Впереди показалась узкая желтая полоса другого берега. Стас прильнул к окну - где-то слева должен был быть Вентспилс. Какое у них в Европе все маленькое: Балтийское море от края до края можно перелететь всего за один час! У них? А почему, собственно говоря, и нет? Живет давно в Штатах, паспорт у него вообще российский, вот только сам родом с европейской окраины - Риги.
Все эти годы Стас карабкался наверх, покорял свою Америку. А как же ему было иначе? Вернуться домой поджав хвост? Стал прагматичным, удачливым и спокойным. По дороге к вершине, однако, он разочаровался. Это оказалось не важным. При перелете в Копенгаген по работе, Стас вдруг понял что надо делать. Прямо в аэропорту у стойки SAS он взял билеты в Ригу.
Кто-то сказал, что полземли бы на брюхе полз, чтобы найти родственную душу. Стас не полз, а летел повидать своего младшего брата, с которым не виделся много лет. За все это время семью разбросало по городам и континентам, и теперь Стас захотел наверстать все : пропущенные дни рождения, свадьбы и похороны.
Принесшая кофе зеленоглазая стюардесса что-то сказала ему по-латышски. Где-то внутри это польстило Стасу, ведь так же как и до этого в Дании и в Германии, его везде принимают за своего. Так же как и до этого, смущенно улыбаясь, он ответил:
- English, please.
В последний раз такой кофе с бальзамом он пил лет десять назад. Тогда они с сестрой и мамой впервые посетили независимую Латвию на рождественские каникулы. Мама перед вылетом из Нью-Йорка накупила свежих овощей и зелени для латвийских родственников. Заснеженная Рига встретила их невиданным обилием деликатесов, тающей во рту латгальской ветчиной, свежей земляникой и почти забытым ароматом кофе с рижским бальзамом. Стаса тогда очень удивило, что в Латвии было все, правда, не было только улыбающихся лиц, работы и денег.
В аэропорту его встретил Алекс. За это время немногословный, хорошо начитанный подросток заметно раздался в плечах, отслужил в натовской части, отчислился с последнего курса юридического и женился. Братья молча обнялись и пошли на маршрутку домой. Ну что ж, для начала неплохо. А темы для разговоров найдутся.
* * *
Рига практически не изменилась: те же со вкусом одетые, стройные женщины и импозантные, вежливые мужчины спешащие, по своим делам на привокзальной площади и по Бривибас; те же самоуверенные голуби в скверах с аккуратно стриженной зеленью; те же праздношатающиеся туристы, выделяющиеся из нешумного делового ритма города; те же скромно одетые старики и студентки консерватории, пытающиеся заработать на жизнь игрой на аккордеоне или саксофоне. Публика все так же охотнее платит за старые шлягеры Паулса, чем за европейский или русский шансон. Стас достал бумажник и, отвергнув оставшиеся там кроны, выудил из него долларовую бумажку.
- Не умничай! - Алекс протянул ему несколько сантимовых монеток, которые тут же автоматически перекочевали в раскрытый футляр от саксофона.
* * *
Дом в Дзинтари, где они когда-то жили тоже почти не изменился, если не считать надписи на воротах "Частная собственность". Так же в поленнице лежали еще пахнущие сосновой смолой дрова, дверь их старого сарая была открыта и на ней сохло чье-то пляжное покрывало, так же через развевающиеся от вечернего бриза тюлевые занавески доносились приглушенные голоса и детский смех. Правда на месте, где Стас когда-то строил из досок штаб, теперь красовался чей-то новенький "Оппель" и старые качели Марика отсутствовали вместе с самим кленом, на котором они висели. Стас молча посмотрел на брата. Алекс, отвернувшись, пристально рассматривал тротуар.
- Жаль, что продали.
Алекс, не оборачиваясь, неопределенно пожал плечами.
- Алекс, Стас, господи, это вы?! - К ним навстречу вышла незнакомая улыбающиеся молодая женщина.
