Спустя десять лет снова довелось стать частым гостем в "нижнем" городе (down town) Сан-Франциско. За это время народ на улицах заметно помолодел, и народу стало много больше. В поезде, курсирующем между Gilroy и Сан-Франциско, особенно людно. Говорят, Хемингуэй писал стоя, но даже Хемингуэй не писал, стоя в вагоне движущегося поезда.
Женщина с ребенком сидит на тротуаре и держит табличку с просьбой помочь голодающим. Полицейский гонит ее прочь. Она пытается его уговорить, как лиса Алиса: "Господин мужественный полицейский дежурный"! Но он неумолим. Хотя не трогает грязного бомжа по соседству с картонкой: "К чему лгать, я просто хочу пива". Водитель автобуса-челнока сказал, что чтобы просить подаяние в Сан-Франциско, нужно получить лицензию. Похоже на правду.
Писатель А. Платонов подметил, что с приходом военного коммунизма первыми из городов исчезли голуби и нищие. В Сан-Франциско и тех и других достаточно. С лицензиями и без.
На Folsom, у входа в паспортное бюро, длинная очередь стоит и сидит вдоль стены. Напротив, на стекле окна какого-то офиса надпись: "Looking for a new passport? It"s not here". Паспорт легко заказать на почте. Зачем они здесь томятся? Тоже нужна какая-нибудь лицензия?
По Mission идет мужчина средних лет, черноволосый, кудрявый, с античным римским носом. Одет в тогу цвета пламени и в сандалии на босу ногу. Судя по разрезу в тоге, брюк на нем нет. Да и рубашки тоже, поскольку тога сползла с левого плеча, оголив часть спины. Цезарь в Сан-Франциско.
Сзади слышится русская речь. Обсуждают падение курса рубля, события на Украине, переходят на современную литературу. Один, судя по голосу, молодой человек, говорит, что "Настя" Сорокина его реально торкнула. А романы Пелевина считаются в России пророческими. Запланированная война на Уркаине... Написано несколько лет назад в спокойные времена. Действительно, похоже на сбывшееся предсказание. Но вообще сюрреализм: в центре high tech"a, среди индусов и китайцев, где "запах долларов", по меткому выражению Г. Рэмптон, особенно силен, русские разговаривают о литературе.
Директор церковной гимназии Александр Николаевич родился в Югославии, жил в небольшом городке под Белградом. Там в начале войны был убит немецкий солдат. По законам Рейха за это полагалось возмездие - казнь 25 местных жителей. Немцы пришли в школу и захватили 25 детей для расстрела. Некоторые учителя просили отпустить детей и предлагали себя взамен. Немцы не возражали. Расстрелянных везли среди бела дня в грузовике по городу, кровь капала на дорогу.
В 1945 году пришли советские войска, за ними НКВД. Оно показательных арестов и расстрелов не устраивало, а работало ночью.
Из истории лагеря Бухенвальд известно, что за десять лет, с 1935 по 1945 гг., через него прошло 238580 узников, казнено и умерло 56546, т.е. 23.7% С 1945 по 1950 лагерь стал частью ГУЛАГа. В нем сидело 28445 человек, погибло 7113, 25%. Цифры близкие, но при советской власти лагерь действовал эффективнее, чем при Рейхе.
От этой эффективности большинство русских, живших в Югославии, двинулось на западные территории, оккупированные союзниками СССР. Александр Николаевич, тогда мальчик Саша, шел ночью с матерью по разгромленной Баварии. Они приискивали место для ночлега. Увидели в поле людей у костра. Подходили осторожно. Услышали русскую речь, но все равно опасались, пока не разобрали, что русские говорили о литературе. Сюрреализм: в центре разоренной войной Германии, среди немцев, американцев, англичан русские разговаривали о литературе.
В Таскании, неподалеку от Флоренции, есть винодельческое предприятие Castillo di Querceto, замок начала XVI века. На стене мемориальная доска в память о 10 работниках, расстрелянных немцами летом 1944 г. за убитого по соседству немецкого солдата. Десять за одного, а не 25 за 1. Итальянцы не сербы, они были союзниками немцев.
Другая мемориальная доска висит на доме, построенном в 1908 году на углу 3-й улицы и Brannan в Сан-Франциско. На этом месте был дом, в котором в 1876 г. родился Джек Лондон. Дом сгорел во время пожара при землетрясении 1906 г. А умер Джек Лондон в городе Glen Ellen примерно в 100 милях на север от Сан-Франциско. Там же и похоронен на холме неподалеку от руин своего большого каменного дома (Wolf house), сгоревшего еще при его жизни чуть больше 100 лет назад.
На той же улице Brannan попадается на глаза фургон, развозящий по магазинам пиво Rasputin. На боку фургона в светлом круге крупное изображение Распутина с поднятой рукой, творящей крестное знамение. По краю круга надпись кириллицей: "Сердечный друг не родится вдруг". Загадочная личность. Целитель, пророк или ловкий шарлатан, авантюрист высшей марки.
Вот улица Sansome. Здесь раньше размешался INS, где не раз приходилось бывать, оформляя иммиграционные документы: разрешение на работу, статус постоянного резидента, гражданство США. При получении гражданства потребовалось сдать отпечатки пальцев. Оттиски вводились в компьютер.
- Удивительно! - покачала головой женщина-клерк, глядя на экран. - Никогда не видела ничего подобного.
