|
|
Ссылка для цитирования: Тен М.Д. Трудовая миграция корейцев Узбекистана в Республику Корея // Известия корееведения в Центральной Азии. Алматы, Вып. 8 (16) 2009. С.61-77.
СТР 61: Тема трудовой миграции корейцев Узбекистана в Корею практически не освещалась в научных работах ученых - корееведов. И тема эта интересна не столько в аспекте развития двусторонних отношений двух стран, экономики в целом, сколько в ракурсе проблемы этнокультурной идентичности корё сарам [1]. Прежде всего, нас интересуют вопросы: кто такие трудовые мигранты корейской национальности? Как они адаптируются к условиям работы в Республике Корея? Насколько сильно проявляется чувство этнического самосознания в иной социальной среде и как оно влияет на взаимоотношения с представителями титульной нации Кореи? Прежде чем приступить к изучению вышеуказанных вопросов, следует обозначить место самой Кореи в истории развития международных трудовых отношений. В мировой системе рынка труда все страны можно поделить условно на два сектора. С одной стороны - это страны-экспортеры или доноры дешевой рабочей силы, с другой - страны-импортеры с наиболее благоприятными условиями для жизни и труда, с возможностью получения высокооплачиваемой работы (а иногда и работы вообще). Огромные потоки трудоспособного населения из неблагополучных стран постоянно перемещаются в более благополучные регионы мира. Длительное время в международной миграции Республика Корея входила в группу азиатских стран-доноров трудовых ресурсов. В течение 60-х и 70-х годов более двух миллионов корейских граждан находились за рубежом в поисках временной работы. Более 60% южнокорейских контрактных работников, работающих за рубежом, были заняты в экономике стран Ближнего и Среднего Востока. С начала 80-х годов, и особенно в последнее десятилетие, в связи с ухудшением экономической конъюнктуры в арабских странах и в результате стремительного экономического подъема в самой Южной Корее трудовая миграция за рубеж корейских граждан стала резко снижаться. До Олимпийских игр 1988 года иностранцев в Республике Корея было немного. Мало заметным явлением была и занятость иностранной рабочей силы. В последующие годы в связи с развитием производства, повышением уровня жизни, среднего уровня зарплат в стране, привлечение и использование иностранной рабочей силы в южнокорейской экономике стало расширяться. Она стала привлекаться на различные предприятия, в первую очередь для выполнения грязных, тяжелых и опасных видов работ. В результате в 1993 году иностранные рабочие составляли уже около 25% всех занятых на мелких и средних предприятиях. В период 90-х годов в связи с возникшим дефицитом рабочей силы отдельных отраслей промышленности Республика Корея стала во все большей мере превращаться в страну, импортирующую трудовые ресурсы. Теперь Южная Корея привлекала иностранных рабочих из других стран относительно высоким уровнем заработной платы, ведь за 1966-1995 годы ежегодный рост заработной платы в Корее составлял 8,3%.[2] К середине прошедшего десятилетия количество иностранцев составляло примерно 0,6% от общей численности населения страны. На предприятиях и стройках официально было зарегистрировано свыше 90 тыс. иностранных рабочих, в том числе около 25 тыс. так называемых "стажеров". В основном это были рабочие, приехавшие из Китая, Пакистана и Филиппин. В последние пять лет прошедшего столетия процесс трудовой иммиграции в Республику Корея развивался по нарастающей линии. Даже в разгар финансового кризиса, по состоянию на февраль 1998 года, в Южной Корее насчитывалось 370 тыс. иммигрантов. Сегодня однозначно отмечается более высокая доля иностранных рабочих по сравнению с местными жителями, работающими за рубежом. Из них: граждан Китая составляют - 30 тысяч человек (в основном, этнические корейцы), Индонезии - 22 тысячи, Вьетнама - 18 тысяч, Монголии - 4,5 тысячи, Казахстана - 4,5 тысячи. Это те, кто работает легально[3]. В Узбекистане трудовая миграция существовала всегда, как внутри страны (например, так называемые 'гектарщики', выезжающие в южные регионы для выращивания лука, риса и т.д.), так и выходила за ее пределы, в другие республики СССР. Последняя происходила как в организованных формах (трудовые 'вахты' в Нечерноземье, Казахстане, работа на новостройках Советского Союза по общественным призывам, оргнабор рабочих и др.), так и неорганизованно (в основном, торговля плодоовощной продукцией). Существовала, в ограниченных размерах, и зарубежная трудовая миграция, причем инициатором поездки на работу за границу выступал не работник, а государство в лице его органов управления или производственных структур. В Узбе- СТР 62: кистане в таких миграциях участвовали квалифицированные геологи, специалисты водного хозяйства (ирригаторы, мелиораторы и т.д.), врачи, строители. При этом государственные органы монопольно определяли не только численность направляемых на работу граждан, но и их качественные характеристики - пол, возраст, образование, профессию, как правило, партийность, благонадежность и т. д.