Аннотация: Портобелло-роуд - своеобразный уголок Лондона, где можно найти самые удивительные вещи, пахнущие за версту стариной.
У моего мужа была idea-fix: посмотреть современную английскую мебель. Особенно его интересовали кухни, которыми он в то время занимался. Но сколько мы не бродили по городу, ни одного магазина подобного плана не встречали. Вероятно, они располагались в местах, не пересекающихся с маршрутами наших прогулок.
Желая, удовлетворить свое любопытство, он обратился к соответствующим вопросом к портье. Занимавший эту должность солидный негр немного говорил на иврите, что облегчало поставленную задачу. В разговоре выяснилось, что искомое можно найти на Портобелло-роуд, ибо там имеется большой фешенебельный фирменный магазин.
И вот назавтра, встав пораньше, мы отправились в путь. Руководствуясь полученными указаниями, доехали до соответствующей станции метро. Вынырнув из-под земли, сразу же увидели стрелку-указатель с четко выведенной надписью "Portobellо-rood".
Двинулись в указанном направлении и, пройдя небольшой отрезок пути, вновь наткнулись на такую же стрелку. Так повторялось несколько раз. Мы шли и шли, стрелки дублировалась, а интересующий нас магазин все не появлялся. Вместо него по обеим сторонам улицы вырисовывались бесконечные, еще закрытые на засовы, лавки. Подняла свои жалюзи лишь мясная, около которой отоварились две женщины, вышедшие пораньше за провизией.
Подошли и мы. Просто так, из любопытства. И ... остолбенели. Нет, вовсе не оттого, что увидели некий дефицит. Как говорит попугай из известного мультфильма: "И у нас, слава Богу, неплохо кормят". Просто таких отборных, удивительно красивых продуктов, сочностью красок напоминавших детали натюрмортов Снейдерса, я, честно говоря, не видела никогда. Даже в сыром виде они были столь аппетитны, что, несмотря на съеденный перед прогулкой весьма солидный завтрак, спровоцировали сосание под ложечкой и желание оказаться за столом с соответствующей сервировкой.
Что же вызвало такую бурю чувств? Неужели элементарные куски мяса? Представьте себе именно они. Каждый пакет, каждая куриная тушка, обвернутая прозрачным целлофаном, были снабжены этикеткой со всеми исходными данными: точным весом, ценой, датой изготовления и маркой производителя. Большинство бирок указывало на бельгийское и голландское происхождение ещё недавно бегающей живности, что, несомненно, было связано со скандалом, разразившимся как раз в тот период вокруг британской говядины.
Только, несмотря на всю красочность, сырые продукты нам были ни к чему. А потому мы двинулись дальше. Снова шли и шли до тех пор, пока, в конце концов, не оказались в самом конце улицы на небольшом рынке. От своих южных сородичей он отличался разве лишь размерами да исключительной аккуратностью, с которой были разложены фрукты и овощи.
Не верилось, что в середине сентября на Британских островах, где климат отнюдь не отличается мягкостью, можно встретить все то, чем богат израильский рынок, включая бананы, ананасы, клубнику.
Ассортимент остальных товаров тоже не отличался от того, что предлагают наши базары. Тот же ширпотреб. Одежда, обувь, белье, постельные принадлежности. Были здесь и цветы. Самые разные. От мелких анютиных глазок и маргариток, собранных в изящные букетики, до величественных гладиолусов. Встречались и необычные варианты. Если к подсолнухам в вазах мы уже привыкли, то кукурузный букет из стеблей злака, заканчивающихся небольшими початками, в обрамлении травы смотрелся новинкой.
Покрутившись немного на месте, мы, наконец-то, поняли, что дальше идти бессмысленно, и повернули назад. За это время улица, по которой мы возвращались, ожила. Лавчонки открылись, владельцы стали раскладывать свой товар. Оказалось, что все они, без исключения, торгуют старьем и антиквариатом.
В одной из лавок висела не просто видавшая виды одежда. Платья и костюмы говорили об их возрасте и принадлежности давно минувшим дням, которую вполне можно использовать для съемок исторических фильмов. В другой продавались самые настоящие ковбойские и индейские аксессуары. Причем, сделанные вручную. В третьей - очень красивые витражные стекла разной конфигурации. В четвертой - старинную мебель. В других - детали для старинных механизмов, посуду и статуэтки.
В одном из магазинчиков, торгующем вазочками из разноцветного стекла, состоялось знакомство с чудесным псом. Белым, с черными пятнами. Не успели мы подойти, как собака вышла навстречу, обнюхала и, сделав для себя вывод, что нам вполне можно доверять, вытащила из дальнего угла кусок веревки. Положив его к моим ногам, пригласила: давай, мол, поиграем. А на морде было написано столько дружелюбия, что, казалось, лишь этого ей не хватало для полного счастья.
Впрочем, подобное выражение у здешних собак я видела неоднократно. За все время не встретилось ни одной злой или агрессивной, хотя на лондонских улицах четвероногих представителей разных пород встречается бесчисленное множество. Думается, что у английских псов жизнь совсем неплоха и столь необходимая для желудка и, соответственно, состояния духа, сосиска - для них не проблема.
Кошек, подобных нашим со страшным окрасом под североамериканских индейцев, неожиданно выскакивающих из мусорных ящиков, не встречалось. По крайней мере, в центре города. Наверно, потому, что там просто-напросто нет мусорных ящиков. Мусор выставляется на улицу в специальных мешках, которые по утрам увозятся специальными машинами.
Прошло пару лет после этой поездки, и мне в руки случайно попалась книга рассказов Мюриэл Спарк. Один из них так и назывался "Портобелло-роуд". И, читая о том, как его герои роются в старье, давно потерявшем своих хозяев, отыскивая разные побрякушки, я невольно мысленно оказалась в том самом месте, где, удивленно глядя по сторонам, мерила шагам брусчатку неровной мостовой.
Этот рассказ проложил мне дорожку к незнакомому доселе автору. Прочитала другие вещи Спарк, и была рада, что познакомилась с интересной и своеобразной писательницей. Поэтому стало грустно услышать, что в апреле прошлого года, ее к сожалению, не стало. Мюриэл Спарк скончалась в возрасте 88 лет в небольшой итальянской деревушке Чивителла делла Кьяна расположенной в Тосканской области. Там, где прожила 27 лет, покинув навсегда Англию.
Но вернемся на Портобелло-роуд. Тому, кому доведется побывать в Лондоне в последнюю неделю августа, советую посетить это место, по которому, непременно, проходит шествие ноттинг-хиллского фестиваля, самого большого уличного фестиваля Европы. Где-то я прочитала, что эта традиция, заведенная выходцами с Карибских островов, существует с 1964 года, а принимает в этом мероприятии участие до двух миллионов человек.
Вот, оказывается, сколько интересного можно порой встретить там, где никак этого не ожидаешь.