- Что там такое?
Она показала на экран, где был изображен увеличенный отпечаток указательного пальца правой руки.
- Видите букву? - спросила она.
Действительно, в середине рисунка явственно просматривалась латинская буква F.
- It means "Fortune", - пошутил я.
- May be "Failure", - ответила она серьезно.
INS и сейчас был на прежнем месте, в том же здании на улице Sansome. Fortune или Failure? Для большинства людей нет четкой границы между двумя этими состояниями. Жизнь, как зебра. Общеизвестен анекдот о том, чем кончается зебра. Но есть личности, непомерно вознесенные фортуной, вроде Джека Лондона или Распутина. Конец обоих, впрочем, заставляет вспомнить и о failure.
Пришел на ум "заурядный" человек Никита, умерший недавно, едва перевалив за 60 лет.
Тем, кто видел Никиту месяца за 3 до смерти, могло показаться, что он ушел слишком рано. Был он высок, строен, подтянут, неизменно приветлив, ласков в обращении, и совсем не выглядел стариком. После панихиды о. Стефан сказал в кратком слове, что нам не дано знать, почему он умер именно теперь, относительно не старым.
Последний раз я видел его в гостях у Билла. Никита был хирургом по профессии. Он рассказывал о враче-индусе, с которым имел дело недавно. Смешно подражая индусскому акценту, он сказал по-английски: "Я случайно попал скальпелем в сердце, но это ничего, он [пациент] все равно был старым". Может быть, они отличные компьютерные инженеры, - добавил Никита, посмотрев на меня, но хорошие врачи среди них встречаются редко. Я покачал головой. Хорошие инженеры тоже.
Вспомнилась другая встреча года два назад в гостях у Никиты. Он угощал редким вином, рассказывал о ловле лосося на Аляске. Собирался снова поехать туда. Еще в подробностях описал, как ловит угря здесь, в Калифорнии.
В отлив Никита ходил по камням вдоль дамбы, отделяющей бухту и причал от океана, и забрасывал прочную короткую снасть в ямы с водой. Угорь, сидевший в норе под камнями, вцеплялся в наживку, появлявшуюся перед носом.
Рассказ показался по-рыбацки фантастическим. Я даже сомневался, водится ли угорь в океане. Но однажды, гуляя по берегу залива Halfmoon, увидел среди камней неподалеку от дамбы дохлого угря фунтов на пять весом.
В тот же раз Никита рассказал, что Солженицын во время одного из приездов в Калифорнию останавливался у них в доме. И этот рассказ показался мне преувеличением. К чему Александру Исаевичу останавливаться у незнакомого человека, а не в гостинице? Но позже оказалось, что Солженицын в самом деле несколько дней жил в этом самом доме в городе Millbrae, чтобы избежать суеты и шумихи. А приезжал он для работы в архиве Гуверской библиотеки Стэнфордского университета.
Был Никита постоянным гостем и у Шереметевых на традиционных приемах под Православное Рождество. Там он однажды рассказывал, как охотился со знакомыми, приехавшими из России.
Знакомые накануне крепко выпили и проспали время водопоя. Никита пошел один и подстрелил кабана. Он вернулся и позвал знакомых на помощь тащить тушу. А те еще продирали глаза.
Тут уж в достоверности рассказа сомневаться не приходилось. Кабанов в Калифорнии в охотничьих парках много, а выпить на троих двухлитровую бутылку Smirnoff для гостей из России - дело привычное.
Еще Никита сказал, что коррида в Испании ему не понравилась.
- Ты же охотник!- удивлялись испанцы. - Сам убиваешь животных!
- Я всегда стреляю в сердце. Череп у кабана толстый, мозг маленький, пуля легко может лишь оглушить зверя, поэтому только в сердце. А коррида ... Зачем мучить животное перед тем, как убить?
Одно из двух его последних писем по электронной почте, адресованных прихожанам церкви, касалось жизни после смерти, и основано было на показаниях людей, перенесших клиническую смерть. В другом Никита писал, что напрасно доверился единственному врачу, и вообще вел себя легкомысленно по отношению к своему здоровью. Жена его Аня позже рассказала, что однажды он сказал: "ПровОдите меня постным салатом". Действительно, он умер два месяца спустя Рождественским постом.
Хоронили Никиту 2-го декабря на Сербском кладбище. Глубокая могила со стенами, укрепленными бетонными плитами, оказалась неподалеку от памятника казакам, выданным англичанами советской власти. Она была накрыта шатром. Дул резкий ветер, то принимался, то переставал мелкий зимний дождик.
Могильщики-сербы плавно опустили гроб вниз на блоках. Провожающие шли друг за другом и сыпали в могилу землю из ведра, стоявшего на краю. Потом один из сербов поставил в могилу лестницу, спустился и отцепил брезентовые ремни, на которых опускали гроб.
На поминках речей не было. Только вдова Аня тихо сказала: "Отмучался". Вспомнилось лицо Никиты в церкви на отпевании. "Лицо непробудно-спокойное", совсем близко, перед тем, как поцеловать венчик на лбу.
Краткое слово о. Стефана осталось единственным напутствием Никите. Никто не выказывал особенного горя. Ушел по воле Божьей. Остались трое взрослых сыновей, просторный дом. Не слишком длинная жизнь внешне прошла в гармонии с собственной совестью.