[4] С обретением независимости ситуация в Узбекистане в корне изменилась. Переход к рыночным отношениям, а вместе с ним и к открытому рынку рабочего труда, позволили нашей стране вступить в новый формат международных трудовых отношений. Вместе с интеграцией Республики Узбекистан в мировое сообщество был снят такой непреодолимый барьер, такой, как 'железный занавес', отделявший многие десятилетия наших граждан от так называемого 'капиталистического мира'. Право граждан нашей страны на профессиональную деятельность за границей провозглашено и закреплено в Законе Республики Узбекистан о занятости населения (февраль 1992 года). Началом для создания организационно-правовой базы в области трудовых миграционных процессов стало Постановление Кабинета Министров Республики Узбекистан ? 353 от 14 июля 1993 года 'О регулировании ввоза и вывоза рабочей силы'. На сегодняшний день официальным органом в республике, уполномоченным осуществлять трудоустройство граждан за рубежом является Агентство по внешней трудовой миграции при Министерстве труда и социальной защиты Республики Узбекистан. Это Агентство было преобразовано из Агентства по делам трудящихся мигрантов при том же Министерстве 13 февраля 2001 года. К настоящему времени в Республике Корея официально работают 13 800 граждан Узбекистана[5]. В данной работе рассматривается ситуация с трудовой миграцией корейцев Узбекистана в Республику Корея в период с 2001 по 2007 годы. Именно в этот период работали опрошенные нами работники корейской национальности. В ходе исследования применялся метод глубинного интервью. Данные работники выступили в качестве экспертов в таких вопросах, как бытовые условия жизни трудовых мигрантов, условия работы, социальная атмосфера в коллективе. Эти вопросы, как правило, остаются в тени официальной статистики. СТР 63: Опрошенные респонденты работали в Корее до вступления в силу новой визы Н 2, которая позволит легально пребывать в Корее течение трех лет. Первая волна выдачи виз началась в ноябре 2007 года и закончится в ноябре 2008 года. Следовательно, предварительные итоги современной ситуации в рассматриваемом нами вопросе будут подведены лишь по истечении времени, когда вернутся первые трудовые мигранты, уехавшие в Корею по визе Н 2, а это как минимум еще через 2-3 года. Характеризуя прошедшие годы, прежде всего, следует выделить три основные категории лиц, выезжавших на работу в Республику Корея до вступления в силу визы Н 2: 1) Лица, оформившие трудовой договор по линии Минтруда, т.е. через вышеупомянутое Агентство по внешней трудовой миграции при Министерстве труда и социальной защиты Республики Узбекистан, и работавшие в Корее в течение всего срока договора. 2) Лица, оформившие трудовой договор по линии Минтруда, но разорвавшие его, либо не вернувшиеся после окончания срока договора в Узбекистан. Все они переходили в категорию нелегалов. 3) Лица, выезжавшие на работу в Корею по гостевой визе, т.е. также работавшие там нелегально. Такие работники работают в Корее либо в течение трех месяцев пока действует виза, либо в течение более длительного времени, но нарушая визовый режим. Лица, входящие в первую категорию, подписывают трудовой договор с Агентством, в котором обговариваются условия работы, оплаты, штрафов и т.д. По договору, 'стажеры' работают в Корее в течение двух лет. За период деятельности Агентства в период с 1995 по 2007 год в Республику Корея было направлено 15400 граждан Республики Узбекистан, в том числе 959 женщин и 14441 мужчин. Пик пришелся на 2003 год, когда было отправлено 4567 человек[6]. Из-за большого конкурса при подаче заявок в Агентство значительное количество корейцев Узбекистана, желавшие работать в Корее, фактически не имели таковой возможности. Среди тех, кто выезжал на работу за границу по линии Министерства труда узбеки составляли 82%, корейцы - 15%[7]. В связи с этим, в 2005 году руководств СТР 64: Ассоциации Корейских Культурных Центров обратилось в Минтруд с просьбой предоставить отдельно для этнических корейцев дополнительно 500 мест. Эту просьбу Минтруд удовлетворил. Расходы по отправке в Республику Корея по линии Минтруда (авиабилет, расходы учебного центра, НДС, выездная виза и т.д.) полностью несёт гражданин Республики Узбекистан. В то же время преимуществом поездок через Минтруд является защищенность работника ('стажера'). Отправляющиеся в Южную Корею работники, проходят подготовку в Центре адаптации и обучения граждан, отправляющихся за рубеж. Здесь они изучают такие необходимые предметы, как корейский язык, законодательство Республики Корея, национальные обычаи, технику безопасности. Также они имеют медицинскую страховку, застрахованы от несчастных случаев на производстве, вне производства и несвоевременной выплаты заработной платы. Помимо этого, Агентством предоставляются правовые услуги по взысканию страховых и компенсационных средств в случае безвременной кончины 'стажера' во время профессионального обучения, на производстве и вне производства.