорого, не потянем, но правлению цифра 7 больше нравится. Потом члены клуба встреч по интересам - собираются люди вместе, чай пьют, песни поют, стихи читают, устраивают бесплатные вечера - стали требовать, что вечера были платными. Остальные резонно заметили - хрен мы к вам тогда пойдем. Переругались.
Работу правления признали удовлетворительной.
Рядом со мной сидит пожилая леди, изрядно под шафе и от этого в превосходном критическом настроении. Комментирует замечательно. Мы с ней ржем чуть не в открытую.
Я конечно вылез, вопрос председателю задал. Он уже подготовлен - бодро ответил, что община только для религиозного общения, все остальное - это только энтузиазм и личная энергия фрау Ян, спасибо ей за все, что она делает.
Все похлопали фрау Ян.
Я человек не религиозный, ситуацию понимаю просто. Я вам - налоги, вы мне - справку или что там мне еще нужно. Не хотите ничего давать - чего я вам плачу?
Пошел к Калле - как выйти из общины? Сами-то, ясно, не выпустят. Нет, ничего проще, - говорит. - Идешь в суд, подаешь заявление, платишь сорок марок, получаешь решение. Им по почте перешлют. Еще два месяца платишь налог по инерции - и все.
На другой день пошел и вышел. Всего и делов.
Говорят, шум там был заметный. Некоторые знакомые перевели нас в разряд врагов народа. Другие - нормальные.
А вопрос с родителями завис в воздухе.