Несостоявшийся роман
После того, как несколько лет назад погиб муж, Долли жила одна. Вернее не одна, а с мохнатой милой собачкой, числившейся по паспорту пуделем, а на самом деле бывшей ни кем иным как двор-терьером. Это не мешало хозяйке любить свою Рыжулю. Впрочем, она любила она не только ее, но и всех собак, вместе взятых. А потому не могла пройти по улице ни мимо породистого пса, ни мимо маленькой шавки. Те же, чувствуя в ней свою (наверно, потому, что родилась в год Собаки), всегда шли навстречу, приветливо виляя хвостом.
Вот и эта встреча, о которой пойдет речь ниже, произошла благодаря пушистой белоснежной лайке. А дело было так. Однажды, возвращаясь вечером с презентации книги одного маститого писателя, Долли, сойдя с автобуса и перейдя дорогу, оказалась нос к носу с человеком, ведущим на поводке потрясающего пса. Замедлив шаг, наша героиня стала смотреть на собаку, двинувшуюся ей навстречу. Приостановилась, дала себя обнюхать. Протянув руку, почесала псину за ухом, доставив той явное наслаждение.
Видя такое дело, хозяин собаки завел разговор. Спросил, любит ли Долли животных, поинтересовался, есть ли у нее кто-нибудь дома. Получив утвердительный ответ, заговорил о братьях наших меньших. Незаметно перешел на другую тему. И, обычно замкнутая, не любящая особенно распространяться о собственной персоне, женщина, неожиданно для себя, разговорилась.
Узнав, что она вдова, незнакомец стал жаловаться на одиночество, говорить о том, как тоскливо приходить в пустой дом, где тебя никто не ждет, и, с ходу, предложил дружбу. "Я сразу увидел, что ты хороший человек, - сказал Моше. - Видишь, мой Шелек принял тебя безоговорочно. А животным нельзя не верить. Они в психологии разбираются лучше людей. Практически не ошибаются".
Сия тирада ошеломила Долли, вовсе не готовую к такому повороту дел. Произнеся; "Извините, я тороплюсь", двинулась по направлению к дому. Человек с собакой не отставал. Тогда она произнесла: "Ладно, посмотрим".
- Как? Где? Когда? - обрушился шквал вопросов. - Дай мне свой телефон, я позвоню.
- Нет, телефона не дам. Раз ты гуляешь с собакой здесь, значит живешь неподалеку. Не исключено, что еще встретимся. - С этими словами, Долли, резко ускорив шаг, оторвалась от своих преследователей
Несмотря на то, что она была не из тех женщин, что ищут приключения, имевшая место встреча "зацепила". Снова и снова мысли возвращались к человеку, обратившему на нее внимание. Это было приятно. Слегка щекотало нервы, льстило самолюбию.
Прошла неделя, другая. Незначительный эпизод практически стерся с памяти. Но однажды, совершая очередной вечерний моцион с Рыжулей, Долли услышала, как кто-то ее окликает. Обернувшись на голос, увидела бегущего к ней человека. "Это ты ко мне?" - спросила удивлено, увидев рядом с собой поджарого довольно симпатичного немолодого мужчину. "Конечно, к тебе, - послышалось в ответ. - Не помнишь, как мы с тобой познакомились на этом месте?"
Конечно, встречу, она помнила. Но, сохранив общее впечатление, из-за плохой зрительной памяти, свойственной близоруким людям, не запомнила внешности незнакомца. Впрочем, она его и не рассматривала, все время глядя на пса.
А Моше продолжал: "Я тебя ищу уже две недели. Хотелось бы продолжить наше знакомство. Поверь, я человек не бедный, имею свой бизнес, вполне могу обеспечить женщину, которая мне понравилась. А ты мне понравилась. Очень. Я чувствую, что у тебя прекрасная душа. И это для меня - главное. Ведь остальное можно без труда получить у молоденьких девочек за 50 шекелей и порцию фалафеля.
- Если ты ищешь себе женщину, то почему не обратишься в бюро знакомств? Ведь так поступают многие.
- Ты думаешь, не обращался? Обращался. Мой приятель дал мне список из 98 фамилий. После того, как я обзвонил нескольких, понял, насколько это безнадежное дело. Понимаешь, израильтянки - народ особый. Одна сразу же стала спрашивать о том, сколько я получаю, что могу предложить. Другая сказала, что не прочь познакомиться, только желательно это сделать в зарубежном турне, куда я должен ее пригласить. Третий звонок и вовсе может сойти за анекдот. На другом конце провода женщина, услышав мой голос, заверещала: "Давай, давай, скорей приезжай, пока мой муж не пришел с работы".
Я уже не молод. Приближается старость, и очень хочется, чтоб с тобой рядом был хороший преданный человек.
Выслушав эту тираду, Долли произнесла: "Почему ты думаешь, что я именно та, которая тебе нужна? Ты ведь меня совершенно не знаешь".