[8] Агентство проводит свою работу в тесном сотрудничестве с Министерством труда Республики Корея. Согласно договору Минтруда, заработная наших граждан должна составлять не менее одной минимальной заработной платы в Республике Корея, что на сегодняшний день составляет 860 00 вон или около 900 долларов США. Вторая категория трудовых мигрантов - это лица, которые начинали работу в Корее посредством Минтруда, но затем уходили в нелегалы. Их можно условно поделить на две группы. Первая - это лица, которые оформляли трудовой договор с Минтрудом, но, отработав определенный срок, разрывали договор. Вторая группа работников - это те, кто отрабатывали весь срок по договору Минтруда, но не возвращались в Узбекистан. Таким образом, все они оставались в Корее на более продолжительное время, переходя в категорию нелегалов. Как правило, основными причинами для прекращения договора с Минтрудом выступает неудовлетворенность заработной платой или условиями труда. К тому, же нелегалы в Корее СТР 65: имеют возможность заработать в два-три раза больше работников с Минтруда. По условиям трудового договора, если работник прекращает договор, он выплачивает значительный штраф. Нелегалы в Корее - это тема, достойная отдельного исследования. Всего к настоящему времени 223 000 иностранных рабочих находятся в Южной Корее на нелегальном положении. Из них граждан Узбекистана 9 100 человек [9]. Периодически в Корее проводится легализация нелегальных иностранных работников. К примеру, 2003 году нелегальные рабочие, общий срок пребывания которых в РК не превышал 3 года, могли поменять статус пребывания (легализоваться) и получить регистрационное удостоверение иностранца. Те, кто пробыл в стране более 3-х, но менее 4-х лет, должны были пройти процедуру получения рабочей визы. Легализация не распространись на тех нелегалов, кто пробыл в РК более 4-х лет, а также тех, кто перешел на нелегальное положение после 31 марта 2003 года, нелегально въехавших в страну, на владельцев фальшивых и поддельных паспортов и на прочих нарушителей законов Республики Корея. Вопрос о легализации становилось темой острых дискуссий в стране. Корейская федерация малого и среднего бизнеса заявила (КФМСБ), считала, что выдача официальных рабочих виз грозит ростом безработицы в стране и увеличением числа нелегальных иммигрантов, не желающих возвращаться к себе на родину. К тому же, по мнению федерации, уравнение прав корейских и иностранных рабочих приведет к повышению зарплат иностранцев более чем на 20%. Одной из мер компенсации предпринимателям на увеличение зарплат Министерство труда Южной Кореи предлагало снять с них обязанность обеспечивать работников питанием и жильем. Третья категория трудовых мигрантов - это лица, которые не оформляли трудового договора по линии Минтруда. Обычно они выезжают в Корею по гостевой визе, и в дальнейшем устраиваются на работу на нелегальной основе. Данную категорию также можно условно поделить на две группы: Первая - лица, которые работали в Корее 3 месяца, в течение которого действует виза. Вторая - лица, которые оставались на работе в Корее на более длительное время и тем самым нарушали визовый режим. СТР 66: Если трудоустройство осуществлялось через Минтруд, то вопросы с оформлением документов брала на себя эта организация. Оформление документов для гостевой визы осуществлялось работниками третьей категории самостоятельно через Посольство в установленном порядке. Живут работники в Корее чаще всего в общежитиях при предприятиях. При наличии родственников или знакомых, могут жить и у них, но эти случаи скорее исключения, чем правило. Еда и спецодежда также предоставляются предприятием. Еда в Корее - это особая тема. Нашим людям обычно приходится к ней привыкать. 'По вкусу и по калорийности наша кухня вкуснее и сытнее. Хотя я нормально ел их еду. Но у них еда немного другая, более постная, более жидкая, чем у нас'[10],-сказал в интервью один из работников. Восприятие южнокорейской еды, как инородной для наших корейцев показывает, насколько сильно изменилась кухня коре сарам в Узбекистане, вдали от исторической родины. Порой, нашему корейцу ближе и вкуснее узбекский плов или лепешка, чем традиционная еда Кореи. Хотя традиционная кухня коре сарам схожа с традиционной кухней хангук сарам [11], но даже при этом, наши корейцы не сразу адаптируются к южнокорейской еде. Но, как сказал один из работников - 'три месяца, пока я там работал, можно было и потерпеть'. В целом, условия труда в Корее удовлетворяли наших рабочих. С выдачей зарплат трудностей также не возникало. Деньги своевременно выплачивали либо раз в месяц, либо по истечении всего периода работы. Если и происходили задержки, то они были незначительными. Опрошенные респонденты работали в Корее в среднем по 12 часов в сутки, 6 дней в неделю. Обычным делом является работа 'over time' т.