Геннадий Ушеренко
КОТ ПО ИМЕНИ КОШКА
1
Вокруг было темно, и два прожектора, светившие прямо мне в
глаза ярким желтым светом, попросту слепили, не давая возможности
сориентироваться в тоннеле. Я беспомощно лежал на спине,
придавленный обвалившейся породой, а грудь мою, казалось,
пронзали тысячи острых иголок, все глубже и глубже
проникающих в мое тело. Еще немного и я не смогу выдерживать
эту тяжесть, становящуюся просто невыносимой. Нужно
что-то срочно делать! И последним, невероятным усилием воли я
рывком приподнялся, сбрасывая с себя невидимую тяжесть...
...Мучения кончились, -я лежал в своей кровати и часто-часто
дышал, стараясь унять сердцебиение и предательскую слабость,
внезапно охватившие все мое тело. Проклятая кошка жалобно мяучила
в углу, куда я смахнул ее,выныривая из мучившего меня кошмарного
сна. Уже не первый раз хитрюга пыталась пробраться в мою комнату, и
сегодня это ей удалось. Пригревшись на моей груди, животное
выпустило острые когти, после чего мне и привиделась жуткая по
своей реальности катастрофа.
Я был категорически против, когда мой сосед по съемной
квартире Зяма Кацовский притащил в наш дом эту кошку. И не потому,
2
что я не люблю животных. Просто по каким-то необъяснимым
причинам именно этот экземпляр сразу не понравился мне.
Зелено-коричневая полосатая шкура, хитрый прищур желтых
глаз, уши, торчащие в разные стороны, -сразу вызвали во мне явную
антипатию. К тому же она обладала невыносимо нахальным
характером: совала свой хитрый нос во все щели и дыры,днем и ночью
бегала по комнатам каким-то диким галопом, а также гадила где
попало,несмотря на все Зямины попытки приучить ее интеллигентно
справлять нужду на специально купленный для этого песочек. Мне
кажется, наглая кошка специально обходила стороной отхожее место,
норовя пописать исключительно в наши с Зямой ботинки.
Но несмотря на все мои аргументы Зяма и его сын Андрей
горой встали на защиту этой паршивки, и я оказался в меньшинстве.
Единственное условие, которое мне удалось выторговать, - был
полный запрет на какое-либо присутствие кошки в моей комнате.
Теперь, очевидно,настало самое время рассказать,как же я попал
в эту квартиру, и каким образом Зяма с его сыном оказались моими
соседями.
Дело в том, что с Зямой мы были знакомы еще по работе в
3
одном строительном управлении,где он скромно трудился в должности
геодезиста, заочно получая при этом высшее образование в каком-то
институте. Учился он там уже много лет, все это время тайно мечтая
занять место старшего геодезиста, по праву принадлежавшее
старейшине управления Марку Ароновичу Прозину, прозванному в
народе Макароновичем.
Поскольку Зяма был страшно рассеянным, что для геодезиста
просто непростительно, то хитрый Макаронович, набравшийся
профессионального опыта еще в Сталинские времена, этим умело
пользовался, всякий раз подлавливая Зяму на очередной ошибке и
преподнося это чуть ли не как государственное преступление.
-Зяма, ну как Вы могли не учесть эту очевидную погрешность в
2 мм,-тихим голосом спрашивал коварный Макароныч.-А знаете к чему
может привести такая неточность?,- повышал он голос. - К обрушению,
на хрен,всей конструкции! -уже прокурорским тоном заканчивал он.
И у бедного Зямы поджилки тряслись еще несколько дней.
Сам Макароныч в своей многолетней практике сделал только
одну единственную ошибку в измерениях как раз во времена культа
личности, и лишь чудом избежал тогда неминуемого ареста.
4
Понимая свою полную несостоятельность, Зяма уповал только
на скорую защиту диплома и приближающийся уход Макароновича на
пенсию, который тот постоянно, из года в год, откладывал.
Потом судьба развела нас на долгие годы и снова свела, когда я
случайно узнал от знакомых, что Зяма с сыном от первой жены в Нью-
Йорке и временно проживает в гостинице в Манхэттене.
''Наконец-то, хоть один близкий человек появился здесь'',-думал
я, изрядно устав от случайных и малознакомых людей, окружавших
меня в последнее время, и с нетерпением ожидая встречи с другом.
Оказалось, что Зяму с сыном поселили в той же гостинице,что
и меня когда-то, так что я легко нашел их с сыном и немедленно
пригласил к себе в гости. За едой и выпивкой Зяма поведал мне свою
историю. Диплом он, в конце концов, с большим трудом, но
защитил.Но даже смерть Макароновича не принесла ему желанной
должности, поскольку Зяму в управлении "не ценили по достоинству и
запихивали в разные дыры ''. Второй брак с женщиной по фамилии
Зайчикова принес Зяме сына Кирюшу и новые проблемы, поскольку
Зайчикова ехать в Америку наотрез отказалась, а созревший для
иммиграции Зяма прямо таки рвался в капитализм.
5
Сына Кирюшу пришлось тоже оставить, так как упрямая
женщина не давала разрешения, но Зяма сделал ход конем,и чтобы не
ехать одному, прихватил с собой сына от первого брака,который был
просто счастлив, получив возможность продолжить образование в
Америке. Сам Зяма рассчитывал поскорее обосноваться на новой
родине и вызвать к себе Зайчикову с сыном.
А надо сказать,что к тому времени, когда Зяма прибыл в Нью-
Йорк, поток иммигрантов из Союза заметно иссяк,и благотворительные
организации, включая HIAS и NAYNA, сами искали своих клиентов,
боясь потерять деньги еврейских американских филантропов, за счет
которых они все это время кормились. Так что на бедного Зяму
обрушился весь набор стандартных иммигрантских услуг, которые в
мое время приходилось униженно выпрашивать, выстаивая длинные
очереди в оффисах этих бюрократических организаций.
К примеру, ему не нужно было бегать с высунутым языком в
поисках квартиры для съема, как это довелось мне. Вежливый голос
по телефону предлагал ему различные варианты, и Зяме оставалось
просто лениво пройтись по адресам и выбрать наиболее подходящую.
С временной работой ему тоже несказанно повезло: NAYNA
предложила Зяме работу грузчика мебельного фургона за $8 в час,плюс
-6-
возможность приобретения бесплатной мебели. О подобном в мое
время можно было только мечтать, но Зяма не сумел продержаться там
даже месяц , хотя и успел обставить квартиру на шару.
В отличие от своего отца старший сын не гнушался вкалывать
на различных стройках, тем самым зарабатывая себе на учебу в
университете. Зяма же повадился навещать меня по вечерам в моей
квартире,где с удовольствием угощался коньяком и много курил.
Сначала мне даже нравилось такое внимание с его стороны, и я
искренне полагал, что он проделывает такой неблизкий путь только