- Ошибаешься, знаю. После той нашей встречи, я вспомнил, что не раз видел в окно как ты идешь, как гуляешь с собакой. И всегда одна. Кстати, вот мой дом (он протянул руку в сторону стоящей неподалеку солидной виллы).- А потом добавил: - Только с ним у меня сейчас проблемы. Несколько лет назад я имел глупость жениться на женщине моложе меня на двадцать лет. Помог ей встать на ноги, обрести профессию, устроил в прекрасную косметическую фирму. А она, почувствовав в себе силу, стала вести себя не так, как мне хотелось бы. Кроме того, ее сын совсем меня не слушает. Как подрос, стал, не стесняясь водить в дом девчонок. Мать ему во всем потакает. Мы ссорились, ссорились. В конце концов, год назад развелись. Теперь живем под одной крышей как чужие люди. Она не уходит, претендуя на часть дома и моего имущества, хоть и не имеет на него никакого морального права. Она требует, чтобы я продал виллу и купил две квартиры. А я не хочу уходить оттуда, где земля была приобретена еще моими родителями, где я сам, снеся старую постройку, сделал то, что имеется сейчас. Вот судебное дело длится и длится.
Вздохнув, продолжал: "Подумай, о чем я сказал. Не торопись. Сначала просто пообщаемся. Приходи ко мне на чашку кофе. А если можно, я тоже к тебе как-нибудь зайду. Впрочем, чтоб ты привыкла, будем разговаривать по телефону". И, вытащив ручку вместе с пачкой сигарет за неимением бумаги, снова стал просить номер.
- Нет, нет и нет, - отвечала Долли. - Я уже привыкла жить одна. Не хочу менять своих привычек. А кроме того, мы не сумеем понимать друг друга как следует. Мой иврит не на самом высоком уровне.
- Не беда. Я устрою тебе ульпан, а сам буду учиться говорить по-русски Ведь моя бабушка родом из России. Это потом она попала в Польшу, из нее - в Палестину.
- Но у меня есть тоже проблемы. Я человек больной, и не знаю, что со мной будет завтра.
- Тем более, кто- то непременно должен быть рядом для того, чтобы подать стакан воды. Да и завтра - это не сегодня. Сегодня ты жива, и слава Богу. Короче, я хочу быть рядом с тобой.
Натиск был столь силен, что женщина, сама того не сознавая, постепенно стала сдаваться и продиктовала номера, как телефона, так и пелефона.
Добившись своего, Моше ушел, пожелав спокойной. Вернулась домой и Долли, прямиком направившись в ванную комнату. А когда оттуда вышла, услышала, как трезвон телефона сменился звоном пелефона. Подняла трубку. В ней голос Моше повелительно произнес: "Бери карандаш и записывай мои номера". - "К чему? Я сразу же тебе говорю, что звонить не буду". - "Буду, не буду... Пиши. Кто знает, что будет? Ты одна. Помощь может понадобиться внезапно".
В ту ночь она долго-долго не могла заснуть. События прошедшего вечера растревожили душу. Несмотря на то, что Моше не заставил ее сердце биться сильнее, несомненно, произвел впечатление. Прежде всего, потому, что было приятно услышать добрые слова, почувствовать внимание, которого уже давно была лишена. А вместе с тем одолевали сомнения. И главным было то, что этот человек пришел из чужого, незнакомого ей мира. Предполагаемое общение предусматривало иные рамки, нежели те, к которым она привыкла. Кроме того, плохо представляла себе, как человек с иной ментальностью сможет вписаться в круг друзей и родных. Это с одной стороны. С другой же прельщала перспектива вновь увидеть рядом с собой того, которому нравишься, с которым можно провести вечер-другой, не уткнувшись в телевизор, не обозревая сто раз виденные-перевиденные картины на стенах.
Так в мыслях и сомнениях прошла ночь. А поутру со звонком подруги все встало на свои места. Услышав эту историю, та сказала: "Знаю, о ком идет речь. Это исключительно непорядочный человек. Я знакома с его прежней женой и весьма некрасивой историей их отношений. Держись от него подальше, - закончила она, - тебе, с твоим сердцем, не нужны эти дрязги, грязь и сплетни. Порви с ним, не начав".
В момент, опустившись с неба на землю, Долли разочарованно повздыхала и стала обдумывать, как бы, поделикатней, объявить новому знакомому о решении не заводить с ним никаких отношений. В конце концов, необходимый текст был сочинен.
Когда вечером на другом конце провода раздались бравурные раскаты: "Привет! Как дела у тебя? Как дела у твоей собачки?", Долли, перебив, сказала: "Подожди, не спеши. Я обещала подумать и хочу сообщить тебе, что не хочу ничего менять в своей жизни. А кроме того у нас ничего не может получиться еще и потому, что мне, вероятно, придется переехать в Хедеру к родителям. Они уже стары и нуждаются в моей помощи". Чувствуя по голосу, что это серьезно, Моше не стал возражать. "Что ж, - сказал он, - жаль. Прощай, будь счастлива".
Долли вздохнула, потом рассмеялась. Ей показалось, что тяжелый груз, давивший на плечи в течение суток, упал. Как хорошо, что роман закончился, так и не начавшись ".
"Вести - Север"
2001