е. сверхурочно. По законам, в Корее работа 'over time' оплачивается по следующей схеме: в будние дни после 17 часов за каждый час оплачивается 150% от часовой ставки. В субботу до обеда работа оплачивается, как за полный рабочий день. А в субботу после обеда, в выходной или праздничный день работа оплачивается полностью в размере 150% от исходной заработной платы. Желая заработать больше, работники из Узбекистана, как впрочем, и другие иностранные рабочие, естественно, работают сверх нормы. СТР 67: До недавнего времени гражданам Республики Узбекистан, в том числе, этническим корейцам было разрешено работать в 19 отраслях экономики Кореи, в таких, как стройка, заводы, фабрики, сервис, сельское хозяйство, рыбный промысел и т.д. После появления в Узбекистане визы Н 2 список разрешенных для работы отраслей был расширен до 32. Стоит сказать о некоторых преимуществах и недостатках работы в Корее, в отличие, скажем, от России и Казахстана, где на сегодняшний день также работает значительное количество наших граждан. Начнем с преимуществ работы в Корее. Эта страна готова предоставить условия получше для труда и проживания иностранным работникам. В Южной Корее у таких соискателей появятся более привлекательные возможности [12]. Заработная плата в Южной Корее выше, да и питание обеспечиваются за счет предприятия. Недостаток работы в Корее - это различие культур. Все-таки Россия, Казахстан и Узбекистан в недавнем прошлом - это части единой страны, и единого социокультурного пространства. Поэтому, в плане знания языка, традиций, ментальности нашим людям легче освоиться в странах СНГ, нежели в Корее. Говоря о корейцах Узбекистана, как об иностранной рабочей силе в Корее, можно выделить следующие характерные для них особенности: -Во-первых, языковая проблема. Подавляющее большинство коре сарам не знает корейский язык, в связи с чем, южнокорейскому работодателю порой выгоднее взять на работу китайского корейца, который хотя бы владеет корейским языком. В этом кроется причина того, что наши граждане затребованы, в основном в работе, которую в Корее называют "3 D" (по первой букве трех английских слов "difficult, dirty, dangerous" - "трудная, опасная, грязная"). Там углубленных знаний корейского языка не требуется. И, как правило, наши корейцы учат язык на ходу, в процессе работы, не углубляясь в грамматические основы фактически чужого для них языка. 'В Корее мы вынуждены учить язык. Если ты не знаешь корейский язык - ты там ничто'[13]. Те, кто свободно знает корейский язык, имеют возможность работать на менее 'пыльной работе'. Например, в сфере обслуживания (вакансии горничных, официантов, поваров и т.д.). СТР 68: -Во-вторых, это проблема, возникающая из-за разницы условий труда в Узбекистане и Республике Корея. 'Наши люди не привыкли работать в таком темпе. Темп у них (в Корее) динамичный. Особенно в первое время, когда ты учишься, не успеваешь делать работу, то, конечно, действует на нервы, когда тебя подгоняют'.[14] К тому же, среди тех корейцев, кто едет на заработки в Корею присутствуют те, кто фактически до того не работал на тяжелой физической работе. Оттого не приспособленные к тяжелому физическому труду, люди часто досрочно прекращают трудовой договор, стараясь затем найти более легкую работу, но все они в равной степени с другими работниками теряют свое здоровье на вредных и тяжелых производствах Кореи. Согласно исследованию, проведенному Ассоциацией по правам рабочих-мигрантов, в Сеуле около половины работающих иностранцев в течение первого года пребывания получают травмы разной степени тяжести. Опросом были охвачены 545 иностранцев. Более половины опрошенных утверждали, что с ними не проводилось никого инструктажа, поэтому в большинстве случаев травматизма можно было избежать, если рабочим объяснили, где их может на рабочем месте может ожидать опасность. В среднем из 100 рабочих мигрантов, пострадавших от производственных травм компенсации за увечье или инвалидность получили лишь 59 человек, более того некоторым приходилось самим оплачивать лечение[15]. Как сказал в интервью опрошенный нами работник, 'в Корее мы затребованы во всей тяжелой физической работе, Для них (южнокорейцев) нет разницы, кореец ли ты из Узбекистана, или вьетнамец, все мы черная рабочая сила'[16]. Важная сторона рассматриваемого нами вопроса - это личные взаимоотношения корё сарам и хангук сарам. Трудовая миграция корейцев Узбекистана в Республику Корея поднимает такой важный аспект, как отношения наших работников с южнокорейским руководством и южнокорейскими рабочими. В целом, у опрошенных нами работников особых проблем с южнокорейским руководством не возникало. Если, не учитывать небольшие трения в процессе работы, ситуация в данном вопросе не столь пессимистична, как мы могли бы предположить. Хотя конечно, статус иностранной рабочей СТР 69: силы порой играет