Начался смутный период. Деньги инвесторов закончились, остались только долги. Люди разбегались: коммерческий директор, не добившись успеха, открыл собственную фирму, первый мой ученик и главный электронщик Миша уезжал в Канаду, секретарша уволилась, общий директор Яков, проваливший всё дело, исчез без "до свидания". Появился новый директор, на этот раз человек техники, но его задача состояла в плавной посадке фирмы на дно.
Снова всплыл Илан, старый знакомый. Ему, оказывается, продали нашу "технологию". На этом этапе с меня стали требовать выдачи последних моих секретов. Перед исчезновением Яков привёл человека, который при содействии Миши в моё отсутствие залез в мой компьютер и списал модели, по которым я проводил расчёты. Столько лет работали вместе. Польстился на деньги, обещанные ему к отъезду? Хотя, что там они могли украсть? Всегда главным моим достоянием были новые идеи, которые позволяли каждые полгода заменять работающие вещи новыми, лучшими. Но без экспериментов я не мог двигаться дальше.
Ещё продолжалась моя работа вокруг патента. Последние возражения американских экспертов, в общем, такие же неосновательные, как и предыдущие, были опровергнуты. В письме из патентного ведомства нашему предложению противопоставляли новые патенты знаменитых фирм США и Японии. Чтобы получить патент оставалось послать письмо с нашим согласием. Патентная фирма, с которой мы работали, требовала оплатить ей эту последнюю работу. По закону нам оставалось для ответа несколько дней. Я настойчиво уговаривал Хези, не терять патент, который стоил инвесторам уже 30.000. (А мне всей работы в жизни). В последний день Хези дал патентным адвокатам 1000 долларов.
Так что существует большой патент с моим именем - США, 2000, Electric Motor Controller, Љ 6,121,747, принадлежащий фирме "Серволоджик". Да, мне пришлось этот патент подарить бывшим инвесторам. Но хорошо и то, что мои последние находки не пропали для людей.
Положа руку на сердце, скажу: не жаль, что я потерял какие-то деньги, но эта идея, внесённая своевременно в технику свободного мира, направила бы по более логичному и плодотворному пути всё развитие точного привода.
Долго мне казалось, что найденный мною путь построения точных и одновременно простых приводов, взамен общепринятых грубых и сложных - является абсолютным. Сейчас видно, если бы в 70-х годах я смог двинуть этот проект в свободном мире, то и все приняли бы это направление. Ведь ещё тогда мы строили приводы такой точности, к которой Запад приблизился только через 20 лет. Но что я мог сделать в СССР? Написать несколько статей, внедрить новшество на нескольких заводах? Для поворота всей техники привода этого было мало. Я поздно попал в свободный мир, за это время в технике управления свершилась революция много большая, чем великая октябрьская. Научились делать искусственные мозги - микропроцессоры. И успели сжать их размеры и стоимость в 1000 раз. Поэтому они сумели взять на себя старые принципы управления, но ускорить их действие и этим продвинуть возможности. В итоге научились и привыкли "почесывать за левым ухом правой рукой". Техника обходным более сложным путём, решила свои задачи, и значение моих откровений оказалось более скромным.
Есть масса примеров тому, что даже большие люди не могут удержаться от сильного преувеличения своей идеи, собственного произведения, личного веса во вселенной. Только главный пророк еврейского народа Моше Рабейну прикрывал лицо, чтобы люди не видели, как светилось оно после его разговоров с Богом.
Пришли дни распродажи, снова появился Моти. Всё ценное уходило в фирму Илана. Я допустил глупость. Мне, конечно, следовало взять маленький макет с мотором постоянного тока и уникальной платой управления. Смог бы людям, хотя бы ученикам в школе, показывать работу ADD. Но настроение было всё бросить. С июня 1999 мы перестали существовать. Пару раз ещё говорил по телефону с Хези, но потом отвечала электроника, позволившая хозяину спрятаться от уже ненужного человека.
Вместе с имуществом доктор Илан взял двух моих работников, которые постарались меня не увидеть. Действия Гидона не удивляли, он всегда жил своей отдельной жизнью и брал вокруг всё, что удавалось. А вот почему Илья, которого я многому научил и спас от обычного тупика, ожидавшего пожилого олима, что заставило этого, вроде, честного человека, так напрочь закрыться - мне для себя не объяснить. Ну, бог с ним.
А, собственно говоря, всё происходило по тем же правилам, что и четыре года назад, когда кончилась моя предыдущая работа. Ученики предавали своего учителя. Конечно, это неприятно старому профессору. Он искренне дарил окружающим добытые многими трудами и самолишениями знания и находки, куски собственной шкуры... Как всё-таки здорово я тогда ушёл из своего ивановского института. Вдруг и сразу. Всем было легко.
Илана, видимо, ещё что-то волновало, и он пригласил меня приехать. Я подумал, что, наконец, он разобрался, что без автора новая идея не пойдёт, и пришёл момент этой самой истины, и поспешил явиться, как дурень с вымытой шеей. Доктор вице-президент заставил меня подождать аудиенции, крутился на стуле, вставал и садился. Что-то его беспокоило. Он хитро повёл беседу, но я не собирался ничего скрывать, и скоро он убедился, что я очищен до нитки и более не опасен. Тогда он повеселел и успокоился.
Ещё однажды ко мне приехал человек, дознававшийся, чем я занимаюсь, и что делают с нашей технологией купившие её. Последнее я не знал, и смог лишь выразить сомнение в возможности полезного развития идеи без её инициатора. Детектив отказался назвать источник, оплачивавший его работу. Он убедился, что новатор сидит в пенсионерах и не брыкается. Думаю, пославший его председатель директоров (а кто ещё?) тоже успокоился. Так и по сей день мне не известна судьба технологии ADD, которая ещё недавно росла, расцветала и всем казалась перспективной.