В этом году хотелось моря и только моря. А где оно лучше, чем на Майорке? И дешевле?
Разумеется, махнули на другую оконечность острова. Маленький городок Ст.Иллот (или Ийот, как это произносится?), местечко Пласа де Иглезиас. Название я тут же гордо перевел как английская площадь, ничуть не смущаясь отсутствием буквы «н», и гордился собой дня два. Потом оказалось, что это церковная площадь.
Церковь искали долго. Каждый вечер с картой этого карликового местечка лазали по одной и той же улице, пытаясь понять, где же тут гордо и масштабно означенная на карте достопримечательность. Наконец жена заметила на одном из домов в районе второго этажа скромный крестик. Внутрь с досады не пошли.
Путеводитель обещал гостиницу скромную, но опрятную. Побывавшие тут до нас туристы описали скромность как жадность. Экономия ощущалась во всем. Кровати скрипели и качались, создавая каждую ночь впечатление круиза в многобалльный шторм. Почему-то никто не упал, но морская болезнь была где-то рядом.
Во второй же день захотелось чистых полотенец. В коридоре показалась уборщица. Уборщица говорила только по-испански. Я на других полутора языках. После пантомимы, изображающей в моем понятии вытирание после бани, а в ее, вероятно, дикую половецкую пляску, лицо ее прояснилось и она произнесла - маньяна. Я, довольный, ушел. Сейчас принесет, - заявил жене.
Ждать надоело через десять минут. Уборщица возилась неподалеку. Принес ей грязные полотенца. Она подношение с негодованием отвергла и, укоризненно качая головой, заявила - маньяна. -Так это значит - иди в задницу, - перевела жена и мы пошли на пляж.
Полотенца заменили назавтра. Дома посмотрел в испанский словарь. Маньяна оказалось - завтра. Но мы все равно друг друга теперь туда посылаем.
Кормежка тоже оказалась под стать отелю. Много, но не разнообразно, не очень вкусно и экономно до безобразия. Нашли большой магазин с фруктами, гуляли туда.
Русские, конечно, тоже нашлись. И тоже из Германии. Рассказали, что невдалеке имеется большой городок с хорошим променадом. Жене тут же захотелось в магазины. Поехали.
Шофер говорил только по-испански. Но мы сдуру вгрузились на открытый второй этаж автобуса и орлино вглядывались в окрестности, ища этот оживленный променад. Он даже чего-то кричал снизу. Так до конца и доехали. Обозрели какую-то горку с разрушенной водокачкой середины двадцатого века и поехали взад. Оказалось, выходить надо было на маленькой пустой улочке, а променад в квартале за углом.
Сыну надоело барахтаться с матрасом, купил волейбольный мяч. На пляже не повернуться - но мяч есть мяч. Тут же подскочило несколько негров и загорелых до черноты испанцев, один красный, как обожженый, сверхтерпеливый англичанин, организовали волейбол. Молодежь веселая, даже нас с англичанином терпела, хотя с такой игрой надо было в шею. Тут один из ладно сложенных негров взлетел вверх и великолепным ударом выбил какую-то даму. Дама завизжала и выдала ослепительный набор местных непереводимых идиоматических выражений. Мы подхватили мяч и стали искать другое место. Нашли. И следующим же гашением опять вьехали в эту же даму. Она тоже место сменила. Пришлось забрать мяч и игру свернуть, а то у нее вместо отдыха нервное отклонение могло случиться.
Поехали посмотреть на какую-то сверхкрасивую бухту. Бухта как бухта, море кажется озером и даже купаться неинтересно.
Гуляем по отдаленным от туристов местам - что мы в туристских зонах не видели? А здесь - майоранцы. Собрались на площади, стульев понатащили, рассаживаются. Машут нам руками.
Сели. И начались танцы. Для нас экзотика, для них народные. Народ с интересом смотрел, потом, когда профессионалы отработали, стал сам танцевать. И старые и младые.
На улицах все двери распахнуты - жара. Входы в дома похожи на ангары или большие гаражи. Внутри виден стол и работающий телевизор, а иногда и жильцы с неизменным вином.
Назавтра праздник пришел к нам. Эстраду разбили прямо напротив гостиницы. Сначала прошли дети с барабанами и грохотали так, что уши стали увядать. Как они сами-то это выносили? По виду - с энтузиазмом.
Потом опять танцоры, то ли профи, то ли любители из хорошей самодеятельности. а потом снова невесть откуда взявшиеся местные жители в свое удовольствие и часа полтора.
Еще как-то ночью, возвращаясь с прогулки мимо курортных магазинов, увидели странную процессию с зажженными свечами. Группа даунов с сопровождающими шла к морю и, после какого-то ритуала, пускала свечи по воде. Как же хорошо, что здесь людям не дают чувствовать себя больными! В Германии то же. Недалеко от нас есть городок, там у них санаторий и свободное передвижение по городу. Однажды у одной спросил дорогу. Не только показала, но и в квартиру пыталась зайти, все, то обнимая, то поглаживая. Но мне не надо было таких легких побед, кое-как освободился. И все-равно, нельзя людей изолировать и наказывать за инакость, если они не опасны.
На улицах вечерами сидит свободный художник. Со скоростью звука малюет на глазах одну из типовых картин: море, солнце, кораблик, пальма в разных вариациях. Продает по двадцатке. Сын заинтересовался. Каждый день смотрел. Поговорил. Хочу тоже так, - размечтался. Потом внюхался в ядовито-анилиновый запах красок. Не, - заявил, - ну ее в болото, такую жизнь.
А так - чего ждали, того и получили - ни одного пасмурного дня, шикарные пляжи, море теплое настолько, что можно день из воды не вылазить. А что еще надо?