свою роль, но в целом, если наш работник справляется с работой, то особых претензий со стороны южнокорейского руководства к нему не возникает. Практически то же самое можно сказать и о южнокорейских работниках, работающих за одними станками с нашими корейцами. Стоит сказать, что южнокорейцы получают в разы больше иностранных рабочих той же категории. Как отмечают некоторые из опрошенных, со стороны южнокорейских рабочих иногда чувствуется дискриминация в личных взаимоотношениях, чувство превосходства. Причиной тому, по мнению респондентов, является опять-таки наш статус иностранной низкооплачиваемой рабочей силы. Для южнокорейского работодателя не имеет большого значения наше этническое происхождение. И, похоже, не имеет значения, что у нас единые предки. Все мы - граждане Узбекистана в трудоспособном возрасте потенциально являемся лишь дешевой рабочей силой, и трудовые мигранты в Корее тому яркий пример. Для них мы все являемся 'узбек сарам'[17]. Все опрошенные нами работники сошлись во мнении, что южнокорейцы совсем другие в отличие от наших корейцев. Действительно, 'как ни парадоксально, но зарубежные корейцы по сложившимся традициям, менталитету, образу жизни, этикету иной раз более чужды корейцам Узбекистана, нежели русские или узбеки'[18]. И вряд - ли стоит искать схожие черты, только если во внешности. По крайней мере, как сказал один из работников, 'мы вообще разные, менталитет тоже очень разный, мы в основном европейцы, а они восточные люди'[19]. В чем же конкретно проявляются эти различия? Опрашиваемый работник привел следующий интересный пример: 'У нас в Узбекистане среднее образование сильное, и там это чувствуется. Потому что даже по географии, я знаю, где какие страны находятся, а они многие страны не знают'[20]. В самом деле, довольно часто от разных людей, побывавших в Корее, приходится слышать о том, что жители 'страны утренней свежести' попросту не знают, где находится Узбекистан. И мнения работников еще раз подтверждают это. Также респонденты поделились с нами мнением о других южнокорейских гражданах, с кем в силу разных обстоятельств им приходилось общаться вне работы. В основном, в этот контингент входят работники рынков, столовых, парик- СТР 70: махерских, развлекательных заведений, прохожие на улице, то есть те, с кем нашим работникам чаще всего приходилось сталкиваться в повседневной жизни. На вопрос интервью 'как к Вам относились простые люди?' мы получили приблизительно одинаковые ответы. 'Нормально, приветливо. Приходилось общаться, но не так часто. В магазине общался, в парикмахерской, на базаре, в метро, если не знаешь, как проехать. Нормальное было отношение'[21]. На вопрос 'могли бы Вы вступить в брак с корейцем (кореянкой) из Южной Кореи?', в большинстве, мы получили положительный ответ. И тогда мы задавали дополнительный вопрос: 'не отразится ли разница в менталитете на браке?' на что один из опрошенных ответил: 'в принципе, у женщины будет такой менталитет, какой будет у мужа'[22]. Не потому ли женщинам - кореянкам из Узбекистана легче приспособиться к условиям иного культурного окружения в Корее, нежели мужчинам, у которых чувство этнической идентичности проявляется сильнее? К слову сказать, браки мужчин-корейцев Узбекистана с кореянками из Южной Кореи на сегодняшний день явление достаточно редкое. Да и трудно представить обратный вариант, когда понимаешь, что наши женихи не являются убедительными для южнокорейских невест хотя бы с точки зрения их роли, как 'добытчика' в самой Корее, где они не конкурентоспособны. Но что же тогда толкает южнокорейских мужчин искать себе невесту среди кореянок Узбекистана? Этот вопрос был рассмотрен в докладе Сонг Ченгзу (Song Changzoo)[23], где он говорит о кризисе традиционной идентичности хангук сарам. На примере образов в корейском кинематографе он говорит о том, что в поисках невесты-кореянки в Узбекистане, мужчина-южнокореец пытается найти то, что утеряно в самой Корее, а именно дух традиционности в женщине, ее образ 'хранительницы очага', невинный и немеркантильный. Сегодня в Корее, 'очень много наших женщин из Узбекистана, которые вышли замуж за южнокорейцев'[24], и это наглядно показывает, насколько велики масштабы кризиса в современном корейском обществе. В ходе исследования, работники рассказали нам о своих общих впечатлениях об исторической родине. Прежде всего, они отметили такие особенности Кореи, как чистота, низкий уровень преступности, СТР 71: большое количество автомобильного транспорта на дорогах, относительная дешевизна бытовой техники, и в целом, уровень жизни. Также ими были отмечены особенности внешнего вида южнокорейцев. 'Мода у них другая. Особенно женщины, они одеваются своеобразно. Если ты здесь посмотришь, как они там одеваются, ты будешь смеяться, а там это у них нормально, точно так же, если наша женщина там будет так ходить, как здесь, то над ней будут смеяться'[25]. 