Действующие лица:



Автор


                
Григорий Злотин                              Иван
Братья-Близнецы, так как родились в один день, 31 мая.



День первый.
Приключения начинаются.

Наконец-то наступили выходные, не отягощённые заботами, домашними делами и прочими занудностями. А посему мы едем в пустынный городок под названием 29 Palms навестить нашего друга Ивана. Город 29 Пальм знаменит преимущественно двумя вещами: тем, что он расположен прямо у национального парка Joshua Tree (да, да, тот самый, о котором пела группа U2), и тем, что здесь находится крупнейшая военно-морская база в Калифорнии (US Marine Corps Base). Именно на этом милитарийском поприще и подвязался бывший петергофец Ваня, а ныне военный пехотинец, солдат американских войск Ivan. 

Мда... чего только не бывает на свете...

29 Пальм расположен всего в двух с половиной часах езды к востоку от Лос-Анджелеса. По пути к городу проезжаешь долину, которая образует естественную аэродинамическую трубу между гор. Словно гигантская роща, долина та усеяна белыми ветряками, что крутятся без устали день и ночь.

Фотография получилась так себе, так как была сделана через лобовое 
стекло автомобиля.

Некие предприимчивые владельцы турфирмы, считающие, что деньги можно делать из ветра, даже предлагают экскурсии по этой самой роще ветряных мельниц. Об этом радостно сообщал придорожный щит, намалёванный художником-любителем, по принципу "Киса, скажите, как художник художнику, Вы рисовать умеете?"

Наконец-то доехали и до самого города. Надо сказать, что хотя количество насаженных пальм в городе значительно превышало магическую цифру 29,  тем не менее лидирующее первенство в местной флоре принадлежало странным библейским деревьям-кактусам, под названием Joshua Tree (дерево Джошуа), тянущим свои заскорузлые руки к к последнему лучики заходящего солнца. 

Дерево Джошуа на закате

Неизбалованный частыми визитами гостей, хозяин встретил нас исключительно радушно: потчевал настоящим русским борщом с водочкой! От водочки я, правда отказалась, предпочтя ей бутылочку запотевшего, со слезой, Хайнекена. Ах братцы! Нет ничего лучше, чем холодное пиво в сорокоградусную жару. Врочем, довольно о еде, ещё не время. Настоящий пир желудка был намечен на вечер, а пока нас ожидал поход на камни в Indian Cove.

Подъехали по пыльной дороге к скалам. Господи, красота-то какая! Скалы старые, полуразрушенные, сложенные огромными коричневыми валунами, каждый размером с дом. Начинаем наше восхождение.

По началу, продвигались довольно резво. Людей совсем нет, и лишь изредка на фоне мух и диких пчёл слышится крик невидимой птицы, возмущённой наглым вторжением, да время от времени налетает порыв заблудившегося среди огромных валунов ветра. Жарко... Но дует приятный ветер, полностью сдувая пот, оставляя на коже лишь кристаллы соли. К тому же, автору жутка мешала перемётная сума с фотоаппаратом, постоянно бившая по заднице. В довершении ко всему, будучи человеком городским, а посему не приспособленным к суровым горным условиям, я потащилась в горы в шортах и в маечке без руковов (видимо от большого ума), о чём потом пришлось горько пожалеть. Результатом такой недальновидности явились сбитые и оцарапанные в кровь руки, ноги и прочие открытые участки моих белых телес. 

Слава богу, взобрались на гребень первой гряды. Т.е. я на тот момент не имела ни малейшего понятия, что за первой грядой последует и вторая. Села на камень. Еле отдышалась. Вот он, сидячий образ жизни! Выхлебала чуть не половину бурдюка с водой. 

Обессиленный автор

В ушах звенит, в глазах мушки чёрные летают. Сердце стучит уже где-то в районе гланд. Ужас! Зато вид сверху на дорогу, по которой мы приехали, был просто фантастический! Плоская долина, поросшая иерихонскими деревьями Джошуа, и окруженная со всех сторон грядами гор. Небо голубое-голубое, почти прозрачное, без привычного серого городского смога. Дышится удивительно легко и свободно. Влажности почти никакой, всего процентов двадцать. 

Вид на долину

Высказываю предательскую мысль о том, что, мол-де, как было бы хорошо посидеть тут, воздухом подышать... Но суровый сержант Ивахнюк был неумолим. Посулив ещё большие красоты, он погнал нас дальше. Что поделаешь? Пришлось подчиниться злой воли военного. А в голове мысли крутяться: "д-а-а-а... им маринам хорошо. Они, небось, так вот каждый день скачут-бегают. Даже не запыхался, подлец. Не то что мы, городские сине-зелёные водоросли. Только голова, да попа растёт. А всё остальное же, наоборот, атрофируется". 

