Одним из ярких проявлений глобализации является ускорение процессов коммуникации - как физической - миграция населения, так и информационной - посредством технических возможностей Интернета. Эти процессы оказывают специфическое влияние на этнические отношения: во-первых, миграция способствует этнической диверсификации общества, во-вторых, снижается статус государства, размываются границы, как этнических ореолов, так и собственно государственные, и повышается роль общественных институтов, включая организации национальных меньшинств.
Являются ли эти объективные процессы позитивными или негативными - вопрос для долгих дискуссий. На мой взгляд, мы должны рассматривать их как сложный процесс создания новой модели глобального общества, подчеркну слово ·общества? в отличие от понятия ·государства?. Общество не является государством, любое общество - система социальной коммуникации. Уже никто не сомневается в том, что государства в той политической модели, сохранившейся до сегодняшнего дня с времен Вестфальского договора, как образования конкретных наций исчерпали себя, и антиколониальный лозунг создания чисто национального государства не имеет уже практической эффективности. Де-факто мы видим, что общество в конкретном государстве становится полиэтническим или даже, выражаясь научным языком, диаспоральным. Национальные общины формируют общество и оказывают все более серьезное влияние на модель государственной власти. Причем американская модель унификации оценивается этнологами и политологами как не самая лучшая.
Мы как представители нации, живущей в полиэтническом окружении, являемся фактически диаспоральной нацией. Поэтому проблема создания новой модели дисперсной нации и ее выживания стоит перед нами более остро, чем перед другими.
Одним из реальных инструментов выживания видится Интернет. В период Интернета говорят о возможности создания виртуальной общины (imagined community). Как говорят конструктивисты, все социальные формы ментально конструированы, в том числе понятие нации. В интернете нация может сущетвовать как networked imagined community.
Дело в том, что Интернет предлагает альтернативное видение понятия ·родина?. В случае диаспорных сообществ, киберпространство позволяет им, с одной стороны, преодолеть изоляцию, ностальгию, боль существования вдали от родины, с другой стороны, позволяет мобилизовываться и реконструировать свои связи с родиной и культивировать чувство родины. Отношения между родиной и диаспорой исторически сводились либо к забвению беглецов и невозможности возвращения из-за идеологических разногласий, либо к использованию диаспоры в экономических интересах государства как в случае с китайской диаспорой. Сегодня же государство не в состоянии полностью контролировать процесс развития нации, как за пределами ·родины?, так и внутри. Законы этнического выживания оказались сильнее политики и экономики. Сегодня уже нужно говорить о национальном потенциале диаспор.
Так, первыми поняли полезность Интернета для татар татары диаспоры, в основном, те, кто был исторически связан с татарским национально-освободительным движением и масс медиа, в основном концентрирующиеся вокруг независимых медиа - татаро-башкирской редакции Радио Свобода. Так, Сабиржан Бадретдин, диссидент из бывшего СССР, ныне активный участник татарских форумов в Интернете, писал о необходимости Интернета для татарской нации в 2000 году: ·Не только татарские ученики, но в идеале каждый татарин должен стать кибер-гражданином. Татары - одна из наиболее расселенных наций в мире. Только Интернет может связать друг с другом татар, живущих в Финляндии, Австралии, Турции, России и где угодно, и создать чувство общины (чтобы создавать и поддерживать этническое самосознание)?. В Интернете первыми появились информационные сайты и сайты масс медиа татар дальнего зарубежья, которые сразу заполнили информационное татарское пространство. Адекватный ответ с родины диаспоре был дан только 3 ноября 1999 года, когда в Интернете появилась первая татарская газета - ·Татарская газета?. Понятно, почему именно диаспора была активна на первом этапе. Существует проблема доступности к Интернету (техническая и финансовая). В основном, доступ пока имеют те, кто проживает в диаспорах за пределами СНГ в экономически более развитых странах.
Однако, государство в лице РТ взяло на себя часть функций по созданию информационного поля татарской нации, сначала в медиамире, затем в Интернете. Интересно, что агентство ·Татаринформ?, возникшее в 1993 году, было создано и ·для информационного обмена со средствами массовой информации и общественными организациями татар, дисперсно расселенных по всему миру?, правда свободный доступ к информации был налажен намного позднее.
Попытка проанализировать состояние национального (татарского) информационного поля в Интернете была предпринята лишь в 2002 году Айнуром Сибгатуллиным в статье ·Татарский интернет?. Кстати, то, что он московский татарин лишний раз подтверждает активность диаспор в создании глобального пространства. Значимость его анализа - в языковом принципе анализа аудитории (по тому основному языку, который они используют в сетевом общении). Он показал, что существует три группы татар. Первая группа - представители татарской диаспоры дальнего зарубежья, которые общаются на татарском и английском языках в портал Yahoo! и в группах по переписке. Вторая группа - самая многочисленная группа татар, общающихся на русском языке, в основном из России и стран СНГ. Третья группа - самая немногочисленная - тех, кто общается на русском, татарском и английском языках. Получается, что диаспора дальнего зарубежья и диаспора в рамках СНГ практически не общаются между собой. Проблема - в отсутствии общего коммуникационного языка. Татары дальнего зарубежья, практически не использующие кириллицу для написания на татарском и не знающие русского языка, не могут установить контакт с татарами на родине, которые либо не знают языка, либо психологически не готовы работать с латиницей. Мы стоим перед проблемой более серьезной, чем в случае с русской диаспорой, которая, несмотря на то, когда они покинули Россию, не имеют языковых проблем.
Таким образом, проблема перевода татарского языка на латиницу - не столько лингвистическая или политическая проблема, сколько шанс воссоединения изгнанной с территории Татарстана части татарской нации с татарами, живущими в пределах СНГ. Это дилемма: остаться в русскоязычной культурной среде и физически потерять прошлое (а прошлое - это составная часть этнической идентичности личности) или посредством Интернета объединить диаспоры в виртуальную нацию. И возможно ли вообще построение виртуальной нации?
Мне кажется, что если мы хотим стать татарами (подчеркну ·не остаться?, а стать теми, при имени которых в Японии, Корее, Китае, Турции, Германии и Франции слышишь вздох восхищения), мы не можем отказаться от диаспоры дальнего зарубежья. В последнее время я тесно общаюсь с представителями так называемой восточной ветви до- и послереволюционной татарской эмиграции, создавшей нынешние татарские общины в Австралии, Америке, Турции, Японии. Кроме интеллектуального уровня поражает наличие глобального и в тоже время этнического самосознания этих людей, сыгравших огромную просветительскую роль в Северо-восточной Азии, построив первые мечети в Харбине, Сеуле, Токио, Кобе. Именно у этих людей надо учиться выживать, сохранять этническое своеобразие, одновременно ощущая себя гражданином мира.
Честно говоря, меня радует, что в Казани 19 мая была создана организация Татнет, которая ставит своей целью создание татарского информационного поля - получение национального домена первого уровня. Радует, что поисковая система google уже поддерживает поиск по татароязычному интернету, а windows xp поддерживает татарский язык, правда в кириллице. Мне кажется, что татары в России пошли по пути создания виртуальной нации. Мне как социологу, изучающему процессы глобализации, кажется, что татарская нация может показать пример выживания в условиях глобализации и, возможно, даже предложить модель этнического возрождения.