'У них как женщины, так мужчины хорошо ухаживают за собой, пользуются косметикой. Даже мужчины в пожилом возрасте пользуются разными кремами'[26]. Опрошенные нами работники отметили, насколько сильно в повседневную жизнь южнокорейцев вошла американская культура. Они заметили, что язык наших корейцев им порой непонятен только потому, что многие свои слова они заменили американизмами. 'Даже когда мы ходили на базар, и говорили продавцам на нашем корейском 'курица', а они в ответ только 'Муо? Муо? (кор. 'что?')', тогда мы говорили 'Chicken' и после этого они понимали'[27]. Респонденты говорили и об особенностях южнокорейского этикета за столом. Поведение южнокорейца, порой, не до конца понятно нашему человеку. Впрочем, наверное, как и наше поведение для них. Со стороны южнокорейцев часто приходится слышать о том, что мы 'не настоящие' корейцы, что мы слишком сильно ассимилировались в иной этнокультурной среде, утратили язык, многие традиции и стали далеки от своих предков. Да, во многом это так. Но корё сарам создали свою неповторимую культуру. И она имеет право на признание, как полноценная часть мировой культуры и являет собой синтез разных культур народов, населяющих пространство СНГ. При этом корейцы СНГ сохранили свою этноидентичность. Жители Узбекистана, четко отличают узбека, русского или корейца. Поэтому некоторые мнения представителей Южной Кореи, что мы все давно превратились в русских или узбеков, по крайней мере, не имеют доказательной основы. Да, мы другие, нежели корейцы полуострова, но мы корейцы. 'Мы являемся ни "более настоящими", ни "менее настоящими", нежели корейцы из Кореи, мы просто другие корейцы и являем собой иную этническую реальность'[28]. СТР 72: Известный ученый - кореевед Хан В.С. отметил: 'у меня глубокое убеждение в том, что исторический опыт культуры корейской диаспоры в СССР, а ныне в СНГ, в какой-то мере предвосхитил настоящий и будущий опыт корейцев полуострова, которые длительное время развивались в рамках сугубо мононациональной культурной традиции и соответствующих ей типов сознания и поведения и лишь сравнительно недавно начали открываться инокорейской (иновосточной) культуре и впитывать ее в себя, принимать правила и условия "чужого" внешнего существования'[29]. Важно отметить, что в описании различий, мы не ставим целью обозначить границы между корё сарам и хангук сарам, показать чье-то превосходство, сравнивая культуры. Мы всего лишь стремимся указать на то, что факт разительно отличных черт корейцев Узбекистана и корейцев Республики Корея невозможно отрицать. Как показали итоги интервью, чаще всего корейцы Узбекистана стараются общаться в рабочем коллективе 'со своими'. В эту категорию входят корё сарам, узбеки, русские, татары, часто граждане, приехавшие на заработки в Корею не только с Узбекистана, но и с других стран СНГ. Общение происходит преимущественно на русском языке. На корейском языке наши корейцы разговаривают лишь в процессе работы, в общении с южнокорейским начальством, и другими южнокорейскими сотрудниками, и с простыми людьми вне работы. Тема досуга наших работников в Корее также не менее важная в нашем исследовании. Мы постарались обозначить те стороны жизни работающих в Корее корейцев Узбекистана, которые в полной мере отражали бы всю исследуемую проблематику. Как нам кажется, досуг в этом вопросе один из главных таких сторон. В Сеуле существует немало заведений, которые имеют знакомые нашему человеку названия. Существует кафе 'Самарканд', также и одноименный ресторан. Есть русский диско клуб, и множество заведений, которые посещают и где работают наши граждане. Один из опрошенных упомянул факт работы кореянок из Узбекистана в публичных заведениях Сеула. Также в Сеуле есть улица возле рынка ТонДемун ('Восточные ворота'), где собираются многие наши граждане, работающие в Корее, как на ле- СТР 73: гальной, так и нелегальной основе. Именно там происходят встречи, отдых в кругу друзей и знакомых. Это своеобразный центр трудовых мигрантов СНГ в Сеуле. В целом, исходя из интервью исследования, мы сделали вывод, что спектр занятий во время досуга корейцев Узбекистана довольно широк. Так, один из работников рассказал о том, что во время отдыха, он предпочитал посещать сауну. 