Ага, стали спускаться в низинку. Всё легче, чем ползти наверх. Зимой в низинке протекал ручеёк. Сейчас, к середине весны он уже почти пересох, но всё же оставалось достаточно влаги, чтобы дать жизнь зелени: высоким, в человеческий рост, кустам, травам и прочей флоре, меж которой повсюду шныряли неутомимые ящерки, поджарые длинноногие мыши и тушканчики. 

Низинка

Над цветами роились бабочки и деловые, толстые чёрные шмели. Послышалось тотенькое трепетание. Это в воздухе зависла калибри. На соседний валун с криком выпорхнула парочка диких куропаток. Смотря на всё это коловращение жизни, понимаешь, что пустыня весной - вовсе не безжизненна. Наоборот, количество цветов просто поражает воображение. Цветет всё, что только может: и кактусы, и юкки, и кусты.  Вот стоит настоящий русских чертополох!
И откуда он тут только взялся?! Внутри его венчика сидят три ярко-оранжевых жука-пожарника. Кажется, что находишься не в пустыне, а в полях под Москвой.

Запах трав просто одурманивает. Он настолько тяжёл, что кажется, что по ошибке забрёл в лавку парфюмера. От жужжания пчёл, и от пересыщенного ароматами трав воздуха, начинает кружиться голова. 

Но вот начинается восхождение на вторую гряду. Среди камней - яркие цветущие кактусы, как будто незадачливый художник махнул кистью с краской на бежевое полотно. Кактусы все разные: есть толстенькие, как бочонки, с ярко красными иголками, а есть тоненькие зелёные, с гиганскими розовыми цветами. Честно говоря, такое разнообразие суккулентов я видела впервые. 

Итак, продолжаем восхождение наверх. Ноги уже совсем плохо держат, поэтому кое-где муж снизу подталкнёт, где-то Иван протянет свою крепкую руку и вытащит меня на очередной бесконечный валун. В какой-то момент решили обойти гиганский камень, и пролезть в расселину под ним. Первый прошёл, второй, а третий, коим, ессесно, оказался автор - застрял. Ни туда, ни сюда. Вперед грудь не пускает, назад попа не велит. Кошмар. И смех, и грех. А мужики радуются, потешаются. Мы тебя, говорят, как Винни-Пуха, оставим здесь денька на два. Авось похудеешь - сама выберешься. Им, конечно, гадам, смешно. А мне больно. Собрав последнее усилие воли в кулак, стиснув зубы и сделав вихлеватое движение бёдрами, начисто ободрала в хлам ноженьки, но всё-таки сумела высвободиться из цепких объятий каменого великана. 

Лезем...

Постепенно зернистая поверхность коричневых валунов сменилась на совершенно плоскую (и весьма скользкую) поверхность белёсых гранитоидов. Не чувствуя под собою ног, пробиралась уже ползком на одних руках, переваливая своё безжизненное тело с утёса на утёс. Но энтузиазм и нежелание не ударить в грязь лицом - великое дело. Ура! Наконец-то дошли (доползли) до заветного места и старший сержант разрешил долгожданный привал.

А место действительно было удивительным. Белые гранитные утёсы, в которых естественным образом выдолблены чаши и лунки, заполненные водой. Этакие маленькие затоны посреди каменных громад. В одном месте, скалы были настолько причудливо спилены матерью-природой, что напоминали стиль современной абстрактной архитектуры.  

Вода прозрачная-прозрачная. На водопой приходят и прилетают все, кто только может. Вот вспорхнула рябая пичуга, у самого края рядком выстроились пчёлы, а в центре плавают трупики, не сумевших покинуть дивый оазис, бабочек. Сама же вода просто кишит маленькими шныряющими чёрными головастиками. 

Совершенно японский пейзаж...

Удивительно приятно сидеть в жару у воды, и взирать сверху на суету мира. Здесь, на горе, ты ближе к небу, а значит и ближе к вечному. Все свои печали и невзгоды оставляешь там, внизу. Но отсюда, они уже не кажутся такими важными. Может быть поэтому с пророками Бог разговаривал всегда на вершине гор? 

Медитирующий Иван

... Как спускались обратно к машине - помню с трудом. Ни кактусы, ни камни, ни пчёлки уже не радовали. Тело болело, а ноги подгибались от малейшей попытки ими пошевелить. Последние 100 метров я уже не просто не стояла, или ползла, я - валялась, подобная дохлой мышке. 

