Он всегда сидит в центре Софии, на углу улиц Экзарх Йосиф и Веслец, точно напротив офиса Юникредитбанка, там где вековое дерево обнесено скамейкой круговой. Его все знают. Зовут его Гоша. Сколько ему лет сказать сложно, где-то от тридцати до пятидесяти. Именно в таком диапазоне определяют возраст уличных жителей, которых судьба или жулики или семья бывшая выбросили на улицу.
Гоша всегда пьян, но в меру, и всегда наполнен собственным достоинством, без кича. Он не шарится по мусорным контейнерам и другим помойкам, он презирает цыган, он всегда одет относительно чисто и не обоссан, как опустившиеся пьяницы. Он и таких пьяниц презирает, и они его тоже. Он начитан и может поддержать разговор на различные темы. Он просто интересен как человек, живой и интересный человек, созданный Господом Богом. Как и все мы, кстати, созданы.
Один раз я, на своей утренней расходке, присел передохнуть возле храма великомученицы Параскевы в центре Софии и Гоша ко мне подошел. Попросил открыть ему бутылку дешевого вина в пластике. Сам не в состоянии был подцепить крышку. Присел рядом. Я открыл ему, подал. Он пригласил угоститься, достав из пакета чистые пластиковые стаканчики. И сам начал рассуждать и говорить. Нет, нет, Гоша не ругал жизнь и правительство, он обитал в своем мире, чистом и освобожденном от всяких ненужностей и потреблятства повсеместного, и, что я заметил, ему нравилось так жить. Спросил он меня - ты наверное в тепле спал, и получив положительный ответ закачал головой в знак согласия, приговаривая, что пришло лето уже и можно не в тепле, а не свежем воздухе ночевать. Казалось простой вопрос-ответ и вывод, но это повод был для раскрытия и разговора. Точнее монолога.
Скитнику Гоше нужен был просто слушатель, в шесть утра, которого он увидел во мне.
Уметь слушать - большое искусство, не все им обладают. Я слушал исповедь Гоши незнакомому человеку - мне. Нет, ничего он не просил, он просто рассказывал о голубях, вспомнил Ремарка, трех пьяниц в "Трех товарищах". Рассказывал что-то о себе и семье своей. Он просто говорил а я просто слушал, изредка кивая и соглашаясь с ним.
Я понимал, что день будет тяжелый у Гоши, как впрочем, и все другие дни уличного скитника. Поиск питания, вина, ночлега и неприемлимость грязи и клошарства заставят его в опять решать практически невыполнимую задачу, которую, впрочем он ежедневно решает в течение многих лет, как потерял жилье свое.
Я часто видел его на службах в храмах разных. Он сидел всегда в дальнем правом углу, закрыв глаза и видно было что он общается с Ним.