'У них там навалом саун. Тогда там стоило около 4 долларов США. Я встречал ребят, которые даже жили в сауне просто потому, что у них не было денег на гостиницу. В Корее меньше 30 долларов нет номера в гостинице, а в сауне заплатил всего 4 долларов и всё. Там помимо самой сауны, душа, есть 3-4 парилки в мужском и женском залах отдельно. Есть общий зал, где есть кафе, буфет, тренажеры, парикмахерские. И люди приходят туда и отдыхают. Там есть матрасы. И даже есть специальные помещения, где можно спать. Классно там'[30]. Другой респондент рассказал о том, что в свободное время посещал католическую церковь. Поскольку уровень жизни в Корее очень высокий, эта страна еще долгое время будет одной из наиболее привлекательных стран для трудовых мигрантов из Узбекистана, в том числе этнических корейцев. Однако на вопрос 'хотели бы Вы жить в Корее на постоянной основе?' мы получили от респондентов единодушный отрицательный ответ. В чем причина? Прежде всего, вышеупомянутые различия двух разных культур корё сарам и хангук сарам, чаще всего обуславливают то, что кореец Узбекистана в качестве места постоянного жительства предпочтет скорее страну СНГ или европейское государство, культура которого ему ближе, чем Кореи. Все мы являемся носителями смешанной культуры, в основе которой соединились русская, традиционная корейская и среднеазиатская компоненты. Однозначно это смешение ближе к европейским ценностям. Ведь корейцы СНГ в большинстве своем говорят на русском языке, смотрят российское телевидение, читают русскую литературу, имеют фактически евроцентричное мировоззрение. Один из работников сказал: 'я не считаю их (южнокорейцев) своими корейцами'[31] и в этой содержательной фразе, пожалуй, и заключается суть данного вопроса. Подытоживая работу, мы бы хотели затронуть современную ситуацию в трудовой миграции корейцев Узбекистана в СТР 74: Республику Корея. Или вернее рассмотреть фундамент будущей системы трудоустройства. Те особенности работы в Корее, которые мы рассмотрели в нашей работе, похоже, в скором времени уйдут в прошлое, по крайней мере, для этнических корейцев. Для них с прошлого года действует новая упрощенная схема поездок в Корею. Появление в 2007 году в нашей республике программы по выдаче пятилетней визы Н 2, положило начало созданию более цивилизованного, а главное, контролируемого рынка рабочей силы для этнических корейцев Узбекистана. К настоящему времени в Корею выехало 2 470 корейцев - граждан Узбекистана по визе Н 2[32]. Теперь Республика Корея сама определяет, сколько она возьмет к себе на работу корейцев из Узбекистана. В прошлом году нашей стране была выделена квота в размере 4020 человек, но из-за экзамена по корейскому языку возникли некоторые проблемы с набором людей. До сих пор неясным остается вопрос, кто и где принял решение об экзамене по корейскому языку для корейцев Узбекистана. Этот экзамен сдавали только Узбекистан и Китай. Все остальные страны СНГ, кому были выделены квоты, этого экзамена не сдавали. Как нам сказали в Ассоциации Корейских Культурных Центров, 'люди просто испугались экзамена' из-за чего произошел недобор по квоте. Было набрано чуть более 2000 человек. Остальных пришлось добирать без экзамена. Вторая проблема, возникшая в ходе выдачи визы из-за наплыва людей - это очереди у Посольства Республики Корея в Ташкенте. В связи с этим, часть нагрузки взяла на себя Ассоциация Корейских Культурных Центров, где также проводился прием документов. Как нам сказали в Ассоциации, многие люди приезжали с областей и по нескольку дней ждали своей очереди. Из-за первоначального недобора в прошлогодней выдаче визы Н 2, в нынешнем 2008 году квота значительно урезана и составила уже 2711 человек. Прием документов ведется с 12 мая по 30 сентября 2008 года. На этот раз экзамен на знание корейского языка не проводится. Но по причине огромного количества людей, желающих поставить визу Н 2, с этого года введена новая система жеребьевки, что-то похожее на лотерею, в которой наугад из множества поданных анкет компьютером будут выбраны счастливые 2711 заявителей, которым оформят пятилетнюю визу. СТР 75: Одним из преимуществ визы Н 2 является то, что теперь корейцам Узбекистана не нужно будет уходить в нелегалы, чтобы остаться в Корее работать на более длительный срок. В течение трех лет с дальнейшим правом продления визы можно спокойно пребывать в стране на легальной основе. Данная виза упрощает порядок оформления поездок для корейцев Узбекистана в Республику Корею. По прибытию в Корею, граждане Узбекистана обязаны пройти профессиональное платное обучение продолжительностью 20 часов. Программа обучения включает в себя такие предметы, как культура и повседневная жизнь в Корее, необходимые законы, основы техники безопасности и труда. Однако до сих пор нерешенным остается вопрос - кто в Корее будет защищать наших граждан? Кто им в трудные моменты сможет разъяснить их права и обязанности? Сохранится ли ситуация, с которой сейчас сталкиваются нелегально работающие в Корее наши граждане, когда южнокорейский работодатель может просто его обмануть, не боясь за последствия? Фактически, корейцы Узбекистана, пожелавшие поехать в Корею по визе Н 2, до сих пор предоставлены самим себе. Особенно трудно придется тем, кто не владеет корейским языком. В поисках работы, они лишь пополнят ряды не конкурентоспособной дешевой рабочей силы в Корее. После получения визы работу в Корее придется искать самостоятельно. Ее 'можно найти самому - через знакомых, Интернет, посредников. На предложениях трудоустроить на хорошее место в последние годы грели руки многие аферисты. Поэтому здесь надо быть чрезвычайно осторожным. Если у вас нет