Его шаги по крыше, когда он идет медленно, а потом ускоряясь бежит и бежит, затихает, останавливается передохнуть и вновь бродит. Бродит по листве деревьев, по траве, по всему что увидит и найдет.
Проснулся от этого бега. Темно. Вижу в окошко звезды. Слышу шелест. Догоняют друг друга капельки, устраивают соревнования, кто первая ударится о крышу и умрет, разбившись, закончит свой полет. Кто первая примет смерть свою. Спешат с небес посланники. Летят и умирают. Разбиваясь о твердость крыши и непонимание людей, которые не хотят принять послания и живут своей потреблятской жизнью, удаляясь от сути и Пути.
Лежу и слушаю стук смерти по крыше, как "Underground Tango" Горана Бреговича. Медитирую. Закрыв глаза и пытаюсь вновь вызвать Кундалини. Не получается. Всего один раз я смог ощутить этот поток энергии - Кундалини. Огромную энергию красного цвета, летящую с огромной скоростью по позвоночнику моему и нереальные ощущения унесшие меня в другое измерение кайфа и нереальности. Я как бы кавитировал над полом, и через меня проносились и знания, и прошлое и настоящее и будущее. Все видно было мне в момент тот. Я тогда буддизм изучал тщательно и внимательно. Передачи различных учений, разные йоги, жизнь монахов, описания путешествий. Вот и наизучался. Медитировать научился и расслабляться, уходя в себя и закрываясь в скорлупу атмана своего, чтоб обезопасить его он внешних нападок. Бывает нет желания слушать бредни разные, произносимые рядом стоящим философом жизни, уйдешь сам в себя, закроешься, и просто киваешь поддакивая, и все. Ты спокоен, а этот словесный понос пролетает мимо тебя не заражая бестолковостью.
Дождь продолжается. Небесный композитор, который достаточно широко известен, написал необычайно интересное произведение, которое смогло разбудить меня и заставить слушать. Действительно интересно. Разложил он партитуру на инструменты и партии эти слышны то вдалеке, то вблизи, то приближаясь и умирая, то отдаляясь и оживая. Жизнь капли, жизнь в капле. Рождение - полет - смерть. Все в дожде есть. Как пример того, что есть у нас, в жизни нашей.
И не принимаю псилобицины я, и различные другие расширители восприятия, и даже марихуану не курю, но отчего же так явно слышу музыку в шуме ночного дождя. Людвиг Ван Бетховен был глух, и писал вечное. Может быть и он ощущал вибрации пространства и в глухоте своей воспринимал все по иному, не так как мы, потом его ощущения и воплотились в ноты, для того, чтобы смогло человечество услышать, что чувствовал глухой композитор.
Так и мы. Слышим дождь.
Кто шум, а кто музыку.
Окончился дождь, кончилось произведение прекрасное, звучат последние финальные капельки по листве, выйду, вдохну чистоты, сольюсь воедино с ночью, временем и пространством. Дзен.