Закинув мою обцарапанную тушку на заднее сиденье авто, мужики с радостным возгласом "Гей, славяне!" рванули в близлежащий магазин за холодным пивом. 

А вечером, придя немного в себя (в случае с автором - зализав раны) жарили шашлыки, пили пиво и болтали обо всём на свете, глядя в бездонное чёрное звёздное небо. 

текст написан в соавторстве с И.И.

День второй.
Приключения продолжаются. 

Сомкнув глаза с рассветом, и проспав всего часов пять, мы решили, что вчерашнего похода нам было не достаточно. Подзарядившись с утра чае-чифирём, умело сготовленным Иваном, наши глазоньки моментально распахнулись навстречу новому дню, а сердечко радостно застучало от присутствия кофеина в крови. На сегодня намечен подъём по канатной дороге от пустынного городка-курорта Palm Springs на гору San Jacinto, где и собирались побродить лесными тропами. 


Канатная дорога в Palm Springs - детище инженера Фрэнсиса Крокера. Строительство её начилось в 1961 году, хотя идея витала в воздухе с середины тридцатых годов. Канатка была открыта в 1963 году. В 2000 старые кабины были заменены новыми, с крутящимся нутром, что позволяет наслаждаться обозрением каньоном в 360 градусов. Всего по канатке бегают две кабинки: одна идёт вверх, а другая - вниз. Разница высот между нижней станцией и верхом - 1,791 метров. Так как поднимаешься довольно быстро, то всё время закладывает уши. За раз в кабинку умещается до 80 человек. 

Вид из кабинки - просто восхитительный. Внизу расстилается пустынная чаша долины с маленькими домиками - это Palm Srings, городок известный своими отелями, горячими источниками и прочими увеселениями. Оазис в пустыне. Везде растут деревья, травка, цветы. Как будто бы и нет стоградусной температуры за бортом (по Фаренгейту, конечно). Чем выше взбирается вагончик в гору, тем прохладнее становится. И вот уже на серых с белыми гранитными прожилками скалах каньона стали появляться сосны. 

А на самом верху и вовсе белые заплатки нестаявшего снега. От быстрого перепада высоты и температуры, а также от количество принятого на душу алкоголя прошлым вечером,  в голове  - лёгкий туман. Что, впрочем, не помешало нам протопать ещё милю вверх по тропе, по настоящему сосновому лесу. 

San Jacinto

Даже не вериться, что внизу - пустыня. Здесь наверху стоят огромные корабельные сосны, пахнет смолой, бежит весёлый горный ручеёк, слышны трели и переливы сотен разных птиц. Как будто бы в сказке "12 месяцев": из горячего лета попадаешь в зиму. Конец апреля, но ещё вовсю лежит снег. 

Можно даже в снежки поиграть!

Протопав некоторое время вверх по тропе, первой жертвой горной болезни пал Григорий. Пал он в буквальном смысле этого слова, припарковав своё натруженное тело на огромный плоский камень у ручейка. Не желая бросать друга на пол-пути, Иван решил достичь консенсуса, перейдя также в горизонтальное состояние. Так они и заснули, пригретые тёплым весенним солнышком и убаюканные журчанием воды в ручье, физик и лирик, Близнецы-братья.  

Спят усталые игрушки...

Зато автор, получивший с утра зубодробительный заряд чифиря и свежего воздуха, возбуждённо скакал как кролик с камня на камень, фотографирую всякую ерунду, и просто радуясь жизни. Радуясь голубому небу, зелёным кронам деревьев и пахучим смолистым стволам деревьев, к которым так приятно прижаться щекой. Говорят, что обнимая дерево, мы заземляем всю скопившуюся в нас негативную энергию. 

... К сожалению пора спускаться с непокорённой вершины вниз. Опять крутящийся под зажигательную музыку фламенко вагончик канатки. Опять бесподобные виды каньона, вдоль которого стоят пять вышек, через которые натянуты канатные тросы. При прохождение очередной вышки, вагончик трясёт и качает, народ ахает, замирает, и весело едет дальше, спускаясь всё ниже и ниже. 

Вот и подошло к концу воскресенье. Пора возвращаться обратно в Лос-Анджелес. "В суету городов, и в потоки машин". 

Там, наверху, я  втихаря кинула в ручеек монетку, чтобы обязательно когда-нибудь вернуться ещё раз в это дивное место под названием 29 Palms.