Аннотация: Главы из книги воспоминаний "Бросок на Север", гл. 8
Роман Трахтенберг
8. Прости меня, папа
Последние свидания с уголками родной земли, хранящими лишь для меня одного память об отце.
Прошёл по Негорелой улице. Вот и бывший КЭЧ, этот приземистый дом держал его перед концом. Тогда не умели лечить больное сердце. Да и куда мы могли обратиться за помощью, если мама едва сумела отстоять выпущенного из тюрьмы смертельно больного человека от повесток и мобилизаций.
Пятница оказалась единственным днём без дождя. Поехал на кладбище к папе. Прошел снова наш старый длинный путь. Ничто не изменилось в этом краю города. От остановки трамвая, по деревенского вида улицам, мимо Сосневского магазина, остатков Сажевого завода, перестроенных в "Искож", через старую железнодорожную колею.
Здесь уже давно не принимают новых постояльцев. Боялся, что не найду могилу. В памяти хранится давно прошедшее.
Теперь поднялись деревья и кусты. Потерялись дорожки. Ищу нашу берёзку, и вот она, ого: над толстым белым стволом живые ветви ушли в небо. Ограда стоит крепко, только сильно облезла краска, и заросла мхами. Надо красить.
Рассыпал в изголовье красную израильскую землю, взятую из-под моего кипариса. Он растёт одиноко на окраине Реховота у бывшего поля, последний страж того времени, когда новый оле начинал новый виток жизни и любовался простиравшимися вдаль апельсиновыми садами, вдыхая их явственно доносившийся сюда аромат. Горизонт замыкали очертания Иудейских гор.
Горсть этой же земли лежит теперь и у памятника маме на Ново-Талицком кладбище, в другом конце города. На этом камне решил нанести и имя брата.
Где-то, среди Брянских лесов и оврагов, хранящих следы войны, покоятся его останки. Надеялся, спрашивал, просил, писал всюду о нём. Никто не отозвался.
Это так говорят - покрасил ограду. В один приезд только отскрёб металлические части от заносов времени. На другой раз пришел со светло-зеленой краской, кистями и всем, что потребуется. Оглядываясь на подтекающее небо взялся за дело. Оно двигается медленно. Отвык уже подолгу трудиться на корточках. Каждый металлический прут надо прежде протереть, после прогладить кистью, снаружи и изнутри. Уже казалось мне, что не справиться. Но через три часа с половиной закончил. Старой, но совсем не пострадавшей от времени алюминиевой проволокой, прикрепил к ограде табличку с улыбающимся папой. Сделали её по фото из книги. Глазам не верилось, что всё удалось.
Выглянуло солнце, тихо разместило свои лучи по свежеокрашенным переплетениям ограды, взяло под свою опеку сохранность моей работы.
Всё, пора прощаться.
Снова возникают передо мной последние дни. Прожелтевшие страницы "дела" в гебешной библиотеке. Открывшаяся мне тайна:
ВИНОВНЫМ СЕБЯ НЕ ПРИЗНАЛ.
Как же так получилось, что я считал своего отца добрым, честным, общительным, но слабым и боязливым человеком?
Это я сам в той жизни поддался страху, стеснялся быть евреем, постыдно терял хладнокровие рядом с начальником или партайгеноссе.
Извини меня, папа, я не должен был так думать.
Я только понимал несправедливость сотворенного с тобой, догадывался о муках, но не чувствовал мужества и силы твоего сопротивления - мужчины, защитника семьи, обиды обманутого солдата той революции.
Мой старший брат, видно, это знал точно, если метнулся из тёплого дома от мамы в ненастье осени, в смертельное пекло войны, чтобы доказать невиновность отца.
Когда у моих сынов вырывается тёплое слово, да просто "папа" - бальзам проливается на душу. Почему я упустил столько случаев, хотя бы вниманием и теплом помочь ему в жуткое время? Почему лишь спустя столько десятилетий страдания отца проникли в мою душу?
Только теперь раскрывается мне заповедь Бога: "ЧТИ ОТЦА СВОЕГО".
И опоздавшие на целую жизнь слова произносятся сами собой:
"ПРОСТИ МЕНЯ, ПАПА".
НЕКОТОРЫЕ СЕКРЕТНЫЕ ДОКУМЕНТЫ
В последние дни мирной жизни
После недели в тюрьме НКВД
По доносу сослуживца папу забрали 23 июня 1941, как румынского и немецкого шпиона
Реабилитация через 14 лет. Ну, ошиблись малость: невинный умер, его сын убит, семья
предполагаемого врага народа растерзана. Виноватых нет. Главного организатора убийств в 2010-м полегоньку выводят на свет и сажают на коня. Ура!
Меня чуть извиняет, что и более прозорливые люди страдают о том же:
![[]](/img/t/trahtenberg_r_m/gorodaistrany-31/papinamogila.jpg)
![[]](/img/t/trahtenberg_r_m/gorodaistrany-31/mameilenepamjatniknakladbishewtalicah.jpg)
![[]](/img/t/trahtenberg_r_m/gorodaistrany-31/papa4.jpg)
![[]](/img/t/trahtenberg_r_m/gorodaistrany-31/papawfasiprofilx.jpg)
![[]](/img/t/trahtenberg_r_m/gorodaistrany-31/papadokumentnaarest4.jpg)
![[]](/img/t/trahtenberg_r_m/gorodaistrany-31/papareabilitacija2.jpg)