Прошла добрая минута пока Стас признал в незнакомке соседскую Юльку. Во дворе она и Алекс, вместе с Кристинэ из "латышского" дома были самыми мелкими, вечно путающимися под ногами шпротами-переростками, которых старшим детям все-таки приходилось брать в свои игры под давлением мам. Юлька тараторила без умолку, рассказывая про свое хроническое отсутствие работы, про заработки на парковке машин во дворе доме, про необходимость капитального ремонта, про судьбы других обитателей двора, их родителей и даже их кошек и собак.
- Слушай, а помнишь Санду из "латышского" дома? - перебил Юльку Стас.
Она хитро улыбнулась:
- Это та в которую ты втюрился и все проходу не давал?
Стас вспомнил как в первый раз целовался с Сандой под дождем, в аллее концертного зала. Холодные капли дождя, запрокинутое лицо, насмешливые карие глаза, подростковая припухлость губ. Одно лето они даже мечтали сбежать вдвоем куда-нибудь под Цессис, где можно отстроить какой-нибудь заброшенный хутор, взять в колхозе на выпас коров и что-то еще... У Санды была очень строгая мама, голос которой был слышен практически в любом углу двора:
- Курвиня тагад варету бут?
И жаркий шепот Санды:
- Так не можно. Мне обязательно надо идти.
И опять:
- Санда! Начурп, лудзу!
Юлька улыбнулась Стасу:
- В Каугури она живет. Ребенок, муж как у всех. Хочешь ее телефон?
Стас как-то сразу ссутулился и поник:
- Да нет. Зачем?
* * *
От дома к пляжу шли молча. Бетонная туша санатория, еще со времен советской власти смотревшая на мир пустыми глазницами оконных рам, теперь была тщательно завешена строительной сеткой за которой шел капитальный ремонт. Узкая асфальтовая дорожка медленно карабкалась на поросшую надменными соснами дюну, чтобы в самый последний момент раздвинуть горизонт бескрайним простором моря, с лениво пасущимися на его зелени белыми барашками. В лицо ударил тугой соленый ветер, несущий вперемежку обрывки фраз, восторженный визг детей и встревоженные крики чаек.
Алекс обернулся:
-Айда вниз?!
Под недоуменными взглядами разомлевших на солнце отдыхающих братья сбежали с дюны, поднимая фонтаны песка. Но около самой воды Стас остановился и боязливо посмотрел на воду, а потом по сторонам. Слева шла игра в футбол. Справа девушки играли в волейбол на аккуратно очерченной площадке с новенькой сеткой. Игра завораживала безупречностью часового механизма. Подача, упругий розыгрыш, ярко желтый мяч зависает на долю секунды над сеткой... удар, блок, опять розыгрыш... Полюбовавшись на загорелые, гибкие фигуры, Стас толкнул Алекса в бок:
- Не-а, нас там вынесут, как пацанов. Может, сначала в футбол?
* * *
- Опаздываем на ужин - Алекс посмотрел на часы. - От бабушки достанется - мало не покажется. Ну чего? Пробежимся?
- Ля-агко! - отступать Стасу было никак нельзя. Тяжело быть старшим братом.
- Ну давай, американец - улыбнулся Алекс, забросил через голову рюкзак и рванул наискосок через пляж к лесополосе.
В Алексе была заметна армейская закалка. Ну что ж посмотрим кто кого.
Как странно распорядилась жизнь: два брата, один служил в натовской части, другой в советской; один остался и симпатизирует русскоязычному населению, другого забросило в Штаты. Удивительно, но в них осталось что-то похожее, помимо внешности, нечто не разрушенное за все эти годы.
Под ногами поскрипывал многолетний слой хвои. Неожиданно, Алекс, подтрунивая над Стасом, на ходу затянул песенку американских морских пехотинцев:
I don't know but it's been said
Navy boats are made of lead
I don't know but I've been told
Army tanks are made of gold...
Стас засмеялся и, схватив брата за рюкзак, повалил его на мягкую хвою и сам упал рядом, раскинув руки, и долго смеялся, смотря в вечернее небо обрамленное вечными балтийскими соснами.