знакомых, лучше всего обращаться в посольство и другие уполномоченные органы, в которых будет находиться необходимая информация'[33]. Со стороны Ассоциации Корейских Культурных Центров Узбекистана существовало предложение создать в Корее филиал Ассоциации с тем, чтобы корейцы-граждане Узбекистана - могли обратиться туда за помощью. Однако со стороны представителей южнокорейской стороны, такие предложения рассматриваются, как создание посредника между корейцами Узбекистана и работодателями. Мотивируя это тем, что такой посредник, в свою очередь, будет взимать за свои услуги определенную плату, что означает присутствие лазейки для проведения определенного рода махинаций[34]. СТР 76: На сегодняшний день можно констатировать тот факт, что корейцы Узбекистана, желающие работать в Республике Корее, не застрахованы от всякого рода форс-мажорных обстоятельств на исторической родине и самое главное - не будут иметь возможности своевременно обратиться за помощью или консультацией к узбекистанской стороне или представителям Ассоциации. Что касается работы Посольства Республики Узбекистан в Корее, то здесь механизм помощи нашим рабочим-гражданам Узбекистана не очень понятен простому обывателю. Наши корейцы не достаточно осведомлены о том, к кому и каким образом они смогут обратиться со своими проблемами в самой Корее. Видимо, проще будет тем, у кого в Корее есть родственники. Однако, остальным придется уповать на силу трудового договора, на честность работодателей и просто на везение. ________________________________________ [1] Корё сарам - этноним, обозначающий корейцев стран СНГ. [2] Страноведческий каталог 'ECONRUS'. Факультет международного бизнеса Омского Государственного Университета. http://catalog.fmb.ru/south_korea11.shtml [3] Анара Солтоева. Интервью с консулом Республики Кыргызстан Мирбеком Эшалиевым. 'Вечерний Бишкек', 3 апреля 2007 года. [4] Максакова Л.П. Экспорт рабочей силы из Узбекистана. Сб.Трудовая миграция в СНГ: социальные и экономические эффекты, М.2003 С 63. [5] Письмо Вице-консула Посольства Республики Корея в Узбекистане г-на Ким Пан Джуна от 7.08.2008 [6] Справка о деятельности Агентства по вопросам внешней трудовой миграции при Министерстве труда и социальной защиты населения Республики Узбекистан, 2007 [7] Максакова Л.П. Экспорт рабочей силы из Узбекистана. Сб.Трудовая миграция в СНГ: социальные и экономические эффекты, М.2003 [8] ИА 'Жахон', 19 июня 2007 года. [9] Письмо Вице-консула Посольства Республики Корея в Узбекистане г-на Ким Пан Джуна от 7.08.2008 [10] Запись полевых исследований. Интервью # 1, от 12.04.2008 г. [11] Хангук сарам - этноним, обозначающий корейцев Республики Корея. [12] Работа в Южной Корее. Ссылка с сайта http://www.job-today.ru/nnovgorod/issue/s05_04_6.htm [13] Запись полевых исследований. Интервью # 4, 26.04.2008 г. [14] Запись полевых исследований. Интервью # 1, от 12.04.2008 г. [15] Ким Г.Н. Чосончжок в Корее. Часть 2. Сервер 'Заграница', http://world.lib.ru/k/kim_o_i/kkk91.shtml [16] Запись полевых исследований. Интервью # 4, от 26.04.2008 г. [17] кор. 'узбеки' [18] Хан В.С. Какие традиции мы возрождаем: в поисках своей идентичности. 10 лет спустя. Ташкент, 2001. - С.53 [19] Запись полевых исследований. Интервью # 4, от 26.04.2008 г. [20] Запись полевых исследований. Интервью # 4, от 26.04.2008 г. [21] Запись полевых исследований. Интервью # 5, от 24.05.2008 г. СТР 77: [22] Запись полевых исследований. Интервью # 4, от 26.04.2008 г. [23] Song Changzoo. Nostalgia for women of purity, honesty and strength: reflections on the images of diasporic Korean women of China and Uzbekistan in recent Korean films // Cultural Interaction with Korea. From Silk Road to Korean Wave. Proceedings of the World Congress of Korean Studies. 2006. Vol. 1. pp. 611-623. [24] Запись полевых исследований. Интервью # 3, от 23.04.2008 г. [25] Запись полевых исследований. Интервью # 4, от 26.04.2008 г. [26] Запись полевых исследований. Интервью # 3, от 23.04.2008 г. [27] Запись полевых исследований. Интервью # 1, от 12.04.2008 г. [28] Хан В.С. Какие традиции мы возрождаем: в поисках своей идентичности. 10 лет спустя. Ташкент, 2001. - С.54 [29] Там же. С.54-55 [30] Запись полевых исследований. Интервью # 1, от 12.04.2008 г. [31] Запись полевых исследований. Интервью # 5, от 24.05.2008 г. [32] Письмо Вице-консула Посольства Республики Корея в Узбекистане г-на Ким Пан Джуна от 7.08.2008 [33] Виза Н 2 - пропуск на родину предков. Интервью с г-ном Ким Сон Ги, заместителем директора бюро иммиграции управления зарубежных корейцев Министерства Юстиции Республики Корея 'Корё Синмун' ?14 (153), 29 ноября 2006 года. [34] Интервью с зам. председателя АККЦ, август 2007 г. Внимание! При цитировании статьи ссылка на автора обязательна!
Ссылка для цитирования: Тен М.Д. Трудовая миграция корейцев Узбекистана в Республику Корея // Известия корееведения в Центральной Азии. Алматы, Вып. 8 (16) 2009. С.61-77.
|
|
|